Глава 3: В школу!

Минька с самого утра ходит за матерью и канючит: "Мам, ну, когда, мам, ну, когда?" Матери не до него. Она постоянно отмахивается и говорит:
"Погоди". А уж когда совсем невтерпёж: "Отстань, короста"!
Минька изнывает от нетерпения, старается помочь, суетно тыкается и постоянно мешает. Он получил уже не один подзатыльник. Это его не останавливает. Он жаждет желаемого.
Да и как не скулить! Приближается школа. Все пойдут, а он из-за матери, из-за её "дурацких" дел может остаться дома. А как же дома? Ведь Минька выучил до десяти счёт и знает все буквы, некоторые даже умеет писать.
Пусть буквы получаются печатные. Но всё-таки получаются!
Он старается поймать мать за руку, и она наконец сдаётся.
Мать у Миньки рукодельная. За что ни возьмётся, всё у неё получается. Долгими зимними вечерами он безотрывно наблюдал, как она вязала варежки или носки. Вначале они получались неказистые с виду, а после катанья - глаз не оторвать. Очень хотелось и ему научиться. Сколько раз он за это брался, но почему-то не получалось. А как старался: и высовывал язык, и наклонял голову то в одну, то в другую стороны - тщетно. И, наконец, понял: не осилить.
А сколько раз ему попадало за прялку! Но эта единственная в доме машина тянула его к себе как магнитом. Прялка была фигурная, и Минька мечтал, что, когда вырастет, обязательно научится делать такие. И мать, и отец очень уважали мастеровых, это передалось и ему. Поэтому ко всему красивому было трепетное отношение. Родители и простую работу делали по-особенному. Перед серьёзной крестились, произносили: "С Богом!" и только потом начинали. Всё делалось в мире и согласии. Бывали, конечно, и мрачные дни, но очень редко.
Но самые заветные минуты у Миньки были тогда, когда мать собирала ткацкий стан. Тогда на улицу он даже не выходил, если только на несколько минут.
Мать брала белесоватые нитки и натягивала их, пропуская через бёрда. Это была основа.
Потом на выструганные палочки наматывала разноцветную шерстяную пряжу - это уток. "Бабины" во время работы по очереди вставляла в челнок, который пропускала между нитями основы.
У Миньки на глазах постепенно образовывалась грубоватая толстая ткань, называемая попоной. На таких попонах Минька спал, ещё накрывала мать сундук. А после, когда появились полы, стелили под ноги вместо половиков.
А ещё мать умела шить. Вот и сейчас Минька просит, чтобы она начала ему шить рубашку, а потом уже брюки.
Рубашка должна быть белой, и поэтому мать достаёт из сундука кусок сатина. И вот Минька по пояс голый стоит перед ней. А она снимает мерки и при помощи тонкого кусочка мыла делает на материи разметку. Мать берёт ножницы и отрезает ненужные части ткани.
Минька очень внимательно наблюдает и боится, как бы что не так получилось. Он следит за лицом матери и по нему пытается понять, как реагирует она на то, что делает. Лицо, спокойное и увлечённое делом. Ему это приятно и радостно. Это значит, что всё получается.
Во время шитья несколько раз пришлось снять и надеть заготовку. Наконец рубашка получилась. А мать пообещала перед самой школой выгладить её.
Брюки шились без Миньки по его старым и единственным, когда он спал. Она даже их не шила, а переделывала из братниных, которые ему уже стали малы.
Дни пролетали быстро и незаметно, как надломленная спица в прялке, когда мать сучила пряжу: взмах колеса, и она в другом месте, ещё взмах...
И вот праздник - Первое сентября.
Минька в белой рубашке и в чёрных брюках идёт по деревенской улице.
В руках у него тетрадь и простой карандаш.
Утро свежее, и солнечные лучи, не дающие тепла, лишь только освещают всё вокруг и подают надежду, что к обеду земля разогреется, и все ощутят это и, напоенные живительным теплом, будут радоваться бытию.
До Минькиной школы недалеко: всего-то один километр, может, чуть больше. И будет он в ней учиться до четырёх классов, а после школа в другом селе.
Он нет-нет, да и посмотрит на себя. Ему нравится одежда и в то же время его охватывает чувство стеснения: выглядел он так впервые.
Дорога под его ногами тоже какая-то необычная, праздничная. Она полосатая из-за длинных протянувшихся поперёк теней, отбрасываемых постройками.
Он шёл по тёмной полосе, как по тоннелю, и влага, ещё держащаяся на этих островках прохлады, пыталась проникнуть в его одежду, заставляла легонько дрожать.
Но вот он шагнул на яркую, слепящую полосу, которая незаметно, исподволь несмелым, робким теплом ласкает Минькино тело, сушит влагу.
Мальчик это понимает и старается проскочить тёмные полосы.
Он знал, где находится школа, но видеть ни разу не видел.
Вот он перед школой. Стены её побелены известью, железная крыша тоже сверкала. И рамы, и двери были покрашены. Всё Миньку поразило. У них в деревне были (хоть и немного) дома, крытые под железо, но они какие-то тусклые, совсем не такие, да и рамы с дверями тоже были некрашеные.
Минька заробел и остановился. У школы много ребят. И вдруг он заметил знакомых, подошёл к ним поближе; обменялись несколькими словами, и ему от этого стало легко. Он забыл о боязни, стеснении, потому что все были нарядные, и узнать их сразу было сложно. Вот Мишка, Колька, Юрка. С ними он играл в прятки, в "войну", купался в пруду, ходил за ягодами. Это его друзья.
Он чувствовал себя в безопасности и никого не боялся: была надёжная защита.
На улице они были недолго. Вышла на порог опрятно одетая женщина с колокольчиком в руках и начала звонить.
Все начали входить в школу, и Минька тоже. Его опять начала пугать неизвестность. Все сидят за партами. Увиденное восхитило. Прежде всего полы.
До этого он их видел, но эти были крашеные и блестели, как зеркало. А парты! Верхняя, наклонная часть, была чёрной, а всё остальное охристое. Крышки на партах откидывались, чтобы удобнее выходить. А ещё были углубления для ручек и чернильниц.
На белоснежных стенах висели портреты и плакаты, прямо перед Минькой - матово-чёрная доска, а сбоку - касса с буквами и цифрами.
Всё это обворожило его, потому что он любил всё напечатанное: различные картинки, красивые буквы.
Миньке часто приходилось быть дома одному. Он часами рассматривал картинки в учебниках брата. Особенно он любил "Историю" и "Литературу". А потом на стенах были плакаты с изображениями Ленина и Сталина, с кадрами из фильмов. Минька пытался понять, как всё это при помощи красок получается. Он подолгу вырезает ножницами буквы из таких же, но не наклеенных плакатов, сводит изображения при помощи копирки.
Карандаши, которые называются "Тактика", прозрачные линейки, авторучки со специальными чернилами - всё это невиданное богатство привёз из армии в подарок Минькин брат. И Минька к школе научился не сводить, а срисовывать картинки, которые получались довольно сносно.
А однажды с ним произошёл комичный случай. В один из дней, когда он находился наедине со своими плакатами и репродукциями, ему при долгом рассматривании показалось, что Сталин, нарисованный тёмно-зелёной краской, подмигнул.
Минька вначале не поверил и начал снова смотреть на него, и он опять подмигнул.
Он был поражён произошедшим и рассказал обо всём родителям и брату. Они долго смеялись и попросили его больше не врать.
* * *
В класс вошёл учитель и положил на стол коричневый портфель с двумя блестящими застёжками.
Миньке отец тоже купил. Только был он чёрный и с одним замком. А отделений всё равно было много: и для тетрадей, и для книг, и для карандашей с ручками.
Дети, затаив дыхание, рассматривали человека, который должен будет научить их всему. Это был мужчина лет сорока, может, чуть больше.
На нём были тёмно-синие, почти чёрные галифе и офицерская гимнастёрка без пояса (видно в войну был офицером). Слегка вьющиеся волосы зачёсаны назад. Симпатичное, чисто выбритое лицо с подслеповатыми, щурящимися глазами. А звали его Михаил Андреевич.
Учитель мягким приятным голосом объяснил детям, как сидеть за партой, как выйти из класса и много-много других правил. Миньке всё понятно и легко запоминается. Потом Михаил Андреевич попросил открыть тетради, и все начали писать палочки. Минька умел пользоваться карандашом, и поэтому учитель похвалил его и других ребят.
А после была переменка. Минька вместе со всеми выбежал на улицу, и они начали бегать по лужайке. Было весело и легко.
И снова вышла на порог женщина и позвонила.
Ребята расселись по своим местам, а Михаил Андреевич, взяв в руки толстую книжку с красивой обложкой, объявил: "На этом уроке я почитаю вам сказки. Они очень интересные, а вы, пожалуйста, слушайте внимательно и запоминайте".
И он начал читать. В классе стояла тишина. Минька забыл обо всём. И о том, что он в классе, что его окружают ребята. У него широко распахнуты глаза, его воображение рисует, как он вместе с героями испытывает невероятные трудности, как их они преодолевают, как правда торжествует.
Вдруг неожиданно раздался звонок. Минька вздрогнул, он слегка расстроен. Хотелось слушать и слушать.
После звонка учитель отпустил их домой.
Минька с ребятами идёт по улице, громко обсуждает произошедшее.
' Солнце приятно греет, а лёгкий ветерок шевелит его русые волосы.
М. Ефимов.
#МихаилЕфимов_опусыИрассказы