Не обнимет, не прижмёт к груди... Не обнимет, не прижмёт к груди, У ворот под вечерок не встретит. Не разбудишь, сколько ни буди, На твои вопросы не ответит... Только там, там где она лежит, Кажется, земля зашевелилась... Хоровод берёзок сторожит Мамину отзывчивую милость. Не разбудит рано поутру В выходной собраться на покосы, И шумят берёзки на ветру, Где слезами высыхают росы... Не обнимет, не прижмёт к груди, Не прочтёт в дороженьку молитву. Мать, прости и строго не суди Эту правду, острую, как бритву... Горький ком, что еле проглотил, Влагой с глаз щеки моей коснулся, Я своих долгов не оплатив, Снова к маме памятью вернулся... 10. 04. 24 г.
Семнадцать сыну. В первый раз напился. Пришёл под утро. Мама не спала. - Мамулечка, я кажется влюбился! Я пьян от счастья! Кругом голова! - Не пей, сынок! Ни с горя, ни от счастья! Не пей ни с кем! Нигде и никогда! Когда ты пьян - себе ты не подвластен! - Ну мама! Я ж разочек! Ерунда! Но в день рожденья он напился снова. И в Новый год. В февраль, И в март, и в май. То было ему попросту хреново, То счастье выливалось через край. А мать его ждала, переживала, Ругала и просила не кутить. От боли её сердце полыхало, А сын всё обещал: - Не буду пить! И вот мальчишку в армию забрали. Скучала мама и ждала звонков. Сынок звонил, твердил ей обещанья Избавиться от пагубных оков. - Вот я вернусь,