Я ОДНАЖДЫ ГУЛЯЛ ПО СТОЛИЦЕ

Вспоминает Нэлли Белаковски (для Валерия Перевозчикова):
— В конце шестидесятых годов я уже начинала заниматься зубоврачеванием, и довольно успешно... Немного знала Лёву Кочаряна, потому что мой брат Саша Бродский работал вторым режиссёром на «Мосфильме», и они дружили. В одном фильме, который снимал Кочарян, Саша был вторым режиссёром, к этому же фильму имел отношение Высоцкий...
— Это был единственный фильм Кочаряна, «Один шанс из тысячи»...
— В это время они трое дружили... И часто свободное время Володя, Саша и Лёва проводили в доме моей мамы — это Столешников переулок, дом семь. А у меня в это время была маленькая дочка, которую я, вместо детского сада, приводила к маме. Приходила за ней часа в два, потому что стоматологи работали тогда до часа. Приходила и заставала там всю троицу и... «необыкновенный концерт». Концерты эти были интересны тем, что начинались они с распития бутылки водки, и, конечно, своим необычным репертуаром. Обычно они покупали бутылку водки, две минералки и банку баклажанной икры. Лёва мелко-мелко резал лук — получался такой салат... Выпивали, закусывали, мой брат садился за пианино, и начинался концерт... «На Тихорецкую состав отправится...», «А шизофреники — вяжут веники, а параноики — рисуют нолики...», «Красное, зелёное...», «Город уши заткнул...».
Конечно, Володя был автором большинства песен, но куплеты переставлялись, менялись слова, то есть Лёва и Саша принимали активное участие. Я помню, как на моих глазах «делалась» песня «ЗЭКа Васильев и Петров ЗЭКа»... Обычно одной бутылкой дело не заканчивалось, а денег у них почти никогда не было... И они обращались к моей маме: «Займите пять рублей!» А отдавали, по-моему, очень редко. Мама, конечно, ворчала, но деньги давала. Однажды, когда я шла к маме за ребёнком, прохожу мимо бакалеи на Пушкинской и замечаю всю троицу. Они стоят и чуть не плачут: на асфальте валяются осколки бутылки, а в руках они держат две минералки: «Вот, уронили... Закон подлости — разбилась только водка... Нель, ну займи пятёрку?!»
В 1972 году я уехала из Союза — уезжала навсегда, как на другую планету. Шесть месяцев жила в Израиле, потом три года в Берлине и, наконец, переехала в Кёльн. И вот в 1978 году я вдруг услышала от одного приятеля:
— А ты знаешь, что Высоцкий в городе?!
— Да не может быть!
— Нет, точно.
— Ну, тогда передай ему от меня привет! Не прошло и часа — и Высоцкий вместе с Романом Фрумзоном появился у меня! Стоит и смеётся:
— Нэлёк, а я и не знал, что ты здесь... Я пошутила:
— Что, Володя, пятёрка нужна?
— Нет, пятёрка не нужна, нужно две с половиной штуки.
— Чего?!
— Марок! Марок, Нэлёк...
— А что случилось?
Ну, Володя и рассказывает:
— Представь, купил машину, вторую... Еду — и вдруг отвалился глушитель! Еле добрался до Кёльна.
А они с Романом уже побывали на станции техобслуживания, поговорили с ребятами...
— Можно всё это сделать быстро, будет стоить две с половиной тысячи марок.
А денег у Володи не было. Я подумала, а потом говорю:
— Володя, а ты можешь спеть?
— Конечно, спою. Только гитары с собой нет.
— Нет гитары — достанем. Приходите вечером.
Они уехали, а было как раз воскресенье... Я начала обзванивать своих друзей:
— Вы знаете, в городе — Высоцкий, и будет концерт. Только не в театре, а у меня дома.
Значит, нужно подготовиться. Первое — гитара, второе — водка, третье — еда... Один мой друг поехал доставать гитару, второй — на вокзал, в воскресенье магазины в городе не работают, купил там ящик водки. А третий отправился во Францию, в Льеж: там по воскресеньям бывает ярмарка. Можно купить всё, что угодно: от дичи до грибов... Кроме того, этот товарищ мой — отличный повар, так что всё было на самом высшем уровне!
А пока эти трое уехали по делам, я стала звонить всем, кого знала в Кёльне:
— Сегодня у меня дома концерт Высоцкого!
Многие не верили. Знаете, ведь в эмиграции дружишь со всеми русскими, неважно, кто откуда — из Москвы, из Киева, из Одессы или из Кишинёва. И никто даже и подумать не мог, что когда-нибудь увидит живого Высоцкого! Конечно, Володя был для всех живой легендой!
Ну вот... Ближе к вечеру у меня стали собираться люди. Стол был шикарный: от грибов до фазанов и рябчиков. Я сделала свой «фирменный» салат. Пришел Володя, гитару уже принесли... Все сначала выпили за него, закусили... Расселись кто где мог... Вы знаете, у меня была большая гостиная, но половина людей сидела прямо на полу, на ковре. Да, должна сказать, что Высоцкий за весь вечер не пил ни рюмки.
К сожалению, этот — тоже «необыкновенный» — концерт мы не сняли на видео. Но мы его записали на магнитофон, и я уверена, что плёнку можно легко найти. Сейчас больше половины наших из Кёльна работают здесь, в Москве.
— Да, это была бы очень ценная находка...
— Я понимаю, потому что Володя не только пел, но очень много рассказывал про Москву, про театр, вспомнил и про нашу квартиру, про нашу историю... Пел и рассказывал очень много; я думаю, это продолжалось до часу ночи. А начали мы, наверное, часов в девять... Володя был в чёрной рубашке. Ужасно вспотел, даже взмок. И он мне говорит:
— Лелёк, дай мне во что-нибудь переодеться...
А я жила одна, и никаких мужских вещей в доме не было. И дала ему белую блузку, которая, в общем, была как мужская рубашка, и Володя её надел. И продолжил петь. И вы знаете, наши реагировали по-разному: кто-то задумывался, кто-то смеялся, а кто-то потихоньку плакал... В общем, Володя добрался до , наших душ...
А когда Володя закончил петь, я взяла ведёрко для шампанского (оно было сделано в виде черной шляпы), положила туда сто марок... –А теперь, мужики, по стольнику! Как сейчас помню, Галя Бабушкина прошла с этой шляпой по кругу... Мы потом посчитали — там было две тысячи шестьсот марок. Я сказала:
— Володя, чини машину!
В общем, он сделал машину и уехал... Да, была еще одна очень прискорбная вещь... После концерта Володя попросил у меня шприц. Я говорю:
— Да у меня тысячи шприцев, а дальше что?
— Ну, тогда чего-нибудь лёгкое...
— Есть только то, чем я зубы обезболиваю, а больше ничего...
Я, конечно, догадалась, в чем дело, и, честно говоря, была очень поражена. После этого случая Высоцкий стал появляться в Кёльне довольно часто. И каждый раз ему устраивали концерты. Один раз, я помню, он выступал в большом доме, в «партироум» — это то, что у нас раньше называлось «красный уголок»... Собрали , всех тех, кто не был у меня... А когда концерт закончился, все тесной компанией — поехали ко мне...
Потом был третий, последний концерт, : незадолго до его смерти, по-моему, в мае или июле восьмидесятого. Концерт был в небольшом ресторане, который только что открыли молодые ребята, Слава и Лариса. Он назывался «У Ларисы», и Володю попросили спеть, чтобы привлечь внимание к этому ресторану.
Когда Володя зашёл, он сел ко мне за стол и сразу налил себе полный стакан водки. Я говорю:
— Володя, тебе же нельзя! Я знаю, ты «в завязке»...
— Я «развязал», — сказал он и выпил этот стакан водки. На моих глазах это был первый раз после тех московских бутылок...
— А вы не могли уточнить, когда это было?
— Я хорошо помню, что Володя был с рыжими волосами. Да, после этого концерта в ресторане мы заехали ко мне, и у всех есть фотографии, сделанные в этот вечер. Но вот есть ли там дата?
— А какие отношения были у Высоцкого с Романом Фрумзоном?
— Знали они друг друга очень давно, ещё по Союзу. Роман возил Володю в Берлин, и там был концерт. Потом были концерты в Америке, которые организовывал такой Колманович (по другим сведениям, Шульман. — В.П.), но вместе с ними был и Фрумзон.
Да, вот ещё что... Я думаю, что у Володи в Союзе была подруга, девушка очень миниатюрного размера. Говорили, это какая-то актриса театра «Современник»... Не знаю, Володя своих тайн не открывал, потому что, я думаю, Марине это было бы неприятно. Он покупал этой девушке пальто, дубленку, еще какие-то вещи, советовался со мной. Но все было очень маленького размера.
— А как вы узнали о смерти Высоцкого?
— Вот еще одна возможность уточнить даты... Я узнала о смерти Володи через пять или шесть недель после его последнего концерта. Значит, концерт был в июне. Я возвращалась из Франции на этой же машине, на которой отвозила его во Франкфурт, с этими двумя огромными чемоданами, страшно тяжёлыми, — два носильщика везли их на своих тачках...
Ну вот, я возвращалась с отдыха, одна, и вдруг слышу: по французскому радио поёт Высоцкий. Одна песня, другая... Это меня ошеломило. Я думаю: в чём дело? Высоцкий закончил песню, и в этот момент диктор стал говорить, что сегодня ночью скончался поэт, актер и певец Владимир Высоцкий, который был мужем Марины Влади...
А ведь совсем недавно, ночью, в тумане мы ехали в аэропорт... Думали, что опоздаем. Володя нервничал... Я ему ещё говорила:
— Володя, да ладно, опоздаем — останешься у нас...
Мы, конечно, успели. Он улетел, но куда? Я не знаю.
#ВладимирВысоцкий, #Яоднаждыгулялпостолице, #НеллиБелаковски, #ВалерийПеревозчиков, #интерактивныймузейвысоцкого