1962-1965 г.г., СЗПО, 102-й ПО, в/ч 2139. Вот уже почти 57 лет прошло с тех пор, как я сменил свою пограничную форму одежды на гражданскую. Но те три года службы на границе не выбывают из моей памяти. Передо мной явью, словно вчера, сегодня всплывают виденья... Вышки, клади вдоль КСП, "колючка", "линейка" границы, мелькают наши и их пограничные столбы, кубрики на заставах, мои друзья, письма из дома. А вот на посту зарядки оружия слышу четкий голос начальников застав: "Приказываю выступить на охрану границы Союза Советских Социалистических Республик...!" Все это хранится, как святое, в моем сердце.
...С дозорной тропы шестого участка границы в небо взметнулась, шипя искрами, красная ракета. На посту дежурного по заставе тревожно зазвучал зумер радиостанции... "Застава, "В ружье!"...
Вот о такой службе посвящены мои стихи. О границе, которая мне до сих пор снится. Потому- то бывших пограничников и не бывает!
Служил на заставах,
державу стерег на "Отлично"!
Вернулся со службы домой
солдат, герой-пограничник.
Фуражка зеленая, зеленые погоны
и звездочка в петлице.
С медалью за отличие
в службе честной на границе.
Он дрался под Выборгом,
в горячих афганских горах.
Со связкой гранат
и с автоматом в руках.
На Таймыре, Чукотке
"дозоры" держал.
На Кавказе, Камчатке
в "секретах" лежал.
В песках он бил басмачей,
на Хасане самураев разбил.
В Бресте геройски сражался
и над Тиссой шпионов ловил.
Стрельникова знал и Карацупу,
с Бубениным и Бабанским служил!
С Корабицына брал он пример,
с бойцами Лопатина жил.
Под палящим солнцем
его московская застава
Билась на смерть, и не сдалась!
Не посрамила чести и устава.
Он помнит тот грозный день
и героев, как Евланова Сергея.
И выведшего живых из боя,
старлея Мерзликина Андрея.
Таежные дебри, шквальный ветер,
пороховой запах гари.
Ночь без звезд и Луны,
пули диверсантской твари.
Он не забудет никогда
зори кровавого рассвета
И ребят, погибших на посту,
в пору их юности расцвета.
Он помнит всех, ушедших
в небесный, навсегда, "Дозор"!
Там, с небес, они
на нас глядят...
Рядовой, сержант,
полковник и майор...
Оставшиеся в живых,
со слезами о них скорбят.
Ночь катится к утру,
а у ветерана всё бессоница.
Мчатся мысли о былом,
скачут, словно конница.
Вот следовая полоса,
там - дозорная тропа...
Он раненный лежит
у красно-зеленого столба.
Помнит ножевую боль...
чужака ремнем связал...
В дежурку на заставе
дал по линии сигнал...
"Тревожка" - Сашок пермяк,
собаковод якут Степан,
С ищейкой умной, верной,
был таким у него Вулкан.
Он был в ту ночь в наряде
на границе "часовым".
И выполнил приказ -
"Взять лазутчика живым!"
И сам живым остался,
в том помогли его друзья.
Другими на границе нашей
быть никак нельзя.
У нас на заставах не делили
на латышей, грузин и молдован.
Будь он казах Абай, белорусс Донат,
Тогай - узбек и русский я - Иван.
Тогда была у нас одна семья
и одной присяге мы служили -
Хранить границу, беречь мир,
чтобы к нам враги не приходили.
Да, он мерз в карельских сугробах,
изнывал от азиатской жары.
Но в зной и морозы надежно
держал на замке границу страны.
Он маму свою охранял
и этих веселых ребят.
Мальчишек, девчонок,
что в школе за партой сидят.
После службы он поднимал целину
и строил гиганты-заводы.
Геологом был он в Сибири,
дальние были морские походы.
В школах учил ребятню,
на вездеходах баранку крутил.
Был он пилотом, газ добывал
и в поле хлеба молотил.
Чредою, день за днем,
бегут года, мелькают даты.
Но 28 мая он всегда
поднимает тост за вас, солдаты!
За тех,кто жив и за тех кто
не вернулся с границы той войны.
Все мы, друзья, матери и дети
бесконечно той памяти верны.
И седой ветеран, в зеленой фуражке
эту память свято хранит.
Знай, зарубежье, он и сейчас,
как гранит - монолит.
В дожди и снега, и морозы,
пусть горы, болота, пурга.
Он не бывший, он, как прежде,
не пропустит врага!
В. МАКАРОВ
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев