Деревенька была небольшой, но с крепкими домиками, стоявшими на опушке леса и прудом, куда ребятишки бегали купаться. Крайний дом был ближе всех к пруду, и туда хорошо доносилось кваканье лягушек. Жила в домике бабка Марья с внучкой. И по годам еще вовсе не бабка, а жизнь ее так скрючила, что иначе как бабкой и не называли. Всю жизнь прожила она в одиночестве, вырастила дочку Тамару, и та вскоре уехала в город, а через два года привезла Марье крохотную дочку: «Работать мне надо, мама», - и посмотрела так жалостливо, что Марья, вздохнув, ни слова не сказала. Приезжала Тамара часто, привозила гостинцы, все обещала матери выйти замуж и зажить, как все люди. Или что дом у них был на отшибе, или такая она родилась, но девчонка росла замкнутой, хоть и бегала с ватагой сверстников, штурмуя заросли черемухи, а осенью лазая по деревьям за ранеткой. Обидеть ее никто не смел, враз сдачи даст, а вот прозвище обидное прилипло. Приезжий Семка, гостивший каждое лето у бабули, узнав, что живет девчонка недалеко от пруда, стал называть ее «лягушкой». - А ну, лягушка-квакушка, прыгай отсюда, - насмехался мальчишка. И имя-то у девчонки необычное было для конца восьмидесятых годов – Василина. Почти как в сказке. Только там лягушка превратилась в девицу-красавицу, а Василина, Марьина внучка, красавицей быть не обещала. Она и впрямь была похожа на лягушенка: худенькая, шустрая, бегучая и очень ловко умела перепрыгивать через лужи. Семка приезжал каждое лето, и всякий раз, видя Василину, кричал ей вслед, то «лягушка, то Васька». И удивительно было, что Василина никогда не обижалась на него...

Тамара радовалась, что дочка пристроена, и не мотается с ней по общежитиям, а Марья была довольна подрастающей помощницей. В шестнадцать лет Семка неудачно искупался: то ли ногу свело, то ли зацепился за корягу, но на вид сильный парень не мог сам выбраться, не будь рядом Василины. Оба сидели на берегу и смотрели на воду, цокая зубами, то ли от страха, то ли от холода. Семкина привычка говорить друзьям «буду должен», если получал помощь даже по мелочам, сработала и здесь. - Буду должен, - пробормотал он, осознавая, что Василина спасла его. - Ладно, сам напросился, оставайся должником... Случай этот со временем позабылся, и Семка хоть и не называл больше Василину «лягушкой», так и не подружился с ней. В следующий раз приехал в деревню, когда было ему уже восемнадцать. - Привет, Василина! – Окликнул Семка, догнав девушку на велике. Светлая челка Василины, падала на лоб, она щурилась слегка, потому что стояла как раз против солнца. – Ух, ты, лягушонок-то вырос, - шутливо сказал Семка, - ну прямо королева лягушек. Хорошенькой Василину не назовешь, оставалась еще угловатость в ее фигуре, а лицо с веснушками еще никогда не знало косметики, в то время как другие девчонки уже подкрашивали губы. Наверное, впервые она смутилась при встрече с Семкой, который больше всех дразнил ее «лягушкой». - Домой? – спросил он. - Ага, домой. - Садись, подвезу. - Ну, подвези, - сказала она, как будто ей все равно. И этот старый Семкин велик промчался мимо Марьиного дома, в сторону опушки леса. И на другой день Василина снова поджидала Семку. А потом улыбалась, когда ласково называл ее «лягушкой», впервые в жизни узнавая новизну ощущений и обнимая Семку. - Приедешь? – спрашивала она. - Ну, конечно, бабуля с дедулей всегда ждут. - И я буду ждать, - прошептала Василина, - люблю тебя. Семка сорвал травинку, стал жевать ее, глядя вдаль. - Ну, так когда приедешь? – Василина с нежностью дотронулась до загорелой Семкиной спины. - Приеду, скоро. В армию Семен не пошел, - каким-то чудом родителям удалось уладить это вопрос, решив, что армейская служба не для него, да и здоровье не богатырское. В деревню ехать не спешил, да и что ему там делать, не пацан уже, а жених. Свидания с Василиной остались в прошлом, в душе он был благодарен этой девчонке, что вот так без боя она сдалась, не требуя никаких обязательств, став его первой. Бабка Марья, глядя на Василину, поджидавшую Семку, печально вздыхала: - Не с того ты начала, девонька, не уберегла я тебя. Я всю жизнь одна, Томка одна мыкается, как бы и тебя такая участь не коснулась. - А я вот поеду к Семке, слышала, он женится, вот я на свадьбу и приеду, - зеленые глаза Василины смотрели со злостью. - Брось, поздно теперь, кабы ты ему нужна была, так давно бы приехал. *** Cентябрьским утром Василина ехала в город, где кроме Семки никого знакомых не было. Она вышла на автовокзале и, расспросив дежурного милиционера, отправилась на городской автобус. Время было уже почти обед, когда Василина нашла нужную улицу и тот самый дом. Уже в подъезде был слышен шум из квартиры на третьем этаже. Двое парней стояли на площадке и что-то шумно обсуждали. - А вы с этой квартиры? - Мы с этой, а вы, девушка, тоже заходите. - Позовите Семена. - Семена?! Во как! Жениха позвать? - Ну да, жениха. Семка в праздничном пиджаке, немного разгоряченный от веселья, выскочил на площадку, - товарищи юркнули обратно в квартиру, оставив жениха наедине с Василиной. - Ты?! А ты как тут? – Семка даже растерялся. – Откуда адрес узнала? - Так ты же сам сказал, помнишь, два года назад, когда мы весь месяц к опушке леса ездили. Семка напрягся, будто чего-то вспоминая, - это было вполне возможно в порыве нежности, но так и не вспомнил, свидания с Василиной давно были в прошлом, как первый опыт. - Ну а дальше что? Чего приехала? - Долг за тобой. - Какой долг? – Семен насмешливо смотрел на Василину. - Помнишь, из пруда тебя вытащила, и ты сказал: «должен буду». Так ведь не отдал ты долг. - Ты сейчас это всерьез? У меня там гости, невеста, уже жена, вот, сегодня расписались, - и он показал на обручальное кольцо. - А мне какое дело, долг за тобой, сам давал обещание. - Слушай, а разве в то лето я тебе не отдал долг? Ты же сама за мной на опушку леса побежала, я ведь не просил, - вот тогда и расквитался с тобой, кажется, ты довольна была. Давай, Василина, уходи, свадьба у меня, - и он, начал подталкивать ее к лестнице. - Все равно не уйду, так и буду тут стоять, - упорствовала Василина, - дело у меня к тебе есть, поможешь, не будешь должен. *** Семка с опаской поглядывал на дверь, нервничая и боясь, что выйдет кто-нибудь из гостей, а то и новоиспеченная жена. – Ну чем, чем я тебе могу помочь? Ну подружили… Так это когда было? Чего вдруг вспомнила обо мне? - Не бойся, я за стол не прошусь, мне устроиться в городе надо, работу найти, в общем, помоги квартиру снять. - И все? – Семка почти обрадовался столь пустяковой просьбе. - Ну, счас, как видишь, точно не помогу, давай завтра, подыщу я тебе времянку. - Ладно, на вокзале переночую, но завтра внизу буду ждать вечером, не выйдешь, домой приду, - и Василина стала спускаться по лестнице. Семка, опасаясь, что Василина не отстанет, - она ведь решительная, ей хоть в пруд кинуться человека спасти, хоть на свадьбу заявиться, – быстро нашел времянку. Двоюродная тетка Семена сдавала ее студентам, но тут как раз времянка пустовала, и он предложил Василине. Будучи девушкой непритязательной, она согласилась. Хозяйка Антонина приняла ее благодушно, - не так скучно, да и деньги лишними не будут. - Я наперед беру, - предупредила Антонина. - Работать-то куда устраиваешься? - Санитаркой в поликлинику. - Не густо по деньгам, только за времянку да за продукты. - Мне хватит. Василина приехала в город не из-за Семки, ей хотелось в жизни устроиться, работу найти, новую любовь и мужа. Не хотелось ей, как матери всю жизнь одной мыкаться, решила, что все у нее по-другому будет. Семку она в душе простила, да к тому же сама виновата, - потянулась к нему, как только позвал. И вот теперь, оставив деревню, думала Василина, что осчастливит ее новая жизнь, это была ее попытка вырваться из деревни. Сестра-хозяйка придирчиво смотрела, как Василина моет полы, указывая, на малейший промах. – Наклоняйся больше, не переломишься, чай не королева. - А может королева, - дерзнула ответить Василина. Сестра-хозяйка в ответ усмехнулась и пообещала проверить туалеты. Так-то она тетка добрая, но к новеньким всегда присматривалась и доброе отношение авансом не раздавала. Лишь через месяц убедилась, что Василина девка работящая, за ней проверять не надо. Пациенты улыбались, как появлялась Василина, уже наперед зная, что пылинки не оставит, - чисто и свежо после нее. Да только всем не угодишь. - Насухо надо протирать, а не оставлять пол мокрым, - делала замечание особая пациентка, лежавшая в отдельной палате. - Я и так протираю, еще минуту и сухо будет. - А я говорю: взяла тряпку и еще раз протерла. Пол был почти сухой, вытирать еще раз смысла не было, а дама явно хотела покуражиться над ней. Василина молча взяла ведро, швабру и вышла из палаты. На очереди была мужская палата, пациенты с пониманием вышли, и только мужчина лет сорока остался. - Лежите, лежите, вы мне не мешаете, - предупредила она его, и тут же услышала крик: - Ты, что, халда, не слышала, что я тебе сказала?! Почему пол не протерла? – В дверях стояла привередливая дама, с ненавистью глядя на Василину. - Я же протерла, чисто же все… - Ты оставила мокрый пол. Василина, чтобы не доводить до скандала, пообещала: - Хорошо, сейчас домою здесь и приду к вам. - А я значит должна ждать?! – Крикнула дама. - Вы бы, дамочка, вышли из мужской палаты, - не выдержал пациент, - не место вам тут. - Не ваше дело, не с вами разговариваю. - Как это не мое дело? Это мужская палата, мы же к вам не заглядываем, так что покиньте помещение. Дама недовольно фыркнула и вышла. - Вот смотрю я на тебя, - начал мужчина, обратившись к Василине, - и думаю, а зачем оно тебе надо. Или ты в медицинский поступаешь? - Нееет, не мое это. - Ну, тогда зачем за копейки упираешься тут, да еще от таких взбалмошных обиды терпишь? Пошли ко мне на стройку, у нас комнату в общежитии дают, а потом и квартиру, может, получишь. Меня Виктор Петрович зовут, - представился мужчина. Василина задумалась. – А вы мне адрес вашего строительного управления оставьте, может я и надумаю. Попытка, не пытка, а вдруг у меня получится. - Долго не думай, решишь, так сразу приходи. Василина решила не сразу. Прошло почти полгода с того случая, иногда она думала о стройке, но и в больнице привыкла работать. Все решил случай. В один из вечеров Василина, придя с работы, застала во времянке Семена, расположившегося на кровати, - он сидел, опершись на стену и наигрывал на гитаре, которая осталась от младшего сына хозяйки. Ключ от времянки она оставляла под ковриком, - видно Семка легко догадался и открыл. - Здорово Василина! А я жду-жду, когда же придет наша королева лягушек. - А я тебя не звала. И чего развалился на кровати? Семка еще минут пять рассказывал, как он скучал по их деревенским встречам, как решил навестить Василину, а потом вдруг встал и привлек ее к себе и тут же получил увесистую оплеуху. Разозлившись, кинулся к девушке и потянул ее за руку к кровати, но тетка, услышав шум, заявилась, распахнув дверь. Ругательства посыпались на Василину: - Я же просила никого не водить… А тут, оказывается, с Семкой шашни крутишь, как будто не знаешь, что он женат. А ты тоже хорошо, - обратилась она к племяннику, - у тебя жена красавица, ты сюда прибежал… Семка, потирая щеку, с виноватым видом вышел из времянки. - И зачем мне такая жиличка? – спросила Антонина. - Ладно, съезжаю я от вас, - объявила Василина, - вот еще недельку и съеду. Вскоре она уволилась из больницы и устроилась на стройку, найдя того самого прораба Виктора Петровича, лежавшего в больнице. – Вовремя ты, - сказал он ей, - пока на подхвате будешь, да штукатурить учись, Наталья тебя научит. Наталья – высокая, крепкая, молодая женщина лет тридцати, оценивающе посмотрела на Василину. А уже через неделю они подружились, и стали как родные. - У тебя парень-то был? – Глядя на нескладную Василину, спросила Наталья. - Был, - призналась девушка. А потом как-то за чаем, видя участие Натальи, ее помощь в работе, Василина, как на духу поделилась, рассказав историю с Семкой. И даже то, как он называл ее «лягушкой», а потом «королевой лягушек», - все рассказала. – Вот так я очутилась на стройке. Наталья вздыхала, даже смахнула слезу, пообещав, что жених Василине обязательно найдется. А он и в самом деле нашелся, буквально через несколько дней. - Эй, светлая челка, зеленые глаза, взглянула бы хоть, - коренастый молодой мужчина смотрел, улыбаясь. – Ну, давай хоть поздороваемся, Василина. - А вы откуда меня знаете? Я вас что-то не видела. - Зато мне тебя видно хорошо, - он подошел к ней и приобняв за плечи, показал на башенный кран, - я вооон где сижу, мне оттуда все видно. - А-аа, я знаю, ты Павел – крановщик. - Ну, вот видишь, все знаешь. А что сегодня Василина делает? Может до общежития проводить? Василина засмущалась, она и правда не видела раньше этого парня на стройке. – Ну, проводи, только в гости я тебя не зову. Павел поднял руки вверх, словно показывая, что на большее он и не претендует. *** Всю дорогу она думала, что и на порог не пустит Павла, она же теперь «ученая», - случай с Семкой кое-чему научил. Но у входа в пятиэтажную общагу провожатый так посмотрел ей в глаза, что показалось Василине – на самое дно души заглянул. - Ну ладно, заходи на чай, - смущаясь, предложила она. Чай затянулся за полночь, и на утро она уже верила каждому слову. Павел и в самом деле влюбился в Василину и не жалел слов, чтобы завоевать расположение девушки. - Ты что же, с Пашкой закрутила? – Спросила подруга Наталья. – Я тебя тут под покровительство взяла, учу, помогаю, а ты, лягушка болотная, мужика у меня увела. Василина хлопала глазами, не понимая, чем же она Наталье досадила. – Ты же ничего не говорила про него, он ведь один вроде как. - Один! И я одна! Я уж сколько за ним хожу, на свидания намекаю, а тут ты подвернулась и всю картину мне испортила. - Да разве же я знала? Наталья долго дулась, выдумывая обиды, не разговаривала, а потом призналась, что Павел не запал на нее, а выбрал Василину. – Живи, чего уж там, - усмехнулась она. Василина думала, что скоро они действительно заживут с Павлом. Но это «скоро» затянулось на три года. В свою квартиру Павел ее не звал, а когда Василина получила однокомнатную, переехал к ней, но так и не женился. Прошло еще два года, и Павел встретил новую любовь, а Василина снова осталась одна. Работать с Павлом в одной организации не лежала душа, она давно уже думала уйти, только не знала, куда. И тут Виктор Петрович, прораб, который в больнице лежал, когда она санитаркой работала, и который ее сюда и привел, предложил: - А что, Василина, пойдешь ко мне на стройку кашеварить? Да и так помочь чего. Частные дома будем строить своей бригадой, так сказать на самоокупаемости будем. Виктор Петрович был еще мужик крепкий, дело знающий, и, решив, работать на себя, позвал Василину. И не сказать, чтобы она такой ценный работник была, но непривередливая, послушная, добросовестная. Василина думала не долго, и вскоре уволилась вслед за Виктором, - можно сказать, он ее привел, он ее и увел. Все считали Виктора человеком глубоко семейным, но неожиданно ушел он из семьи. Сначала ходил сумрачный, придираясь к подчиненным из-за каждой мелочи, а потом стал приглядываться к Василине, замечая ее в светлом платочке, повязанном назад. Свидания ей не назначал, по углам не зажимал, а сядет в свободную минутку рядом и разговаривает о жизни, интересуясь, как она живет, хватает ли денег. А то иной раз помощь предложит. Так, на разговорах, и прониклась она к нему всей душой, а ведь думала, что после Павла не решится с кем-нибудь сходиться. Виктор Петрович построил для них с Василиной дом, туда она и переехала, оставив квартиру вернувшейся матери. Виктор решил, что все должно быть по-людски и женился на Василине. Восемь лет прожили под одной крышей. Жаловаться ей не на что, одно только тревожило: детей не было. Виктор был против общих детей, потому как от первого брака двое взрослых и внуки уже пошли. – Ну, куда нам еще дети, разве тебе плохо со мной живется? – спрашивал он жену. И Василина соглашалась до той поры, пока дети Виктора не стали хозяйничать в их доме, считая, что отцовское, значит полностью принадлежит им. А ей оставалось подать и убрать со стола. Виктор долго уговаривал, узнав, что Василина уходит от него. Ей и сказать-то ему нечего было, - вроде не обижал. Но и оставаться с ним не могла. Она вернулась в деревню к бабке Марье, которую навещала все эти годы. Постаревшая Марья вытирала платочком глаза, беспрестанно повторяя: - Неужто и тебе такая судьба досталась, как мне и матери твоей. Васлина приглядывала за ней, терпела ее суеверие. – На угол не садись, - ворчала Марья, - кружку одну на стол не ставь… - Так кому еще ставить, никого же нет, тебе только если поставить. - Ты слушай меня, а то так и останешься одна. И до последнего она вздыхала, переживая за внучку. – Жаль, бабуля, с правнуками ты не понянчилась, но я тебе обещаю, все еще у меня будет, - Марья от ее слов улыбалась, и так и ушла, поверив словам внучки. Оставшись одна, Василина решила отремонтировать домик. И вдруг деревня, почти заброшенная ожила. Место оказалось удобным для участков под строительство. Узнав об этом первой, она купила два участка, благо деньги у нее на это были, - всю жизнь откладывала, надеясь, что родится ребенок и понадобятся. А тут вдруг надоело ей собирать эти деньги, все равно ни детей, ни мужа. И вбухала она свои финансы в эти два участка, надумав на одном со временем новый дом построить, а другой продать. Осенним утром остановилась возле ее дома легковая машина, вышел из нее водитель, прежде посигналив. – Хозяева дома? - Ну чего шумишь? – Василина появилась в палисаднике. – Вот она я. - Доброго здоровьица! Говорят, участок вон там у пруда продается. - Ну, продается. Продажа участка затянулась. Алексей, так звали покупателя, сбивал цену, а Василина не хотела уступить, зная, что и так купят. - Гляди, неровный-то участок. - Не выдумывай, место ровное, ко мне еще два покупателя приезжали, готовы купить, так что или бери, или мимо проходи. На другой день продавец и покупатель договорились. Строиться сосед стал с весны. Долго рядился со строительной бригадой, спорил до хрипоты, переругался, позвал других. Василина подошла как-то, посмотрела на завезенные стройматериалы, подошла к Алексею и тихо так, ненавязчиво рассказала, как лучше залить фундамент. Живя с Виктором, она во всем помогала ему, вникала в каждый проект, хоть и не имела строительного образования. Все эти годы не прошли даром, ушла она с хорошим опытом в строительном деле. Алексей, выслушав ее, уважительно кашлянул в кулак, понимая, что наконец-то услышал дельный совет. И от кого?! От женщины, той самой упрямицы, которая не хотела за участок уступить. - Обращайся, подскажу, чего знаю, - сказала Василина и пошла домой. Алексей сел на бревно, глядя ей вслед. Пятнадцать лет он работал, как вол, чтобы жена была счастлива. Но супруга не была привязана к семейной жизни, и, устав «отбивать» ее у друзей и нескончаемых вечеринок, оставил ее, разведясь. Участок прикупил для спокойной жизни на земле. Василину он воспринимал с самого начала как продавца земельного участка, не строя никаких планов. А теперь смотрел ей вслед… А как- то вечером, выйдя на закате к пруду, чтобы после жаркого и нелегкого дня окунуться в прохладной воде, он и вовсе не смог отвести от этой женщины взгляда.. - Экая Королева лягушек !... И как я этого раньше не замечал???...)

*** - Ой, Леш, боюсь, как рожать-то буду, - Василина, держась за поясницу, нет-нет, да и пожалуется мужу. - Молча! Тьфу ты, хотел сказать, хорошо рожать будешь. Василина рассмеялась: - Ага, молча, стиснув зубы, при таком деле молчать не придется. - Короче, с тобой я буду, вот сяду там на ступеньках, или под окном буду стоять. Василине сразу становилось легче, вроде ничего особенного не сказал, а ей хорошо и не страшно. *** Мальчика назвали Кириллом. Тамара, став бабушкой, приехала к Василине, долго держала на руках внука. Потом плакала от радости. – Ты, дочка, если некогда тебе, Кирюшу, как подрастет, мне можешь отдать, я уж пригляжу за ним. Василина вспомнила, как росла она у бабушки Маши, как мать была в отлучке, зарабатывая на жизнь, и покачала головой в знак полного несогласия. – Найду я время на сыночка. Потом посмотрела на поникшую Тамару, понимая, что не пришлось ей дочку растить, вот она и тянется к внуку, готова с ним день и ночь сидеть. – А ты, мама, приезжай почаще, и твоя помощь пригодится... *** Кирюшке было уже три года, когда случайно увидела она серебристого цвета машину. Семен, похудевший, слегка сутулый, вышел из машины, оглядывая новостройку. - Василина, ты? – Кинулся он к подруге детства и юности. Впрочем, в детстве они не были друзьями, Семка дразнил ее «лягушкой», а в юности любовь Василины к нему разбилась вдрызг о Семкину свадьбу... - Ух, ты, это твой? – Увидев Кирюшку, спросил обрадованный Семен. А мои уже выше меня вымахали. Как живешь-то? - Да хорошо живем. - А я вот смотрю участок, тоже ведь почти родные места, дед с бабкой жили же у меня тут, думаю, может, для дачи подойдет или на продажу… - Семен! – Василина услышала резкий голос. – Опустив стекло, женщина настойчиво позвала: - Ну, скоро ты там? Семен вздрогнул, на лице появилась виноватая улыбка. – Ну ладно, поехал я. Почему-то даже не удивился, что встретил тебя здесь, ты ведь всегда это место любила, слушала, как лягушки квакают. - Место люблю, а слушать мне теперь нравится птиц, - ответила ему Василина...

И, взяв сына за руку, "лягушка", давно сбросившая свою лягушачью шкурку, счастливая, пошла домой, не оглядываясь... Автор рассказа Татьяна Викторова