Кобец Иван Лукич, 1941 г.

Боевая жизнь моя с первых дней войны начиналась с командования взводом "Охотники" 1-го батальона 596 СП, который был создан спустя две недели после начала войны. Этот взвод постоянно находился в действии, выполняя различные задачи, но основное его предназначение заключалось в ведении разведки в интересах батальона и полка. Наш батальон в первые месяцы войны действовал на отдельных направлениях, начиная от государственной границы в районе Куолаярви, затем Кайрала и севернее Алакуртти. И только с занятием обороны на Верманском рубеже батальон уже действовал в составе своего полка.

В середине августа по причине создавшейся сложной обстановки восточное Кайрала, части 104 и 122 СД по решению вышестоящего командования отходили на промежуточный оборонительный рубеж в районе Алакуртти. Наш 1 батальон после отхода из района горы Юнгойванселька к исходу дня подошел к горе Иеникуваара. В это время потерялась связь с командиром полка. Батальоном командовал вновь назначенный старший лейтенант Данилов Павел Гаврилович, опытный, уравновешенный и требовательный командир. Потом немного позже он станет командиром 596 СП.

В сложившейся обстановке нужно было во что бы то ни стало связаться со штабом полка и получить боевую задачу на дальнейшие действия батальона. Находясь на горе Иеникуваара, я получил от командира батальона задачу - в течение ночи найти место расположения командного пункта полка и получить задачу на дальнейшие действия батальона. При этом мне было показано на карте направление, где нужно искать. Задача была не из легких, так как на указанном направлении уже действовал противник, и не исключалась возможность внезапной встречи с ним в любую минуту. Времени на размышление не было, и я должен был как можно быстрее выступить на задание. Собрав разведчиков, которых во взводе насчитывалось 12 человек, я ознакомил их с предстоящей задачей. Следует сказать, что личный состав был измотан в предыдущих боях, а также истощен от недоедания, так как противник захватил участок дороги Алакуртти - Кайрала и тем самым нарушил снабжение наших войск.

Уходя на задание, мы предупредили своих, что обратно возвращаться будем по этой же тропе, и тут же двинулись вниз вдоль просек. Ночь была темная и тихая, шли медленно и осторожно. Приходилось часто останавливаться и прислушиваться к каждому звуку и шороху. Когда на пути слышались отрывочные слова на немецком языке, мы уклонялись в сторону и продолжали двигаться в нужном направлении. Разведчики были рядом, и все распоряжения отдавались вполголоса. И так мы продвигались до наступления рассвета. Под утро на пути следования встретились с бойцами нашего полка, это были связисты, их было трое. На мой вопрос, где находится штаб полка, они показали направление и сказали, что, пройдя метров 300-400, нужно повернуть направо.

На наше счастье, мы быстро подошли к месту расположения штаба, и я встретился с командиром полка. Встреча была неописуемая, так как все очень волновались из-за отсутствия в течение продолжительного периода времени связи с 1-м батальоном. Пока оформляли документы для командира батальона, мы немного отдохнули от ночных похождений. Получив пакет, двинулись в обратный путь. Шли быстро, чтобы не опоздать, ибо время было крайне ограничено. Утром идти было легче, но и опасность увеличивалась. Уже поднялось солнце, и было приятно ощущать его теплые лучи. В это время в Заполярье ночи бывают прохладные. На пути движения нам попадалось изобилие ягод, и мы на ходу успевали их горстями срывать и с жадностью глотали, утоляя чувство голода.


Уже приближались к району расположения своего батальона, который находился в 300-400 метрах. Как раз проходили по редколесью. На душе было какое-то чувство удовлетворенности и радости, что задание мы выполнили своевременно. И вдруг впереди прогремели автоматные очереди, и тут же подбегает один из разведчиков, действовавший в головном дозоре, и сообщает, что впереди, метрах в 30-40, немцы. Наш дозор был внезапно обстрелян противников, и один из разведчиков был убит. Все это настолько меня ошеломило, что трудно даже представить. Где угодно я ожидал внезапную встречу с немцами, но только не в этом месте, так как рядом был наш батальон.

Сколько было здесь противника и как он расположен, мы этого не знали. Ясно только было то, что он здесь появился ночью после того, как мы ушли на задание. В такой обстановке нужно действовать быстро и решительно, размышлять было некогда. И тут же сработало подсознание - немедленно атаковать, прорваться через его боевую цепь и как можно быстрее выйти к своим. Другого выхода не было, так как время не позволяло. Все это происходило в считанные секунды, и когда я взглянул на своих разведчиков, то сразу же почувствовал, что они уловили мои мысли, и это ускорило начало атаки.

Тут же все рванулись вперед и с каким-то остервенением и криками "ура!", забрасывая противника гранатами и ведя на ходу автоматный огонь, проскочили через его боевую линию. Все это произошло так быстро, что противник не мог разобраться, что же делается и почему его атакуют с тыла. Мы действительно оказались у него в тылу, так как фронтом он был расположен в сторону нашего батальона. И вот тут-то произошло что-то невероятное и непредсказуемое: сверху, где находился батальон, на нас обрушился сильный пулеметный огонь, даже невозможно было поднять голову. Таким образом, мы оказались между двух огней.

Наши вели огонь сверху, а противник снизу. На какое-то время немцы затихли. По-видимому, они тоже были в недоумении, почему русские стреляют по своим. В такой жуткий момент нужно было что-то предпринимать, так как уже появились потери. Тут же я что есть мочи начал кричать своим, чтобы прекратили стрельбу. Мне хорошо запомнилось, как один разведчик - крепкого телосложения, выше среднего роста - москвич Волков, находившийся совсем рядом, вдруг простонал и прошептал, что ранен в бедро. Я приказал ему не шевелиться и покрепче прижаться к земле, но в ту же минуту увидел, как у него из левого виска сочится кровь...
Неожиданно стрельба прекратилась, по-видимому, мой голос был услышан, и это облегчило наше положение. Немедленно подаю команду разведчикам: "Вперед!". Кто ползком, а где можно полусогнувшись начали двигаться к своим. Помог кустарник - мы оторвались от противника. Я находился в сильнейшем нервном потрясении, но постепенно отошел и доложил командиру батальона о случившемся. А произошло то, о чем я беспокоился, когда уходил на задание. Оказывается, в наше отсутствие в батальоне провели в этом месте замену подразделения и забыли предупредить о предстоящем нашем возвращении после выполнения задания. В итоге мы потеряли трех разведчиков убитыми и двое были ранены. Лично у меня в этом бою пулей пробило пилотку на голове и разорвало хлястик на шинели. Надо сказать, что я прижимался к земле так, что будь одним сантиметром выше, мне бы не остаться живым.

Убитых своих товарищей мы похоронили на этой же высоте, оставив у могилы три больших камня.

После нашего возвращения противник был подавлен минометным огнем. Батальон быстро собрался и действовал по приказу командира полка. Я со взводом остался у подножия горы Иеникуваара, чтобы хоть немного отдохнуть после ночных действий. Все крепко уснули, а через полчаса мы поднялись и увидели широкий след на траве после опавшей росы, оставленный ушедшим батальоном. По этому следу мы и двинулись вперед к реке Нурмийоки, а дальше должны были пересечь дорогу, которая была уже занята противником. День был безоблачный, солнце подходило к полудню.