Женская мудрость.....

И у Богов не все так гладко! На острове Крите владыку мира Зевса чтят как божественное дитя. Согласно мифу, он родился здесь, в пещере на горе Дик-те. В то время как Крон поглотил пятерых старших детей. Зевса, младшего, спасла Рея и возложила на куретов и на двух нимф горы Дикты — Адрастею и Иду — воспитание ребенка. Его вскормила коза по имени Амалфея, а куреты, вооружен­ные юноши, охраняли его в пещере. Они ударяли копьями по своим щитам и шумом оружия заглушали плач ребенка, чтобы его не услышал Крон. О Зевсе-младенце сохранилось много сказочных преданий. Можно услышать даже о мяче, изготов­ленным для Зевса его няней Адрастеей. Рассказывали также, что Зевса вскормили пчелы. По-гречески пч

Он, вообщем-то, обычный блудный кот... Она, безрассудно-свободная кошка. Ему бы понять, что она его ждет, А ей - что он любит ее, и не по-нарошку. Он не аморален, хотя и не свят... Она, не невинна, но не безнадежна. Ее приручит он пожалуй бы рад, Но в ней много "нет" и совсем мало "можно". В ней много "не верю" и много "не надо"... Все время так жизнь ее приучала... Она дарит ласки, но когти не прячет... В ней много сомнений: где ложь, а где правда, Но даже от боли она редко плачет. В ее безрассудной кошачьей судьбе Нет ни постоянства, ни веры, не верности... Так все восемь жизней - сама по себе... Но в этой, последней, ей хочется нежности....

Не вспоминайте завтра обо мне, Забыв сегодня вольно иль невольно. Почти прошло, но было очень больно!.. Не плакала – скулила при луне... Слова распяты в свете фонарей, Хоть Вы мне их едва ли все сказали – Меня своим молчанием терзали, Я оттого хотела Вас сильней! Не тонет грусть в рябиновом вине... Не вспомнили, выходит, – не любили! Мои ладони Вас теперь забыли, Угасли звёзды в зыбкой вышине... Я не приду к Вам в самом ярком сне! Зачем идти туда, где вас не ждали, На выдохе – единственной не звали? Искрится снег на выжженной стерне... Не плакала – скулила при луне... Почти прошло, но было очень больно!.. Забыв сегодня вольно иль невольно, – Не вспоминайте завтра обо мне...

Ты - моя юность , А я - твоя зрелость , Ты - моя глупость, А я - твоя ревность. Ты — мои страсти, А я — твоя твердость, Ты — мое счастье, А я — твоя гордость. Я - твоя мысль, Ты — моя человечность, Я - твоя жизнь ! Ну, а ты — моя вечность !

Слегка сумасшедшая, немного счастливая, сегодня взгрустнувшая, вчера просто милая, в ночи сексуальная, кем-то желанная, дочкой любимая, очень ранимая, в голос смеющаяся, с плачем в подушку, чуточку пьяная, где-то болтливая, с кем-то игривая, шопинги любящая, в горы идущая, с подругой на кухне всегда докторующая, на поле футбольном громко орущая .... Вы не бранитесь мужчины, не надо.... Женитесь вы на вовсе не пьяных, не сумасшедших, когда-то счастливых, все время взгрустнувших, возможно и милых, не всегда сексуальных, раз идете на лево, возможно желанных, детьми-то любимых, уже не ранимых, тихо смеющихся, с плачем в подушку всегда остающихся, вообщем, конечно всегда предсказуемым, все осталь

Однажды за ней захлопнется дверь И ты обретешь былую свободу. Ты счастлив? Скажи, ты счастлив теперь? Никто не требует ласку, заботу. Никто не пристанет с вопросом о том, Как день ты провел и кто в твоих мыслях. Никто не заглянет в твой телефон, Но только лишится жизнь твоя смысла. Никто не потребует больше тепла, Не скажет о том, что так нужно вниманье. Но ты вдруг не сможешь заснуть до утра И душу заполнит твою ожиданье. Не нужно букеты дарить никому, Не нужно придумывать ей комплименты. Но только захочется вдруг самому Опять пережить с ней былые моменты. И, кажется, столько проблем с ней ушло. И можно по барам - гулять, веселиться. Но только в душе стало вдруг тяжело И продолжает она

Я даже не прикасался к ней ни разу, а когда это, наконец, случится, с ума сойду от желания. Она в моей голове и мне не хочется говорить «прочь». Пока еще для меня особенная, не такая, как все. Я многое обдумал и многое понял, и я убежден, что мы, мужчины, очень мало знаем, а чаще и совсем не знаем любовный строй женской души. Невзирая на свою женственность, она обладала большой волей и большим самообладанием. В любви не ее выбирали: выбирала она. Она обрывала роман задолго до длинного скучного эпилога и делала это с такой ласковой твердостью и с такой магнетической нежностью. Не знаю сам, когда и как это случилось, но вскоре я почувствовал, что проклятая сила привычки уничтожила мое преклоне