Нещадно палило горячее солнце, стоять на КПП после четырёх дней пути - сначала в поезде, а затем трястись весь день по жаре и пыльным дорогам на разных машинах было достаточно сложно. Хотелось только одного – скинуть одежду и принять прохладный душ. Есть совсем не хотелось, только пить. Она прибыла в распоряжение по новому месту службы. Усталый дежурный, лениво просмотрел её документы, затем не торопясь набрал оперативного дежурного. Наконец-то её запустили на территорию воинской части. Сопровождающий помог донести её сумки до общежития, буркнув что-то себе под нос, оставил её одну в личных «хоромах». Комната встретила её холодно, мебель и кусачее одеяло были казёнными, стол и продавленный засаленный стул сиротливо стояли в стороне. Зато кровати как супружеская пара, по- хозяйски заняли почти всё пространство. Сколько они приняли гостей, наверное, и они затруднились бы сказать, лишь их перекошенные «фигуры» выдавали их возраст. От всей этой обстановки веяло серостью и скукой. Всё вокруг было окутано тишиной. Она бросила в угол свои сумки и, чтобы собраться с мыслями, вышла на улицу в беседку. Только достала сигарету, как к ней подбежал дневальный и, обратившись, как положено, по званию, сказал, что её вызывают в штаб к командиру…
- «Ну, держись!», сказали ей незнакомые новые сослуживцы, - «он ОЧЕНЬ не любит женщин!»
Она зашла к нему в кабинет, представилась. За столом сидел подтянутый и на вид суровый мужчина. Форма, словно влитая была безупречна, а сжатые губы накрепко сковывали печать строгости. Они, наверное, давно забыли, что такое улыбка. Колючий, недобрый взгляд, словно вылил на голову ушат студёной воды. Сухим низким голосом, похожий на рык медведя, он предложил ей присесть. Она механически подошла к первому, попавшему на пути мягкому стулу, стоящих, в ряд у стены и стала отвечать на вопросы, практически не задумываясь. Разговор был напряжённым и жёстким. Она сидела как во сне. Лишь спина отреагировала на её состояние – стала влажной.
- Вот это да! - Подумала она. И этот сухарь, мой новый командир! Жесть!» Разговор длился не более 20 минут, но для неё это показалось целой вечностью. Наконец-то он разрешил ей уйти, она на автопилоте встала и ушла, закрыв за собой дверь. - «В доску не военная!» вслух вырвалось у него.
Выйдя на свежий воздух, она по сотовому телефону набрала номер своего бывшего начальника.
– Ну, что, сам вызывал?» спросил он.
– Да, только что, я не поняла, что это было.
- Когда это ты научилась бояться?
- Я не испугалась, я просто не поняла, что это было.
- Сама виновата, тебе было сказано, это ягодки, цветочки будут впереди. Удачи! – тишина в трубке сменилась на короткие гудки.
Неделя за неделей шли своим чередом, солнце по-прежнему сжигало всё вокруг, а так хотелось прохлады.
То, что ей было тяжело – это значит, ничего не сказать. Свою работу она любила фанатично, а вот со служебной деятельностью было не просто по ряду причин.
Их встречи были не частыми. Он периодически вызывал её к себе в кабинет на беседы, первый вопрос, который постоянно задавал, был прямым и конкретным, - «У вас есть какие либо проблемы?» Причём, это не было голословно, он сразу их решал на месте по телефону. Она понимала, что у него и без неё хватает забот, чаще всего старалась отвечать, что всё решаемо.
После каждого к нему визита, она всегда прибывала в приподнятом настроении. Каждой клеточкой своего тела, чувствовала его заботу и что он оттаивает от своей суровости, беседы становились более ровными, напряжение полностью спало, голос его становился мягче и уже не казался таким колючим. – «Нет, он не сухарь!» - давала она ему оценку, «Он надёжен и конкретен. Я бы пошла с ним в разведку!» Это была её высшая оценка человеческого фактора.
Дни и недели смешались в единый клубок, выходных практически не было, она полностью с головой окунулась в работу – сложную, но интересную. Проблем хватало, вернее сказать были в основном одни проблемы, решая их, нужно было растрачивать на бестолковщину всю свою энергию. А лишний раз просить о помощи было не в её характере.
Однажды, после очередной беседы с ним, прокручивая весь разговор до мелочей, она поймала себя на мысли, что слишком часто о нём думает, и что его присутствие не отпугивает, а наоборот, появляется желание находиться рядом как можно дольше. Да и у него, при виде неё, было заметно, как поднималось настроение. Вначале её нестандартное поведение шокировало, а потом ему это начало нравится, как отдушина в суровой армейской жизни. Это его забавляло. Ему нравилась её детская непосредственность, и лёгкость общения. Её возраст и внешность были как два разных, чужих друг другу человека – молодой и зрелый.
- Что это? - спрашивала она свою близкую подругу – «Неужели я влюбилась? И в кого? В человека, который всех держит в паническом страхе? Ну и пусть! Для меня он самый лучший! Они его просто не знают. Я его увидела в зеркальном отражении. Он тот, о котором я мечтала всю свою жизнь. И мне совершенно не важно, какой он с другими, это всего лишь работа, для меня важно как он относится ко мне.
- В чём же дело, дерзай! – отвечала она, - он свободен.
- Понимаешь, я нахожусь как между двух огней, не могу себе позволить лишнего, это будет не правильно, и не думать о нём, то же не могу... лучше бы я сюда вообще не приезжала.
Новость пришла как гром среди ясного неба, все говорили о переводе командира. Она знала, что рано или поздно это произойдёт и была готова к неизбежному, но это известие всё же повергло её в растерянность - «Господи! Как же так?» - она не сможет его больше видеть и слышать голос. Даже тем маленьким деловым встречам пришел конец. С этим смириться было невыносимо.
Тот чёрный день наступил, он уехал… подкралась первая щемящая душу ночь, там где больше нет и не будет его. Многие радовались такой перемене. Слёзы катились из её глаз таким обильным потоком, что, казалось, конец её рыданиям не наступит никогда. И помимо боли, на душе навис тяжёлый камень, эта тревога исходила от мысли о нем. – «Я чувствую, что с ним что-то случилось» - держа себя за виски не находя места, мерила шагами комнату шептала сама себе глядя на его портрет. В таком состоянии она находилась несколько долгих и бессмысленных дней. В душе была чёрная пустота! Интуиция её не подвела. Беда, которая произошла с ним по дороге, обсуждалась на «каждом углу».
- Он жив? – это был первый и самый важный для нее вопрос.
- Да. – Ответили ей.
- Слава богу! Самое главное жив!
– Кто-то бросил в спину: «Так ему и надо!».
Сказать такое в глаза побоялись, так как знали, она за него «поставит на место» любого, мало не покажется.
Она металась словно раненая птица в клетке, из которой нет выхода. Спустя полтора месяца, всеми правдами и неправдами она нашла возможность выехать в командировку по служебным вопросам в тот город, куда его госпитализировали. Бросив все свои дела, она поймала первое попавшее такси, адреса она не знала, в поисках, пришлось кружить, по городу меняя машины одну за другой, долгое время, пока на одном из КПП не сказали, что да, такой есть. Она включила всё своё обаяние, лишь бы без проволочки ей дали пройти.
Когда она зашла к нему в палату, первое, что увидела, это его загипсованную ногу, он был в спортивном костюме, на его лице с лёгкой поволокой щетины отразилась глубокая растерянность. Кого-кого, а её он ни как не ожидал увидеть. Пытаясь скрыть свою нервозность, она, без умолку, говорила о разных пустяках, а он прибывал в стопоре, из которого ни как не мог выйти.
- Я недавно получила очередное воинское звание» - неожиданно сказала она.
- Я знаю... - «Странно, подумала она - он знает? Значит, не смотря ни на что, интересуется мной?»
- Я не останусь там – понурив голову, она, смущаясь, присела на краешек его кровати.
Они сидели на больничной койке, безотрывно глядя друг на друга. Разговор протекал сам по себе, а их глаза были далеки от темы беседы. В эти минуты в них была своя жизнь – где бушевали нежность, тепло, любовь, безысходность и вся гамма чувств, которые сложно передать словами. В этот момент, для себя она поняла одно раз и навсегда: -«ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ КАКИМИ ГЛАЗАМИ ДОЛЖЕН СМОТРЕТЬ НА МЕНЯ МОЙ МУЖЧИНА!!!»
Минуты пролетели как один миг, всё происходило как во сне, пришло время прощаться.
Она встала, подошла к нему, нежно его приобняла, - он «окаменел», тихонько прижавшись своей щекой к его, пожелала, выздоровления. Не поднимая глаз, она, резко отстранившись, встала, и ускоренным шагом направилась к выходу. Дойдя до двери, остановилась, мысли не давали покоя: «Я больше его никогда не увижу. Да! Сейчас я могу ему ЭТО сказать!»- подавляя слезы, тихим дрожащим голосом, на одном дыханье не поворачивая головы, очень тихо произнесла:
- Я очень, очень люблю вас! И… выбежала из палаты.
Очнувшись от свежего воздуха, глубоко вздохнув, она поняла, что уже находится за пределами госпиталя. Медленно-медленно отдалённый звук машин проникал сквозь её сознание. Она с удивлением различала слабый, но отчётливо слышный весёлый шум щебетания птиц. День входил в полную силу. Она еще раз глубоко вздохнула. То, что терзало долгих два с лишним года, вырвалось наружу, на душе стало легче. На ум пришли строки из какого-то стихотворения: - «Какой же любви ты хочешь? И хочется крикнуть – любви звездопада, красивой, красивой, большой, большой, а если я больше не встречу такой, то мне и совсем ни какой не надо…» И тогда она решила: - «Закончу все дела – уеду домой, буду ждать, если любит и нужна – найдет, САМ! А если нет - хочу, чтобы у него все было хорошо! Любить – это не обязательно быть рядом, он и его глаза навсегда останутся в моём сердце.» Она улыбнулась, и с этой улыбкой исчезла так же стремительно и быстро, как и появилась на улице пяти гор.
Оксана Ветошкина
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев