- Вот видите, мы сейчас стоим на том месте, где когда-то давным-давно сливались два потока. Они оставили после себя долины. Малый поток стал нашей рекой, которая течет по своей долине, а большой поток стал рекой Амур. Теперь река ушла за тридцать километров от этого места. А тогда она текла здесь. Амур – живая река. Он и теперь все время немного меняет свое русло. То в одну сторону подмоет почву, то – в другую. Так ведут себя все равнинные реки, - сказала Марина Николаевна детям, - смотрите, смотрите! Небольшое стадо косуль мчится куда-то. Видно, попили родниковой воды, а теперь устремились к буртам соевой соломы, которые лежат на краю поля. Знатная еда для них. Ах, художника нет, чтобы увидеть эту красоту и нарисовать потом все это! Долина уходила вдаль под небольшим уклоном. Она была одним сплошным огромным полем, которое было уже засеяно. Побеги пшеницы только недавно пробились к свету. Их зелень была изумрудного цвета, и она радовала взор! А вдалеке темной точкой виднелся трактор с сеялочным агрегатом. Хлеборобы заканчивали сев кукурузы. И только по гудению мотора можно было догадаться, что работа уже началась. Синева неба над этим простором была особенно яркой. Почему-то хотелось в такие минуты стать птицей и полететь над этим распахнутым миром, чтобы увидеть его с высоты птичьего полета. - Красиво как! – сказали почти все ребятишки. И лица у них просветлели. Лариса, самая голосистая девочка в классе, громко запела песню про веселый ветер. И класс весь подхватил, и зашагали все дружно по утоптанной полевой дороге. Мальчики менялись и по очереди везли тележку с палатками. Остальные дети вполне справлялись со своими рюкзаками и только Анечка стала заметно уставать. Самая маленькая и хрупкая девочка в классе с огромными грустными глазами была больной. У неё случались приступы эпилепсии. Она не выносила громких криков и любых громких звуков. Они могли спровоцировать у неё приступ. Строго говоря, её не нужно было бы брать в поход, но она так горячо просилась, что Марина Николаевна разрешила ей пойти со всеми одноклассниками. А мама отпустила свою доченьку со строгими наказами, с тайным разговором с Мариной Николаевной, с лекарствами, которые лежали в рюкзаке у учительницы. Учительница знала, как купировать приступ у девочки, как уложить её так, чтобы ребенок не задохнулся. В классе все знали, что Аня не выносит громких звуков. И вели себя всегда тихо. Так были добры эти дети. Когда весной в класс пришел новенький Валера Кныш и стал вести себя шумно, ему все сказали, что у них в классе так вести себя нельзя! - Ты что? У нас же Аня! Ей может стать плохо. Валера не только перестал повышать голос в классе, но сам стал опекать Анечку и выражать ей всячески свою мальчишескую симпатию. А Аня смотрела на него своими огромными грустными глазами и милосердно принимала и его подарки, и его шпаргалки на контрольной по математике, и его вечное желание встать на защиту девочки в любых ситуациях. Марина Николаевна взяла Анечку за руку, а её рюкзак забрала себе. Ребенок стал идти веселее. Когда настала очередь Валеры вести тележку с палатками, он догнал Анечку с Мариной Николаевной. - Садись, Аня, подвезу! - Да ты что, Валера, тебе же будет тяжело, - забеспокоилась Марина Николаевна. - Она такая легонькая, она почти ничего не весит! Мне не трудно будет! Я – сильный! Валера говорил чистую правду. Он был самый крупный и самый сильный мальчик в их классе. Анечка уселась в тележку, Валера даже привязал её косынку к ручке тележки, чтобы Аня могла держаться и не упасть, и повез свою принцессу так нежно и осторожно, как будто вез хрустальную вазу. Мост через родник все не появлялся и не появлялся. А солнце поднималось все выше и выше. Уже три часа дети с учительницей были в дороге. Они сделали два небольших привала по дороге, но шли все медленнее и медленнее. - Посторонитесь, посторонитесь. Нас нагоняет машина. Осторожнее! – крикнула Марина Николаевна детям. Все остановились. Выстроились цепочкой вдоль дороги. Поднимая пыль, их догоняла машина директора совхоза. Рядом с детьми автомобиль остановился. - Здравствуйте, ранние птички! Вот и правильно! По родимой землице нужно пешком ходить! Михаил Борисович распахнул дверцы. - Какие храбрые! На озеро ночевать пошли. Хвалю! Вижу, притомились. Не против, если я вас подвезу? Поступим так: десять человек вполне поместятся в автомобиле за один рейс. Садятся девочки и два мальчика. Едем до моста. Там я остаюсь, чтобы присмотреть за вами, а машина сделает второй рейс и привезет Марину Николаевну, и ребятишек, и палатки, и тележку вашу. Правильно я, Федя, говорю? Молчаливый водитель машины только кивнул. Уже через двадцать минут все дети и Марина Николаевна были у родника. - Вот этим берегом легче добраться вам до места. Он не такой топкий. Здесь уже меньше километра осталось. Доберетесь! Удачи вам, воробушки! - Спасибо, спасибо! – вразнобой поблагодарили ребятишки. - У нас посевная. Каждый час дорог. Кукурузу сеем.  Может быть, родник и был узким ручейком, когда вытекал из озера, но по дороге он принял воды других малых родников и от этого стал полноводнее! Со склона он стекал небольшим водопадом и разливался плоским маленьким озерком. Правый берег его густо порос раскидистыми ивами, которые склоняли свои ветви над его водой, и с двух сторон смыкали высокие кроны над мостом через родник. И казалось, что мост ведет к какому-то таинственному средневековому замку. В озерке росли водоросли, и быстрый поток направлял их длинные стебли строго по течению родника. Под горой рос камыш. Стайка небольших птиц пряталась в его зарослях. Некоторые из пернатых усаживались на камышинки и любопытно крутили головками из стороны в сторону. Как будто хотели получше рассмотреть тех, кто пожаловал к ним в гости. Дальше дорога пошла в гору, но ребята приободрились. Конец пути был близок.  Часы показывали ровно десять часов дня, когда они дошли до Ротаньего озера. Усталые, голодные ребятишки не жаловались. Эти маленькие труженики нашли удобное место для лагеря, наносили вороха сухих листьев дуба под днища палаток и поставили их. Девочки навели внутри порядок и уют. Мальчики разобрали и рассортировали продукты и сложили их в одном месте. На виду у всех поместили и аптечку. Марина Николаевна чуть в обморок не упала, когда Саша стал доставать из своего рюкзака полулитровые бутылки с зеленкой и йодом. - Куда столько? - Будут жертвы! Я чувствую – будут жертвы!  - пугающим голосом сказал школьник. - А может быть, обойдется?  - робко спросила Марина Николаевна. - Не обойдется! Жертвы будут! И Саша поднял палец вверх. Марина Николаевна примолкла испуганно. Она этого совсем не хотела. Учительница оглянулась вокруг. Вот гладь озера, вот пологие склоны вокруг, вот распадок и ручей, бегущий по его дну, ласковое солнце над головой, птичьи пересвисты в лесочке – все дышало вокруг добротой и покоем. Откуда быть жертвам? Саша Поляков принес с собой легкую решетку, укрепил её на больших камнях, под  ней углубил ямку, и вот вам, пожалуйста, разводите огонь и готовьте еду. Чай в котелке закипел быстро, его развели молоком и разлили по кружкам. Из разобранных рюкзаков на чистое полотенце высыпали печенье, конфеты, булочки и пирожки. И нужно было видеть, как дети красиво пили чай у маленького костра. Мальчики принесли из леса два небольших ствола высохших деревьев и сделали из них скамейки. Все расположились на них с большими удобствами. Большая горка еды истаяла за минуты. Тем временем на костре на решетке в другом котелке разварилась гречневая каша. Девочки-поварихи заправили её домашней мясной тушенкой. Запах от неё был обворожительный. - Мы как-то наоборот едим. Вначале чай попили. Может быть, кашу на обед оставим? Нет, не оставили. Каша с такой же скоростью исчезла в детских животиках. - Может, кто желает добавки? Осталась еще ложка каши!  Жадный Славочка первым поднял руку. - Ты, как Оливер Твист, осмелился попросить добавки. И сразу вопрос, а кто такой Оливер Твист. И потом сидели притихшие дети на своих зыбких скамейках и слушали долгую историю о приключениях английского мальчика, которую им рассказала Марина Николаевна. Где нужно – сострадали, где нужно – негодовали, а в конце рассказа все порадовались благополучному исходу печальной истории. - А такая книга есть в нашей библиотеке? - Есть, конечно. Чарльз Диккенс написал. И пошел походный день дальше. В полдень, когда солнце стало сильно припекать и тем самым доказывать, что июнь – летний месяц, все разулись и пошли в маленький поход вокруг большого и круглого, как чаша, озера. Пошли по самой кромке воды.  Обошли озеро за час. Сделали одно маленькое открытие: озеро питалось не только подводными родниками, но небольшие родники несли свои слабые воды в эту великолепную чашу и наливали её до краев. Приготовили обед и опять поели. Затеяли игру в слова. Марина Николаевна положила в соломенную шляпу Лены, которой она разрешила воспользоваться, листочки бумаги, на которых были написаны названия предметов. Показывала этот листочек игроку, а он жестами и мимикой пытался обозначить слово.  Слово «окно» - никто не отгадал, но слово «обезьяна», которое показал Алеша, потешно прыгая и цепляясь за макушки кустарников, узнали сразу и долго смеялись над показом и бурно аплодировали артисту. День клонился к вечеру, когда Марина Николаевна пошла с мальчиками в глубину леса, чтобы заготовить дрова для костра на всю длинную ночь. Как она не заметила, что стоит на краешке обрыва? Но она дернула за подрубленный ствол, не удержала равновесие и скатилась с обрыва кубарем. В глазах потемнело от боли. Но она не могла расслабиться и даже ойкнуть. Она стерпела. Мальчики подали ей руки, она поднялась. - Есть первая жертва! – закричал Саша испуганно, и уже через минуту он был рядом с молодой учительницей и обильно прижигал ей царапины зеленкой. Кровь сочиться перестала из мелких и крупных царапин, но слезы на глазах у учительницы выступили. Марину Николаевну проводили до лагеря, усадили на бревнышко, сделали ей холодный компресс на лоб, нарвали молодые листья подорожника и прибинтовали его к царапинам, все, что пропустил  Саша, орудуя огромным тампоном, смоченным в зеленке, девочки прижгли настойкой йода. Желто-зеленая Марина Николаевна выглядела немного лучше пугала огородного. - Не нужно меня ничем мазать. Я прекрасно себя чувствую! А поздно кисель подавать, если компот уже выпили! Мало того, что руки и ноги учительницы были в пятнах зеленки и  настойки йода,  так и лицо её успели разукрасить шустрые ребятишки. Одна скула с небольшой царапиной была зеленого цвета, а вторая – ярко желтого. В таком вот виде и застал её самый видный жених в деревне – Алеша. Он приехал на помощь к Марине Николаевне по просьбе директора школы уже тогда, когда солнце скрылось за горою, но еще стоял сумрак от вечерней зорьки. Марина Николаевна и не слышала, как подъехал мотоцикл. Она чуть не слетела в озеро, когда услышала над самым ухом приятный мужской голос. - Ну, как у Вас тут дела? Алеша был не только необыкновенно хорош собой – высокий, стройный, легкий в движениях, с орлиным взглядом карих глаз, с копной кудрявых темных волос, но он ещё имел таинственное прошлое. Он учился на летчика, но был отчислен на втором курсе после неудачного прыжка с парашютом. Он чуть-чуть прихрамывал. Алеша был женат, но жена его некрасиво с ним поступила, и уехала из поселка с каким-то заезжим человеком. Потом каялась и просилась назад, но Алексей измены не простил. Работал он агрономом в хозяйстве, а жил одиноко. Не спешил он заводить новую семью. Марина часто чувствовала на себе его взгляд и знала, что он испытывает к ней симпатию. Но он за год её жизни в поселке ни разу не заговорил с ней, ни разу не подсел к ней в клубе во время киносеанса, ни разу не пришел в учительское общежитие. Только смотрел на неё восхищенно. А теперь вот он, рядом, приехал, чтобы скоротать ночь у костра и дать ей возможность отдохнуть и расслабиться хоть на время. - Хорошо, - растерянно пробормотала Марина Николаевна и надела на себя голубую олимпийку, чтобы спрятать от его взгляда свои синяки и ссадины. - Как же Вас так угораздило? - Дрова заготавливали, - пробормотала девушка. - Маловато дров-то на долгую ночь у костра. Я пойду, принесу. Он взял топор, который вытащил из своей сумки и углубился с мальчиками в лес. И звуки рубки леса доносились до слуха учительницы четко и ясно. Подошла Анечка, уселась рядом с молодой учительницей. - Наклонитесь, я Вам что-то тайное скажу! Марина Николаевна наклонилась. - Вы ему нравитесь. Это мой дядя. Как я из школы иду, он всегда меня подзывает и про Вас спрашивает. Хорошая ли Вы? А я говорю, что лучше и не бывает. А можно я у Вас на руках посижу. А то замерзла почему-то. Марина взяла девочку на руки, прикрыла полами своей куртки, Анечка прильнула к ней и… заснула. Так она устала, бедная. Марина сидела у костра, темнота сгущалась, искры от огня летели вверх к низкому бархатному небу, усыпанному звездами. После сытного ужина дети отмыли посуду в родниковой воде до блеска, поставили на досточку сушиться, а потом почему-то притихли и сгрудились вокруг костра. - Расскажите, дядя Алеша, как вы с парашютом прыгали? – попросила Анечка. Девочка уже проснулась и выглядела посвежевшей. Дядю Алешу два раза приглашать было не нужно. Дядя Леша только этого и ждал. Он рассказывал о своей курсантской жизни так интересно, что дети слушали его с восторгом. И почему–то так получалось, что во всех историях он, Алеша, вел себя героически. То он спас друга, когда тот тонул, потому что далеко заплыл и сил своих не рассчитал, то он занял первое место в соревнованиях по сдаче норм ГТО, то сам генерал поблагодарил его за смекалку, проявленную в учебном бою, то он прыгнул с парашютом и приземлился с самой высокой точностью приземления. Потом, когда они с Мариной поженились через полгода после этой ночевки у костра, Алеша честно ей признался, что присвоил себе все подвиги их подразделения. Так ему хотелось очаровать любимую девушку! А во время своих рассказов Алеша все посматривал и посматривал в сторону молодой учительницы своим орлиным взором. Как будто проверял, какое впечатление на молодую девушку его речи производят. Производили. Марина восхищалась. И верила каждому слову Алеши. И это был первый шаг к рождению любви. Дым от костра струился к темному небу, и теплый воздух плыл и колебался стеклянным занавесом между ними. В золе костра пеклась картошка, а готовые клубни выкатывал Саша на песочек, чтобы они остыли, чтобы никто не обжег свои руки во время еды. За картофелем выстроилась очередь. К полночи ребятишки разбрелись по палаткам и крепко уснули. У костра осталась только Анечка, её любимый дядя Алеша и молодая учительница. - Вы тоже устали. Я с собой тулуп привез наш походный. Он старенький. Мы его с братьями всегда на рыбалку с собой брали. Постелим на землю и спим. И так нам тепло всегда было. Алеша расстелил полушубок на пригорке рядом с костром. Анечка потянула учительницу за руку. Марина Николаевна уже собиралась принять приглашение, но в это время на озере раздался сильный и резкий звук. - Хлоп! Пши-и-и-и! Хлоп! Пши-и-и-и! Она так берегла Анечку во время похода, но не уберегла. У девочки от неожиданного и резкого звука начался приступ. Внутри у Марины Николаевны всё тряслось, когда она спасала девочку. Алеша был рядом. Он видел уже такие приступы, он умел с ними бороться. Только через сорок минут дыхание ребенка выровнялось, и Анечка уснула нормальным и спокойным сном. Марина Николаевна отошла в сторону, повалилась на траву и горько заплакала сама. - Что? Что такое? - Испугалась. Я так сильно испугалась! Побоялась, что она умрет. А озеро больше её не напугает? - Нет. Оно «дышит» раз в сутки. Теперь другой вздох будет часов через двадцать. Вы к тому времени уже дома будете. Ну, все, моя маленькая, все. Уже все позади. Уже нечего боятся. Мы – выстояли. Мы все делали правильно. Они не были так близки, чтобы Алексей мог называть её своей маленькой. Но эта его вольность не только не вызвала у нее протест, но и заставила сердечко ускорить свой бег. Ей приятно было слышать такие речи. - Знаете, Алексей, а ведь я знаю молитву крепкую от детского испуга. От своей бабушки сибирской. Её нужно над водой читать. Над сонным ребенком. Только должен читать не посторонний человек, а любящий. Можно и на два голоса читать. А Вы Аню любите? - Зачем спрашивать? - Силой нашей любви мы можем защитить её от испуга, который провоцирует такие приступы. Повторяйте за мной сильно, но вполголоса слова. Марина Николаевна поднялась, взяла Алешу за руку, они подошли к Анечке, которая крепко спала на тулупе, прикрытая его полой. - Крестился Христос в воде и водой и через это вода стала благой, - произнесла Марина своим глубоким голосом. И эти же слова повторил Алексей. - Блага вода, сними с рабы Божьей Анны то, чем мучается дитя, чем мается! – с мольбой в голосе просительно произнесла учительница. Алексей также повторил её слова. - Пусть ангелы прилетят, испугу в этом теле быть запретят! – повелительным тоном произнесла  Марина Николаевна. И эти слова повторил Алексей. - Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь, - прошептала Марина. Такие простые слова в молитве этой, неужели помогут? - Должны помочь. Не сами слова важны, а сила нашего желания помочь ребенку. Но нужно эти слова на воду говорить. - А это разве не вода? - Нужно над чашей воды. - А это разве не чаша? Марина посмотрела на гладь озера. Высокие звезды отражались в воде. Небо опрокинулось в гладь водоема. - Чаша. Опрокинутая чаша.  Пойдем, наберем в горсти воды немного и сбрызнем Анечку. Они осторожно спустились к воде и наполнили горсти водой. Холодная вода просто обжигала. Торопливо поднялись на берег, подошли к Анечке и осторожно сбрызнули её водой. Капли упали на личико девочки, на руки, на голову ребенка. Но, удивительное дело, Аня не проснулась, даже не вздрогнула, а только повернулась на бок, чему-то улыбнулась во сне, и продолжала спать крепким детским сном. - Ложитесь и Вы рядом, я подежурю у костра. Марина легла рядом с девочкой, Алексей прикрыл её другой полой тулупа и отошел к костру. Марина долго смотрела на него очень внимательно, но потом глаза её закрылись, она уснула. Проснулась она, как от толчка в плечо. Солнце уже взошло. Над озером стоял туман. Костер горел жарко. Дрова в нем потрескивали. - Алеша, Вам же на работу. Ложитесь на мое место, вздремните немножко. - Да. Поспать нужно хоть часок.  Принимайте пост. Дети спят. Все на месте. Проверил недавно.  Аня спала крепко. Лицо у неё порозовело. Ребенок спал под открытым небом впервые в жизни. И ничего не боялся. Ничего. Звездный шатер сменил голубой купол, солнце прикоснулось к детскому лицу своими первыми лучами. Запели птицы свою утреннюю песню. Туман над озером стал рассеиваться. И этот покой, разлившийся повсюду, говорил о том, что все у Анечки будет хорошо. Три замечательных события подарил этот поход миру. Анечка перестала болеть. У неё больше никогда не было никаких приступов. Она стала расти, догнала своих ровесниц, а Валера по-прежнему оберегал её и в классе, и в школьном дворе, и на улице. Через полгода Марина Николаевна и Алеша поженились. Дети стали читать Чарльза Диккенса. В сельской библиотеке было полное собрание сочинений этого английского писателя. Почти год эти книги были самыми востребованными. Их читали в очередь, их давали только на три дня. А Ротанье озеро продолжало вздыхать по ночам и хранило свою тайну от всего мира. Ребятишки на это место в поход больше не ходили. Сильно уж эти всхлипы и стоны озера были похожи на звуки человеческого голоса. Страшновато. Да и мало ли красивых мест в округе? © Copyright: Валентина Телухова, 2015 Свидетельство о публикации №215102600858