МОЯ ДЕРЕВЕНСКАЯ БАБУШКА

Про наших чудесных бабушек можно писать целые романы. Но сегодня мне очень хочется рассказать про деревенских бабушек, тех которые жили и живут в деревнях. Они, нашему поколению «рожденных в СССР», вспоминаются более ярко, тепло и вкусно. У меня тоже была бабушка, которая жила в селе Белозериха Лысковского района.
Жила она в простом бревенчатом доме с резными окнами и русской печью. Я очень часто вспоминаю зимние дни, когда мы приезжали к бабушке в деревню на выходные. И мне очень захотелось поделиться с вами чувствами, которые я испытывал в детстве, когда она пекла нам с сестрёнкой чудесные пироги.
Итак, морозным ранним утром, ты высовываешь нос из-под толстого ватного одеяла. Тебе под ним тепло и уютно, но снаружи ещё прохладно, так как изба ещё не протоплена и слазить с высокой кровати, с железными витыми спинками, тебе совершенно не хочется. И ты снова утопаешь в пуховые, чуть прохладные, подушки, закапываешься поглубже и продолжаешь нежиться. Из-под одеяла ты слышишь, как бабушка тихонько приносит дрова и, брякая ведром, готовит скотине какой-то корм. А где-то там, вдалеке двора, мычит молодая корова (телочка) в своём загоне, требуя порцию утренней кормёжки.
И вот затрещали дрова в печи. Я опять высовываюсь из-под одеяла и слежу одним глазом, как бабушка раскатывается тесто для пирогов. Начинка уже готова и вот, ещё беленькие, пирожки на противне отправляются в жаркую печь. Утреннее зимнее солнце пробивается сквозь разрисованные морозом окна, щекочет тебе нос и заставляет проснуться.
Наконец ты откидываешь одеяло, а в избе уже тепло и уютно. А запах! Какой запах витал в избе! Нет таких слов, как вкуснейше пахло пирогами: с зелёным луком и яйцом, с мясом, с капустой, сладкие с вареньем. Горячие и румяные, как живые, они уже ждали тебя на столе. Кринка холодного молока манила своей белизной и густыми сливками сверху. После пирогов бабушка часто пекла блины. Тоненькие и яркие блинчики, словно солнышки, шкварчали в черной чугунной сковороде, а сливочное масло придавало им ярко-жёлтый цвет и блеск. Все это вызывало нестерпимое желание, обжигая пальцы, скорее их слопать. И вот ко всему этому изобилию, из печи, ухватом, бабушка вынимала горячий глиняный горшок с топленым молоком, затянутое сверху запекшимися сливками. Эти сливки я называл "пенкой". Как же я любил эту "пенку"! Мне казалось, что ничего на свете вкуснее просто не было. Толстая, ярко-коричневая, с прилипшими снизу белыми сливками.
Я спрыгиваю с кровати и "лечу" умываться, на бегу все же схватив жирный промасленный блинчик. Рукомойник - старенький, прибитый к стене, металлический бачек с палочкой внизу, поднимая, которую ты открывал струю воды для умывания. Вода в нем холодная и бабушка заботливо подливает в него теплой водички из чайника. Фыркаю, брякаю рукомойником, да ещё мыло щиплет глаза, утираюсь махровым полотенцем, с запахом деревни (наверное, каждый знает этот запах деревенской избы). И вот я наконец полностью проснулся.
За столом ты начинаешь сметать самое вкусное, стараясь попробовать все, что приготовила бабушка. Я обычно надкусывал все пироги с разными начинками, запивая мягким деревенским молоком. Это сейчас мы по утрам стараемся кушать полегче и поменьше, но в то время я набивал живот до отвала, а бабушка с любовью смотрела на меня и приятно улыбаясь, подливала мне в кружку холодного молока, разводя его чуть-чуть теплой водичкой.
Также вспоминается, как я любил смотреть на угольки в печи. Они задорно подмигивали мне красно-оранжевым цветом, как драгоценные камешки. Мне всегда хотелось протянуть руку и схватить хотя бы один, но сильный жар не пускал мою ручонку. Поэтому я завороженно смотрел на них, а тепло из печки обжигало мое раскрасневшееся лицо и от этого волшебства, по телу пробегали приятные мурашки.
А ещё помню иконки. Старенькие закопчённые иконки на полке в углу избы, украшенные ажурными белыми занавесочками. Там же стояла промасленная лампадка (маленькая рюмка) и воткнутая рядом иголка, чтобы счищать обгоревший фитиль. Каждый раз, садясь за стол, бабушка, немногословно молилась, глядя на них. В детстве я всегда думал, что она спрашивала разрешения покушать, и мне казалось, что образ Спасителя, всегда как будто кивал ей в ответ, а потом смотрел на меня. После этого все приготовленные блюда на столе, казались ещё вкуснее и аппетитнее.
Плюшки, сочни, пироги, ватрушки, блины, топленое молоко, щи в котелке (где мяса было больше чем капусты) - никогда я больше не попробую то, что готовила нам моя бабушка. Но я всегда буду помнить ее жилистые морщинистые руки, которые за утро успевали сделать столько дел. Такое чувство, что эти руки имели какую-то свою собственную память. Они помнили и делали сами то, что заложила, когда-то девочке Нюре ее мама. И кроме чудесной выпечки, эти руки создавали нам с сестрой, приятное чувство тепла, любви и заботы о нас.
Я вспомнил лишь одно обычное утро из моего детства, но оно всегда вспоминается мне как вспышка, чего-то доброго, теплого и приятного. Словно праздник детского счастья, который дарила мне моя баба Нюра. И сейчас, стоя у могилки бабушки, я снова ощущаю тепло русской печи и тот самый неповторимый запах пирогов, который на всю жизнь останется в моей памяти. ДП
Фото из сети интернет.