Предыдущая публикация
Ливень
С утра распогодилось, и Кузьмич решил, что полоса дождей прошла. Ветер гнал по небу белые барашки облаков, солнце светило уверенно, в полную силу, и хотелось верить, что лето наконец-то наступило. Да, такого июля, как в этом году, старик не помнил давно: сено для козы приходилось сушить урывками, словно воруя у непогоды редкие дни без дождя. Трава нынче вымахала на славу, только коси. А вот с сушкой не повезло. Хоть печку топи да раскладывай копну на кирпичах, и это в середине-то лета!
Бабы уверяли, что всему виной високосный Касьянов год, грозивший людям ещё немалыми бедами и испытаниями. Кто его знает, рассуждал Кузьмич, может, и правда, затянувшееся ненастье объяснялось этим. Как бы там ни было, но сегодняшний день обещал быть солнечным и ясным. Как любил говаривать Кузьмич, на улице «объярыщилось».
Воспрянув духом, старик до завтрака решил скосить траву в огороде. Дотошная Мурка забралась на забор и, щурясь, наблюдала, как лихо хозяин кладёт траву в пышные валки, работает с удовольствием, в охотку. Несмотря на то, что стукнуло Кузьмичу семьдесят два, была ещё сила в руках, привычных с военного детства к нелёгкому деревенскому труду. Не умел старик сидеть без дела, а на молодых мужиков, одуревших от праздности и пьянства, частенько раздражался, не понимая, как здоровый и крепкий детина оказывается способным лишь на то, чтобы рюмки поднимать да языком без дела молоть. И суров с такими бывал, и резок, мог и обматерить, вполне, кстати, справедливо.
Мурка Кузьмича обожала. Прибилась она к дому несколько лет назад. Сосед Сашка по пьяному делу приволок её Бог весть откуда. Жена Галина хмельных доводов супруга слушать не стала и заставила отнести туда, где взял: и так в доме две кошки. И оказалась Мурка на улице, а потом перебралась с холодами к Кузьмичу на сеновал, где и обнаружил её старик морозным январским утром. Принёс в дом, в тепло, и Мурка поняла, что выпал её счастливый кошачий билет. Став полноправной обладательницей дома, даром хозяйский хлеб не ела: заплатила Кузьмичу сполна за доброту, переловив в доме всех мышей.
Увидев, что хозяин закончил работу и вытер косу травой, Мурка навострила уши: ага, сейчас пойдём завтракать! Бабка Полина, поди, уже оладий успела напечь, а кошке приготовила полную миску тёплого парного молока.
Неожиданно слабый ветерок тронул листья на яблоне, из-за леса показалась тучка, превратившаяся вскоре в тучищу, которая полностью закрыла солнце. Настроение сразу испортилось. «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - с досадой подумал Кузьмич, - не успел обрадоваться, как Касьяна снова чем-то прогневал!» На лицо упали первые капли дождя, потом ещё и ещё. Ветер усилился, небо уже сплошь было покрыто серой пеленой. Где-то вдали раздались раскаты грома. Мурка тревожно посмотрела на хозяина: ну, чего застыл, надо под крышу скорей бежать, вон что из-за леса-то надвигается! И первая припустила к дому.
Не успели забежать, как начался ливень! Да такой, что невольно подумалось, а не всемирный ли потоп снова начинается. С резким ветром, с раскатами грома, с бешеным стуком капель по железной крыше! А впрочем, и не капель даже. Впечатление было такое, будто кто-то устроил обстрел старого дома из камнемёта. Дождь лил сплошной стеной, с каждым мгновением усиливаясь всё больше и больше. По двору сначала побежал ручей, вскоре превратившийся в маленькую речку. Бочка под капелью уже давно переполнилась, и теперь толстая тугая струя била, подгоняемая ветром, куда попало. Напор воды был такой, словно кто-то невидимый включил насос на полную мощность и поливал всё подряд из шланга. Светопреставление продолжалось около получаса, затем наверху, видимо, решили, что люди наказаны недостаточно. И дождь перевоплотился в град размером с китайские яблочки.
Мурка испуганно мяукнула и подняла на хозяина свои огромные зелёные глазищи. Кузьмичу и самому стало не по себе. ТАКОЕ! он видел на своём веку впервые. А непогода продолжала бушевать, грозя и в самом деле затопить всю округу.
Ливень закончился так же неожиданно, как и начался. Кузьмич открыл окно, и Мурка тут же высунула свой любопытный нос на улицу. Старик достал с полатей бахилы, обувшись, вышел в огород. И замер! Огорода как такового больше не существовало. Гряды, ровные картофельные борозды, трава, которую Кузьмич накосил около часа назад, – всё оказалось под водой! С горки бежал поток, вода прибывала, увеличивая размер стихийно образовавшегося в низине озера. Судя по всему, урожай погиб безвозвратно. Сколько трудов – и всё впустую!
Горестно вздохнув, старик в сердцах махнул рукой и, сутулясь, побрёл к дому.
Марина Саран
Следующая публикация
Комментарии 2