— Толя, иди-ка сюда, — позвала через забор соседа по даче 54-летняя Тамара Петровна Лучникова. Сосед посмотрел на женщину и скривился: — Ну, что еще, Тома? Сколько можно из пустого в порожнее переливать? Я же тебе сказал уберу абрикос с межи. — Да, я не об этом. Тут дело посерьезнее будет, — шепотом произнесла соседка и в упор посмотрела на Анатолия. Тот трусцой побежал к забору и поднялся на стремянку, чтобы быть к соседке поближе. — Говори, — наклонился через забор 50 - летний Анатолий Андреевич Нюнькин. — Ты знаешь, что мой Роман и твоя Ленка пожениться собрались? Заявление уже в ЗАГС подали, — Тамара с интересом посмотрела на того, кто мог стать ее родственником. — Да, ну? А ты откуда знаешь? – спросил Толик. — Я - мать, не забывай об этом. От меня в этом доме еще ничего укрыться не смогло. Тем более, Роман завел разговор о том, чтобы идти в вам свататься, — поджала губы предполагаемая свекровь Елены, — так что накрывай на стол, сват, — засмеялась Тамара Петровна. — Стол накрыть - дело не хитрое, – прищурился Анатолий, – да вот надо ли? — В каком смысле? – растерялась соседка, – что ты имеешь в виду? — А то и имею! Что твой Ромка? Двадцать пять лет, а и гвоздя в кармане нет. Что он может дать нашей Леночке? Да и образования никакого нет, перспектив. Нет, Тамара Петровна, можете и не приходить. Не такого мужа мы для своей дочери хотим, — сосед тут же спрыгнул с забора и поспешил ретироваться, поскольку очень хорошо знал свою соседку. Тамара попыталась ухватить Толика через забор за рубашку, но не успела, тогда женщина побежала в самый конец двора, открыла калитку, которая была сделана специально и побежала вглубь двора Нюнькиных. — А ты сам-то кто такой? Всю жизнь на заводе вкалывал, — возмутилась соседка, подбегая к мужчине. — Да, вкалывал, но сейчас немного в люди выбиваемся, а ты как сидела в бухгалтерии заводской, так и сидишь. Стул продавила до земли, — посмеялся над Тамарой Анатолий. — Интересно, в какие же это “люди” вы с Лидой выбираетесь? Неужели она полторы ставки взяла в больнице, а ты в три смены пашешь? — засмеялась Тамара. — Смейся, смейся. Меня начальником погрузочного цеха назначили, а Лидия полгода назад стала старшей медсестрой больницы. Мы растем, стараемся. Машину собираюсь поменять, крышу на даче этим летом металлочерепицей перекрою, а вы что? Преете в своем болоте. Нет уж, не хочу я такой жизни для Леночки. Дочь в этом году университет оканчивает, врачом - косметологом станет. Ей и парень нужен образованный. — Ой, сват, ну зачем парню образование? — решила сменить тактику Тамара Петровна и улыбнулась, — с образования воду не пить. Мужик должен уметь зарабатывать. Вот мой Ромка машину перед свадьбой покупает, чтобы с молодой женой в свадебное путешествие отправиться сразу же после торжества. К морю хочет Леночку отвезти. — Какую машину? – глаза Анатолия заблестели, — где же это он у тебя деньги такие зарабатывает? Неужели на шиномонтажке такие деньжищи платят? — А это смотря как работать, – деловито ответила соседка и развернулась, чтобы уйти. Медленно, покачивая бедрами Тамара Петровна пошла в свой двор, а по дороге, не поворачивая головы, добавила, — ты думай, думай, Толя, когда свататься приходить, а если нет, то на нет и суда нет. Такого парня, как мой Ромка любая с руками и ногами отхватит. Только смотри, чтобы ваша косметологша у разбитого корыта не осталась. Не дослушав, что говорит соседка, Анатолий Андреевич поставил грабли в сарай и побежал в дом, чтобы позвонить жене, которая была на работе: — Лидушка, разговор срочный, — прошептал супруг. — Я занята, Толик, – недовольным голосом пропела 49-летняя Лидия Александровна. — Вопрос жизни и смерти, — серьезно добавил муж и рассказал о разговоре с соседкой. — Машину купит, говоришь? — прикусила губу Лидия и прищурила глаза, — это за какие же шиши? Всем известно, что Тамара и Ромка ее - голь перекатная, а наша - то Ленка, как была без царя в голове так и осталась. Вся в тебя, — пробурчала жена. — Может быть в кредит решил купить? — предположил супруг. — Это еще хуже. Ты сам подумай, Толик, купит в кредит он сам, а отдавать после свадьбы из общего кармана, — расстроилась жена, — в общем так, Толя, завтра приеду с работы, сама с Томкой поговорю. Пусть сначала машину купит, а потом о сватовстве поговорим и то, подумаем. — Правильно, правильно, Лидуша, спешить некуда, — согласился супруг и положил трубку. ***** Тамара Петровна в этот момент зашла в дом и направилась в комнату сына, который все еще спал: — Вставай, Рома, – крикнула расстроенная мать, — двенадцать часов скоро, а ты все дрыхнешь. — Мам, у меня сегодня законный выходной, отстань, — недовольно пробурчал сын. — У тебя выходной? А когда у меня выходной будет? – захныкала мать, – час от часу не легче, еще и со сватовством этим. Роман тут же приоткрыл один глаз и заинтересованно посмотрел на Тамару Петровну: — А что со сватовством? — Не хотят Нюнькины Ленку за тебя отдавать. Анатолий так и сказал: никакого сватовства нам не нужно. Не такого мужа мы для своей дочери хотим. Я стою перед ним как оплеванная, а ты спишь. Хоть бы что тебе, — мама заплакала, — тоже мне, помещики - дворяне с дырявыми карманами. Строят из себя не пойми что. Роман тут же сел на кровати, надел шорты, майку и обнял мать: — Мам, ну сейчас, слава Богу, не девятнадцатый век. Никаких благословений не требуется. Мы с Леной совершеннолетние. Хотим пожениться - поженимся. — Да ты что, сынок? – испуганно замахала руками мать, — как это без сватовства, без родительского благословения? Грех это. Не будет вам счастья, если мать с отцом не благословят. — Это все предрассудки, — отмахнулся сын, взял полотенце и пошел в летний душ, мать побежала следом и, остановившись под деревом, продолжила нравоучения, пока сын закрылся в душевой кабине: — Так нельзя, сынок. По себе знаю. Уж как моя мать против была, чтобы мы с твоим отцом поженились, да только я не послушалась и что же? Не сложилась жизнь счастливая - заболел папка, помер, – снова заплакала Тамара Петровна. — Мам, заболеть может каждый человек. Даже тот, кого благословили. Это же все просто традиции и никакой роли они не играют. Ты же современный человек, неужели ты этого не понимаешь? Но Тамара была твердо уверена, что это не просто традиции, это нечто большее и силу ту неизвестную она сполна ощутила на себе. Сын говорил и говорил, а мать, стоя в тени деревьев в один миг вспомнила всю свою жизнь. ***** Родилась Тамара в 1970 году в городе, но сразу из роддома мать -20-летняя Валентина Николаевна Кашерова повезла ее в родную деревню “Теплый стан” - в дом своих родителей. Дедушка и бабушка новорожденной девочки были люди строгих правил и главное на что они опирались при решении любых вопросов было - что скажут люди? Увидев на пороге дочь с новорожденным ребенком, отец Вали - Николай Федорович, закрыл перед носом роженицы дверь, а мать - Полина Марковна всегда была на стороне мужа. Хоть и жалко ей было дочку свою, да супругу перечить не могла. Валя села на лавочку возле дома и просидела там до поздней ночи. Лишь раз за весь день мать вышла, вынесла воды и сказала: — Не пустит тебя отец в дом, Валечка, езжай в город. — Не поеду. Я к мужу не вернусь, – надула губы двадцатилетняя молодая мать, – пьет да гуляет, а если слово поперек скажу, то и руки распускает. Не буду я так жить, – в глазах женщины появились слезы. В этот момент вышел и отец из дома и остановился возле калитки: — Я тебе говорил: не спеши замуж, а ты мне что? Люблю, люблю. Не послушалась меня? Не посмотрела даже на то, что благословения родительского не было тебе? Иди теперь и живи с мужем, в дом не впущу. — Коля, Коля, не кричи. Как же так? Ведь кровиночка наша. Что же мы - изверги? — заплакала мать. — Не впущу в дом. К мужу пусть едет, а если жалко ее, вместе с ней иди, – сказал Николай Федорович жене, махнул рукой и ушел в дом. — Посиди еще, доченька, Сейчас стемнеет, провожу тебя к Зорьке в сарай. Там на соломе постелим, да переновуете, — Полина Марковна то и дело вытирала слезы и оглядывалась по сторонам, чтобы их не увидели соседи. Мать ушла в дом, чтобы еще больше не разозлить отца, а Валентина осталась сидеть на лавочке, как вдруг услышала торопливые шаги. Когда человек подошел поближе, женщина увидела свою соседку - Веру Гаврилову. Женщина прижимала к себе поближе бутыль с молоком и спешила домой. В этот момент новорожденная дочь Валентины расплакалась: — Ой, Валька, привет. А что это ты здесь? Родила? Девка или пацан? – с улыбкой на лице спросила Вера. — Дочь. Тамара, – устало улыбнулась Валя. — Так, я чего на улице ночью сидишь? — выпучив глаза спросила соседка. Валентина в двух словах рассказала о своем несчастье и Вера схватилась за сердце: — Пойдем ко мне сейчас же. Девчонка вон твоя мокрая поди, голодная, – Гаврилова подхватила сумку подруги и потащили ее к себе в дом, где тоже была новорожденная. Месяц назад Вера родила дочь - Надю. В доме напротив она жила вместе с дочерью и своим мужем - комбайнером Василием Игнатьевичем Гавриловым. Жили дружно - в любви и уважении. Вот только молока у молодой матери не было, вот и бегала за молоком к соседке, у которой корова. Увидев соседку, муж Веры очень удивился, да только выслушав историю Вали Кашеровой, сразу же согласился приютить молодую мать: — Совсем что ли твой отец ума лишился? Как же это так - оставить дочь с новорожденной внучкой на улице ночью? – рассердился Василий, – завтра же с твоим отцом поговорю, а если не поймет, в правление пойду. Наше советское государство стоит на защите матери и ребенка. Еще и мужу твоему, Валя, мозги вправят. Валентина разделась, покупала и переодела дочку, а когда увидела, что Вера пытается накормить маленькую Наденьку из бутылочки, предложила: — Давай я и твою покормлю, у меня молока слишком много для одной крошки. Вот так и стала Валентина обеих девочек кормить. С Николаем Федоровичем жестко поговорил председатель колхоза и отец Вали пришел за дочерью в дом соседки: — Давай, Валька, пойдем домой. Хватит тебе людям надоедать, — нахмурился Николай Федорович. Отец Вали был слишком строг и вины своей никогда не признавал. Извиниться за свой поступок он не был готов и никогда в жизни этого не делал, даже если поднимал руку на жену и дочь. — Она не надоедает нам, дядя Коля, — сказала Вера и прикрыла подругу спиной, — наоборот, помогает и Надю нашу кормит. Мы с Васей очень благодарны Валечке и не хотим ее никуда отпускать. — Что же она, при живых отце и матери, в приймах будет жить? В качестве кого она здесь будет находиться? – закричал сосед так, что обе малышки проснулись и заплакали. — В качестве близкого человека, подруги и кормилицы. И потом, что же делать, если при живых отце и матери, ей, бедной, в собственном доме места не нашлось? Или Вы забыли, дядя Коля, как с ребенком дочь на улице ночью оставили? Уходите, а то сейчас мужа и братьев позову, — поставила руки в бок Вера и Николай Федорович сбавил обороты, а потом и вовсе ушел. Семью Гавриловых в деревне уважали и побаивались. Вера имела еще троих старших братьев, которые были не только работящими, крепкими хозяйственниками, но и здоровыми мужиками. Семья была большая и очень дружная. Стоило позвать на помощь, то через секунду все стояли, сжав кулаки. С того дня Валентина жила в доме своей подруги - Веры. Когда девочки пошли в детский сад, а Валентина вышла на работу - устроилась на птицеферму, Гавриловы помогли добиться от колхоза помощи и молодой матери дали комнату к колхозном общежитии. Всей деревней помогли приобрести мебель, вещи первой необходимости, посуду, да зажила Валя так, что лучшего и не желала. Со своим мужем она развелась, подала на алименты и вздохнула свободно. Вот так и жизни и получилось, что чужие люди стали для Валентины роднее собственных родителей. Отец - Николай Федорович так и не общался больше с дочерью - не простил ей унижения своего, которое его заставила испытать подруга дочери - Вера Гаврилова. Ну, а мать - Полина Марковна, иногда, украдкой, прибегала к дочери в общежитие, чтобы повидать внучку - Тамару. Да только делала это так, чтобы муж не знал. Супруг был главным человеком в жизни Полины и подчинялась она ему беспрекословно. Всегда так было. Валентина помнит с детства, что отцу в тарелку мать всегда ложила кусок мяса побольше, а щи по-наваристее. Сначала мужа кормит, потом сама с дочерью поест. Даже когда умирал отец, он не впустил в дом дочку и внучку. Так и помер. А жена его - верная подруга Полина Марковна ушла следом за мужем. Не вынесла тоски такой. Через месяц после кончины хозяина дома, похоронили и хозяйку. В доме, где жили родители, Валентина жить не захотела: — Не будет мне там счастья, Вера, — сказала Валя своей подруге. — Значит, так тому и быть. Поговорю с Семеном - старшим братом, он у председателя дом для тебя выхлопочет. Сколько же ты можешь в общежитии ютиться? Тамара - то уже совсем взрослая - девятиклассница, – улыбнулась Валентина. Так и случилось: когда Тома заканчивала девятый класс, председатель колхозя выделил новый, еще пахнущий деревом дом для ударницы - передовицы Валентины Кашеровой. Туда девушка и переехала с матерью. В тот год Тамара и влюбилась в того, кто стал единственной любовью в жизни. ***** Алексей Лучников жил по соседству с Кашеровыми. Парень учился в сельскохозяйственном техникуме на механизатора, жил в общежитии в райцентре и приезжал домой - в деревню только в выходные дни. В пятницу вечером вся деревенская молодежь проводила вечер в клубе. По субботам в клубе был концерт местной самодеятельности и крутили кино, ну а вечером снова танцы. Председатель от души старался, чтобы не разбегалась молодежь из деревни, а создавали здесь семьи, оставались жить и работать. Поэтому и досуг для колхозников организовывал в лучшем виде. Иногда и из города приезжали артисты, да еще и индийское кино чаще остального показывали. В общем, все парни и девушки проводили выходные в клубе. Так Тамара и ее подруга Надя - дочь Гавриловых и познакомились со студентом техникума - Лешей Лучниковым. Тамара и раньше видела симпатичного соседа - через забор, но не решалась заговорить, а в клубе, все полегче, там молодежь много общается и подойти к группе ребят не зазорно. Весь вечер Тамара кружила вокруг нового кавалера, дважды приглашала его на белый танец и не помнила себя от счастья. Девушке показалось, что она очень понравилась Алексею, а когда вся молодежь отправилась по домом, то Леша шел рядом с Томой и Надей, которые до развилки шли в одну сторону. Тамара понимала, что на перекрестке ей и Наденьке придется разойтись в разные стороны, поэтому шепнула подруге: — Надь, ты не обижайся, но тебе придется одной до дома дойти. Нам с Алексеем в другую сторону, – улыбнулась и подмигнула подруга. — Без проблем, Томочка, – подруга обняла девушку и собралась попрощаться с обоими приятелями, как вдруг Алексей сказал: — Тамара, тут не далеко, дойдешь одна? Да фонари светят, а я Надю провожу до дома, — парень смутился и украдкой посмотрел на Надежду. Тома почувствовала, что щеки ее моментально вспыхнули. Такого она совершенно не ожидала. Не может такого быть. Так вот почему Алексей крутился весь вечер возле девушек: ему понравилась вовсе не Тамара, а Надя Гаврилова. Конечно, Надежда была лучшей подругой Томы. За всю свою жизнь девушки ни разу не поругались, не станут же из-за парня ругаться - так думала Тамара в этот день, когда шла домой одна, глотая горячие слезы. На следующий день в школе Надя рассказала подруге, что Алексей Лучников предложил ей встречаться. Сердце Томы Кашеровой защемило так, что девушка чуть не завыла от боли прямо посреди класса, но она смогла сдержаться: — Ну, а тебе то он нравится, Наденька? - улыбнулась Тамара. — Ой, Томочка, мне кажется я влюбилась, – девушка прижала руки к груди и посмотрела на подругу. Весь ее вид выражал абсолютное счастье. — Тогда, поздравляю тебя, подружка. Желаю счастья, — Тамара обняла Надежду и вдруг расплакалась. — Ты чего, Томочка? – испугалась Надя. — Да это я так, от счастья. Очень я за тебя рада, — вздохнула Тамара и на следующий день больше не пришла в школу. Девушка заболела. Мать вызвала доктора из местной поликлиники, но тот ничего обнаружить не смог. От чего вялость и слабость у девушки, почему то в жар, то в холод ее бросает. Нет никаких других признаков заболевания и анализы все в норме, а девушка тает на глазах. Когда Тамара рассказала маме в чем дело, Валентина быстро решила вопрос: — Получишь аттестат и уезжай отсюда. В город поедешь учиться. Известная народная истина: с глаз долой - из сердца вон. Начнешь учиться, с новыми людьми познакомишься. Тебе, доченька, нужно обстановку сменить. Тамара послушалась и, едва получила аттестат, в 1987 году уехала в областной центр и поступила в Техникум Советской торговли в группу бухгалтеров. Училась три года и за это время ни разу домой не приезжала. Мать в город ездила - передачки возила, деньги передавала, заботилась о своей дочери как могла. Тома старалась ничего не спрашивать ни о своей подруге, ни о возлюбленном. Не сбылись слова матери - не смогла девушка забыть парня. Думала о нем каждую свободную минутку, даже ночами он ей снился: — Похудела - то как, кровиночка моя, — смахнула слезу мама, — парня - то себе не нашла? — Не нужен мне никто, пробурчала Тамара и отвернулась. — Томочка, я сказать хотела, — мама вдруг замолчала и тяжело вздохнула. — Что, мамочка? Говори, — девушка замерла и побледнела, она словно почувствовала, что сейчас решится что-то очень важное. — Надя тебе привет передавала и тетя Вера, – еле слышно сказала мать. — Ты им тоже передай, – равнодушно ответила Тамара и посмотрела в окно. — Это еще не все, – Валентина Николаевна откашлялась, затем помолчала и быстро выпалила, — Вера выходит замуж за Алексея, просила передать, что хочет тебя попросить быть дружкой на ее свадьбе. Тамара повернулась и пристально посмотрела на мать. Глаза девушки все расширялись и расширялись, а лицо стало белым, словно простыня. Наконец-то, Тома попыталась схватиться за быльце кровати в комнате в общежитии, но не удержалась и рухнула без чувств. Валентина Николаевна закричала и позвала коменданта. Срочно вызвали скорую помощь, пока девушку грузили в машину, в чувство она так и не пришла. Тома болела долго, мучительно. В техникуме пришлось взять академотпуск. Девушка потеряла всякий интерес к жизни и целыми днями молча смотрела в окно. Из больницы мама перевезла ее домой. Так они и жили вдвоем. Дочь целыми днями лежала в кровати, почти ничего не ела, а просто смотрела в стенку. Такая тоска имеет определенные медицинские показания и Валентину предупредили, что с таким “успехом” недалеко и до психиатрической больницы. — Томочка, доча, как же нам жить дальше? Совсем ты извела себя, – заплакала мать, – на кой черт он нужен тебе - этот бугай, будь он проклят, – со злостью сказала мать. — Мама, не говори так про него. Леша хороший. Разве он виноват, что Надю полюбил? – задумчиво сказала Тамара. — Видела я ее. Бегает по деревне - рот до ушей, радуется. Пузо уж до носа выросло. Рожать скоро. А моя кровиночка тает с каждым днем, — снова заплакала мать, — Надя спрашивала сегодня, когда видела ее в магазине, можно ли к тебе зайти, проведать. — Нет, – испугалась Тамара и вскочила с кровати, — нет, мама, не хочу ее видеть. Не надо. Скажи, пусть не приходит, плохо я себя чувствую. Тамара действительно очень плохо чувствовала себя и причина была в том, что она все переживала внутри себя и всегда молчала. Наверное, если бы выговорилась, не пряталась от людей, то и легче ей было бы. Но иначе девушка не могла. Перед самым Новым годом мать принесла еще одно известие, которое Тамара услышать совершенно не ожидала. Девушка топила печь в доме да поставила тесто. Иногда она помогала матери в хозяйстве. Состояние ее понемногу изменялось. Теперь бывали дни, когда Тамара хотелось убраться в доме или приготовить обед, испечь пирог. Валентина Николаевна считала, что дочь понемногу выздоравливать начала. Если так дальше пойдет, то забудет Тома Алексея Лучникова, а в будущем году, может быть, и к учебе вернется. — Тамара, — мать влетела в дом и выпучила глаза на дочку. — Мам, ты чего? – удивилась девушка, — что-то случилось? — Горе - то какое, Томочка, — Валентина Николаевна закрыла ладонью рот, чтобы не завыть. — Тихо, мама, успокойся, — дочка подбежала к матери, усадила ее на стул и налила воды в стакан. — Наденька умерла, – сказала хозяйка дома и завыла, – это я виновата. Грех - то какой. Тамара машинально выпила стакан воды, который налила для мамы и уставилась на женщину: — Что ты сделала, мама? Ты что-то сделала Наде? – истерично закричала Тамара. — Она во время родов умерла. Мальчика родила здоровенького, а сама представилась. Это я виновата, — громко причитала Валентина Николаевна, – проклинала ее, желала расстаться им с Алексеем, вот они и расстались. Он теперь здесь, а она - там, – мать показала пальцем в небо. — Успокойся, мама, — Тамара схватила мать и хорошенько дернула за плечи, – приди в себя. Ты не виновата. Не плети языком всякую чепуху. Или ты хочешь, чтобы против нас вся деревня ополчилась? Да если тети Веры браться это услышат, они тебя со свету сживут. Мать смотрела на дочь мутными глазами, по щекам катились слезы, а она повторяла одно и то же: — Не буду, доченька. Ничего не скажу, молчать буду. Пусть они сами как хотят. Пусть как хотят, – как будто сама себя успокаивала Валентина Николаевна. ***** Впервые Тамара вышла из дома, когда отправилась на похороны своей подруги детства. Собралась вся деревня. Алексей стоял возле гроба, как застывшая статуя. Мужчина, не отрываясь, смотрел на жену, которая казалось спала. А Тамара, смотрела только на Алексея. Девушка и не заметила, когда все закончилось. Люди потянулись в колхозную столовую, а Тамара пошла домой. Через неделю сосед привез домой новорожденного сына. Тома увидела в окно, как Лучников вышел из машины, держа в руках ребенка. Первые дни молодому отцу помогала тетя Вера - мама покойной Наденьки, а потом ей пришлось выйти на работу и Леша остался один. Своей матери он не мог доверить малыша, поскольку она пила горькую, а больше надежды не на кого не было. Однажды в дом к молодому отцу постучали. На пороге он увидел свою соседку - Тамару… *****

— Здравствуй, Леша, я поговорить хотела. Вижу, трудно тебе с малышом. Я хочу предложить свою помощь. — Проходи, Тома. Чем же ты мне поможешь? Спасибо, но я уже сам как-то более-менее справляюсь с Ванечкой, – пожал плечами сосед. — Значит, Ваней назвал? – улыбнулась Тамара. — Надя так хотела назвать, еще до рождения сына, — голос мужчины дрогнул и улыбка сразу сползла с лица Тамары. — Леша, я только с сентября вернусь в город, чтобы восстановиться в техникуме, а до этого времени я абсолютно свободна. Ты можешь на работу выйти, а я с Ванечкой буду сидеть. Я ведь женщина, справлюсь с ребенком не хуже мужчины, – улыбнулась одними губами девушка. — Правда? Неудобно, Тамара. Зачем мы тебе нужны? Столько времени каждый день тратить, – растерялся Лучников, хотя предложение было очень заманчивым. Мужчине очень были нужны деньги и на работу он бы вышел с радостью. — Нужны, если предлагаю, – пожала плечами Тома, – соглашайся. Такого предложения тебе больше никто не сделает. Тем более, денег с тебя не возьму. Мы ведь друзья. Надя была моей самой лучшей подругой. — Да, я знаю, но с тех пор, как ты уехала в город учиться, вы как-то отдалились. Надя очень переживала, что ты отдалилась от нее, но она все понимала - город, новые друзья, новая компания, – вздохнул мужчина. — Да при чем здесь это? – возмутилась Тамара, но тут же взяла себя в руки. Она видела, как мучительно становится Алексею, когда он произносит имя жены. Тома понимала, что Леша все еще очень любит Надежду, все еще не забыл и, возможно, не забудет никогда. Тамара злилась, глядя на это, но ничего не могла поделать. Девушка успокаивала себя, что только время залечит раны Алексея и тогда, возможно, он будет готов к новым отношениям. И она была права. Терпение, внимание и забота со стороны Тамары привели к тому, что Лучников привык к соседке. А когда пришла пора уезжать в город, чтобы продолжить учебу, они уже никак не могли расстаться, особенно маленький Ванечка, который тянул ручки к Тамаре и никак не хотел ее отпускать. Этот год Тома еле доучилась, получила диплом и срочно выехала в деревню к “своим мужчинам”, а когда Ваня впервые сказал слово “мама”” и протянул к Тамаре руки, тут уже и Алексей понял, что пора что-то решать. — Тома, может поженимся? - почесал затылок мужчина. — Леша, ты серьезно? – сердце девичье затрепетало да так вздрогнуло, что чуть не остановилось, — а, давай, поженимся, – махнула рукой девушка и прижалась к любимому. Спустя месяц Тамара и Алексей расписались, но ни свадьбу, ни вечер организовывать не стали. В деревне их осудили и в большей степени это сделали именно родные люди. Матери Алексея все равно было - она не просыхала, а вот Валентине да Вере очень не понравилось, что Тамара и Алексей вместе жить стали. Еще перед свадьбой Валентина Николаевна обозначила свою позицию и от нее не отступила до самых своих последних дней: — Не будет на этот брак моего благословения, доча. Не такой судьбы я для тебя хотела, Томочка. Ты из-за этого семейства чуть Богу душу не отдала. — Мама, я люблю его. Никто мне не нужен, кроме него, неужели ты не понимаешь? – тяжело вздохнула Тамара. — А он тебя любит? Он же до сих пор по Надьке сохнет. Конечно, ему удобно - Тома и за сыном присмотрит, и дом в порядке, и хозяйство. Ему удобно, только почему ты свою жизнь на него положить должна? Не будет Благословения и точка, – уперлась мать. — Мама, неужели ты мне такой судьбы желаешь, как у тебя была? Ведь ты сама рассказывала, что дед Николай на дал своего благословения, когда ты замуж выходила, вот и не сложилась твоя судьба, — схватилась за сердце Тамара. — А ты не иди поперек воли матери, да и будет у тебя все хорошо в жизни. Вон, Петр Сокольников все глаза проглядел. Уж как на тебя пялится. А парень он какой хороший, хозяйственный. За таким, как за каменной стеной будешь, – уговаривала мать. — Не нужен он мне, я Алексея люблю, — сопротивлялась Тамара и все-таки, сделала по-своему - вышла замуж без родительского благословения. И не стало ей покоя с того дня. После свадьбы только в первый месяц ничего не замечала Тома. От счастья своего совсем голову потеряла. А однажды проснулась она ночью, а Алексей мечется во сне и Надежду зовет. Тамара вскочила с постели, глаза вылупила и уставилась на мужа. Долго женщина смотрела на мужчину, который стонал, плакал во сне и звал покойную жену, а утром он ничего не помнил: — Что ты сегодня во сне говорил неразборчиво, крутился. Приснилось что-то? - осторожно спросила Тамара за завтраком. — Не помню, вроде бы, ничего не снилось, – пожал плечами мужчина и продолжил есть завтрак. Дальше-больше. Алексей начал выпивать чаще и несколько раз люди говорили Томе, что видели его на кладбище. Мужчина сидит на лавочке возле могилы жены, пьет горькую и плачет. Тамара понимала, что жену свою первую Алексей не забыл, а ее, действительно, не любит. Поэтому, когда спустя три года после росписи Тома забеременела, то очень обрадовалась. Женщина посчитала, что общий ребенок сблизит их с мужем, но этого не случилось. Когда вторая жена Алексея выписывалась из роддома с новорожденным сыном Ромой, то муж даже не пришел на выписку. За Тамарой приехала мать. Валентина Николаевна молча взяла кулек с новорожденным и даже не посмотрела на внука: — А где Алеша, мама? - растерянно улыбнулась Тамара. — Третий день покатом валяется Алёша твой. Говорит мне: поезжай, теща, привези моих жену и сына. Не могу я в роддом ехать, Надежда перед глазами стоит да тот день распроклятый, когда о ее смерти сообщили. Тамара тихонько заплакала. Женщине безумно надоела такая жизнь. Разве она заслуживала такого отношения? Дома стоял крепкий запах перегара, муж в верхней одежде и в сапогах лежал поперек кровати. Ваню Валентина Николаевна еще два дня назад забрала к себе. Тома вздохнула, собрала кое-какие вещи и ушла в родительский дом. А через три дня и Алексей прибежал: —Томочка, прости меня, прости, милая, — перетаптывается с ноги на ногу, Алексей стоял у порога. — Нет, Алеша, не могу я так больше. Живи один. А исполнится Ромочке полтора года, разведемся и дело с концом, — решительно произнесла Тамара. — Да ты что? – испугался мужчина, – не смогу я без тебя и без детей жить. Прости. Все что хочешь сделаю, любые твои желания буду исполнять, — умолял муж. — Хорошо. Если хочешь нашу семью сохранить, то давай все бросим, продадим дом и уедем в город с детьми жить, — сказала Тамара и внимательно посмотрела на мужа. — Как скажешь, так и сделаем, — согласился Алексей. Тамара сама не поверила своему счастью и тут же начала собирать вещи. Семья Лучниковых с двумя детьми, действительно, переехали в город. Дом и трактор в деревне продали, а в городе купили две комнаты в коммуналке. Невозможно передать, как рада была Тома. Она считала, что если увезет своего Алексея подальше, то он, наконец-то, успокоится. Ничего не будет ему напоминать о том времени, когда они с Надей встречались, ходили по деревенским улицам, сидели на лавочке до утра. Да и на кладбище муж перестанет ходить. Еще одной причиной уехать была та, что в деревне жили родственники по линии Нади - мать, отец покойной жены Алексея, братья, которым не запретишь приходить к Ванечке, а мальчику уже пять лет и скоро он начнет задавать вопросы ненужные. Тамара не хотела, чтобы ее старший сын знал, что она ему - не родная мать. Всеми возможными способами, женщина пыталась вычеркнуть Надежду из памяти, из семьи, из сердца Алексея. Супруги жили, работали, дети росли. Тамара устроилась в бухгалтерию на завод металлоконструкций, Алексей работал на том же заводе за станком. Постепенно, супруги продали комнаты в коммунальной квартире и купили трешку, а когда умерла мать Тамары, то женщина продала дом и купила дачу в другом поселке на берегу реки. Вот тогда как раз и заболел Алексей, а через год его не стало. Было это в 2010 году. Ивану было шестнадцать лет, а Роме - одиннадцать. Мальчики тяжело перенесли то, что отца не стало, но поддерживали друг друга и маме помогали. Вообще, сыновья очень хорошие у Тамары выросли. Да вот только мать не раз ловила себя на мысли, что разница между детьми чувствуется и если Ваню мать просто любила, то за Романа сердце болело не переставая. Бывало старший сын задержится, а мать и спокойна. Зато, если Ромка на пять минут позже придет домой, Тома уже за сердце хватается. После окончания школы Иван пошел в армию, а когда демобилизовался, поступил в университет и стал очень успешным айтишником. Женился на любимой девушке - Тане Бакиной и сейчас супруги воспитывают семилетнего сына - Алексея. Ивану сейчас уже тридцать лет, а Ромке - двадцать пять. Роман работает слесарем в автомастерской. К сожалению, парень был не настолько умен, как его старший брат и поступить в университет ему не удалось. Тамара жалела младшего сына, матери казалось несправедливым то, что Иван хорошо устроился в жизни, а ее любимый сынок - Ромочка, и зарабатывает во много раз меньше, и перспектив у него никаких. А тут еще жениться собрался, да родители невесты против. ***** Рома после душа сел за стол в беседке и, листая страницы телефона, ждал пока мама приготовит завтрак. — Ромочка, — не выдержала мама, — ну, а если взять кредит и купить машину? Оформлю на себя, чтобы отец Елены не возмущался. — А отдавать кредит кто будет, мам? – -засмеялся Роман, – зачем ты вообще ляпнула про машину какую-то? Мы с Леной и свадьбу - то не планируем, так - распишемся, в ресторане с друзьями посидим и все. — Как это? - уставилась на сына Тамара, – ни благословения вам не надо, ни свадьбы. Мало того, что наперекор воле родителей идти собрались, да еще нас и вовсе на свадьбу не зовете? — в глазах матери появились слезы. — Мам, ну а как вы на свадьбе с дядей Толей будете уживаться? Вы же уже ругаться начали. Их не устраиваю я, тебя не устраивают они. Давайте мы с Леной сами разберемся, не лезьте, а? Ты вон сказала, что я машину покупаю. А ты почему со мной не посоветовалась, прежде, чем такое говорить? Как мне теперь отмазываться перед родителями невесты? – возмутился сын. — А не нужно ни перед кем “отмазываться”. Сказала будет машина, значит - будет. А уж дальше моя печаль как я это сделаю, – психанула мать. Тамара твердо решила поговорить со старшим сыном и уговорить его купить брату машину. Мать даже знала когда устроить этот разговор. Завтра - день рождения невестки, жены Ивана. Тамара и Роман, конечно же, приглашены. Будут и родители Татьяны, и старшая сестра с мужем. В общем, гостей соберется немало. Небольшой семейный праздник решили устроить на даче у родителей невестки, поэтому на следующий день с утра Тамара Петровна и ее младший сын отправились в дачный поселок “Залесское”, где и был расположен загородный дом Павла Аркадьевича и Аллы Станиславовны Бакиных. Зайдя во двор, Тамара Петровна обомлела. Настоящий восторг вызывала подготовка к предстоящему празднованию. Несмотря на то что приглашены были только самые близкие, родители Татьяны подошли к подготовке самым серьезным образом. Посреди двора на лужайке стоял шалаш, где стол был размещен небольшой буквой “п”, шалаш украсили гелиевыми шарами, живыми цветами, атласными лентами. На кухне приготовление блюд шло полным ходом. А торт и некоторые особо изысканные блюда, должны были привезти из ресторана. В конце двора была организована фотозона, украшенная множеством шаров, рядом расстелена красная дорожка, а по периметру вдоль двора висели детские фотографии именинницы. На веранде дома стояла огромные колонки, а это значит, что будет звучать музыка. Тамара Петровна, поджав губы, ходила по двору. Вдруг к ней подошла мать именинницы - невестки Тамары. Алла Станиславовна улыбнулась матери своего зятя, обняла ее и сказала: — Ну, как, Тамарочка, тебе нравится? — Очень все нравится, Аллочка. Шикарный праздник получится. Столько денег вложено в организацию. Сразу видно, что для единственной дочери вам с Павлом ничего не жалко. — Да, это так, – улыбнулась мать Татьяны, — но, честное слово, все это нам с Павлом и копейки не обошлось. Это все Ванечка для жены постарался, а мы просто предоставили свой двор. — Ванечка? – переспросила Тамара, — какой молодец. Повезло вам с зятем, – засмеялась гостья. — А тебе - с сыном, — ответила сваха. — С сыновьями, — не меняя выражения лица перебила Алла Станиславовну Тамара, — у меня два сына. И оба - просто чудо. — Да, безусловно, Рома, тоже замечательный парень, – сказала мать невестки и пошла в сторону, только что, приехавших, новых гостей. Улыбка моментально пропала с лица Тамары. Настроение испортилось. Как же ей надоело, что люди хвалят Ивана, а про Рому вспоминают лишь вскользь или тогда, когда мать сама напомнит про младшего сына. Вот как сейчас. А уж это выражение в отношении младшего сына: “Рома, тоже, хороший парень” просто выбешивает мать. Тоже хороший - так говорят, как будто хотят успокоить мать. Тамара заметила, что Роман делает селфи в фотозоне и пошла к сыну: — О, мам, давай сфотографируемся. Посмотри какая классная зона. Ну, давай. Сейчас сфоткаемся и я Леночке фотки отправлю. Уже показал ей как украшен двор. Жаль, что она приболела. Так бы вместе сейчас отдыхали, Лену ведь тоже пригласили. Тамара без тени улыбки на лице сфотографировалась несколько раз и тяжело вздохнула. — Мам, ну ты чего? Хоть бы улыбнулась, — расстроился сын. — Достаточно того, что ты улыбаешься без остановки, – пробурчала мать. — А почему бы и нет? День рождения любимой жены моего брата - разве не повод повеселиться? – засмеялся Роман. — А чего тебе веселиться? – у тебя же вроде как через месяц свадьба? Вы собираетесь посидеть за тесным столиком в общественной столовой и просто расписаться. Даже родителей не приглашаете. А твой брат день рождения жены празднует с таким размахом, как будто они княжеского рода. — Ну и что? Мама, мне кажется или ты злишься, что твой старший сын в состоянии подарить своей жене настоящий, достойный праздник? – спросил Роман. Тамара поняла, что она переборщила и тут же улыбнулась: — Нет, сынок, я очень рада, что Ванечка и Таня обеспеченно, очень благополучно живут. Просто мне обидно, что ты не можешь себе всего этого позволить. Еще и Анатолий Андреевич - отец Лены нелицеприятно высказался вчера. Думаешь, мое материнское сердце не стонет, не плачет? — Мам, а ты прекращай стонать своим сердцем и лучше порадуйся. Вон, Иван и Таня квартиру собрались купить. Мне Ванька по секрету сказал, сейчас хочет за столом объявить. Даже Таня пока не знает, какой сюрприз ей готовит муж. Вот это подарок. — Действительно, – попыталась улыбнуться Тамара, но у нее получился только оскал. Больше женщине не удалось успокоиться или взять себя в руки. Ее раздражало буквально все - шикарно накрытый стол, дорогие подарки, красиво одетые гости, а особенно то, с каким восхищением смотрели друг на друга Иван и Татьяна. “Молодые, красивые, влюбленные, обеспеченные, — думала Тамара Петровна, —”а мой Ромочка даже застолье приличное себе позволить не может. Я Ивана воспитала, душу в него вложила, ничего не жалела, а теперь моему младшему сыну и помочь некому?” — мать Ромы и Ивана чуть не расплакалась. За столом продолжалось веселье, гости говорили тосты и дарили подарки, смех не стихал. Наконец-то, Иван поднялся из-за стола и постучал вилкой по бокалу: — Прошу тишины. Хочу поздравить свою любимую жену с Днем Рождения. — Давай, Ваня, слушаем. Народ, тихо, – крикнул сотрудник компании, где работал Иван и его близкий друг Сергей. — Дорогая, любимая моя, Танюшка, я поздравляю тебя с днем рождения и хочу сказать, что я очень сильно люблю тебя. Мы с Лешкой не представляем своей жизни без тебя. Спасибо тебе, солнышко, что ты у нас есть. Самая прекрасная, самая удивительная, любимая, единственная моя Танечка. Все начали аплодировать, но Иван поднял руку вверх и все гости замолчали: — Я еще не закончил. Хочу сказать, вот еще что. Танюшка, в этом году мы, наконец-то переедем в нашу новую квартиру на Набережной, вот мой подарок, – мужчина достал из внутреннего кармана небольшой конверт, откуда Татьяна достала проспект. — Что это, Ванечка? – удивилась именинница. — Это наша квартира, любимая. Татьяна закрыла ладонями глаза и еле сдержала слезы, затем женщина обняла супруга и кто-то из гостей крикнул “горько!” Для Тамары Петровны это выражение послужило сигналом. Женщина среагировала, словно бык на красную тряпку. Выпив залпом бокал игристого, она поднялась с места и вдруг сказала: — Десятую квартиру покупаете, а за Ромку родители девушку замуж не отдают, говорят, что мы нищеброды, — в глазах матери появились слезы. — Почему десятую? Первую, — растерялась Татьяна, — Тамара Петровна, мы ведь в арендованном доме жили. — В арендованном доме? Да разве это был дом? Дворец - вот так правильно. Вы за аренду дома каждый год отдавали столько, что мне и до смерти не скопить, – рыдала мать, а Роман пытался вывести ее из-за стола. Молодому человеку было ужасно стыдно, он покраснел и не смотрел никому из гостей в глаза. — Народ, извините, мама выпила лишнего. Мы сейчас уедем, – бурчал Роман, а Тамара и не думала прекращать: — Я ему душу отдала, ночей не спала. Молодостью своей пожертвовала, а теперь меня с Ромой соседи нищебродкой зовут? Обвешались мехами, тошно смотреть на вас, – кричала обезумевшая женщина, — сначала брату машину купишь, а потом уже квартиру себе, понял? Иначе, забудь, что у тебя есть мать. В это время Роман наконец-то вытащил мать на лужайку и собирался позвонить в такси. Тамара Петровна вырвалась и снова подошла к гостям, где ее встретил старший сын: — Мама, я и собирался Ромке машину на свадьбу подарить и наша с Таней квартира здесь совсем не при чем. Зачем же ты скандал за столом подняла, могла бы спросить обо всем меня тихонько. — Как это - собирался подарить? – растерялась Тамара Петровна, – не может быть, не верю, – женщина смотрела по сторонам, но гости отворачивались или опускали глаза. — Как тебе не стыдно, Тамара, и сама опозорилась, и сына опозорила, – покачала головой Алла Станиславовна, но мать Ивана не стала слушать сваху, а только отмахнулась и пошла навстречу старшему сыну: — Сынок, прости свою маму, прости, милый, — женщина положила ладони на грудь и прижала к сердцу. — Да? – ухмыльнулся Ваня, —что-то ты быстро изменилась, а ведь еще пять минут назад ты кричала, чтобы я забыл о том, что у меня есть мать. Интересно, родному сыну ты так же сказала бы. Тамара Петровна впала в ступор и так и стояла с разведенными руками, не шевелясь, словно статуя. — Что ты несешь, сынок? – по щекам Тамары потекли слезы. — Я давным давно все знаю, мама, — Иван пристально посмотрел на Тамару, – отец мне все рассказал перед смертью и где могила моей матери рассказал. В это время через весь двор по направлению к Тамаре Петровне бежал Роман: — Такси приехало. Мама, поехали. Братишка, извини за все. Я тебе утром позвоню. Роман взял маму за плечи и повел на улице. Абсолютно не сопротивляясь, Тамара Петровна вышла на улицу, села в такси и дала себя увести домой. **** Следующие несколько дней, женщина никак не могла прийти в себя. Она лежала, просто отвернувшись к стене и вспоминала свою жизнь. Тамара пыталась понять виновата ли она перед своими сыновьями и что ей теперь делать. Получается, что Ванечка с 16 лет знал о том, что его родная мама умерла, а Тамара заменила мать. Женщина вспоминала, бывали ли случаи, когда Ваня мог почувствовать себя обделенным, обиженным, не любимым. При мыслях об этом, Тома снова и снова плакала. — Мам, ну нельзя так. Нужно поесть. Поднимайся, третий день уж лежишь, – вздохнул Роман, рядом с которым все эти дни была Лена - его будущая жена: — Тетя Тома, да не слушайте Вы отца моего, не нужна нам никакая машина. Мать уже ему задала и сказала, чтобы вы приходили свататься в субботу, – сказала Леночка. — Я никогда перед Ванечкой замолю грехи свои, – вдруг сказала Тамара, — обижала я его, недолюбила, недодала. — Да что ты такое говоришь? Мы с Ванькой в детстве жили как сыр в масле и все благодаря тебе, — уверенно сказал Роман, – вот, давай я сейчас ему позвоню и он приедет, скажет. — Не приедет он больше. Сыночек мой - Ванечка, чужая я ему, – снова заплакала женщина, – он сам ведь признался, что как переехал от меня, женился, начал с бабушкой по материнской линии общаться, с дядьками своими. Там его кровь, там его семья, а я - никто. — Дядьки - дядьками, а мать есть мать. Посмотрим еще, – рассердился Роман, – ну-ка, Лена, побудь тут с мамой, – Роман тут же вышел во двор, а через секунду снова зашел и в полной растерянности сказал: — Ой, а там Ванька с Таней и Лешкой сами приехали. Как будто разговор наш Иван прочувствовал что ли? – растерялся Роман. Тамара Петровна тут же вскочила, села на кровати и пригладила, растрепанные волосы. Женщина расправила плечи, и сидела, сложив руки перед собой, пока ее старший сын с семьей не зашли в дом. — Здравствуй, мама, – улыбнулся Ваня, подошел к матери, присел рядом, обнял ее и поцеловал. Тамара положила голову сыну на плечо и тихонько заплакала: — Прости меня, сынок. Мне без тебя и Ромки совсем жизни нет. — Это ты меня, мамочка, прости, – вздохнул Иван, — глупый я, наговорил тебе лишнего. Не должен был я этого делать. А машину мы с Таней купим Ромке, не переживай. — Да не нужна мне никакая машина, – возмутился младший брат. — Я ему сам машину подарю, Петровна, – все расступились и увидели, что в дом зашел отец невесты Романа - Анатолий Андреевич, – Петровна, ну что ты в самом деле, пошутил я. Тамара Петровна вдруг закрыла лицо ладонями и горько заплакала, а вся семья начала ее успокаивать. Свадьба у Романа и Елены была самой веселой в дачном поселке, а больше всех радовались родители молодых. Скопировано: блог "Житейские истории".