Последний поход Василия Чернецова.

Ровно 107 лет назад, 2-го февраля 1918-го года, начался последний поход партизанского отряда главного вдохновителя и героя антибольшевицкой борьбы на Дону полковника Чернецова. Этот поход трагически завершился на следущий день в неравном бою под станицей Глубокой.
На момент описываемых событий Василий Михайлович Чернецов являлся самым прославленным донским героем антибольшевицкой борьбы и главной опорой атамана Каледина. Чернецова называли "Донским Иваном Царевичем", а его партизанский отряд уважительно прозвали "скорой помощью". Уже летом 1918-го года, в посвященном Чернецову спецвыпуске журнала "Донская волна" писали:
"Его отряд действовал всего чуть больше двух месяцев, но славы добытой за это время, ему хватило бы до седых висков".
Чин полковника Василий Михайлович получил за то, что 30-го января разгромил на станции Лихая многократно превосходящие силы большевиков. В бою за Лихую красные выставили против 250-и партизан свыше 1000 боеспособных штыков из частей Саблина, а также несколько тысяч солдат из полуразложившихся полков. После взятия Лихой отряд Чернецова на следующий день изгнал из Каменской красный Донревком, который запросил помощь из Москвы. Подтелков уже не был столь самоуверенным, а Саблин вовсе пребывал в подавленном состоянии. Ведь попытка на следующий день отбить Каменскую обратно претерпела неудачу. Изначально красные атаковали партизан с тыла, но те развернувшись и с ходу контратаковали в лоб. В результате короткого боя чернецовцы разгромили наголову 3-й Московский полк, а также изрядно потрепали Харьковский полк. В руки партизан попал вагон со снарядами и 12 пулеметов. Катастрофа у Донревкома была полной. В панике красные ожидали подкрепление. Чернецов же не теряя времени, атаковал вполне боеспособную группу Голубова, сформированную тем из разбежавшихся из Каменской полков на базе крепкого 27-го полка. Бросив обоз и артиллерию, красные бежали. Тем временем остатки разгромленной группы Саблина в большей части ввиду полной потери боеспособности были разоружены и отправлены обратно в Москву. На замену им пришел Воронежский полк Петрова.
Первого февраля в Каменской состоялось офицерское совещание, на котором было принято решение поддержать предложение сотника Линькова и в результате дерзкого маневра, ударом со степи захватить станицу Глубокую. Однако силы были уже слишком неравны. Голубов успел объединиться с полком Петрова и представлял серьезную опасность для поредевших в ходе прошлых победных боев партизан. Стоит сказать, что в свой последний поход полковник Чернецов взял не более 200 человек, из которых две сотни партизан (одна из сотен, 4-я сотня была сформирована в Каменской из студентов и насчитывала менее 50 человек), 4-я офицерская рота полковника Морозова в 30 человек и орудие поручика Казанли 1-й юнкерской батареи на конной тяге. Также в отряд Чернецова входил пеший взвод подполковника Миончинского, прикрывавший в бою артиллеристов. Сопровождали партизан доктор и две молоденькие девочки-медсестры, о дальнейшей судьбе которых после похода к сожалению ничего не известно.
Вышел партизанский отряд из станицы Каменской в девять часов утра 2-го февраля. Перед этим полковник Чернецов лично провел разведку на своем автомобиле, вооруженном двумя трофейными пулеметами. К станице Глубокая планировалось подойти примерно в 14/15 часов дня и сходу ее атаковать. Чернецов с сотней партизан и остатками офицерской роты намеревался обойти с тыла, а оставшиеся силы под командованием Лазарева должны были одновременно атаковать в лоб. Однако ввиду снежных заносов, которые трудно преодолевать артиллерии и других объективных причин, подошли партизаны к станице только в четыре часа дня, уже начинало темнеть, а Чернецов все еще не знал, атаковал ли Лазарев красных или дожидается его. Поэтому вместо отдыха полковник отдал приказ сходу атаковать Глубокую. В полный рост партизаны и офицеры пошли в атаку, планируя ударить в штыковую. Одновременно артиллерийский огонь по станице открыло единственное орудие Миончинского. В ответ ударила целая батарея красных. К тому же орудие партизан внезапно вышло из строя, а починить его не удавалось. На этом беды не закончились. Перестали стрелять все три пулемета, а атаки Лазарева все не было. В такой ситуации не спасла даже неожиданность, которой пытался воспользоваться Чернецов. Партизан было слишком мало по сравнению с красными, которые превосходили их по численности и огневой мощи как минимум в десять раз. И все же партизаны в штыковой атаке взяли поселок и продолжили наступление на станицу. В низине красные плотно накрыли их оружейным огнем. Потери росли и Чернецову стадо ясно, что Глубокую при таких раскладах сейчас уже не взять.
Попав под шквальный огонь, вчерашние студенты и школьники снова стали испуганными детьми, но они не бросили оружие и с боем вышли к костру, который разжег Миончинский. На протяжении нескольких часов вокруг Чернецова собирались партизаны. Их оказалось порядка пятидесяти человек. Не один офицер из роты Морозова не вернулся, их судьба не известна. Также не было связи с сотней Лазарева. В такой ситуации надо было уходить. Чернецов лично уехал на поиски ночлега, и уже поздней ночью остатки партизанского отряда зашли на маленький хутор. Они расположились в доме местного старика. Спали мальчишки сидя, но это им не мешало. Сон буквально срубил партизан. Только Миончинский и Казанли всю ночь пытались починить орудие, в результате это под утро им удалось сделать. Впереди был последний для многих бой.