(Книга Бытия, Глава 3, стихи 21-24, Глава 4, стихи 1-7)
Священник Стефан Домусчи
Перед нами — буквально в нескольких фразах — важнейшие события истории человечества. Но все эти события — кожаные ризы, изгнание из Эдема, рождение первых детей у Адама и Евы, жертвоприношение от земледельца Каина и скотовода Авеля — происходят в постоянном диалоге с Богом. Творец, как внимательный и заботливый отец, отпускает своё творение самостоятельно принимать решения — но при этом никуда не исчезает, не дистанцируется, но снова и снова вступает в диалог, чтобы помочь человеку выбраться из ситуации, которую сам же человек и создал. Наиболее ярко это представлено в обращении Бога к Каину, когда его жертва не была принята Богом — в отличие от жертвы Авеля. Мы ничего не знаем, сколько прошло времени с момента жертвоприношения — быстро ли вспыхнул всепожирающий огонь мести в душе Каина, или же, быть может, прошли годы — пока вызревал в его сердце преступный замысел — но, по большому счёту, не это главное. Значительно важнее другое: Бог не оставляет Каина наедине с разворачивающейся внутри его жаждой отмщения — и сразу предлагает ему помощь.
Давайте внимательнее посмотрим, какой именно спасательный круг бросает Бог Каину, уже начинающему тонуть в своей ненависти к родному брату. Это очень важно, потому что разве и мы сами зачастую не оказываемся в таком же состоянии неадекватности, как и Каин, будучи захвачены в плен той или иной страстью? Да и если внимательнее посмотреть, то любое наше расстройство — той же самой природы, что и у Каина.
Прежде всего, Господь призывает Каина остановиться и внимательно посмотреть внутрь себя самого. Что произошло бы, если бы Каин честно ответил на вопрос Бога: «почему ты огорчился?» Давайте представим, что мог бы Каин ответить: «Меня задело то, что у этого бездельника Авеля Ты принял жертву, а у меня, столько потов пролившему, пока я выращивал эти плоды, не принял! Я так для Тебя старался — а Ты демонстративно отвернулся! Чем Авель лучше меня?»
Другими словами, Каин ожидал от Бога иную реакцию, и был глубоко задет тем, что произошло. Вывод, к которому Бог подталкивает Каина, достаточно прост: не надо ничего надумывать за другого. Как будет, пусть так и будет — в противном случае расстройства не избежать. Когда мы подготовили близкому человеку подарок от сердца — самое опасное — нафантазировать, как именно этот человек будет радоваться, когда его получит. Но ведь другой — не какая-то программируемая нами машинка, а целая самостоятельная Вселенная — и, скорее всего, в наших прогнозах мы ошибёмся. Но когда этот подарок идёт от любящего сердца — мы его просто отдаём как часть нашей любви — а как это будет воспринято, значения не имеет. Потому что мы дарим свою любовь — а не подкупаем другого.
Не в этом ли и заключается ответ на причину расстройства Каина? Он пытался «подкупить» Бога — а не просто выразить своё отношение к Нему. Быть может, он рассчитывал, что обилие разных плодов компенсирует нехватку его внутреннего расположения к Богу — и Своим отказом принять этот дар Бог показал ему: Бога следует любить — а не подкупать!
Как важно помнить о том, что настоящие отношения — никогда не могут быть «просчитаны», «измерены» и «спрогнозированы»! И это касается не только отношений с Богом, но и между людьми. И когда к нам приходит помысл «задобрить» Бога — молитвой ли, постом, пожертвованием или иным способом — надо вспомнить ситуацию с Каином и Авелем, и честно ответить самому себе: это подкуп — или же идущая изнутри потребность выразить свою любовь?...
***
Священник Антоний Борисов
«Седьмая печать» — одна из самых известных картин шведского кинорежиссёра Ингмара Бергмана. Главным персонажем её является средневековый рыцарь, только что вернувшийся из крестового похода. Но вот незадача — сойдя на родной берег с борта корабля, герой встречает смерть. Та говорит, что пришла именно за рыцарем. Он же, пытаясь отсрочить кончину, предлагает смерти сыграть в шахматы. На кон рыцарь ставит свою жизнь. Победа для него сулит отсрочку перехода в мир иной, поражение грозит мгновенной потерей жизни. Интересно, что герой Бергмана боится не смерти как таковой. Во время крестового похода рыцарь утратил веру в Бога. И теперь страшится, что за границей земной жизни ничего не существует.
В прозвучавшем чтении из книги Бытия речь также идёт о смерти, пришедшей в наш мир в результате греха прародителей. Адам и Ева нарушили заповедь Божию, вкусив от древа познания добра и зла. В итоге Райский сад перестал быть их домом. Они были вынуждены его покинуть, лишившись доступа к иному чудесному дереву — древу жизни, плоды которого делали тела прародителей бесконечно молодыми и здоровыми.
Случившееся с Адамом и Евой мы воспринимаем, безусловно, как трагедию. Конечно же, нет ничего страшнее смерти. Каждый, кто стоял у гроба близкого человека, понимает, о чем идёт речь. Ты всматриваешься в дорогое тебе лицо, но не узнаешь его. Перед тобой лежит пустая оболочка, а тот или та, от разлуки с которыми так щемит сердце, уже не здесь.
Смерть страшит, смерть постоянно напоминает о себе через увядание и тление, окружающие нас повсюду. Но вот поразительная вещь — в рассуждениях святых отцов (например, святого Иоанна Златоуста) мы найдём хвалу Богу за то, что Он попустил смерти стать частью нашей реальности. В чём же причина такой нелогичности? Ведь нам точно известно — человек создан для жизни, но никак не для смерти. Всё дело в так называемых кожаных ризах. Грех Адама и Евы изменил не только их самих и их потомков. Да, в людях появилась внутренняя тяга ко греху и разрушению. Но изменение коснулось и самого мироздания. Вслед за главой созданной Богом вселенной (человеком) изменилась и сама вселенная. И если раньше гармония первозданного космоса доставляла человеку радость, то теперь искаженный мир, в котором присутствуют старение и болезни если и приносит счастье, то густо замешанное с болью. Не зря в Библии говорится даже об умиравших праведниках, что жизнь утомила их.
Таким образом, смерть, хотя и является событием противоестественным, в то же время приносит человеку отдохновение от тягостей земной жизни. А ещё смерть есть точка фиксации, которая позволяет остановить стремление людей к внутреннему саморазрушению. Если бы прародителям была оставлена возможность вкушать от древа жизни, в своей бесконечной жизни в плане греховности они бы превзошли, по слову того же святителя Иоанна, самого дьявола. Потому и встал у врат Рая херувим с огненным мечом, препятствуя прародителям продлить их молодость.
Смерть страшит лишь того, кто видит в ней конец всему, а не переход в реальность, свободную от земного несовершенства. Праведники Божии одновременно страшились кончины тела, но верили и надеялись, что получат благодаря этому переходу новые дары от Бога. И лицом к лицу встретятся с Творцом — как могли видеться с Ним Адам и Ева на заре своей истории в Райском саду.
***
Протоиерей Павел Великанов
Книга Бытия описывает события, случившиеся с прародителями Адамом и Евой и их потомством очень лаконично. Это не целостная и подробная история, не прямая и длинная линия — а скорее пунктирная, или даже точечная — где пробелы — очень большие. Но тем и ценнее для нас эти оставленные «точки» — значит, в них содержится нечто исключительной важности.
В сегодняшнем чтении таких «точек» много. Это и кожаные ризы, в которые облекает Сам Бог согрешивших прародителей. Это и изгнание из Эдемского сада. Это и рождение первенца Авеля и его брата Каина. Первая жертва — и первая смертельная зависть, поразившая совсем ещё юное человечество. Но мне хотелось бы сфокусироваться на самой сложной для понимания «точке» — кожаных ризах — тем более, что у святых отцов мы встречаем весьма различные толкования.
Возьмем толкование святителя Иоанна Златоуста. Для него облечение Богом прародителей в одежды — это проявление неизреченной благости Божией, Его любви к человеку. С грехопадением всё изменилось — и природа перестала видеть в Адаме своего господина — потому что он отпал от Божественной Славы. Теперь человек и природа — не друзья, а враги, и в этом противостоянии человек — обречён быть побеждённым. Но тут вмешивается Бог — и, по мысли Златоуста, облекает человек в то, что объемлется многозначительным греческим словом «тэхнэ» — произведение несуществующего в природе. Сюда входит не только собственно «техническая» деятельность, но и весь огромный пласт человеческой культуры и цивилизации — только благодаря которому мы и существуем по сей день. Итак, для Златоуста кожаные ризы — это и памятник грехопадения, но и свидетельство заботы Творца о своём произведении.
Эта мысль святителя Иоанна даёт нам очень важный ключ к пониманию современной цивилизации как таковой. Да, если бы не грехопадение — если бы не та стена греха, которая встала между человечеством и Творцом — нам не понадобились бы ни города и металлургия, ни юриспруденция и изящные искусства, ни расщепление ядра атома и вакцины. Но оказавшись в подпорченном грехом мире, мы вынуждены подстраиваться под его условия. Однако во всём этом — не будем забывать! — действует и любовь нашего Небесного Отца — Который внимательно следит, чтобы Его непутёвые дети не оказались в безвыходной критической ситуации — и, однажды вручив кожаные ризы, по сей день продолжает дарить нам многие и другие средства для нашей нормально жизни!
Да, если бы и наши мудрые изобретатели, учёные, ай-ти специалисты научились бы смотреть на произведение своих умов и рук именно под таким углом — как и пишет Златоуст — то, возможно, и последствия их техногенной деятельности были бы куда более бесопасными! Ведь истина — в сочетании смиренного принятия неизбежности прогресса без излишнего восторга (потому что — всё-таки «памятник грехопадения») — и радостного принятия того, что и в наших открытиях и изобретениях просвечивает не знающая никаких границ любовь Божия!
Присоединяйтесь — мы покажем вам много интересного
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев