ДВОЙНОЙ ЭСПРЕССО

Андрей Март...
✨️
– Кофе сделайте мне, – раздался милый женский голосок у киоска.
– Американо, эспрессо?
– Эспрессо… двойной, – секунду помедлив, добавила девушка, остановив умело подкрашенные глазки на парне в спортивной ветровке. Киоск находился непосредственно на остановке, и – пока ещё – двух незнакомцев отделяла всего лишь несколькометровая диагональ разбитого асфальта. Ещё несколько мгновений назад все мысли девушки были направлены на горячий бумажный стаканчик с соответствующим ароматом, а вот сейчас кофейная жажда отошла на второй план.
«Вроде и простой, а что-то есть, определённо что-то есть», – повернулись носки модных кроссовок в сторону заинтересованного объекта, а маникюрным пальчикам вдруг захотелось почесать маленькое ушко. Будь парень напротив понаблюдательнее, он бы легко раскусил эти невзыскательные жесты, но то ли сознательно, то ли несознательно, но ответного любопытства незнакомка не заметила. Решив испытать судьбу, она облокотилась о стойку киоска, как бы наслаждаясь напитком, на самом же деле внимательно рассматривая парня.
Последний, наконец, обратил свой беглый взор на водителя бирюзовой «ауди», припаркованной практически на самой остановке. Именно это и озадачило любительницу двойного эспрессо. Судите сами: машина премиум-класса на маршрутной остановке, владелица которой #опусы никуда не спешит, да и внешний экстерьер явно не относит её к породе замшелых овечек; при этом вожделенный объект смотрит на неё довольно-таки поверхностным взглядом. Ситуация, надо заметить, из ряда вон, – как тут не заинтересуешься столь круто замешанным мужским продуктом.
– Девушка, Вы бы отъехали, – заметил наблюдательнице мужчина в кепке, – а то машина у Вас хоть и не отечественного производителя, но лишние 510 гривен за остановку в неположенном месте вряд ли захочется заплатить.
– Да-да, сейчас отъеду, – рассеянно протянула девушка, лихорадочно обдумывая, как бы усилить клёв. Если бы парень на остановке стоял один, было бы проще, а так люди начали подтягиваться, и уже не менее восьми пар глаз лицезрели чудо немецкого автопрома вместе с её обладательницей.
«Как же его зацепить? Как назло, ничего толкового в голову не лезет, – она попыталась сделать глоток, но оказалось, что стаканчик уже пустой. – Тьфу ты, что ж это я так растерялась! Ладно, будь что будет».
В тот самый момент, когда решение вроде бы вызрело, раздалась сигнально-матерная какофония подъехавшей маршрутки. Водитель последней буквально прижался к «ауди», выскочил из салона, и воздух вокруг тут же наполнился смрадными миазмами отборного мата.
«О-о, надо смываться. С таким только зацепись».
– Чья машина? – раздался, наконец, вразумительный вопрос. Ответа ждать не пришлось, настолько несоответствующий контингент собрался на остановке, а движение девушки в сторону «ауди» развеяло всякие сомнения.
– Эй, малая, куда пошла? – водитель дёрнулся за мажоркой, рванув её за руку у самой водительской двери.
– Руки! – девушка попыталась открыть дверцу, но неуёмный восстановитель порядка тут же её закрыл.
– Э, нет, так быстро ты не уедешь.
На остановке начался шепотный шевелёжь с обсуждением понятных вопросов: кто, кого, как и с какими последствиями. Соответственно, все напрочь забыли о своих делах и заботах, увлечённо втупившись в «спектакль», удовлетворённо облизывая жадные к подобным зрелищам губы.
– Правильно. Никуда её не пускай. Пусть платит штраф, – заметила «кепка», сразу расправив озябшие плечи.
– Слышала? – ухмыльнулся водитель маршрутки, загородив путь к водительской двери и достав мобильный.
– Отойдите от моей машины! – попыталась девушка отодвинуть преграду, но тотчас сообразила, что легче одетой переплыть речку, чем сдвинуть с места этого бурелома.
– Счас я позвоню, приедет полиция, и тогда едь, куда хочешь, – раздался дурацкий хохот, дружно поддержанный наблюдавшими зеваками.
Вырывать телефон было бессмысленно, поэтому пришлось смиренно ожидать знакомства с отнюдь не желанными ребятами.
– Не надо никуда звонить! – если у девушки с интонацией не получилось, то парень в спортивной ветровке был более чем убедительным. Рука с мобильным опустилась, а по-смешному нахмуренное лицо родило вполне предсказуемый вопрос:
– А ты кто такой?
– Такой же, как и Вы, поборник закона, поэтому сейчас она сядет в машину, и поедет платить штраф, а я отправлюсь вместе с ней и это проконтролирую. Садись давай! – умышленно грубо приказал парень, открыл переднюю дверь, проследил за шустрой посадкой, обежал машину, поднял в сторону очумелого водителя кулак со словами: «Ну, счастливо! И поторопитесь, люди ждут!» – сел рядом с мажоркой и, пока водитель соображал, что такое вообще произошло, бирюзовая «красотка» была уже далеко.
– Так что, едем платить штраф? – улыбнулась девушка, умело обгоняя автомобили.
– Конечно… – вынудил заступник посмотреть себе в глаза, – …нет!
– А как же закон и справедливое наказание?
– А ты настолько сильно этого хотела?
– Нет.
– Ну, вот я также подумал.
– Куда же мы тогда едем?
– Мы – до рынка.
– Почему туда?
– Там я выйду.
– А я? – с плохо скрываемой растерянностью спросила «преступница».
– Весь мир в твоих руках.
– Нет, я так не могу. Не хочу быть неблагодарной.
– Врёшь.
– Что-что?
– Врёшь, говорю!
– Не поняла?! – автомобиль заехал вдруг в переулочек между высотками, и резко остановился.
– А, решила здесь остановиться? – ну, ничего, пройдусь.
– Подожди, закрой дверь.
– Что такое? – тоном отца спросил парень со снисходительной улыбкой.
– В чём это я тебе наврала?
– Понравился я тебе, – взглядом в упор бросил заступник, заставив милые щёчки немедленно изменить цвет. Девушка отвела лицо, тщетно #опусы пытаясь найти применение слегка затрясшимся рукам.
– Вот видишь, – то ли издевательски, то ли сочувственно произнёс парень, – не поблагодарить ты меня хочешь, а познакомиться. Только зачем? Заводи знакомства в своём окружении. Зачем тебе парень с пакетом? – поднял он черный «босс» с – видимо – лотком внутри. – Ладно, пойду я, – открыл он решительно дверцу. – Провожать не надо.
– Подожди! – не смогла девушка удержаться, чтоб не выбежать. Чтобы ещё вчера кто-то ей ляпнул, что она вот так побежит за понравившимся парнем, – послала бы подальше, – а вот надо же, как всё-таки непредсказуемо всё оборачивается. – Я не хочу, чтобы ты уходил, – закусила она губы, давая понять, как ей нелегко облекать свои мысли в столь откровенные словесные формы.
Взгляд брошенного пса был вполне созвучен с её состоянием. Классика отношений требует подобной активности от мужчин, но последние десятилетия так перевернули всё с ног на непонятно какой орган, что мерить всё привычными рамками давно не приходится. И не стоит выяснять, к счастью это или, к сожалению, – ведь когда игра уже идёт по новым правилам, об их содержании никто не спрашивает.
– И что мне делать с тобой? – вздохнул парень с пакетом.
«Держи и не отпускай», – застыла фраза в мысленном русле. Её вербальная озвучка оказалась бы слишком откровенной даже для новых правил.
Лиза стала жертвой какого-то инстинкта, порыва, что бывает характерно для человека едва ли не единожды в жизни, и если желание не замыкается конкретным действием, повторной ситуации можно и не дождаться, и как же не хочется терзать себя потом недостатком смелости и настойчивости. И пусть порыв этот будет неудачен, зато вопросом: «А что, если бы я тогда…» – не придётся мучиться. «Сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развиваемой. Да не думает такой человек получить что-либо от Господа», – сказано у апостола. Дело ведь было не только в том, что Володя понравился Лизе чисто внешне, – она прекрасно понимала, что далеко не все мужчины способны заступиться за женщину.
– Я тебе не понравилась?.. Что ты молчишь?
– Даст Бог – ещё увидимся.
– А если не даст? – к такому Лиза была явно не готова.
Володя как-то отрешенно улыбнулся, бросил сухое «Пока», и ушел. Как же обреченно прозвучало последнее слово. Внутри будто что-то оборвалось, разбилось, разрушилось. Казалось, судьбоносная встреча, совсем незнакомый человек, а впечатление такое, будто потеряла самого близкого человека. Удивительно! И ведь даже не спросила, как его зовут.
Лиза вернулась к машине, и посмотрела в зеркало. «Ну, ведь не уродина же, – стукнула она ладошками по обшитому кожей рулю, а затем провела ими по лицу. – Что это было вообще? Почему он ушел? Неужели я ему не понравилась? – рассматривала она в зеркале довольно-таки красивое лицо. – Нет, он не из тех, кто будет ушиваться за каждой юбкой. Этот из другой породы. Такого ещё попробуй охмури. И ведь казалось: ничего себе такая красотка на какой-то «седьмой аудейке», а он нулёвый вообще. Ну как такое возможно?! Дерьмовщина какая-то. С его взглядом надо в министерском кресле сидеть, а он с пакетом ходит. Явно, что ремонтами занимается, либо грузчиком где-то работает. Куда ещё можно ходить с пакетом?.. Да, интересно. Нет, всё-таки, зацепил он меня, реально зацепил, чувствуется в нём сила. Не хочу я, чтоб всё так закончилось, не хочу…»
Домой Лиза приехала вконец расстроенной.
Она действительно была девушкой более чем обеспеченной, при солидном папе, деньгах и сопутствующим последним «аксессуарам». Единственное, что сильно отличало её от «богатеньких Буратинш», это отсутствие заносчивости, чувства вседозволенности. При всех посылах, баловнем судьбы она так и не стала, чувствуя себя в своём окружении откровенно не своей, а не в своём – чужой.
Доить папу было не в её правилах, поэтому… впрочем, об этом позже. Были друзья, подруги, но всё какое-то ненастоящее, как то, что даётся просто так, без боли, страданий и усилий. Дети папиных друзей, обеспеченных соседей, деньги к деньгам, связи к связям, ты мне – я тебе, чистая экономика, и ничего личного. Ну а относительно отношений, то личными там были только названия. Вообще странно как-то получилось с её воспитанием. Человек с пелёнок имеет всё, о чём можно, и даже до чего мысль не дотягивает, мечтать, а вырастает вполне адекватным и воспитанным; хотя, если провести параллель с сельским хозяйством, то на навозе тоже вырастает много чего, что улепётывается потом за милую душу. Впрочем, в данном случае проявило себя скорее исключение, чем правило. Но это самое правило и тянуло Лизу к тому, что хорошим девочкам пробовать не обязательно. Так, за компанию она впервые закурила, выпила водки; в неполные шестнадцать узнала, наконец (наконец, потому как все её подружки узнали об этом значительно раньше), что такое взрослые отношения. Ей не #опусы понравилось, было противно, неуютно, мерзко, но так было принято. Поначалу её стойкости, чистоте завидовали и насмехались, а когда она стала одной из, зависти поубавилось, а насмешки прекратились. Тем не менее, при всех вредных слагаемых сумма получилась довольно твердая. Один лишь внимательный взгляд в её глаза не заметил бы там исключительного желания «покурить, выпить и уколоться». Да, она не была прозрачным кристаллом, но и та грязь, в которую она время от времени влезала, не оставляла на ней несмывающихся отпечатков.
У Лизы была своя квартира, она дорожила своей самостоятельностью, возможностью решать вопросы вечернего времяпровождения, досуга, одежды, отдыха. Проблема была в другом: когда тебе двадцать восемь, волей-неволей хочется всё это с кем-то разделить. Как говорится, когда девушке восемнадцать, она спрашивает: «А какой он?», когда двадцать пять: «Кто он?», а в тридцать её интересует лишь одно: «Где он?» Какой он, Лиза увидела, а вот кто он и где, на эти два вопроса и заточилось всё её мышление.
Поставив машину у подъезда, недавняя «преступница» взбежала на третий этаж, с шумом открыла дверь и, не разувшись, потянулась за бутылочкой «Мартини». Отвинтила крышку и…
– Так, стоп! – вылетело из розовых губок решительное ядро. – Вряд ли ему нравятся алкоголички, – крышка завинтилась обратно. – А впрочем, – провернулась крышка в обратную сторону, и всё содержимое недешёвой бутылки оказалось в умывальной раковине. – Всё, надо идти в душ.
Жесткое соединение холодных и горячих струй усилило кровообращение, освежило мысли, самое время было проанализировать ситуацию, принять адекватное решение. После такого душа захотелось согреться душистым чаем в компании близкого человека.
– Алло, мамуль, можешь сейчас приехать ко мне?
– А что голос такой? Что-то случилось?
– И голос такой и что-то случилось.
– Хорошо, скоро буду…
С двумя большими чашками медово-мятного чая Лиза с матерью расположились на уютном мягком уголке в предвкушении увлекательной беседы.
Евгения Николаевна с почти тридцатилетним стажем педагогической работы умела и выслушать/посоветовать/подсказать/посочувствовать, ну и, следовательно, покритиковать и отругать. Вместе с тем, в личную жизнь дочери нахрапом не лезла с безапелляционным утверждением, что «мама лучше знает».
– Хороший чай… На улице так зябко, вообще что-то холодный октябрь в этом году, и как хорошо в такой вот тёплой, спокойной обстановке побыть с родной дочерью.
Лиза улыбнулась.
– Знаешь, мам, меня всегда удивляла твоя выдержка. Начнись Армагеддон, ты вот также спокойно пила бы чай и рассуждала о холодном октябре. Как у тебя так получается?
– Опыт. Всего лишь опыт.
– Но ведь не у всех учителей такие стальные нервы.
– Значит, не хотели работать над собой, плыли по течению, а, как утверждали индейцы: даже мёртвая рыба может плыть по течению.
– Круто сказано. Да, нужно работать, а я вот после… – Лиза на миг задумалась, – сегодняшнего приключения не знаю, как мне правильно поступить.
– Неужели моя дочь, наконец, влюбилась?
– Что – заметно так?
– Я это поняла ещё во время твоего звонка. Даже не важно, что ты сказала…
– Важно – как, понятно. Ну, слушай…
Рассказ получился настолько увлечённым, что Лиза не сразу осознала, что мама её ни разу не перебила. Когда она, наконец, глубоко выдохнула, Евгения Николаевна спросила:
– Душ холодный принимала?
– Да, – сконфуженно ответила дочь. – А что?
– А то, что будем готовиться к свадьбе, – повеселела Евгения Николаевна (она давно уже хотела внуков, но всё не решалась это желание озвучить).
– Не знаю, посмотрим, – улыбнулась раскрасневшаяся от бурных мыслей и горячего чая мечтательница.
– Ты лучше скажи: как собираешься искать его?
– Мам, подожди, – вдруг посерьёзнела дочь, – а если он действительно бедный?
– Тебя это так смущает?
– Да если честно, то меня это совсем не смущает после всех тех обеспеченных тупней и лодырей, которых я знаю. Главное, чтоб человеком был, а деньгами я ему и сама помогу, – последовала довольная улыбка. – Но вот, что папа скажет?
– Папу я возьму на себя. Если он парень неглупый, поможем стать на ноги. Ты сейчас не об этом думай.
– Да я уже думаю.
– Поделишься?
– Не сейчас… – Лиза закрыла блаженно глаза, и утонула в общеизвестных грёзах.
#опусыирассказы
Андрей Март
#АндрейМарт_опусы
Продолжение следует...
#авторскийрассказ
#проза
#истории
#историизжизни