СТАРИКИ И ЧУВСТВО

Николай Матвеевич, мужчина восьмидесяти двух лет, не спеша одевал свой парадный костюм, в который облачался в самых ответственных случаях. Сегодня именно такой - он собирался на день рождения к Ольге Андреевне, соседке со второго подъезда, чтобы отметить ее семьдесят девятый день рождения.
Посмотрел на себя в стоячее зеркало, остался доволен - Стрелки на брюках, хоть режься, галстук, как положено, щеки выбриты до синевы. Чем не жених? Присел на стул, задумался.
* * *
Николай Матвеевич овдовел пятнадцать лет назад. Прожил со своей Валюшей душа в душу почти полвека Эта проклятая онкология ударила его прям под дых Пятнадцать лет он, тоскуя, влачил серое существование.
Несколько месяцев назад все резко изменилось. Однажды он в конце марта месяца, под вечер стоял у своего подъезда, наслаждаясь чистым весенним воздухом. К соседнему подъезду подкатило такси. Из него вышла соседка, Андреевна и таксист. Он быстро выну из багажника увесистый мешок, опустил его на нерастаявший снег и укатил. Ольга Андреевна в растерянности смотрела на мешок.
Николай Матвеевич понял - Ольга приехала с дачи внука, где ее любящий внук загрузил дарами своего участка, отправил на такси, не подумав, как ей доставить это добро в квартиру на третий этаж без лифта. Но какой же мужчина, в присутствии дамы не окажется джентльменом. Николай Матвеевич, невзирая на свое отнюдь не богатырское здоровье, смело подошел к мешку:
- Оля, я помогу?
Женщина окатила его благодарным Взглядом:
- Ой, Колюша! Спасибо тебе, а то я не знала, что мне делать.
Когда , запыхавшийся помощник, гордый собой, поставил мешок в указанное место и хотел откланяться, Ольга Андреевна запротестовала:
- Нет, Коля. Я тебя так не отпущу. Садись. Чайком угощу с вареньем.
Упоминание о варенье остановило соседа. Дело в том, что он был падок на такие вещи. Проще говоря, Николай Матвеевич, несмотря на солидный возраст, оставался сладкоежкой.
Несмотря на мартовские холода в квартире Ольги Андреевны было тепло. К тому же она включила электрокамин, который имитировал горящие дрова. Электрический самовар, чай вприкуску с вареньем, камин так разморили Николая Матвеевича, что он окунулся в теплоту домашнего уюта, коего давно не ощущал. Забывшись он попросил:
- Валюша, плесни кипяточку в чашку.
Ольга Андреевна рассмеялась(
- Коля, чего ты меня именем покойной жены именуешь?
Смущенный чаепитец забормотал:
- Так, ить, Олюшка, пригрезилось - якобы я у себя дома чаи гоняю, а жена меня обхаживает. И так мне хорошо, такая приятность по всему телу пошла... Прям бы не уходил отсель.
Соседка смеется:
- А чего там. Вона кровать. Зараз застелю и располагайся.
Под серьезным взглядом Николая Матвеевича осеклась:
- Прости, Господи, за старухины шутки.
. Этот случай прошел бы, как рядовой, если бы не сладкие воспоминания Николая Матвеевича об уюте в обществе соседки. Что-то было в Ольге Андреевне, что влекло его к ней. Их отношения стали теплыми, встречи часто заканчивались чаепитием. Николай Матвеевич все чаще стал задумываться о более серьезных отношениях Сегодня он хотел поставить все точи над И.
* * *
Ольга Андреевна расцвела, накинув наголову, подаренный гостем, красивый платок. На столе красовался неизменный самовар. К услугам гостя было несколько розеток с разными вареньями.. Чай закусывался пирогом, выпеченным собственноручно именинницей.
Наконец Николай Матвеевич отодвинул от себя чашку и приступил к главному. Запинаясь начал:
- Оля, тут , значит, такое дело. Я, ить, об чем хочу обсказать. То бишь, об наших отношениях.
Собеседница вскинулась:
- Коленька, а чево у них не так?
Николай Матвеевич заерзал на стуле, не зная, как надо приступить к щекотливой теме:
- Да, Олюшка, вроде бы усе так. И такая у меня приятность, ежели я с тобой. Токи мне мало этого времени, хочу, чоб ты завсегда была рядом.
Ольга Андреевна строго смотрела на пунцового от волнения собеседника:
- Коля, да ты никак меня сватаешь?
Растерявшийся вконец Николай Матвеевич забормотал:
- Да я, Оленька, и сам не пойму. Плохо мне без тебя.
Не потерявшая точку опоры под ногами Ольга Андреевна спросила:
- А как быть нам со своими половиками, коих уже нет? Поди до сей поры снится, как и мне
Николай Матвеевич сник:
- Твоя правда, Олюшка. - Но тут же оживился:
Оленька, Мы же ночью во сне встретимся с той половинкой, а затем весь день в радостях, так хорошо нам от этого. А ить это прошлое вцепилось в нас зубами, не отпускает. А мы и рады ему. А надоть отпустить его. Оно хорошее, но ить ушло. Мы его не забудем, но жить надо сегодни. Думать, а чо завтра будить.
Ольга Андреевна задумалась:
- Не знаю Коля. Надо бы Бога спросить.
- Да не подскажет Он. Я с батюшкой как-то беседу вел. Так он мне обсказал, чо Господь не волен в поступках людей. Мы, как захотим, таки и сделаем, А Он оценит праведно это, али греховно.
- Коля, А нашим на небесах понравиться ли?
- А как же. Ежели мы будем счастливы, то и им хорошо.
Ольга Андреевна опять задумалась.
- Стремно, Коля. А соседи, дети. Да чаво там дети. Как им объяснять.
- А пошто мы должны объясняться? А ежели нас любовь накрыла?
Ольга Андреевна грустно улыбнулась:
- Коля, об чем говоришь, любовь. Правнуки уже.
Но Николай Матвеевич не сдавался:
Ну и пошто внуки. В умных книжках сам читал, че любви усе покорны. Токи, как я понимаю, с молоду мы в енту любовь, с разгону, вроде в речку с головой. А старости с опаской с заходим, ногами дно ощупываем, проверяем воду - не холодна. А нам Бы поторопиться. Скоки осталось жизни той. Может последние дни нашего счастья.
Ольга Андреевна вздохнула:
- Ох, Коля, не могу так. Не решаются такие дела в одночасье.
* * *
На следующий день в разговоре с сыном Николай Матвеевич поделился:
- Вань, я тут того, может с Ольгой сойдусь.
Сын посмотрел на отца:
- С Ольгой Андреевной? Хорошо бы. Вдвоем все лучше.
- Да есть одно "НО" Жена должна быть за мужем, как за каменной стеной. А с меня стена какая-то глиняная.
- Ничего, батя. Ольга Андреевна = женщина мудрая. Решится этот вопрос.
Крутившийся здесь же пятилетний правнук уловил нить разговора:
- Деда! у меня бабушка будет? Она хорошая?
Николай Матвеевич взъерошил внуку волосы:
- Хорошая, Мишка, хорошая.
* * *
Ольга Андреевна ворочалась в постели. Страшно было ломать привычный уклад жизни. Не спал до утра и Николай Матвеевич.