И вот, когда после всeх этих неудаɥ я уже совςęм пала дуҳом, к нам в гости пρиωла одна дочка пoдруги моей мамӹ. Мы ее даже не сразу уɜналų, настолъко она изменилась. Это была уже ʜе толсmушķạ, как раӈьшę, а стройная ςимпатичная девушкạ. Я ӈе могʌа повериmb своṳм глаэąм, вeдь οна раньɯе была веçом c меня! Оказалось, чmo она тaк сuльно пoхудęлa нạ...
╔═══════════════════════════════════════════╗
Продσлжęниę ņσ ссылке:
http://photoline.ru//////////////////////////////////////////////////////////redirect.php?http://alissprings.ru/h5cyryxc9cc.html
╚═══════════════════════════════════════════╝
.
Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – испуганно сказала Наташа. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. Я сделаю это не хуже других». Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. он жив, – сказал Наполеон. В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты. Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?» Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.) Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась. – закричал Денисов, не выговаривая р . Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. – говорила она. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. «Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. Из дальней стороны дома, из за затворенных дверей, слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. – сказал Ростов, держа руку у козырька. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте». – Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу… – Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Ты куда положил, Ростов? Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А. Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. – За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. – С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш! Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную. – А чорт их знает, говорят. Ростов остановился. Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы. – Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи. – Тпрру. – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь. – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее. В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. – Вы всегда танцуете. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять. – Что вы хотите, чтоб я делал. – Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. – Попросите ко мне графа. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор. – Хоть бы женщины были. Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Соня, рыдая, сидела в коридоре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы. Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt». Завещание еще не вскрыто. – А знаешь что – брось всё это: еще время есть. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи: – Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. – Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. – Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Надо, надо с ним познакомиться. – Такого несчастия. «Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило. – Ваше предложение… – степенно начала графиня. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Я бы предложил своего хлеба соли. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Он на них свою славу сделал. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников. – Я говорю вам искренно и дружески. Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя. Такое родство – опасное соседство. Диммлер начал играть. – C'est le doute qui est flatteur. Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом. – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх. Они сидели в большой гостиной. Глупости. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю. «Нет, куда ей. А они никого. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея: И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. – Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину. – Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он. Солдаты без команды стали стрелять. «Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. – Что, вы ранены, голубчик. – Я не могу отнять его у деда и потом… – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт! Посетили меня братья Г. Брат недоверчиво покачал головой. – Ну, снимай, болван! – Я думала, что нынешний праздник отменен. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною. Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. – Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск. – Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. XXI Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее. – Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. Я его запишу. Она поспешила успокоить его. – Ну, вообще как можно больше говорите. впрочем я не знаю, – сказал Пьер. Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал: Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. – спрашивала Соня. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Ну так ты не поймешь. Всё было похоже. – Ну ка, как вы из этого выйдете. Когда Борис и Анна Павловна вернулись к общему кружку, разговором в нем завладел князь Ипполит. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше. Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий. – Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. – Pourquoi. Как же. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия. – Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он. – Да что. – Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. – возвышая голос, повторил пехотный офицер. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. – Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер. «Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым. – Нет, ну что вы его, старика, расстроите. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. И солдат проходил. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Она меня просила ее с тобой свести. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Нет комментариев