Весной прошлого года вскоре после начала специальной военной операции России на Украине и последовавших со стороны коллективного Запада антироссийских санкций ряд наших политиков и общественных деятелей заявили о необходимости немедленной национализации иностранного капитала. Капитала тех стран, которые были включены в список недружественных государств. Кстати, список был составлен и утверждён правительством РФ еще до начала СВО, в мае 2021 года. Уже после 24 февраля прошлого года он неоднократно расширялся, в настоящее время на днях в него добавили Норвегию, теперь список насчитывает ровно полсотни фигурантов.

Наиболее резонансным тогда стало заявление секретаря генерального совета партии «Единая Россия», первый зампредседателя СФ Андрея Турчака. В начале марта прошлого года он выступил с предложением «национализировать производства иностранных компаний, которые объявили об уходе из России». Примерно в это же время в российских СМИ было обнародован перечень, подготовленный организацией «Общественная потребительская инициатива». В него вошло примерно 60 компаний, объявивших о прекращении работы в России без предоставления гарантий потребителям. В перечне такие бренды, как Volkswagen, Apple, IKEA, Microsoft, IBM, Shell, McDonald's, Porsche, Toyota, H&M и др. Список был направлен в правительство и Генеральную прокуратуру.

Уже в апреле 2022 года этот пафос национализаций стал спадать. 21 апреля Дмитрий Песков по просьбе журналистов прокомментировал обращение генерального совета Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) к Владимиру Путину с призывом о «безусловной национализации» имущества компаний из «недружественных» стран, которые из-за санкций против России «бросают свое производство, оставляя сотрудников без работы, потребителей без продукции, смежников без заказов». Пресс-секретарь Президента РФ заявил, что у власти нет задачи проведения массовых национализаций иностранных активов. Правительство, мол, ведет мониторинг ситуации, но каждый конкретный случай (видимо, связанный с «неправильным» поведением иностранного инвестора) может и должен рассматриваться с учетом всех обстоятельств. Это округлое заявление Пескова все поняли так: национализаций не будет. Уже в апреле началась подготовка в Думе законопроекта, который предусматривает возможность введения внешнего управления в компаниях с участием иностранного капитала в случае «неправильного» поведения их хозяев. Но это не национализация, а временная мера (при определенных обстоятельствах внешнее управление может прекращаться).

До сих пор Кремль применял полномочия по переводу западных компаний под внешнее управление в редких случаях. В апреле 2023 года Путин подписал указ, передающий во временное управление Росимущества акции российских «дочек» энергетических компаний Fortum (Финляндия) и Uniper (Германия).

Гораздо больше случаев продажи иностранными инвесторами своих долей в капитале российским инвесторам. Такие сделки должны санкционироваться специальной правительственной комиссией по контролю за осуществлением иностранных инвестиций. По оценкам The Financial Times, к концу первого квартала нынешнего года 206 компаний продали свой бизнес в стране. Ещё примерно 2 тыс. заявок на продажи были поданы в правительственную комиссию.

По итогам прошлого года, согласно оценкам экспертов, из России ушло менее 18% дочерних фирм из США, 15% – из Японии и только 8,3% – из Евросоюза. Из тех, кто остался в стране, 19,5% приходится на компании из Германии, 12,4% – из США. Можно упомянуть исследование экономистов из швейцарского института IMD и Университета Санкт-Галлена Никколо Пизани и Саймона Эвенетта. По их данным, на начало февраля прошлого года в России действовало 2405 «дочек» 1404 фирм из ЕС и стран «Большой семерки». К концу ноября 120 западных фирм, или около 8,5%, продали хотя бы одну дочернюю компанию в стране, следует из доклада. По мнению авторов, «эти данные ставят под сомнение готовность западных фирм отделиться от экономик стран, которые их правительства теперь считают геополитическими соперниками».

В теме иностранного капитала в России после начала СВО есть один деликатный аспект, который мало кто из экспертов затрагивал. А именно: некоторые иностранные инвесторы из недружественных стран остаются в России не только и не столько по причине того, что им это «выгодно», а потому, что им на Западе так «рекомендовано» или «приказано». Речь идет об инвесторах, участвующих в капитале стратегически значимых предприятий России. Я уже затрагивал эту деликатную, но крайне важную проблему. Например, есть подозрение, что иностранный капитал до сих пор присутствует и в компаниях оборонно-промышленного комплекса (ОПК) России. В частности, я об этом писал в статье «Навести порядок в российском ОПК. Театр абсурда, или История одного предприятия». Кроме тех предприятий, которые включены в реестр ОПК (сейчас этот документ стал закрытым, а до этого в нем насчитывалось без малого полторы тысячи предприятий), есть еще тысячи и тысячи предприятий, которые поставляют конечным производителям военной продукции детали, узлы, комплектующие. И среди них мы находим такие предприятия, в которых присутствует иностранный капитал. Даже если иностранцы не владеют контрольным пакетом акций (контрольной долей в капитале), они все равно как инвесторы имеют доступ к любой информации предприятия. А это, как вы понимаете, угроза национальной безопасности.

Я уже не говорю о том, что стратегическую значимость имеют не только предприятия ОПК и связанные с ними поставщики, но и предприятия рада других отраслей и секторов экономики. В августе 2004 года был принят указ Президента Российской Федерации «Об утверждении перечня стратегических предприятий и стратегических акционерных обществ» (от 4 августа 2004 г. № 1009). В 2004 году в перечне было в общей сложности 1063 предприятия, в том числе 514 федеральных государственных унитарных предприятий и 549 акционерных обществ. Конечно, это был крайне усеченный перечень предприятий, которые имеют военную, экономическую и социальную значимость для Российской Федерации. По-хорошему он должен был измеряться тысячами и десятками тысяч предприятий.

Однако затем и этот крайне короткий перечень неоднократно редуцировался. Кроме того, понятие «стратегического предприятия» в Российской Федерации до сих пор сильно размыто. И в крайне урезанном списке стратегических предприятий немало таких, в которых присутствует иностранный капитал. Я об этом неоднократно писал.

И вот наконец позитивная новость, относящаяся к обсуждаемой теме. 20 июля Госдума приняла сразу во втором и окончательном третьем чтении закон, позволяющий попавшим под санкции значимым российским организациям через суд исключать из своей структуры владения иностранных участников из недружественных стран. Название документа: «Об особенностях регулирования корпоративных отношений в экономически значимых организациях». Главный разработчик документа – комитет Госдумы по вопросам собственности, земельным и имущественным отношениям. Как пояснял РИА «Новости» председатель этого комитета Сергей Гаврилов, закон направлен на перевод в российскую юрисдикцию российского же бизнеса, прежде всего в ключевых и стратегических отраслях, и восстановление прав его российских совладельцев. Он ограничивает осуществление корпоративных прав иностранных компаний, связанных с недружественными странами, в отношении экономически значимых российских организаций.

Уже весной прошлого года стали возникать ситуации, когда топ-менеджеры из недружественных юрисдикций отказывались совершать корпоративные действия в пользу российских бенефициаров. Нередко полноценная деятельность российских компаний с участием иностранного капитала могла быть затруднена или вообще заблокирована. Множество примеров таких действий, как полная (и даже демонстративная) остановка работы предприятия (организации), неисполнение подписанных договоров, отказ заключать новые договора с традиционными смежниками и заказчиками, увольнения значительного числа сотрудников, явное участие в антироссийских санкциях и др.

Подобный закон предлагали принять еще в прошлом году, но его принятие всячески тормозилось. Действовали лоббисты. Кроме того, идею лишения нерезидентов прав собственности не поддерживали и официальные ведомства – Минэкономразвития, Минфин, Банк России и Минюст, ссылаясь на то, что документ предусматривал внесудебное лишение прав собственности.