ДОРОГОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ...

- Кира, опять? Сколько можно? Я работаю только на твоего кота!
Кот, которого Кира пыталась запихнуть в переноску, все-таки вывернулся из ее рук, шлепнулся на пол, а потом забился в угол прихожей, утробно и тоскливо воя. Судя по его виду, кот, которому Кира когда-то очень давно дала романтичное имя – Бальзак, решил подороже продать свою никчемную, по мнению Дениса, жизнь.
Давно, потому, что Базик, как Кира ласково звала своего хвостатого друга, жил у нее уже лет десять. Сколько на самом деле лет было коту, Кира не знала точно. Она притащила его с улицы. И вовсе не котенком. Уже тогда Базик был взрослым котом, хоть и молодым, как сказали Кириной маме в ветеринарной клинике.
Туда Наталья, мать Киры, примчалась вместе с дочкой, крепко прижимая к себе закутанного в старенькое детское одеяльце, кота.
- Спасите его!
- Где вы взяли это чудовище? – девушка, которая принимала Базика, поморщилась. – Помойный же кот!
- Какая разница, какой он? Это мой кот! Помогите ему! Видите же, что плохо бедняге! Так чего медлите? У меня в кошельке деньги другие? Хуже, чем у тех, кто сюда с породистыми котами приходит?
Наталья была в тот момент так зла, что девушка-ветеринар решила с нею не связываться. И правильно сделала.
Наталья Сергеевна Медведева была на редкость упрямой женщиной. А что? Жизнь такая! Попробуйте растить ребенка без отца и всякой поддержки и ухаживать за двумя стариками! И все это на зарплату воспитателя детского сада. Еще не такие зубы отрастут!
Постоять за себя Наташа умела, что и говорить. Но при этом была очень доброй женщиной. Любила детей и котов, а иногда даже собак, которых с детства почему-то боялась.
Она не давала спуску никому. Ни соседкам во дворе, ни родителям малышей, которых водили в ее группу, ни незнакомцам, которые иногда нет-нет, да и решали, что эта хрупкая одинокая женщина легкая добыча.
Но при этом, Наташа умела делать это так, что окружающие только диву давались. Она не кричала и не ругалась, но умудрялась всегда найти нужный аргумент, после которого в голове обидчика срабатывал какой-то рубильник, и конфликт начинал идти совершенно по другому руслу, нежели планировался изначально. Вместо крика и споров как-то само собой получалось вдруг, что Наташа уходила куда-нибудь в уголок с тем, кто только что пытался доказать ей, что она неправа, и человек, еще минуту назад ругавшийся последними словами, вдруг начинал рассказывать о себе. Жаловался, говорил о том, как все сложно. И Наташе оставалось только кивать, сочувствовать и ждать. Через какое-то время ее, как правило, благодарили, приносили ей свои извинения и отбывали восвояси.
Как это работает и почему получается, Наташа не знала. Откуда она знала, на какую точку нажать, чтобы человек вдруг почувствовал, где на самом деле больно? У нее было какой-то уникальный, природный дар слышать людей. Возможно, работало это именно потому, что Наташа слушала. Не пыталась перекричать, чтобы услышали ее, а искренне пыталась услышать собеседника.
Кто знает?
Но так или иначе, этот дар, данный Наташе, работал как-то однобоко. Она могла найти общий язык с любым посторонним, но почему-то совершенно не умела находить его с близкими.
Муж сбежал от Натальи через неделю после свадьбы. Мама Наташина потом не раз шутила, говоря, что долго еще продержался.
Это было обидно, но Наташа решила, что в чем-то мама права. С такой недотепой, как она, каши не сваришь и семью не построишь. Не даром же муж, уходя от Наташи, бросил, усмехнувшись ей прямо в лицо:
- Женщина из тебя… Как из меня балерина!
Наташа, конечно, расстроилась.
Но спустя пару месяцев узнала, что ждет ребенка, и успокоилась. Женщина, все-таки. Как ни крути! Мужики не рожают!
Рождения дочери Наталья ждала больше, чем новогодних праздников и собственного дня рождения. В ее тихой, невзрачной какой-то, жизни, праздников было раз-два и обчелся. А тут такое событие!
Мать Наташу в ее желании взять на себя ответственность за ребенка, не поддержала.
- Зачем тебе это, Наташа? Обуза! Ты молода, достаточно красива, и перспективы у тебя какие-никакие, а есть. А родишь? И что? Сидеть будешь на макаронах и гречке! И ребенка своего обречешь на то же самое! Дети – слишком дорогое удовольствие, Наташа! Ты пока этого не понимаешь. Но потом обязательно поймешь!
- Мам, а мы разве не так жили?
- Именно, Наташенька! Именно! И что хорошего?
Наташа, конечно, задумалась. Маму она привыкла слушаться, но в этот раз все внутри почему-то воспротивилось такому простому и, казалось бы, очевидному, решению.
Стоило ей подумать о том, что ребенка не будет, и темнота накрывала Наташу с головой, не давая дышать и мыслить. Как?! Как уничтожить то, что уже было у нее внутри. И даже не тот комок, которого она пока не знала и даже толком не чувствовала, а осознание того, что все, что ей говорили, на что пеняли, оказалось ложью. Она может быть не только женщиной, но и мамой, а кто-то хочет лишить ее этого. О том, что решение принимать ей и лишить себя это возможности может только она сама, Наташа почему-то не думала в тот момент. Она словно включила режим защиты и защищала сейчас не только малыша, но и, прежде всего, себя. Свою целостность и будущее.
Точку в ее размышлениях поставила бабушка. Она ни с того ни с сего заявилась вдруг в город, привычно поправляя нарядный платок, которым покрывалась только по особым праздникам, и выдала:
- Рожай, Наташка! Помогу!
- Ба! А как же дед? Он один там в деревне не справится!
- Наталочка, он у нас с тобой еще крепкий! Сдюжит! А не сдюжит – заберем его к нам. Вот!
Чистенький нарядный сверток лег на стол, и Наташа узнала любимый бабушкин рушник, вышитый когда-то ею самой на бабулины именины.
- Помнишь, поди? Разворачивай!
Столько денег Наташа не видала и не держала в руках ни до, ни после.
- Дед родительский дом продал. Через эту деревню дорога пойдет. Участки очень дорогие теперь. И накопления наши все здесь. На квартиру, пусть и небольшую, хватит. А дальше уж сама.
- Бабушка, я не могу…
- Все ты можешь, Наташка! Не спорь! Не для себя, так для дитя. Кто о нем еще позаботится, как не мать?
Сверток этот стал последней каплей, упавшей в озеро раздора между Натальей и ее матерью.
- Вон оно как… Когда я просила у вас денег, мама, вы мне что сказали? Нет их! И не надейся ни на что! А сейчас, что получается? Ты приехала и блюдечко с голубой каемочкой привезла? Хорошо… Что еще тут скажешь?!
Бабушка тогда выгнала Наташу из комнаты и о чем-то долго говорила со своей дочерью.
Но убедить Наташину мать так ни в чем и не смогла. Та категорически отказывалась понимать, почему Наташе, при всем ее непонятном поведении, свалилось на голову все, что только может желать женщина в таком положении – и помощь, и поддержка, и даже жилье отдельное. Куда уж лучше-то! Выигрыш в лотерею и то не настолько хорош!
Что такого было в ее поведении, Наташа так и не уразумела. Она не гуляла, не делала глупостей. Понесла от мужа. Но это же нормально! А то, что у них так все сложилось, так тут не только ее вина есть. Правильно бабушка сказала: «Коль не вывезли, так оба виноваты! Не бывает так, чтобы в паре, тянущей повозку, одна лошадь везла, а другая ехала».
- А он еще и жеребец! Ему вдвойне положено тянуть! Не грусти, Наташка! Какие твои годы?..
Про годы Наталья не сказала ничего, а вот бабушку не уставала благодарить снова и снова.
Квартира была куплена, и Наталья в который раз поразилась бабушкиной настырности и удивительной прозорливости. Измотав своими нравоучениями риелтора, бабуля умудрилась не только выбрать тот вариант, который ее устроил по всем параметрам, но еще и выбить хорошую скидку.
- Что ты так на меня смотришь, детка? Зря я, что ли, на базаре торговала все эти годы? Мало вырастить, да выходить ту же картошку или капусту. Надо еще продать ее за хорошую цену. А это посложнее будет, чем грядки полоть. Уж ты мне поверь!
Квартиру бабушка нашла отменную. Четырехкомнатную. Да, в старом фонде и требующую ремонта, но это были уже мелочи. Бригада веселых чернооких парней, под управлением совсем невеселого прораба и чутким руководством бабушки, за пару месяцев привели это жилище в божеский вид, и Наташа впервые на цыпочках войдя в свою комнату, где уже поставили детскую кроватку, разревелась.
- Что ж ты плачешь, глупенькая? Радоваться надо! – бабушка решительно вытерла нос Наталье и скомандовала. – Айда, новую кухню осваивать!
Кира родилась чуть раньше срока. Наталья нервничала, но все обошлось. Девочка росла здоровенькой, крепкой и на удивление нежной. Хотя, удивляться тут как раз было и нечему. Наташа, получив от собственной матери порцию такого перца, что до сих пор свербело иногда в носу и пекло язык и губы, поняла, что со своим ребенком так поступать не станет никогда.
- Бабушка тебе ближе всех родных стала! Конечно! Квартирку купила, с дитем нянчится помогает! А я что?! Вы ж меня даже на порог не пускаете, чтобы с внучкой побыть!
- Мама, кто тебе мешал и когда? Ради Бога, приходи! Но не скандаль только! Кирочка пугается.
- Пугается она! У нее мир еще вверх ногами! Она – младенец! Что ее так напугало?! То, что я говорю громко?
- Мам, ты не говоришь… Ты кричишь… - Наташа чуть не плакала.
Самый дорогой и любимый ее человек слышать не хотел ее категорически.
- Вот посмотрим, как ты запоешь, когда твоя дочь так с тобой заговорит!
- Не заговорит! – слезы Наташины куда-то вдруг делись.
- Заговорит! Вот увидишь! Все от воспитания зависит! Я тебя избаловала и теперь хлебаю полным лаптем! Все: «Наташенька, Наташенька!» А она – вот так со мной, доченька любимая! На голову села и ножки свесила! И мать ей теперь не нужна!
- Спасибо, мама! – голос Наташи вдруг стал таким же спокойным, как и всегда.
- За что? – успокаиваться Натальина мать, конечно, не планировала так быстро, но поведение дочери ее озадачило.
- За науку, мам. Теперь я точно знаю, как делать не надо! Спасибо, что уберегла меня от ошибки!
- Что ты болтаешь?! – терпение матери закончилось, но Наташа ее уже не слушала.
В голове билась лишь одна мысль: «Я буду не такой мамой!»
Сказать легко.
Сделать сложно.
Наташа вовсе не уверена была, что делает все правильно, когда пыталась выстроить правильную линию поведения со своим ребенком. Кира не была капризной или вредной, но характер имела – дай Бог каждому! Точно знала, даже в очень маленьком возрасте, чего хочет и умела донести свою мысль не мытьем, так катаньем.
- Мамочка, а можно мне конфетку?
- Кирочка, после обеда!
- Совсем-совсем нельзя?
- Нельзя.
- Хорошо, мамочка! А после обеда можно две конфетки? Я буду хорошо кушать!
Наташа смеялась, глядя на свою хитрюгу, но выдавала ей две конфеты после того, как Кира отодвигала от себя пустую тарелку.
- Молодец!
Это были мелочи, но из них складывался характер Киры. Она быстро поняла, что скандал – дело совсем неблагородное и даже бабушку свою неугомонную умудрялась призвать к ответу, невинно строя ей глазки:
- Бабуленька, ты не ругайся! Это так некрасиво! А ты – красивая! Не надо, чтобы у тебя морщинки были. Иди сюда!
– Зачем? – Наташина мать и правда замолкала, и переставала отчитывать родных.
Кира усаживала ее в кресло, забиралась на колени, и начинала водить пальчиком по лбу и уголкам глаз.
- Вот так! Смотри, как хорошо получается! Все-все разгладим! И будешь ты опять красивенькая!
Наталья посмеивалась, глядя как мать тает под ручонками Киры, словно льдинка на солнышке, но молчала. И правильно делала.
Со временем в семье все наладилось.
Наташа работала, а бабушка с дедом, который все-таки продал свое хозяйство и перебрался в город, присматривали за Кирой.
Вместе справлялись.
Сложно стало, когда заболела бабушка. Врачи хмурились, отказывались давать какие-либо прогнозы, но Наташе они были и не нужны. Она и так все понимала.
- Бабуленька, может быть в Москву поедем?
- Зачем это, Наташа? Ни к чему. Я жизнь прожила и уходить мне не страшно. Страшно вас оставлять. Да деда вот. Он что-то совсем загрустил. Не оставляйте его!
- Ты что такое говоришь?!..
- А и правда! Что это я? Не слушай меня, детка!
Именно в тот период Кира притащила в дом кота.
А в тот день, когда Базик появился в доме Натальи, она потеряла свою дочь. Кира вышла из школы как обычно, свернула на дорожку, ведущую к дому, и пропала.
Дед, который спешил за ней, разминулся с девочкой всего на пару минут.
Куда мог исчезнуть ребенок на прямой дорожке в пару сотен метров, ведущей прямо к дому? Загадка!
Киру искали все. Одноклассники с родителями, старшеклассники, Наташа, которую срочно вызвали с работы, дед и даже бабушка.
Но Кира нашлась сама..
Она прибежала домой в тот момент, когда Наташа готова была уже идти в полицию, и ее зареванное личико было искажено такой гримасой боли и жалости, что Наташа ни слова не сказала дочери. Молча схватила одеяльце, которое всегда лежало на кровати Киры, укутала в него едва дышащего кота, и только спросила:
- Ты в порядке, доченька? Ничего не болит?
- Нет! Мама, ему больно! Не мне!
И Наташа побежала.
До ветеринарной клиники было рукой подать, но этого времени Наташе хватило, чтобы понять – у нее появился кот. Кира его принесла и отдавать никому не собирается. А это значит, что и Наташе придется постараться для этого тщедушного создания.
Все оказалось не так плохо. И собаки, у которых сантехники, ремонтирующие что-то в подвале дома у школы, отбили усатого, не успели навредить слишком уж сильно. Кот был измотал, искусан, немного помят, но цел. И врачи, немного поколдовав над ним, вручили хвостатое счастье Наташе.
- Держите! И прививки ему сделайте, как поправится! А то говорите, что домашний, а он у вас как босяк! Даже без паспорта.
Наташа кивнула и сдавленно охнула, увидев счет, который ей выставили.
- Можно парочку породистых купить… - пробормотала она себе под нос, но оплатила лечение.
Уже дома, вытряхнув из кошелька оставшиеся деньги, Наташа подбила свой бюджет и задумалась.
До конца месяца не хватало. Нужны были еще лекарства для кота, для бабушки, и деньги на подарок Кире, у которой через неделю предстоял праздник. День рождения - штука серьезная и Наташа, которая на свои именины подарки получала в детстве очень редко, старалась сделать так, чтобы у дочери не было повода вспоминать свои праздники с горечью.
- Мамочка, можно я попрошу? – Кира, которая давно должна была уже спать, прокралась на кухню и обняла Наташу.
- Что ты, родная?
- Не надо мне никаких подарков, хорошо? Можно, я его оставлю? Он будет моим подарком…