Женщины во лжи

Глава 7. Тэйлор устраивает пикник у болота
Дилан Эванс никогда не мнил себя героем, и, надо признаться, у него были для этого все основания. Потому что если ты родился в захолустье типа Пайнвуда, где до ближайшего приличного города двести миль по лесу, в котором, наверное, до сих пор можно встретить трапперов, жующих опоссумов, то и геройство будет столь же локального характера. Если твой папаша – простой рабочий на лесопилке, мать – домохозяйка, и перспектив попасть в колледж никаких, то работа барменом в кафе под названием «Веселая кружка» может считаться пиком карьерных возможностей. Прекрасно это понимая, Дилан гордо подбивал счета, протирал пивные стаканы и украдкой продавал мимо кассы просроченные кексы, радуясь халявному доллару в кармане. Нет, само собой, мечты у него были. О блондинистой официанточке Элли, о покупке подержанного байка, на котором он будет рассекать в случае зомби-апокалипсиса с той же Элли за спиной. Но, помечтав, он смотрел на мир из-за барной стойки, понимая, что, скорее всего, все самое интересное в его жизни уже произошло.
А потом по другую сторону возникла Шэннон Галлахер. Со своими леденящими кровь недорассказанными секретами, пропавшей подругой, подвальным привидением и расширенными глазищами.
Устроившись на пассажирском сиденье ее машины, следовавшей за странной женщиной в черном, Дилан ощутил приятный холодок внутри и понял: приключения нашли, наконец-то, его задницу. Он вспомнил, что подобное чувство возникало у него год назад, когда они с другом удирали по проселочным дорогам на угнанной тачке от толпы пьяных байкеров.
Год для молодости – это целая вечность. Подумав об этом, Дилан решил держаться к Шэннон поближе.
- Она едет на кладбище, - заявил он.
Шэннон, нервничая, что машин на дороге все меньше и меньше, и прятаться от «форда» уже не за кем, с надеждой спросила:
- Ты уверен?
- Уверен. Через сотню метров пойдет грунтовка, ведущая прямиком к лесопилке. Не туда же она направляется с букетом цветов? Можешь притормозить, мы ее не потеряем.
Оставив машину на обочине, они вышли на дорогу. Дилан махнул рукой вперед:
- Вон кладбище. Видишь ограду? Ворота чуть дальше, отсюда не видно. Мы зайдем с северной стороны, там забор повален. Быстрее!
Шэннон доверила ему свою руку, и они бросились через дорогу, сквозь деревья. Забор и правда был щербат - в невысоком кирпичном ограждении там и сям зияли бреши, делая его похожим на расческу с выломанными зубьями. Через один из таких провалов Дилан помог перебраться своей новой знакомой.
Кладбище в Пайнвуде было единственным, а потому очень старым. Заброшенные могилы, за которыми давно некому было ухаживать, соседствовали со свежевысеченными шикарными памятниками. Кустарники и деревья, посаженные чьими-то заботливыми руками лет сто назад, вымахали и разрослись.
Продираясь сквозь кусты дикой вишни и заросли кизила, Шэннон жалобно шепнула:
- Ненавижу кладбища! А это так вообще какой-то заповедник!
- А мне тут нравится, - ответил Дилан. – Тихо, спокойно, никаких пьяных придурков и полиции. Я сюда иногда прихожу с приятелем выкурить… сигаретку.
- Лучше молчи, не хочу об этом знать! И мой гражданский долг предупредить тебя, что даже самые безобидные …
Высказаться Шэннон не успела, уткнувшись носом в джинсовую спину Дилана. Он тут же пригнулся и утянул девушку вниз. Осторожно выглянув из-за его плеча, Шэннон увидела объект их внимания – женщина как раз склонилась над надгробием, укладывая на черную плиту скромный букетик. Долго поправляла цветы, будто о чем-то задумавшись, провела ладонью по камню, постояла, чуть склонив голову, и направилась к воротам. Ее пребывание у неизвестной могилы заняло не больше десяти минут.
- Ты знаешь, кто там похоронен? – вопрос прозвучал прямо в ухо. Дилан вздрогнул и едва заметно покраснел.
- Нет. Сейчас посмотрим.
Как только женщина в черном скрылась из виду, новоявленные следопыты вынырнули из травы и пошли к могиле.
Легкий ветер, поднявшийся к закату, разметал мелкие цветы по надгробной плите. Над плитой стоял квадратный камень из серого мрамора.
- «Альберт Барлоу-Эдисон», - прочитала Шэннон. – Он умер в прошлом году…
- А, Берт Барлоу, - отозвался Дилан. – Да, он погиб в аварии, в Атланте, месяца через три после смерти своей матери, - указал он на черное надгробие позади серого камня. #опусы Проследив за его жестом, Шэннон взглянула на тисненую золотом надпись и не поверила своим глазам.
- Что?! Белинда Барлоу-Эдисон? – Шэннон не верила своим глазам. – Та самая мадам Белинда? Хозяйка пансиона?
Дилан кивнул.
- Она мертва… Но письмо?! И Марджери говорила… О, Господи!
Дилан в недоумении переводил взгляд с могилы на схватившуюся за голову Шэннон. Внезапно она вспомнила:
- Тэйлор сказала мне тогда, в номере…. Нет никакой мадам Белинды… А потом позвонила Лекси, и она не успела дорассказать. Вот черт!
- Ты мне объяснишь, что происходит? – не выдержал Дилан.
- Меня все время пытались убедить, что мадам Белинда жива! Марджери заявила, что она в отъезде и скоро вернется. В своем письме полковник Хэмптон писал о ней, как будто они ВСЕ ЕЩЕ друзья… Его экономка сказала, что письмо странное! Вот что ее удивило – что о мадам там написано КАК О ЖИВОЙ!
- Кому это нужно?
- Хороший вопрос. Господи, как же я хочу развязать язык Марджери!
- Это та страшная управляющая?
- Да. Ты ее знаешь? Она из местных?
- Никогда о ней не слышал. После смерти мадам пансион почти год стоял закрытым. Потом появилась ты со своей подругой, я только тогда узнал, что он снова работает. А мальчишка-разносчик из супермаркета сказал, что привозил туда продукты, мол, там всем командует какая-то незнакомая важная леди.
- Мы должны узнать, кому сейчас принадлежит пансион.
- Барлоу владеют им больше ста лет, пансион фактически самое старое здание в городе. После смерти мадам он, наверное, перешел к ее сыну, - Дилан кивнул на плиту под букетом у их ног.
- Но он тоже умер. Кто унаследовал пансион? Может, эта женщина в черном – дочь мадам?
- Не было у нее дочерей. Только Берт.
- Жена? Возлюбленная? Почему-то же она положила букет на его могилу!
- Не знаю. Вообще его смутно помню. Я был в классе четвертом, когда он школу закончил и уехал в колледж в Атланту. Сюда вообще, по-моему, не приезжал. Месяца через три, как умерла мадам, он погиб. Автомобильная авария.
- Надо выяснить, кому принадлежит пансион, - повторила Шэннон. – Как это сделать? В управлении городским хозяйством должны быть записи. Или в архиве…
- Я попробую что-нибудь нарыть!
- Хорошо. Тут где-нибудь есть интернет? Может, найдем что-нибудь в сети. Заодно и Марджери пробили бы.
- В кафе есть вайфай. Поехали!
***
В пансион Шэннон вернулась поздним вечером. Совместные поиски ни к чему не привели. Сайт городской администрации не вывешивал реестров недвижимости. После долгих разборов перекрестных ссылок выяснилось, что нужно делать запрос, ответ на который займет неизвестно сколько времени. На официальном сайте мотеля «Уайт Лилис Гроус» владелицей значилась Белинда Барлоу, и последняя статья (о семейных скидках) была опубликована больше года назад. На поиск по имени Марджери Розенфилд не вышло ни одной ссылки. Но Дилан был полон энтузиазма и заявил, что выяснит все возможное. Они условились, что если он увидит вновь женщину в черном, то снова проследит за ней и даст знать Шэннон. Для этих целей они обменялись номерами.
«Да и вообще премило поужинали» - думала Шэннон, улыбаясь.
В последних лучах закатного солнца, едва пробивающихся сквозь горизонт, дом выглядел мрачно и величественно. Шэннон даже замерла, стоя у машины. Сейчас, в наступающей со всех сторон темноте, он показался ей по-настоящему искренним. Дневной свет смягчает страхи и сомнения, но темнота показывает любую суть обнаженной. Ночью нет места радужным иллюзиям и мечтам, когда ты остаешься один на один со своей жизнью, ошибками, прошлым, одиночеством – нужное подчеркнуть. Вот и сейчас, выйдя из машины, Шэннон поняла вдруг, что этот бармен, Дилан Эванс, разделил на короткий вечер тяжесть ее чемодана с проблемами, но перед лицом дома и ночи она остается одна. Пансион приоткрыл свое истинное лицо – он казался не пугающим, не таинственным, не [мрачным], а затаившимся. Готовым к схватке.
И тут она поняла, что внедорожника, принадлежащего Тэйлор, нет на стоянке.
«Она испугалась того, что произошло в подвале, и бросила меня!» - было первой мыслью. Шэннон словно вросла в землю. Ей тут же захотелось сесть обратно в машину, поехать в город, найти Дилана и уговорить его пожить в пансионе вместе с ней. Она больше не в состоянии справляться со всем этим одна.
«Ладно, сначала выясним, где мисс Эмери», - подумала она. Глубоко вдохнула, словно вместе с воздухом в легкие поступал не только кислород, но и силы, и пошла к дому. Хруст гравия разорвал тишину вокруг, и дом словно насторожился.
В холле горели настенные бра, что создавало приятное ощущение уюта и тепла. Марджери стояла на своем месте за стойкой, словно часовой.
- А, вот и вы, мисс Галлахэр! – воскликнула она вместо приветствия. – Ну слава Богу! А я уже начала переживать. Время к одиннадцати…
- Где Тэйлор? – Шэннон было не до лицемерных излияний.
- Мисс Эмери уехала не так давно. Не знаю, куда.
- Но она вернется? – голос девушки стал заметно тоньше и был готов прорваться в трагический шепот. Марджери удовлетворенно хмыкнула.
«Она как этот мерзкий клоун у Кинга, Пеннивайз, питается моим страхом!» - возмущенно подумала девушка и внутренне содрогнулась, представив Мардж с накладным носом, в рыжем парике и со связкой воздушных шариков. Этакое смеющееся зло. Картина получилась жуткой.
- Разумеется, вернется. Сказала, что скоро будет. Хотя нет, она ничего не сказала, но это подразумевалось.
В этот момент из гостиной, где по утрам пили кофе, вышла Кэтрин. Шэннон подумала, что сегодня она выглядит гораздо свежее, чем вчера. Может, ее сделка завершилась успехом?
- Добрый вечер, Шэннон, - улыбаясь, сказала она. Та в ответ кивнула, здороваясь. – Хотела вас поблагодарить за то, что просидели со мной всю ночь. Вашим заботами – вас и мисс Эмери – я чувствую себя очень хорошо.
- Как ваша сделка? – полюбопытствовала Шэннон. Может, Кэтрин скоро уедет отсюда. От такой мысли стало неуютно, точно в этом было что-то неправильное.
Мисс Калверт мгновение недоумевала.
- Моя сделка?... Она еще не до конца согласована. Думаю, завтра – послезавтра все разрешится.
Они вместе поднялись наверх, и сдержанно распрощались до утра:
- Доброй ночи, – сказала Шэннон.
- И вам. Надеюсь, мисс Эмери не задержится допоздна.
- С ней все будет в порядке, - ответила Шэннон и тут же захотела себя стукнуть: фраза прозвучала слишком поспешно и раздраженно. Но злилась девушка не на Кэтрин, а на собственное беспокойство.
- Конечно, с ней все будет в порядке! – бормотала она уже в номере, стаскивая покрывало с постели. – Черт побери, Бог не может допустить, чтоб еще и она испарилась!
Подумав, что упоминание Бога и черта в одном предложении не лучшая молитва, Шэннон забралась под одеяло, не снимая футболки и джинсов. Неизвестно, что может случиться в этом настороженном доме. Вдруг придется вскакивать и мчаться куда-то, сломя голову.
- Шэннон, проснись!
Девушка открыла глаза, пытаясь закрыться рукой от света ночника. В луче фонаря, бьющем прямо в лицо, она разглядела Тэйлор. Сон тут же улетучился.
- Мисс Эмери? Где вы были? Что случилось?
- Вставайте, нам нужно идти. О, вы уже одеты? Как предусмотрительно! Кэтрин, дорогуша, не подержите бутылку?
Послышалось звяканье стекла, голос Кэтрин что-то пробормотал в ответ. Шэннон выбралась из кровати, мечтая ополоснуть лицо прохладной водой. Но в планы мисс Эмери не входило даже малейшее промедление.
- Идем вниз как можно тише! – скомандовала она и выключила фонарь, подойдя к двери. В коридоре наощупь они направились к лестнице. Тэйлор, возглавлявшая маленький отряд, каждый шаг оглядывалась и жестом призывала к бесшумности. Шэннон распирало любопытство и, спускаясь, она уже открыла рот, чтобы прошептать Кэтрин, которая шла второй, сакраментальное: «Что происходит?». Но мисс Эмери в этот момент в очередной раз обернулась и прижала палец к губам. Они ступили в холл, увязший в темноте. Прошмыгнув мимо ресепшена, точно мышки, они повернули в гостиную. Эта ночная эскапада напомнила Шэннон, как они в детстве с девчонками в летнем лагере сбегали на ночной пикник. И похоже, не ей одной было странно – жутковато, но весело – потому что Кэтрин выдала нервный смешок, наткнувшись на столик.
На веранде ждала уличная прохлада и звуки леса. В глубине чащи угукали совы, тиканье цикад слышалось со всех сторон. Спустившись в сад и пройдя сквозь густой аромат маттиолы, мисс Эмери, Кэтрин и Шэннон вступили в лес. Когда Тэйлор и здесь не остановилась, Шэннон, наконец, решила подать голос:
- Мисс Эмери! Погодите хоть минутку! Куда мы идем?
Та повернулась, не сбавляя шага:
- Подальше от пансиона! Не волнуйтесь, мы скоро вернемся. Просто хочу быть уверенной, что нас никто не будет видеть и слышать, когда я расскажу вам кое-что. Вперед!
- А мы точно не заблудимся? – пробормотала Кэтрин.
- Мы идем по тропе, я ее сегодня специально изучила! Еще чуть-чуть – и болото!
- Болото?! – в один голос повторили остальные и тут же встали, как вкопанные, боясь сделать следующий шаг в топь. Тэйлор пришлось вернуться и потащить их обеих за руки.
Вскоре они свернули с тропы за густой куст терновника, и мисс Эмери снова дала знак молчать и прислушалась. Лесу было все равно. Он продолжал жить своей ночной жизнью: тихо шелестеть ветвями, ронять сосновые иголки, гудеть совиным голосом и ловить макушкой черные облака.
- Кажется, все тихо, - резюмировала Тэйлор и принялась продираться сквозь заросли, треща ветками, точно медведь в малиннике. «Надеюсь, тут не водится медведей!» – подумала Шэннон, ломясь следом. Тем временем их предводительница, выбравшись из кустов, уселась на поваленное дерево.
- Ну что, девушки, отметим ночную вылазку? Откупоривайте виски, дорогая! Он, конечно, дешевый, но другого нет. Я украла бутылку на кухне у нашей милой Мардж. У нее там их целый батальон, навряд ли заметит. А, впрочем, какая разница? Она ведь водит нас за нос, да, мисс Галлахер? Почему бы и нам не ответить хоть такой-то малостью?
Резкий запах алкоголя смешался с прелью и тяжелым ароматом ночных цветов.
Из карманов куртки мисс Эмери вытащила две чайные чашки, прихваченные, видимо, по дороге через гостиную.
- Я не пью, - сказала Шэннон. Тэйлор ответила с усмешкой:
- Как знаете. Но не будьте так уверены. Сегодня ночью без виски никак.
- Может, наконец, расскажете?
Тэйлор наполнила чашку и отдала Кэтрин. Сама сделала глоток прямо из горлышка.
- Два дня назад каждая из нас по той или иной причине оказалась в этом пансионе. Я приехала за материалом для книги. Шэннон – вести исследование. Вы, Кэтрин – заключать сделку. Казалось бы, ничего особенного или странного. Но с каждой тут же начали происходить невероятные, ужасные вещи: Шэннон потеряла подругу. Кэтрин столкнули в подвал. Меня пытаются напугать, - она снова глотнула из бутылки и поморщилась. Вытерев рот ладонью, продолжила:
- Мы с Шэннон – не сговариваясь, и движимые каждая своей целью – выяснили, что в нашем приезде не было ничего случайного. Пытаясь узнать хоть что-то про хозяйку пансиона, я откопала любопытную вещь: наша дорогая мадам Белинда, которая, по словам Марджери, в отъезде, уже год как мертва. Шэннон, в надежде найти свою подругу, обыскала дом и поняла, что это никакой не пансион! Тут нет и не будет постояльцев, кроме нас! Я сама лично слышала, как Марджери отказала клиентке в номере, заявив мол, свободных номеров нет. Зачем? – она окинула взглядом слушающих ее женщин, но ответа у тех не было. Пришлось отвечать самой:
- Да затем, что кому-то нужно держать нас тут вместе. Но что нас троих может связывать? Студентку из Атланты, бизнес-леди из Трэнтона, и меня – писательницу? Мы никогда раньше не встречались. Но, когда я увидела вас, Кэтрин, в первый день, в гостиной за завтраком, ваше лицо показалось мне знакомым. Теперь я вспомнила, что видела его в газете. Нечеткая, отвратительного качества фотография, переснятая из школьного альбома. Лицо, которое полиция, правозащитники и психотерапевты тщательно скрывали от журналистов и всех любопытствующих. Та фотография, добытая каким-то везунчиком, крапающим статьи криминальной хроники, облетела всю страну. Я вырезала ее и повесила над столом. Вы были мне очень близки, ведь я писала о вас книгу. О вас и вашем мучителе. Который наряжал своих жертв в черные платья с приколотой живой лилией. Пейте, Шэннон! Я расскажу вам одну историю.
- Не надо! – сдавленным голосом сказала Кэтрин. – Не надо… Я сама ее расскажу.
продолжение следует...
Ночная Тишь
#женщиныволжи_опусы