Подруги ловко, почти синхронно, перепрыгнули через проходящую вдоль тротуара теплотрассу. Юля уже собралась было сменить тему и попросить Таню помочь с решением задач по геометрии, но та снова опередила ее, сгребая воздух ладонями для убедительности: — И ведь она абсолютно уверена в своей неотразимости! А наш класс – это же сборище бестолковых и ведомых существ, особенно мальчишки, и в первую очередь Андрей… — тут Юля, непроизвольно отвернувшись к витрине магазина, закатила глаза, ведь тайная влюбленность Тани в Андрея длилась с самых младших классов. — …так вот, они все просто с ума сходят по этой Лариске (имя своей антипатии Таня всегда произносила с подчеркнутым пренебрежением, будто это было ругательство) из-за ее ужимок и этой фальшивой, слащавой улыбки! А все эти девицы, что входят в ее ближайшее окружение, теперь возомнили себя элитой лишь потому, что сама Лариса удостоила их своим вниманием! — выпалила Таня на одном дыхании, словно зачитывая обвинительный приговор. Слова ее звучали пафосно и как-то неестественно и человеку со стороны показалось бы, что Таня зачитывает вслух роман века эдак девятнадцатого. Но все дело в том, что Таня была круглой отличницей и имела соответствующий синдром, и уже до того "обчиталась" литературой, что не умела говорить как простые люди. Они уже приближались к школьным воротам, и Юля с отчаянной надеждой начала вглядываться в толпу спешащих на уроки учеников. Точно так же волнуется корабль, терпящий бедствие, который ищет на горизонте хоть какой-то спасительный берег. Но спасения не предвиделось. — А мы с тобой и все остальные для нее – просто серая масса, недостойная даже взгляда, ведь центром вселенной должна быть только она одна! Ее великолепие! Меня просто выворачивает, когда я вижу, как наши одноклассники заискивают перед ней, и я бы хотела… — Тань! Честное слово, мне абсолютно безразлична эта Лариса! — впервые за все утро с раздражением перебила ее Юля. — Мне на нее фиолетово, понимаешь? Она меня совершенно не интересует. Плевать я хотела! — ДА МНЕ ТОЖЕ НА НЕЁ АБСОЛЮТНО ВСЁ РАВНО!!! — проревела Таня, буквально подпрыгнув от нахлынувших эмоций и заставив вздрогнуть группу младшеклассников, которые, словно испуганные воробьи, бросились прочь к парадной двери. — Кто сказал, что она меня волнует? Ты вообще меня слушаешь? Я же говорю, что она мне противна, пусть катится ко всем чертям – я завтра даже не вспомню о ее существовании, она мне тоже не нужна, эта пустая, недалекая… Юля снова прервала ее, едва сдерживая смех. «Ну конечно, я прямо вижу, как тебе все равно», — пронеслось у нее в голове, но вслух она постаралась подобрать более мягкие слова, чтобы не ранить чувства подруги. — Ну, тогда и говорить не о чем? Значит, закрываем эту тему. Таня, взбешенная до предела тем, что сама для себя окончательно поняла, насколько сильно Лариса ее на самом деле задевает, с силой прикусила язык, и последние два десятка шагов до школы они прошли в гробовой тишине. В классе Таня была единственной ученицей, имеющей идеальные оценки по всем предметам, настоящей затворницей, посвятившей себя учебе. Давным-давно, в почти былинные времена, когда все девочки из их параллели щеголяли с огромными бантами на головах и толпились вокруг своей первой учительницы, как цыплята вокруг наседки, Лариса и Таня были неразлучными подругами. Они проводили вместе каждую минуту: и на уроках, и по дороге в школу, и после занятий… Но постепенно звезда Ларисы начала восходить все выше, и она стала общаться с более популярными и раскованными девчонками, оставаясь при этом успевающей ученицей и в целом милой девочкой. Это происходило постепенно и как бы само собой, но Таня, оказавшаяся за бортом этого сияющего круга, затаила на бывшую подругу глубокую, жгучую обиду до самого окончания школы. Уже в шестом классе Таня связала себя узами крепкой дружбы с новенькой ученицей Юлей: спокойной, тихой и такой же, как она сама, страстной любительницей чтения. Разница была лишь в том, что Таня, движимая перфекционизмом отличницы, зубрила все подряд, а Юля была чистым гуманитарием и уделяла внимание только тем наукам, что ей нравились: русскому языку, литературе, биологии, иностранному... В области литературы Юля даже превосходила Таню, что порождало у последней приступы откровенной и болезненной зависти. Но поскольку Юля была ее единственной близкой подругой, эти минуты слабости великодушно прощались. Юля же особо не вникала в школьные интриги, кто в кого влюблен и кто с кем дружит. Она поддерживала ровные, доброжелательные отношения со всеми и была этим вполне довольна. И так бы и текла спокойная жизнь Юли, если бы однажды на нее не обратила внимание сама Лариса. А дело было в том, что девочки взрослели, и к девятому классу Юля начала расцветать, затмевая Ларису своей природной красотой. В классе, если кто и замечал это чудесное превращение Юли из гадкого утенка в одну из первых красавиц школы, то вслух не говорил, и относились к ней по-прежнему с добродушным пренебрежением (хотя пара мальчиков выделялась из общей массы, напрямую высказывая Юле свое восхищение: «Ты выглядела просто потрясающе на общей фотографии, мы с отцом весь вечер ее разглядывали», «О, Юль, моя мама вчера видела нас во дворе школы и сказала, что у тебя просто ангельская внешность»). Учителя же, напротив, не просто замечали преображение Юли, но и открыто высказывались, стараясь, правда, не задеть чувства других учениц (что получалось у них довольно неуклюже): — «Конечно, все наши девочки прекрасны, но Юлечка… Ах!..» — восхищенно вздыхала то одна, то другая преподавательница. По классу в такие моменты пробегала волна недовольного шепота. Как же так! Нет, первой красавицей должна быть только Лариса! Сама же Лариса первое время относилась к таким комментариям относительно спокойно. И вот однажды стоит Юля на дорожке, ведущей к спортивному полю, ждет вместе со всеми учителя физкультуры и ни о чем не подозревает. Вдруг она слышит, как двое одноклассников подначивают Ларису, чтобы та напала на кого-то. — Подойди к ней, подойди! Толкни ее! Сильнее! Чтобы знала! Лариса, немного помявшись от смущения, вплотную подошла к Юле… Выставила вперед грудь и уставилась на нее стеклянным, невидящим взглядом, словно зомби. И вдруг начала толкать Юлю обеими руками, приговаривая глухим голосом: — А ты чего тут встала, а? Ты чё? Чё тут делаешь, а? Юля несколько раз молча стерпела эти толчки, потом опомнилась. — Ты чего, Ларис? — улыбнулась Юля, глядя на нее как на ненормальную. И так же решительно толкнула ее в ответ. Недолгая толкотня продолжалась не больше минуты. Вероятно, Лариса сама быстро осознала всю нелепость этой сцены и отошла обратно к своей группе поклонников. Те, конечно, без всяких оснований тут же наградили ее лаврами победительницы. Разве нужны какие-то основания для всеобщей любимицы? Потом случился еще один неприятный эпизод. На физкультуре был запланирован кросс. Несколько девочек бежали по облегченной программе из-за справок о здоровье – их результат ни на что не влиял. Лариса и Юля были как раз из таких и бежали к финишу последними. И тут весь класс начал скандировать: — Лариса! Лариса! Давай, обгоняй ее! И Лариса, напрягая все силы, схватившись за бок от боли, на последнем рывке обогнала Юлю, первой пересекла финишную черту. Она стояла, едва переводя дух и сгорбившись, и смотрела на «побежденную» — а той было абсолютно все равно, она лишь усмехнулась Ларисе, словно говоря: «Ну и дурочка же ты, ведешься на мнение этой толпы…» И Ларисе снова стало невыносимо стыдно за свою слабость, за эту вечную потребность быть звездой для всех. Однажды после уроков Лариса возвращалась домой и, что было редкостью, шла одна. Она увидела, что на детской площадке, под защитой пластиковой горки, стоит одна-одинешенька Юля, а погода стояла отвратительная, моросил холодный майский дождь. Что-то дрогнуло в душе Ларисы… Она подошла. — Привет. — Привет. — Что ты тут одна стоишь? — Представляешь, забыла дома ключи, а родители вернутся только через три часа. В Ларисе проснулось искреннее, неподдельное благородство: — А давай пойдем ко мне? Посидим, музыку послушаем, я тебе свои новые треки покажу. — Ой, нет, что ты, я тут подожду, Ларис, не стоит, — смутилась Юля. Она уж было подумала, что Лариса опять хочет выяснять отношения. — А консервированные ананасы любишь? — Люблю. — «А у меня еще, хи-хи, есть конфеты, «Вишня в ликере», я от двух штук уже пьянею… Очень вкусные! Давай, пошли! И она протянула Юле руку, стала уговаривать… Через минуту Юля сдалась. Квартира Ларисы была просторной, но не сказать, что роскошной. Обстановка была вполне обычной, у Юли дома было не сильно скромнее. Роскошь выдавали разве что настоящий кожаный диван и светлая стенка с позолоченными ручками. Комната Ларисы была типичной подростковой: все стены были обклеены плакатами знаменитостей той эпохи: Бритни Спирс, Spice Girls, Джастина Тимберлейка… Стало понятно, откуда Лариса черпала вдохновение для своего стиля и манер. Девочки разговорились за ликерными конфетами, смеялись и шутили, и Лариса обнаружила, что Юля – прелестная и добрая девушка, настоящий ангел, а Юля подумала, что Лариса на самом деле обаятельная, добрая и интересная, просто волшебница. На следующий день Лариса, едва Юля вслед за Таней переступила порог класса, бросилась к ней с объятиями, восклицая: — Ой, Юль! А я как раз девчонкам рассказываю, как здорово мы вчера с тобой пообщались и какая ты замечательная! Нужно было видеть в этот момент лицо Тани – на нем было написано такое потрясение, будто ей нанесли внезапный удар. Ловкий удар ногой с разворота. Ведь Юля, ее лучшая подруга, даже словом не обмолвилась о вчерашней встрече! Юля немного растерянно постояла в кругу избранных девочек, а когда прозвенел звонок, на нее разом накинулись все… — Садись ко мне, Юля! — Нет, ко мне! — Да прямо детский сад, ей-богу! Нет, девочки, Юля теперь будет сидеть со мной, — потянула ее к своей парте Лариса. — Вы уж извините, - опомнилась Юля, - но я всегда сижу с Таней… С того дня Юля стала одной из самых близких подруг Ларисы. Пока они были в школе, в их компанию пришлось принять и Таню, потому что Юля наотрез отказывалась общаться без нее. И неизвестно, кто в этом новом альянсе был счастливее – Юля или Таня. Можно с уверенностью сказать, что все-таки Таня. Она просто расцвела, упиваясь неожиданно свалившимся на нее статусом приближенной к «королеве» и стала вести себя более дерзко со своим возлюбленным Андреем. Но парень, к сожалению, лишь посмеивался над ее попытками кокетства. Однако, главная перемена заключалась в том, что если раньше Лариса была для Тани исчадием ада, отравляющим жизнь, то теперь превратилась в объект бесконечного восхищения и поклонения. — Ах, ты видела, какие у Ларисы волосы? Такие темные, блестящие, потому что они идеально прямые. Я себе тоже обязательно выпрямлю! А ее сегодняшняя кофточка была просто прелесть, интересно, она дорого стоила? Мальчишкам тоже стало раздолье – теперь все, кто хотел влюбиться, могли без зазрения совести отдать свое сердце либо Юле, либо Ларисе. А Юля, несмотря на теплые чувства к Ларисе, начала понимать, что эта бурная дружба становится для нее все более тягостной. Школа была еще полбеды. Добавились вечерние прогулки, шумные выходные, и все это в большой компании фанатов Ларисы. У Юли теперь не оставалось времени ни на чтение, ни на уединенные прогулки в парке, ни на обсуждение книг с Таней. Кругом была одна Лариса! Она заполонила собой все ее дни! А еще… — Да пей ты, не бойся! — Крепкое? — сомневалась Юля. — Да обычное вино! Парни каким-то образом пронесли в школу две бутылки, и, сбежав с физкультуры, вся компания укрылась в ближайшей роще, чтобы распить напиток, передавая бутылку по кругу. Таню на это мероприятие не позвали – все боялись, что она донесет классной руководительнице. — Пей, Юль, пора взрослеть! У-у-ух! — закричала Лариса. И Юля сделала глоток, чувствуя себя неловко от того, что может выделяться на общем фоне. То же самое повторилось и с сигаретами – все вокруг твердили, что это нужно попробовать каждому. — И вообще, в жизни нужно попробовать абсолютно все! — легкомысленно заявляла Лариса, и компания одобрительно гудела. Почти целый год продержалась Юля в этом круговороте. Но к концу десятого класса ее силы иссякли: — Прости, Ларис, но это все – не мое. Отпусти меня, пожалуйста, от вашей тусовки, давай мы будем просто с тобой дружить, без всего этого фанатизма, — взмолилась Юля. И Лариса, к огромной досаде Тани (которую тут же исключили из круга избранных), поняла ее и отпустила. Они продолжали иногда перекидываться словами в школьных коридорах, всегда приветливо здоровались, изредка гуляли в парке по выходным, но теперь каждая вернулась в свою прежнюю компанию. — Эх, Андрей был уже почти у меня в руках! — сокрушалась Таня, — Здорово ты меня, подруга, подвела… Наконец, и выпускной бал, словно уставшее от многолетней учебы существо, дополз и до их класса. Все девушки были в нарядных платьях и с макияжем, но прекраснее всех выглядела Юлечка… нет, все же Лариса… А, впрочем, обе они были ослепительны. Лариса смотрела на Юлю в свете ночных софитов в клубе и улыбалась: — Давай выйдем, сфотографируемся на память, только вдвоем? — Конечно, с огромным удовольствием! — согласилась Юля. Таня смотрела им вслед, и в ее глазах пылали неприкрытые злоба и зависть; она и сама не могла понять, к кому именно она ревнует больше. Вдруг кто-то тепло подул ей в ухо и прошептал, обнимая за талию: — Хватит хмуриться, Романовская… Тебе не идет быть такой сердитой, сделай исключение в честь выпускного. Таня обернулась – это был Андрей! Она замерла, словно бабочка, неожиданно попавшая в ладони. — Эх, ладно, пойдем, потанцуем с тобой что-ли, раз такой праздник, — сказал он, лукаво ухмыляясь, и повел ее на танцпол. «Потанцуем! Вот это да, настоящее счастье!» — подумала Таня, вновь окрыленная волной своей первой и такой незабываемой любви.

Автор: Анна Елизарова, блог "Пойдём со мной".