Глубинка

— Галя, зайди. Мой в погребе был и тебе картошечки набрал. Галина повернула ко двору соседки. — Ой, спасибо, тётя Марина, я вам обязательно верну. — С чего вернёшься то? Ох, горюшко. Вернёт она. Раньше нужно было думать, когда детей рожала. Петька никогда не был нормальным мужиком.⁣ Галина проглотила обидные слова, потому что знала, что до зарплаты ещё неделя, и на одном молоке долго не протянешь. Ладно бы она, а то ведь дома её ждали трое деток. Петька, о которым говорила соседка, был её мужем, теперь уже бывшим, потому что в прошлом году узнал, что на троих детей государство не даст им ни машину, ни квартиру быстренько собрал свои вещи и сказал, что в такой нищете он жить не согласен. Галя тогда как раз мыла посуду и даже тарелку выронила. — Петь, ты что такое говоришь? Ты же мужчина. Иди на нормальную работу, где хорошо платят, и не будет нищеты. Это же твои дети. Ты всегда говорил, что тебе нужно больше детей, что ты хочешь детей. — Хотел, но я же не знал, что государство так наплевательски относится к многодетным семьям. А работать в пустоту я не вижу смысла», - ответил Петька. Галя опустила руки.⁣ — Петь, а как же мы? Как я справлюсь с ними одна? — Галь, ну я не знаю. И вообще, почему ты не настояла, что нам одного ребёнка вполне достаточно? Ты же женщина, должна была понимать, что такое может случиться. Галя больше ничего ответить не успела, потому что Петька выскочил из дома и почти бегом бросился к остановке. Слёзы навернулись на глаза, но тут она увидела, что на неё смотрят три пары глаз. Сашка был самый старший, ему в этом году в школу. Мишке было всего пять, и их звёздочка Маргарита, было ей два года. Галя сглотнула, улыбнулась.⁣ — Ну, кто за то, чтобы блины пожарить? Дети весело завизжали, и только Сашка вечером спросил: — Мам, а папа больше не вернётся? Галя пыталась придумать что сказать, но потом просто ответила: — Нет, сынок… Какое-то время Сашка сопел, а потом сказал: — Ну и пусть, мы без него справимся. Я тебе помогать буду. Галя когда с вечерней дойки возвращалась знала, что мелкотня уже накормлена и по кроватям. И вообще, Галя поражалась, как её сын так быстро повзрослел. *** Поблагодарив за картошку, она двинулась домой. «Господи, когда потеплеет? Какая-то ненормальная зима в этом году.» Им бы хватило картошки, но в один из дней такой мороз тиснул, что у многих она даже в подвалах помёрзла. Конечно, деревенские жалели их. В деревне вообще люди добрые, но всегда напоминали, какая она дура. А что, дура-то? Сейчас она просто не понимала, как бы жила, если бы кого-то из её детей не было. Как бы не тяжело было, но они справлялись. Хотелось новой одежды и игрушек, но ребята не просили. Знали, что мама купит, как только сможет. В этом году они с Сашкой даже задумали большую теплицу поставить, правда, пока из плёнки, но уже всё просчитали насколько можно будет больше баночек с огурцами и помидорами приготовить на зиму. Галина перекинула ведро в другую руку и вдруг увидела толпу. Ну, как толпу, для деревни особенно в такое время и три человека — это уже толпа. Галя направилась туда, потому что та самая толпа стояла у её забора. Ещё только подходила, а уже слышала: — Здоровый какой, явно охотничий. — Наверное кабан подрал. Нет, не жилец. Галя посмотрела туда, куда смотрели люди и ахнула. — Что ж вы стоите-то? Ему же помочь нужно. Люди обернулись к ней. Сосед сказал: — Ну ты, Галя скажешь. Видишь, оскалины клыки, кто к нему полезет? Да и не поможешь тут уже. — Как же не поможешь, он же к людям вышел за помощью. На снегу лежал пёс, то ли охотничий, то ли нет. Галя особо не разбиралась, но она видела, что у него повреждён и довольно серьезно бок. Собака была просто огромных размеров, но Галя нисколько не боялась её. Видела, какая боль в глазах у животного! Люди посмеивались и вскоре разошлись. Никому не нужно было проблем. Галя осторожно провела рукой между ушами пса. — Потерпи, потерпи, немножечко. Сейчас я одеяло принесу, переложу тебя, и мы попробуем добраться до дома. Сзади послышался шорох. — Мам, я принёс одеяло. А ещё вон дверку от старого холодильника можно взять, как носилки. Галя резко обернулась, рядом стоял Сашка, в его глазах стояли слёзы. Галя видела, насколько больно собаке. Пёс зажал зубами одеяло и тихонько поскуливал. Он затих, пока Галя промывала рану. Если собаки теряют сознание, то сейчас с псом именно это и случилось. Младшие следили за происходящим с дивана огромными глазами. — Мам, он выживет? Саша, поглаживал по голове пса, который наконец открыл замутнённые глаза. — Он должен выжить, мы же будем о нём заботиться. На следующий день, как только Галя пришла на ферму, её обступили доярки. — Галь, вот скажи, что у тебя в голове? Зачем большую, чужую собаку в дом тащить, да ещё и к детям? — Во-во. Как будто не у неё семеро по лавкам, которым и так есть нечего. Да и толку? Помрёт всё равно, а если не помрёт, то обязательно загрызёт кого-то. Галя даже повысила голос: — Я не понимаю, у вас что, своих проблем нет, что вы в моих ковыряетесь? Зин, там вчера Катька говорила, что выдерет тебя все волосы, потому что ей кто-то донёс, как её мужик к тебе бегает огородами. А тебе Тань тоже лучше у себя в доме навести порядок, а в мой не лезь. Твой Вовка снова вчера пиво пил за магазином, а ему всего 14. Бабы резко замолчали, даже попятились от Гали, потому что раньше она никогда себе такого не позволяла, а Галя пошла работать. «Нужно ещё молочка не забыть взять. Может, Джек хоть его попьёт.» Джеком собаку назвал Сашка. Он вообще не отходил от неё. То водички, то поправит голову, то валенок подложит, чтобы другу было удобно. Вечером найдёныш попил немного молока. — Ну вот и молодец, ты обязательно выкарабкаешься… Пёс действительно выкарабкался. Галя ему готовила, как и детям. Себя обделяла, а собаку кормила. Через три недели он уже слегка покачиваясь ходил по дому. Дети его гладили, но сильно прижимать ещё опасались. Джек выбрал себе место, спал он теперь на коврике возле Сашкиной кровати. Галя прекрасно знала, что в деревне продолжают перемывать ей косточки, но старалась не обращать внимание. Пусть говорят, языки на то есть, чтобы ими работать. *** Весна наступила внезапно. Галя и Саша сразу же решили, что нужно одну грядку плёнкой накрыть, чтобы земля быстрее отходила. После того как она собаку домой взяла, деревенские перестали помогать. Ну, наверное правильно, раз есть чем такую псину кормить, то и самим найдётся. Галина не обижалась, правы они, во всём правы. И рожала она сознательно, и пса взяла сознательно. И никто не виноват, что подвал она не утеплила, знали же все, что морозы такие будут. Пока они с Сашей в огороде возились, Джек и Миша с Ритой тоже на улицу высыпались. Дети казалось и не понимали, какие клыки в пасти у Джека. Они катались на нём, кувыркались там, где уже весеннее солнце подсушило прошлогоднюю траву. Хохот стоял такой, что даже соседи к ним во двор заглядывали. — Граф! Пёс, застыл, потом взвизгнул и в один прыжок перемахнул через забор. Он буквально набросился на незнакомца. Джек визжал, облизывал лицо мужчины, а тот старался обнять пса как можно крепче. Галина и дети открыв рот, смотрели на них. Соседи тоже подошли поближе. Прошло минут 15, прежде чем человек и собака перестали сходить с ума. Незнакомец перевёл глаза на Галину. — Здравствуйте, хозяюшка. Я почти полгода искал свою собаку, думал, что он не выжил после той схватки. А вот он выжил. Сашка шмыгнул носом, понимая, что Джека у них теперь заберут. — Мамка его выходила, ночами не спала, всё бинтовала. Мужчина посмотрел на Сашу, потом на Мишку с Ритой. Миша уже не хныкал, а Рита готова была расплакаться. — Так, так. Подождите, давайте без слёз. Я же прямо сейчас не заберу друга. Может быть, вы меня чем напоите? Галя спохватилась: — Конечно, проходите в дом. Мужчина замешкался: — У меня машина там, в начале деревни стоит. Я тогда сейчас пригоню её. Он растерянно посмотрел на собаку, потом на Сашу. — Может быть, ты со мной? Боюсь, Граф не поймёт. Наверное в другой ситуации Галя бы запретила Саше, но сейчас она точно знала, что Джек не может быть собакой плохого человека… Вернулись они быстро. Галя с удивлением смотрела на большую дорогую машину, а с ещё большим удивлением на неё смотрели деревенские. Хозяина, настоящего хозяева пса звали Игорь. Оказался он художником, предпринимателем, охотником и, просто хорошим человеком. Оказывается, в тот раз они даже не охотились в лесу. Он просто решил прогуляться. Откуда взялся тот кабан, которому все помешали, никто так и не понял. Он с товарищами долго искал собаку, пока совсем не стемнело, а ночью выпал снег. Игорь на протяжении долгого времени объезжал ближайшие деревни. Их деревня была самая дальняя. Сашка уговорил его остаться на несколько дней, и Игорь, неожиданно для Галины, согласился. — А что? Давно я физически не работал. Смотрю, у вас забор надо поправить и Сашка про теплицу говорил. Галина покраснела. — Что вы, не нужно. Мы сами. Игорь серьёзно посмотрел на неё. - Даже не говорите таких слов. Вы столько времени ухаживали за Графом, себе отказывали. Вы что же думаете, я не понимаю ничего. Через неделю Галине казалось, что Игорь всегда жил с ними. Он как-то незаметно сошёлся с детьми. И вообще, всё у него получалось, всё он умел. И Галя вообще не понимала, как они раньше без него обходились. Но она хотела, чтобы он уехал, даже решила поговорить с ним. Галина понимала, что пропадёт, ведь Игорь не просто нравился ей, её как будто током било, когда он рядом. А самое главное, она видела, что он так же реагирует на неё. Вечером, когда дети уже спали, а Игорь что-то делал во дворе, она вышла к нему. — Игорь, я не знаю, как всё вам объяснить, поэтому не буду. Просто хочу попросить вас, чтобы вы уехали. Он сразу понял её, кивнул. — Наверное, вы правы, только выслушайте меня сначала. Я уверен, что вы не очень хорошо думаете обо мне, но вы не правы. Меня совершенно не пугает наличие троих детей. Меня пугает другое, а именно, я сам… Пять лет назад у меня погибла жена и дети. Поехали отдохнуть. Их автобус упал в пропасть. Я теперь знаю, что такое боль. Душевная боль намного сильнее физической. Вы мне очень нравитесь. Ваши дети, они лучшие. Но у нас ничего не может быть. Ничего, потому что боль потери всегда очень сильна. Чтобы вам было понятней, я не хочу никого впускать в свою жизнь, чтобы не страдать потом. Галина кивнула. — Я понимаю вас, уезжайте… Ночью Игорь уехал… Утром дети плакали, но Галя прикрикнула на них. — Представьте, что только потому, что кому-то захотелось, маме не вернули ребёнка. Вы же понимаете, что Джек для Игоря как ребёнок. Дети, и если даже переживали потом, ей ничего не говорили. *** — Сашка, где ты? Тащи воду! Галя окинула довольным взглядом теплицу. Рассада торчала ровными грядками. В теплицу кто-то вошёл, и она проворчала: — Высохнет всё, пока ты воды принесёшь. Ну, сколько мы с тобой старались, а теперь что, устал что ли? Она повернулась, чтобы забрать ведро у сына, и замерла. Ведро держал не Сашка, это был Игорь. Он смотрел на неё и молчал. Галя тоже молчала. В теплицу просунул голову Джек-Граф, лизнул Галине руку, громко гавкнул и умчался к визжащим от радости детям. — Что ты здесь делаешь? Игорь вздохнул: — Сам бы хотел знать. Вообще понял, что еду к тебе, когда уже в деревню свернул, просто прокатиться хотел, развеется, но… Галя подожди, я вот сейчас пока смотрел на тебя, подумал, что я же могу вас просто не терять. — Не поняла. — Ну, я не буду вас никогда терять, и никакой боли больше не будет. Правда Галя? Он смотрел на неё такими глазами, что она просто не выдержала, со вздохом упала ему на грудь. — Правда. Конечно, правда. *** Галя сама не захотела свадьбы в деревне, хотя стол с угощениями накрыла. Люди недоверчиво хмыкали: — Как это она же всего лишь собаку подобрала, а получается, что такого мужа себе отхватила. Галя на расспросы не отвечала, пусть думают, что хотят, им не привыкать. Джек был день Графом, день Джеком. Причём одинаково отзывался и на то, и на другое имя. Деревню любил больше, но и в город ездить не отказывался. А когда у Игоря и Галины родился сын, то стал самой преданный нянькой для него…⁣ Олег Жуков

От былых времён.

МАРУСЯ В пять лет Маруся осталась сиротой. Родители в одночасье утонули во время весеннего ледохода. Переходили поздним вечером реку и сгинули. Никто не видел, никто не слышал, как и не было цветущих, полных сил молодых супругов. Только дочка осталась в память о них, Марусенька, сиротинушка. Хотели власти сдать дитя в детдом, но тут объявилась бабка, бабка Марусиной покойной матери. Марусина прабабушка, еще крепкая старуха, живущая в соседней деревне на отшибе, в старом, но добротном деревянном доме. Убедила старая, что вырастит правнучку, выучит, в люди выведет. Отдали Марусеньку прабабке Ефимовне. Старуха была строгая, уважаемая односельчанами за рассудительность, трудолюбие и незлобивость. От нее слова плохого никто не слышал, но уж если кто был виноват перед ней, одного взгляда ее пронзительных глаз было достаточно, чтобы виновный почувствовал ее недовольство. Сельчане говаривали, что как глянет Ефимовна, аж, мурашки по телу побегут. Боялись ее и уважали. Умела бабка Ефимовна травами лечить, знала заговоры, но очень редко кому помочь бралась. Больше отказывала, не объясняя причину. Да люди и не настаивали, знали, что просить бесполезно. Захочет- поможет, не захочет – не упросишь ни в жизть. Такая была бабка. Стали жить втроем: бабушка, Марусенька, да кот Тимоша.Куда Ефимовна, туда и Марусенька, бабушкин хвостик. Бабка в магазин или на почту, рядом семенит внученька. Русые косички прыгают на спине, голубые глазки сияют, всем встречным улыбается, со всеми здоровается.А позади кот плетется. Бабка за водой на колонку, и Марусенька с маленьким ведерком рядом вышагивает, помощница растет. И ранним утром с бабкой ходили травы собирать на луг. Учила внучку Ефимовна всему, что сама знала, еще от своей бабки узнала. Какие травы и когда собирать, где что растет, как сушить и как хранить. Показывала книги старые, где об травах все прописано, тоже от ее бабки достались те книги. Заставляла Марусеньку руки мыть, прежде, чем за книги браться. Книги хранились в старом сундуке, под замком., хранились они завернутыми в белую холстину. По ним и читать научилась Марусенька. А когда в школу пошла, уже бегло читала, и писать умела, и считала до ста. В школе, среди озорных и шумных ребятишек, отличалась тихим нравом, послушанием, добротой. Кто, что не попросит, последнее отдаст. Бывало, бабушка пирожков с собой в школу завернет, все раздаст, себе не оставит. И списывать всем давала домашние задания. Ребята ее все уважали, а девчата завидовали и называли дурочкой. А она не обижалась, только, бывало, усмехнется и отойдет в сторонку. Девочки с ней не дружили, она была не такая, как они, поэтому и звали ее дурочкой. Ее не интересовали разговоры про наряды, про ухажеров. С ребятами говорила без жеманства, как старшая, за это ее уважали. Мальчишки за косы никогда ее не дергали. Без обидных насмешек помогала решать задачки, делилась ручками и карандашами, которые вечно у них терялись. Вот, дурочка – говорили девчонки. И одевалась она не так, как они. Даже в старших классах не носила джинсов и обтягивающих, коротеньких маечек, не носила высоких каблуков, и совершенно не употребляла косметики. Ну, разве не дурочка? Уже школу заканчивали, а она все в темной юбочке и белой блузочке ходила. Зимой в самосвязанной кофте и голубой водолазке. На праздники приходила в темно-синем платьице с белыми вязанными воротничком и манжетами. А в косах белые банты. Девчонки хихикали – вырядилась дурочка, как на комсомольское собрание. Хотя, откуда им было знать про комсомольские собрания? Давно уж не стало в их школе комсомола, прошла его пора. И было непонятно девчонкам, почему Маруся никогда не стояла у стены, когда все танцевали на школьных вечерах. У нее отбоя от кавалеров не было. Но что интересно, вольностей, как с другими девчонками, с ней никто не позволял себе. Вроде, как бы робели с ней ребята. И постоянного ухажера не было. С вечера провожали ее до калитки обычно два, три парня. По- дружески провожали, как своего товарища.. Бабушка Марусю не баловала, не с чего было баловать, но все необходимое у нее всегда было. И одета, и обута просто, но добротно и удобно. Никакого баловства бабка не допускала, всяких цепочек, колечек, духов и помад на дух не переносила. Да Маруся и сама не просила ничего у бабушки, ей вроде и не хотелось ничего такого. Бабка строгая, но девочку не обижала, и жили они, как говориться, душа в душу. Окончила школу Маруся хорошо, надо бы дальше учиться. Да как бросить бабушку одну, старая совсем стала, видит плохо, да и ноги совсем ходить не хотят. Видно устали за такую длинную жизнь, находились, набегались. Решила Маруся пойти работать в местную больницу кем возьмут, а учиться поступит в медицинский институт заочно. Взяли ее санитаркой в травматологию. Заведующий отделением Федор Федорович, в юности дружил с ее покойным отцом, и судьба девочки его заботила. Он был рад, что она на глазах у него будет, а будет учиться, поможет. А как вернется в село врачом, может и его сменит. Своя дочь надежд не оправдала. На уме только наряды, да женихи, учиться лень, работать тоже, охоты нет. Училась вместе с Марусей, и работать будут вместе. Может, глядя на нее, учиться захочет. Стала Маруся работать в больнице. Работа у санитарки тяжелая, а уж в травматологии особенно тяжелая. Целую смену мечешься, как заведенная, от одной койки к другой. Подай, принеси, помоги повернуться, напои, покорми, умой, перестели постель. К концу смены ног под собой не чувствуешь. Первое время было очень трудно, потом стало полегче, попривыкла. Стала замечать, что другие санитарки не очень стараются. Находят время и поболтать, и чайку попить. Особенно когда начальство не видит. Звали и Марусю, а она все бегом, все ей некогда. Ну, и дурочка, чего выслуживается, за такие-то гроши из кожи лезет. Дурочка и есть. Так промеж себя говорили девчонки санитарки. Однажды, среди ночи в отделении поднялся переполох. Скороя привезла парня. Поздние прохожие нашли его сильно избитого, без сознания. Сразу повезли в операционную, вызвали Федора Федоровича. Маруся как раз дежурная была. Суета поднялась, беготня, телефонные звонки. Срочно нужна была кровь для переливания, а ее не оказалось нужной группы. Надо ехать в область, а водитель гуляет на свадьбе в соседнем селе. Федор Федорович велел весь персонал собрать., спрашивает у кого нужная группа. Потеряем парня, если срочно не перельем ему кровь. Маруся переглянулась с Нинкой, у них эта группа, они сдавали кровь недавно, и им в паспорта печати поставили. Нинка опустила голову и промолчала. Маруся одна оказалось из всего коллектива. Страшно было, в первый раз сдавала кровь. Положили ее на койку рядом с пострадавшим, и протянулась к нему трубочка с ее кровью. Смотрит Маруся на парня, голова перевязана, кровь просочилась на повязке. А лицо белее марли, ни кровинки, губы синие. Неужели не спасут? И так стало жаль бедолагу! – Господи, спаси его, пусть моя кровь ему поможет. Он теперь мне братом будет, одна у нас кровь. Спаси его, Господи! Смотрит Маруся, порозовели щеки, губы порозовели, Федор Федорович удовлетворенно кивнул головой Марусе. – Будет жить! Спасибо Марусенька, спасибо, девочка. Спасли мы с тобой парня. Ты не вставай, полежи, отдохни. Можешь уснуть. Я буду рядом. Утром проснулась Маруся, понять не может, почему она лежит в палате, укрыта одеялом и рука перевязана. А на соседней койке лежит парень с перебинтованной головой, весь в проводах и трубочках, подключен к аппаратам. А рядом сидит Федор Федорович, улыбается Марусе. – Проснулась, спасительница? Вставай, твое дежурство закончилось, иди домой. Отдыхай. Спасибо тебе, если бы не твоя кровь – потеряли бы парня. Видно приезжий парнишка, не наш. Милиция уже была. Ни документов, ни денег. Похоже, ограбили, видно с поезда шел. Теперь следствие будут вести. Ждут, что в себя придет, что-нибудь расскажет. – Федор Федорович, я посижу около него, я хорошо выспалась. А как придет в себя, я Вам сообщу. А Вам поспать надо. Вы не беспокойтесь, идите. – Спасибо тебе, деточка. Посиди, покарауль. Я сейчас велю тебе чаю горячего принести и чего-нибудь поесть. Надо сил набираться. Немного погодя прибежала Нинка, принесла чай и бутерброд с маслом и сыром, и еще шоколадку, и яблоко. - Это тебе Федор Федорович передал. Ты теперь у нас герой, спасла жизнь человеку. Ну, чего ты вперед всех выскочила, кровь у нее лишняя! А хоть кому ты ее отдала, знаешь? Может это какой-нибудь бандит или наркоман. Ну, ты и дурочка! - Нинка, ну как ты так можешь говорить? Я и не думала, кто он. Надо помочь человеку, значит надо. – Вот я и говорю, что дурочка ты у нас! Мать Тереза сельского масштаба. И Нинка умчалась, а Маруся сокрушенно покачала головой – ну, надо же, какую ерунду говорит! Маруся теперь была приставлена к раненому, как сиделка. Он все еще был без сознания. Милиция регулярно интересовалась, не пришел ли он в себя, свидетелей не было, пострадавшего никто не разыскивал, следствие зашло в тупик. Маруся теперь прибегала домой редко, рассказывала бабушке о своем подопечном, и опять в больницу. Бабушка однажды сказала, что она хочет сама посмотреть больного. Может и она сможет помочь. – Бабулечка, боюсь, что Федор Федорович не разрешит тебе лечить его. – А мы не станем ему ничего говорить. Я приду попозже, ты меня встретишь, и я его посмотрю. Никто и не узнает. Подумают, бабушка внучке ужин принесла. Ты ведь совсем от дома отбилась. Какой день дома не ночуешь. Не бойся, все будет хорошо. И бабушка пришла поздно вечером с сумкой, в которой был ужин для внучки. Они прошли пустыми коридорами в палату, плотно прикрыли двери. Бабушка долго стояла и смотрела на парня, затем взяла его руку, проверила пульс, приподняла веки, заглянула в глаза. Приложила ухо к сердцу, легко пробежалась пальцами по животу, груди. Нагнулась к уху и громко кашлянула. Веки больного вздрогнули. Бабушка удовлетворенно подняла вверх указательный палец. – Я так и думала! Маруська, внученька моя! Мы ему сможем помочь. Только никому ни слова. Проводи меня, сейчас начну готовить лекарства, а утром прибежишь домой все тебе расскажу и начнем, помолясь, парня с того света доставать. Пошла уже вторая неделя, как привезли этого парня. И однажды днем к больнице подъехала «Волга». Из нее вышли трое мужчин и женщина. Все прошли к главному врачу. А затем вместе с ним вошли в палату, где лежал раненый. – Это он! Сыночек, Юрочка! – Бросилась женщина к парню. – Слава Богу, нашли тебя. – седой мужчина склонился над сыном. Но сын лежал неподвижно, он по-прежнему был в коме. Родители засыпали врача вопросами. Мать желала сама дежурить у постели сына, но доктор сказал, что у их сына прекрасная сиделка м указал на Марусю. – Но вы можете приходить днем, а Маруся наконец-то сможет отдохнуть А то она вторую неделю дежурит у вашего сына без отдыха. Кстати, это она дала ему свою кровь и тем спасла ему жизнь. Родители со слезами на глазах бросились благодарить смущенную Марусю. Мать прижала ее к себе и поцеловала девочку. Теперь днем подолгу сидела у постели Юрия его мама. Марусе приходилось украдкой поить его бабушкиными настоями, растирать по ночам ему руки и ноги мазями, которые делала бабушка. Она велела все время разговаривать с ним, и Маруся просила мать громко говорить с сыном днем. И вот наступил долгожданный день – Юра открыл глаза. В палате была Маруся. Сначала взгляд его был бессмысленный, потом он сфокусировался на Марусе, и слабая улыбка раздвинула его губы – Ты кто7 – чуть слышно прошелестел вопрос. – Я - Маруся. Ой! Я позову врача. – девчонка стремглав выскочила из палаты. И тут же вернулась обратно, уже с врачом и сестрой.#опусы Она радостно уставилась на Юру. И он смотрел на нее и улыбался. – А где мама? – Опять прошелестел вопрос – Пить хочу. Врач выслушивал больного, мерил ему давление, и все время застилал своей спиной Юру от Маруси. И Маруся заглядывала ему через плечо, и ловила взгляд Юры. - Молодец, парень. Теперь будешь жить. Ну, Марусенька, теперь твой подопечный пойдет на поправку. Напои его чаем с лимоном и пусть поспит. Пойду, позвоню в милицию, они должны его допросить. Вот пусть завтра и приходят. Вскоре пришла Юрина мама. Ее встретила сияющая Маруся. - Лидия Ивановна! Юра очнулся, он вас спрашивал. Врач велел его чаем напоить, и теперь он должен поспать. – И она обняла заплакавшую от счастья мамашу.– Теперь он на поправку пойдет. Вы посидите, а я сбегаю домой, бабушку обрадую. Утром пришли милиционеры и распросили Юру. Он уже смог связно рассказать, что с ним произошло. Он приехал сюда по делам их семейной фирмы. В поезде познакомился с тремя парнями, которые ехали с ним в одном купе. Он не утаил от них, что едет договариваться о покупке участка под застройку. Они вышли вместе с ним, и пообещали довести до места назначения. По дороге шутили, договорились встретиться на другой день, отметить знакомство. Парни ему понравились, и они договорились о встрече. Он помнил, что его неожиданно толкнули, он упал, и больше ничего не помнит. При нем была довольно крупная сумма денег – аванс за участок и паспорт. Если надо, он опознает парней. Как выяснилось позже, эта банда специализировалась, на ограблении попутчиков в поездах. Их, по описанию Юры, поймали и осудили. Но это все было позже. А сейчас Юра поправлялся, постоянное дежурство отменили, Маруся забегала к нему по несколько раз на дню, и даже выводила его на прогулку в больничный сад. Близилось время выписки. Все чаще Маруся с грустью думала о том, что скоро Юра уедет, и она его никогда больше не увидит. Она так привыкла к нему, к его рассказам, шуткам, милым поддразниваниям. Подружки завистливо предупреждали: смотри не влюбись, ты у нас доверчивая дурочка, обманет он тебя. Она, смеясь, отмахивалась, придумают же такое. И вот незаметно подошел день выписки. За Юрием приехали родители, весь персонал одарили подарками, благодарили за заботу о сыне. Марусе подарили золотые сережки, она не хотела брать такой дорогой подарок, но отец сказал. – Ты свою кровь нашему сыну дала, это стоит большего. Так что бери, носи на здоровье, не обижай нас отказом. А мать при всех расцеловала ее и шепнула на ухо. – Скоро увидимся. Жди – Что она имела ввиду, было не ясно, но сердце дрогнуло. Подошел прощаться и Юра, пожал, улыбаясь, руку. – Спасибо за все. Скоро увидимся. –И, неожиданно, поцеловал ее в щеку. Маруся зарделась, закрылась руками, скрывая слезы. Когда отняла руки от лица, машина уже тронулась. Подружки окружили ее, рассматривали подарок, допытывались, что он ей сказал на прощанье? А через две недели, в воскресенье, улицу огласили машинные сигналы. Две нарядные белые машины остановились у домика Марусиной бабушки. Из одной вышли родители Юрия, из другой сам Юрий. Нарядные, с цветами. Любопытные соседи сбежались к дому. И без объяснения было ясно – сваты приехали. Не торопясь, торжественно приезжие прошли во двор. Остановились у крыльца. На пороге их встречала растерянная Ефимовна, Марусина бабушка. Не ждала таких гостей. Застали врасплох. Низко поклонилась, пригласила в дом. Весть, что к Марусе сваты приехали из города, богатые, важные, как ветром, разнесло по селу. Собралась толпа. Вездесущие подружки рассказывали всем желающим, как познакомились, как полюбились молодые, как повезло Маруське, теперь в городе будет жить, поди, и бабку заберет с собой. Вот ведь, как повезло дурочке! А Маруся, переоделась, сережки вдела в ушки, кудри распустила по плечам. Щеки пышут жаром, голубые глаза сияют. Вышла к гостям, застенчиво потупилась. Гости ахнули, красавица, королевна. И это больничная санитарка?? Юрий торжествующе глянул на родителей. Они переглянулись и заулыбались. Да уж, такую невесту в городе не найти! Повезло сыночку! И умница, и красавица, и сердце золотое! А подружки говорили – дурочка! То-то же! © Людмила Москвич.

Печальное время—родителей старость (Захочешь, не сможешь его миновать), Когда понимаешь,как мало осталось До… страшно подумать,не то,что сказать. И с горькою болью,с немым содроганьем При каждой из встреч отмечаешь в душе Все новые меты—следы увяданья, Которых — увы! — не укроешь уже… Вдруг,как озаренье,откроются взгляду И тяжесть походки,и слабость руки, И щедрая снежность редеющих прядей, Морщин паутинки,провалы—виски… И сердце защемит когтистое бремя, Захочется,впору,в отчаяньи взвыть— От стылого ветра,по имени Время, Собою прикрыть,заслонить,защитить. Я сам понимаю наивность желанья, У жизни для жизни не выпросишь дня… Стоит моя мама—почти уже тайна, Стоит у окна, поджидая меня. И я умоляю продлиться мгновенья: Пусть каждое будет не меньше,чем год! Гляжу на окно в небывалом волненьи! Вон МАМА меня,непутевого,ЖДЕТ… Еще это можно — взлететь по ступеням, Звонком растревожить квартирный покой И слушать за дверью шаги с нетерпеньем, Старательно пряча букет за спиной. Еще это можно — обнять на пороге, Коснуться губами прохладной щеки, Букетик вручить,просто так,без предлога: «На,мама! Гляди,как свежи лепестки!» Увидеть,как живо она захлопочет, Себя ощутить,словно кум королю, Когда мне,не юному,скажет:«Сыночек, А ну-ка,пойдем,я тебя покормлю». Какое великое благо—сыновство! Его сознаешь в полной мере тогда, Когда подступает вплотную сиротство, И жарко задышит в затылок беда. И что тут не делай,а суть неизбежна: Так было,так будет во все времена. Смешались в душе благородство и нежность, Печаль и тревога,любовь и вина… Гляжу на окно… В пальцах стынет мимоза, Как облачка клок,что упал с высоты… И щиплют глаза позабытые слезы, И губы одно только шепчут:«Прости!» Мартышев Евгений-автор.

Хороший дом умеет ждать и встречает с радостью. Хороший дом не жалеет хрустящую белизной скатерть и не дает лениться печи. В нем покойно мужчине и привольно ребенку, родственникам тепло, гостям весело… Дом, который и в обычный день по-праздничному светел, а в праздники и суетлив. и деловит, и мил. В.В. Кохаль Художник Герман Травников

Доброй ночи!💫

"Вот ceйчaс бы пpoснyться yтpом в дepeвнe y бaбушки, а на калeндаpе нaчалo июня, тeбe 12 лeт и впepeди вcя жизнь..."

Кружево наличников 💗

✨ Я так хочу в моё ромашковое поле На перекрестке тропок и больших дорог, Где босиком детьми мы бегали на воле, И нас до вечера никто сыскать не мог!✨

Из бани под венец.1950 год Василий, глядя на свою невесту, терялся в догадках. На лицо Настя казалась пригожей, а вот что скрывается у будущей жены под платьем, не знал. Настя, как и все деревенские девушки, была упакована как кокон бабочки. Длинное платье надёжно укутывало руки и ноги, а многослойная одежда капитально скрывала как изъяны, так и достоинства фигуры. Под широкими юбками можно спрятать и кривые ноги, и даже хвост, если таковой имеется. Одежды на Насте было больше, чем листьев у капусты. Складочки, оборочки, ленточки окончательно сбивали Василия с толку. Все эти доспехи на теле невесты не оставляли шанса разгуляться фантазиям жениха. Василий не знал, что думать — то ли невеста непомерно худа, то ли, наоборот, умело маскирует свои толстые бока. Настя не подпускала жениха близко, а Василий был от природы робок и несмел. Обычаи цепко держали в своих удушающих объятиях молодых девиц, не разрешая им до свадьбы никаких вольностей. Василий рисковал получить вместо павы невесту с изъяном. Первая брачная ночь была для жениха как лотерея — пан или пропал. После долгих сомнений и терзаний Василий всё-таки открылся своему дружку Леониду. Ему было стыдно признаться, что не сегодня - завтра у него свадьба, а голой свою невесту он ни разу не видел. Да что там голой, ему ещё не удалось ни разу потискать её. Чёрт его знает, что там прячется под многочисленными складками платья. Может, у неё чешуя под платьем или хвост, какой диковинный растёт. Лёня, про себя усмехаясь простодушию парня, обещал помочь приятелю. Он посулил представить ему невесту голой средь бела дня. Прошла неделя, наступила другая. В деревне праздновали Троицу. — Сегодня увидишь свою зазнобу, — сказал Лёнька дружку. — Подходи к бане тётки Маньки. Вася, конечно, другу не поверил. Где это видано, чтобы девка посреди бела дня по своей воле догола раздевалась? В секретной операции кроме Василия и Лёньки принимали участие ещё несколько парней, которые прослышали про это удивительное пари. Баня стояла на берегу речки, чтобы воду было сподручней носить и после парилки окунуться в ледяной воде. Лёня выбрал такое местечко, откуда хорошо просматривалось место спуска к реке. Деревенские ухари подтянулись поближе к баньке и засели в кустах. Бесстыдникам не терпелось оценить скрытые прелести своих подруг. В баню молодёжь ходила компанией. Девицы с букетиками жёлтых цветов шумной толпой пронеслись в баню. В предбаннике скинули одежды и заскочили в парную. Девушки, рассевшись по лавкам, принялись расплетать косы и заваривать волшебные травы. Существовало поверье, что, омывшись отваром из цветов на Троицу, женщина обретает невиданную красоту. Жениховская команда в это время, замерев в кустах, с нетерпением ожидала развязки. Василий весь вспотел от ожидания. Лёнька был подозрительно спокоен и уверял дружка, что скоро покажется его Настёна. В это время Настя забралась на полок, от души плеснула отвар, настоянный на купавах, на раскалённую каменку. «Поддай сильнее парку, Настя, — подначивали её подруги. — Попаришься в чудесном отваре, станешь первой красавицей в деревне». Вода, попав на каменку, со зловещим шипеньем поднялась в воздух, обжигающая волна окатила Настю с головы до ног. Глаза резануло так, будто туда попали тысячи мелких осколков стекла, ноздри тоже жгло и щипало, а тело, казалось, будто ошпарили крутым кипятком. Настя рванула из бани и, распахнув дверь, выскочила на улицу. — Вот и первая ласточка, — захихикал довольно Лёня. — Хороша ласточка, — засмеялись парни хором. Настя во весь опор неслась в сторону реки, не разбирая дороги и высоко поднимая белые ноги. Спуск к реке был довольно крутым. Грудь девушки весело поднималась в такт прыжкам, длинные, до пояса, волосы развевались, как чёрные крылья. Казалось, она парит над землёй. — Ну что, доволен? — спросил Ленька у жениха. — Чешуи вроде не видно и хвоста тоже нет. Жених отмахнулся от друга. Он, ошалев от радости, во все глаза разглядывал юные прелести невесты, боясь упустить самое главное. Следом за Настей с дикими криками выскочили из бани остальные парильщицы. Это было незабываемое скопление голых тел посреди бела дня. Девушки понеслись гурьбой вниз к реке и с ходу, как горящие головёшки, попрыгали в ледяную воду. В реке били родники, и даже в самую жаркую пору вода не нагревалась. Девушки долго плескались, пока не унялся зуд. Сидевшие в укрытии «женихи» только возбуждённо хихикали. Для деревенских парней лицезреть разом столько голых юных тел одновременно было почти потрясением. Это тебе не сенокос, где самой большой удачей было увидеть чьи-либо круглые коленки или голые подмышки. Такое обилие завлекательных особенностей никто не мог себе представить даже в самой дикой фантазии. Троица удалась на славу. Заговорщики гуляли всю ночь. Одни парни с девками хороводы водили, а Лёнька с друзьями забавы ради ворота Потёмкиных перевесили старой Федосье, сруб Исаевых перетащили на другой конец деревни, а потом, разошедшись от дурной удали, выдернули со своего места железный туалет Васильевых и водрузили его посередь дороги вместо памятника. Одним словом, озоровали парни, пар выпускали. Вася остался очень доволен увиденным и вскоре без колебаний женился на своей зазнобе. А секрет-то вот в чём крылся. Оказалось, что Леонид, незаметно пробравшись в баню, от всей души сыпанул щепотку красного молотого перца на веники, на лавку и на каменку. Так Лёня помог другу преодолеть сомнения перед свадьбой. Дина Гаврилова