Работать в теплице было хорошо. График работы с восьми до пяти – чувствуешь себя белым человеком, почти офисный планктон. На работу возят автобусом предприятия с окраины города – так что можно без лишней суеты подняться в пять утра и доехать. Трудишься себе в тепле, в тени помидоровых деревьев или огуречных лиан – чем не курорт?! А самое главное, получаешь удовлетворение от того, что растишь натуральный отечественный продукт – настоящие магазинные томаты: твердые, водянистые, без выраженного вкуса. Но, честно признаться, чего-то не хватало. Хотелось какой-то горчинки, какого-то послевкусия от работы, легкого ароматного шлейфа… А поскольку у меня на столе еще лежала газета вакансий, купленная на прошлой неделе, на глаза попалось объявление о наборе персонала в рыбный цех. Работа в рыбном цеху – по «призванию» Для знакомства с работодателем я отправилась на окраину города, в промышленную зону. Представитель рыбного производства просил меня позвонить заранее, когда буду подъезжать, чтобы более точно указать дорогу. Но когда я практически добралась до цеха, трубку никто не взял. Я попыталась найти рыбный цех самостоятельно. Молочное производство, хлебопекарня, фирменные магазины, станции СТО сменяли друг друга. После некоторых блужданий я набрела на вывеску, что-то вроде «Рыбное королевство» и, спросив у работников дорогу к начальству, вошла в одно из промышленных зданий.

В нос тут же ударил стойкий запах рыбы. Он был столь резкий, что начали слезиться глаза. – А что ж вы не предупредили о своем приходе? – упрекнул начальник, мужчина лет сорока, представившийся Александром. – Я звонила, но вы не брали трубку. Он пожал плечами и начал рассказывать об условиях труда. Рабочий день начинается в 7:30, но нужно прийти как минимум в 7:15, чтобы успеть переодеться. Завершается, как правило, в 16:30 – но рыба, как он отметил, «не болты: на часах четыре тридцать – всё бросил и пошел». Нужно будет довести дело до логического финала, так как рыбу нельзя оставить портиться. Поэтому часто сотрудники остаются на час-два-три часа дольше – вскользь, как о какой-то банальности, бросил начальник. К счастью, за переработку доплачивают. Оплата здесь почасовая – 100 рублей в час, выдается наличными на руки. Для новичков вроде меня – стажерский оклад 90 рублей в сутки первые три месяца. – Если ты работаешь меньше трех дней, то за это мы ничего не выплачиваем. Пользы от такого человека ноль, только отвлекает опытных сотрудников, – отметил мой работодатель. Он добавил, что может принять меня на работу хоть завтра – а через несколько месяцев я смогу сделать медкнижку за счет заведения (правда, если уйти раньше чем через год, нужно будет вернуть стоимость затрат предприятия на медкнижку – 1600 рублей). В конце спросил: – Кстати, а в какой газете ты узнала о нас? – В газете «Передай другому», – примерно так ответила я. – Нет, мы там не размещали объявление. Мы размещали в газете «Призвание», – в таком духе ответил начальник. Выяснилось, что в этом районе далеко не один рыбный цех. Так я устроилась на работу, которая, надеюсь, не хуже той, куда я собиралась. Кстати, через пять-десять минут я уже практически перестала замечать запах. «Как в космос вылетела!» Мой первый рабочий день начался с выговора. – Вчера ж ясно сказали, что мы начинаем в 7:30, нужно заранее прийти переодеться. Вот опоздала и теперь только тратишь мое время! – строго высказала мне мастер-технолог Галина Анатольевна. На самом деле я добросовестно встала в 4:45 и ровно в шесть утра стояла на автобусной остановке (дорога занимает чуть больше часа). Но первый автобус, вопреки графику, пришел только в половине седьмого. В цеху, как предупредили, прохладненько. Я натянула на себя два свитера, сверху надела одноразовый медицинский халат, купленный в аптеке за 90 рублей, – и стала похожа на дутый пузырь. Там же пришлось приобрести одноразовый чепец, который надевается поверх шапки. Спецодежду новичкам не выдают. Если проработать достаточно долго, можно будет получить синий жилет, если очень повезет – оранжевый прорезиненный фартук до пола. Обуться рекомендовали в резиновые сапоги с шерстяными носками – это оказалось очень кстати. Про перчатки я не помню, чтобы говорили что-то. У меня с собой были черные уличные перчатки – в них и пришлось работать весь день.

Открываешь дверь в цех – запах предсказуемый, очень сильный. Ну, не розы, конечно, тут сортируют… – Как в хирургическое отделение пришла! – Нет, как в скафандре – в космос вылетела! – усмехаясь, встречают меня во всем боевом облачении коллеги. Знакомимся. Коллектив преимущественно женский, от сорока лет, весьма добродушный. Ожерелье из мойв Первое задание, которое мне дали, – сортировать селедку в пластиковые белые ведра. Первый слой – кверху брюхом, второй и третий слои – кверху темной спиной. Селедки выглядят очень даже ничего, почти живые, но попадаются и с легкими механическими повреждениями – их до трех штук разрешили класть на самое дно. Совсем уж некондицию и маленькие селедочки мы бракуем.

Следующее задание – нанизывать мойву. Это самое интересное занятие из того, что мне довелось попробовать! Отлично снимает стресс. Вместе с коллегой Кирой мы вылавливаем мойвы из синего бассейна с помощью решета. Далее выгружаем горой на специальный металлический лоток. По обе стороны от него – линейка из дырок-формочек, куда нужно впихивать мойвы головой вниз, туловища торчат наружу. Нужно, чтобы спинки были повернуты в одну сторону. Далее в специальный паз вставляется спица, и таким образом прокалываются головы рыб. Нажимаешь на педаль ногой – форма открывается и вуаля! Все рыбины насажены на спицу на одинаковом расстоянии друг от друга, как шашлык на шампур. Далее ты подвешиваешь свое ожерелье на подставку, навешивая мойву плотными рядами – получается такой массивный шкаф на колесах. После того как рыбки немного повисят, их отправляют в печь для копчения на пару часов.

Я не живодер и не замечала в себе склонности к насилию, но мне, как выяснилось, нравится опускать кого-то вниз головой и потом протыкать. Есть в этом что-то успокаивающее. В работе имеются свои нюансы: если вставить голову мойвы в отверстие недостаточно плотно, то спица проскользнет мимо, и рыбка не будет нанизана. Поэтому ты сильно, быстро, обеими руками впихиваешь мойвы в формы – по-другому никак нельзя справиться с 250 кг мойвы. Как новичок я, естественно, была не так расторопна по сравнению с моей опытной коллегой. Пока я накалываю мойвы на две спицы, она успевает на три. Низкая скорость тут не в почете: домой не уйдем, пока не завершим все дела.

Перерыв здесь разделен на три части: 15 минут в 10:00, полчаса в 12:00 и 15 минут в 15:00. Вне этого времени без доброго слова не отпустят даже в туалет. Времени на разговоры на рабочем месте практически нет, зато в обеденный перерыв женщины высказывают всё, что накопилось. Интересуются мной, пересказывают сериалы и вспоминают анекдоты. Запомнился один: «Решила девяностолетняя бабка отпраздновать свой день рождения. Пригласила ровесниц. Память плохая, потому написала на холодильнике, что нужно подать. Первым в списке шел чай – бабка разлила гостям чай, вернулась на кухню, посмотрела на список: так, нужно начать с чая. Снова разлила чай, снова вернулась на кухню и снова разлила. Когда подружки ушли, она расстроилась, что гости даже не согласились попробовать торт. Выходят подружки – одна другой говорит: вот [нахалка], даже чай не предложила! Другая ей в ответ: вот [непорядочная женщина], даже в гости не позвала!». Природный крем на рыбной основе Рыбную продукцию сюда привозят в замороженном виде в коробках. В цехе ее размораживают, при необходимости замачивают в растворах и далее в зависимости от задачи сортируют, солят, коптят, режут, делают пресервы, закачивают водой (называется «инъектирование») и фасуют. После обеденного перерыва мне доверили самую ответственную работу. Вместе с Сергеем, бородачом 54-х лет, мы должны счищать ножом белесый и желтоватый налет с размороженных скумбрий перед тем, как их отправят на копчение. На одних рыбах этого подозрительного налета нет, на других достаточно. Место среза головы практически на всех рыбах – с еще более выраженным желтым мелкозернистым налетом; его вырежут на следующем этапе. Если внутренности где-то остались, их надо выпускать.

Скумбрия, как вы знаете, не самая постная рыба. А тут еще и холодная вода. Очень быстро мои черные перчатки покрылись белым жиром. «Ничего, это природный крем на рыбной основе», – успокоил Сергей. Рыба выскальзывает из рук, становится непонятно, где жир, а где налет, который нужно счищать. Коллега принес полведра горячей воды и сказал периодически мочить в ней руки, чтобы не переохладиться. Не знаю, помогало ли это – переминать, как тесто, перчатки в толстом слое жира. – Сергей, а через сколько лет вы пойдете на пенсию? – пытаюсь скрасить беседой работу. – Поиздеваться решила, бездушная? Через девять теперь. Девять лет каторги, спасибо президенту, – отвечает коллега. Поскольку Сергей – единственный мужчина в цехе, его периодически выдергивают помочь. Я пытаюсь скрести рыбу как можно быстрее и недовольна своей скоростью. В каждом чане – по 225 кг рыбы, и таких их три. Пока мы не закончим обрабатывать рыбу, мы не уйдем.

Времени до окончания рабочего дня остается всё меньше, скумбрий будто не уменьшается. Спина ноет от долгого стояния на ногах. Рыбы мелькают перед глазами одна за другой. Работа гадкая по ощущениям: рыба со странным налетом, ее внутренности, жир, холодная вода. После обеда заходил начальник в белоснежном халате, похожем на медицинский. На фоне потертых стен, луж на полу и рыб с вывернутыми кишками это выглядело несколько комично.

К половине пятого мы, конечно, не успели завершить обработку скумбрий. Нам на помощь пришли три коллеги. Работу завершили в 17:10. Если работники задержались меньше чем на час, он не оплачивается. А для меня не оплачивается вообще, потому что это, к счастью, мой последний день работы здесь. Гульмира Амангалиева для fn-volga.ru