Сержант с ребенком перебрался в нейтральную зону, хотел отдать девочку кому-либо из гражданских лиц, но никого не нашел. Тогда пришел прямо в штаб и сдал ее капитану, а сам – на передовую. Товарищи над ним долго подшучивали, просили, чтоб рассказал им, как добывал «языка».
Встреча скульптора и солдата
Фронтовой художник Е. В. Вучетич, выполняя задание газеты, прибыл в полк через несколько дней. Он делал зарисовки для плаката, посвященного скорой победе. Встретившись с сержантом, художник сделал несколько набросков. Ни Николай, ни скульптор тогда еще не знали, что этот материал станет основой для создания памятника советским воинам в Берлине.
Приступив к работе над основной фигурой, Е. В. Вучетич сделал эскизы, которые хвалили и коллеги, и военные. Но скульптор был недоволен результатом. Вспомнив встречу с воином, вынесшим немецкого ребенка из огня, он принял решение.
Иван Одарченко и Виктор Гуназа
Это советские воины, с чьим именем связан памятник воину – освободителю. По информации из разных источников к этой работе скульптор привлекал больше людей, чем двое известных солдат. Специалисты считают, что это не противоречит фактам, так как скульптура создавалась не один год.
В Берлине в течение полутора лет скульптору позировал И. С. Одарченко, служивший в берлинской комендатуре. Вучетич познакомился с ним во время спортивных соревнований и привлек к работе. Девочкой, которую солдат держал по много часов на руках, была дочка коменданта Берлина, Котикова Светлана.
Интересен тот факт, что после открытия мемориала, Иван Одарченко неоднократно стоял в почетном карауле у фигуры героя. Внимательные посетители отмечали сходство, но Иван старался не говорить об этом. Он вернулся в Тамбов, где и прожил до 86 лет. Скончался в 2013 году.
В. М. Гуназа также позировал скульптору в 1945 году, в австрийском городе, где была расквартирована его часть.
Мемориальный комплекс
При входе в комплекс установлены символические ворота. Это знамена из красного гранита, приспущенные в знак скорби. Рядом две коленопреклоненные фигуры бойцов, молодого и пожилого, которые отдают дань памяти погибшим товарищам по оружию.
Комментарии 1
И в бункере их фюрер застрелился,
Да там хоть каждый немец застрелись,
Да хоть бы в ад Рейхстаг их провалился!
Молись теперь, Германия, молись,
Мы на могилах отомстить клялись
За ужас, что 4 года длился...
За заживо сожжённых в деревнях,
За горе и страдание народа,
За весь наш путь, что числился не в днях,
В смертях, в смертях за все 4 года.
За прах и пепел наших городов,
За угнанных, расстрелянных, убитых,
Замученных, за всех сирот и вдов,
Был кровью каждый шаг пути пропитан!
Да,каждый бесконечно трудный шаг
Наш каждый шаг дороги до Берлина.
И путь окончен страшный,трудный,длинный.
И пал в пыли поверженный Рейхстаг.
И мог бы прямо провалиться в ад!
И был растоптан их орёл двуглавый.
Стереть с лица земли Берлин Солдат
Советский,он имел на это право
Но в том ещё величие народа,
Чтоб всё преодолеть и пережить,
И победить! И всё-таки не мстить.
Не отомстить за все 4 года.
Да, мы могли стереть их в пыль за наших...Ещё
И в бункере их фюрер застрелился,
Да там хоть каждый немец застрелись,
Да хоть бы в ад Рейхстаг их провалился!
Молись теперь, Германия, молись,
Мы на могилах отомстить клялись
За ужас, что 4 года длился...
За заживо сожжённых в деревнях,
За горе и страдание народа,
За весь наш путь, что числился не в днях,
В смертях, в смертях за все 4 года.
За прах и пепел наших городов,
За угнанных, расстрелянных, убитых,
Замученных, за всех сирот и вдов,
Был кровью каждый шаг пути пропитан!
Да,каждый бесконечно трудный шаг
Наш каждый шаг дороги до Берлина.
И путь окончен страшный,трудный,длинный.
И пал в пыли поверженный Рейхстаг.
И мог бы прямо провалиться в ад!
И был растоптан их орёл двуглавый.
Стереть с лица земли Берлин Солдат
Советский,он имел на это право
Но в том ещё величие народа,
Чтоб всё преодолеть и пережить,
И победить! И всё-таки не мстить.
Не отомстить за все 4 года.
Да, мы могли стереть их в пыль за наших.
И сжечь до тла. И никаких затей.
А мы кормили кашей их детей.
Мы их детей кормили нашей кашей.
И потому останется в веках
Стоять в Берлине - нет, не Ангел Мщенья,
А с девочкой немецкой на руках
Солдат, что был способен на прощенье...