Продолжение повести "Чёрная пятница 13-тое"

#АлексФинский_опусыИрассказы
Глава 7
Развитие сельского хозяйства Краснодарского края в предвоенный 1940-й год имело тенденцию роста производительности зерновых культур. Например, в тот год в колхозе «Красный боец», в станице Махошевской, удалось собрать двенадцать центнеров с гектара пшеницы сорта «Ставрополька». И участие в уборке урожая пшеницы принимали актив-ное участие и школьники посёлка лесорубов.
Председатель коллективного хозяйства Константин Дарский, клятвенно заверил учеников школы, что за их усердие в битве за урожай, наиболее отличившиеся молодые труженики будут премированы правлением колхоза. Но наступила дождливая осень, затем наступили зимние холода, 22 января школьники встретили день памяти Владимира Ильича Ленина и отметили печальную дату «Кровавое воскресенье 1905 года», подходил уже к концу февраль 1941 года, а обещание главы колхоза так и осталось висеть в воздухе пустым звуком.
Михизеево-полянские пионеры уже стали забывать об обещании председателя соседнего колхоза, но в полдень: в пятницу 21 февраля - у здания местной школы остановилась тарантайка с запряженными, в неё, парой лошадей.
Первые предположения о причине приезда товарища Дарского, пришед-
шие в голову мальчишек и девчонок, были сосредоточены на вопросе: «Это, какие же сельскохозяйственные культуры им предстоит убирать на заснеженных полях станицы Махошевской?». Но уже через полчаса, директор школы объявил о сборе на торжественную линейку и ученики, участвующие в уборке урожая, с замиранием сердца стали слушать речь приезжего гостя, от которой у некоторых ребят перехватило дух, от восторга.
Крепко сбитый мужчина начал свою речь с приветствия пионерам:
- «Пионеры, в борьбе за дело Ленина и Сталина, будьте готовы!».
Дружный хор детских голосов, ответил: «Всегда готовы!».
-А теперь, ребятки, - приняв торжественный вид, приступил к оглашению причины созыва торжественной линейки, председатель, - я хотел бы попросить у вас прощения за то, что так долго не мог выполнить своего обещания. Но сегодня я попытаюсь исправить свой просчёт.
Константин Павлович прокашлялся и продолжил свою торжественную речь: - Все вы знаете, что многие ваши товарищи отличились на уборке богатого урожая пшеницы, и тем самым позволили нашему колхозу не сорвать план поставки урожая в краевой центр хранения и переработки зерновых культур. Поэтому, завтра, в субботу 22 февраля, за пионера-ми, наиболее отличившимися во время уборочной страды, приедут конные упряжки и ребят отвезут в станицу Махошевскую. А уже оттуда, в комфор- табельном автобусе, который мы специально арендовали в Майкопском автохозяйстве для того, чтобы свозить ваших ребят на туристическую экскурсию, шофёр отвезёт вас в город Краснодар!
Волна радости, смешанная с переживанием и гаданием на то: кому из счастливчиков выпадет удача поехать на экскурсию в краевой центр – прокатилась, как ударная волна во время схода с гор снежной лавины. И когда директор школы зачитала список поощрённых пионеров – дети захлопали в ладоши.
Была ли зависть у тех, кого не было в списке «избранных» - наверное была¸ но скорее всего не у тех, кто действительно переживала за сохранность урожая выращенной пшеницы, а у небольшой группы детей, которые всеми способами стара-лись избежать вступления в ряды пионерии и комсомола. Председатель колхоза покинул стены школы и… и о продолже- нии школьных занятий можно было забыть. Но этот срыв школьного процесса обучения можно было оправдать тем, что далеко не всем жителям посёлка, и не так часто, выпадает счастье побывать, причём бесплатно, в столице Краснодарского края.
В малокомплектных школах, в отдалённой местности, практиковалась пятидневная школьная неделя обучения, и поездка в краевой центр, выпала на субботу 22 февраля 1941 года. И когда дети вернулись домой и рассказали своим родителям об экскурсии, то стоит представить, какая суматоха началась в домах награждённых пионеров.
Готовясь к предстоящей поездки своих детей почти за двести километров от дома, родители достали из сундуков их парадно-выходную одежду и стали наглаживать её до состояния гладкого альбомного листа для рисования. И, конечно же, не обошлось без строгого инструктирования по поведению в столице Кубани. Если собрать все родительские напутствия воедино, то они могли звучать, примерно, так: «Вы ж смотрите – ведите себя достойно, не хулиганьте, в носу не ковыряйтесь и не прыгайте от восторга при виде мороженого!». И пусть Краснодар это не столица Союза Советских Социалистических Республик, а лишь славной Кубани, но всё равно дети были рады посетить «огромный», по местным меркам, город. И, конечно же, можно понять волнение семей перед отъездом их детей на увлекательную экскурсию: хотя они не знали о том, что их сыновьям и дочерям предстоит посетить Дворец Пионеров.
Звонки будильников был заблаговременно установлен на шесть часов утра, но уже в пять часов – детей не нужно было поднимать с постелей: они уже успели одеться и в тягостном ожидании смотрели сквозь замёрзшие стёкла окон в сторону школы.
Ровно в шесть часов утра, в стороне школы появился несколько конных упряжек, и дети поспешили выйти на улицу. Проводы детей были похожи на проводы призывников в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию: не хватало лишь пьяных гармонистов. После того, как родители произнесли очередное напутствие своим детям, и они расселись в телегах, конные упряжки покатились вниз по лесной дороге в станицу Махошевскую. Там их уже ожидал округлой формы автобус ЗИС-16 с 85-сильным двигателем и с 27-ю сидениями в салоне. Не особо скоростной: всего лишь 65 километров в час, по асфальтированной дороге, но такой «шикарный» (для того времени) автобус - вживую не видели не только дети лесорубов, но даже и их родители.
Заняв свободные места в автобусе, экскурсанты отправились в Краснодар. Образовавшийся, в ещё не достаточно про-гревшемся салоне автобуса, пар от дыхания детей оседал на автомобильных стёклах, и это не позволяло школьникам на-блюдать за проплывающим за окнами зимним пейзажем. Но выход из этой ситуации был легко найден: подышав на за-мёрзшее стекло, мальчики и девочки растирали пальцами не-большое пятнышко на окне пассажирского автомобиля и могли видеть то, что раньше удавалось увидеть с высоты человеческого роста.
Впереди ребят ждали почти сто семьдесят километров проселочной и асфальтированной дороги от станицы Махошевской до Краснодара.
Анна Кузнецова отправилась с ребятами в Краснодар, в качестве пионервожатой и для поднятия настроения, предложила своим подопечным, спеть песню «Картошка». Радостные возгласы ребят, послужили ответом на это предложение, и дети лесорубов, запели:
Расскажу-ка вам ребята, бята, бята, бята, бята,
Жили в лагере мы как, как, как
И на солнце, как котята, тята, тята, тята
Грелись этак, грелись так, так, так.
Наши бедные желудки, удки, удки, удки,
Были вечно голодны, дны, дны
И считали мы минутки, утки, утки, утки
До обеденной поры, ры, ры.
Дым костра, луны сиянье, янье, янье, янье,
Белый пепел и зола, ла, ла,
Дразнит наше обонянье, нянье, нянье, нянье,
Дух картошки из костра, ра, ра.
Ах, ты милая картошка, тошка, тошка, тошка,
Пионеров идеал, ал, ал,
Тот не знает наслажденья, денья, денья,
Кто картошки не едал, дал, дал.
А мальчишки-то обжоры, жоры, жоры, жоры,
Всю картошку поедят, дят, дят,
А потом завоют хором, хором, хором:
«Животы у нас болят, лят, лят.
Дальше в песне рассказывалось о «храбрости» ребят, которые исколесили весь лес и понастроили себе хат, куда не залезет даже бес. Но на этом песня не кончалась и в ней критиковалось поведение девочек, не желавших по утрам выходить из палаток, о толпе бегемотов, издающих (почему-то) протяжный вой, хотя они знают ноты песни, но поют… О, Боже мой! Эту песню можно считать плагиатом, то есть - переделанным текстом песни, принадлежавшей скаутской организации, но поэт Александр Жаров, по просьбе Всесоюзной пионерской организации, приспособил её к пению юной смены комсомола. Кому бы, не принадлежали стихи данной песни, но она подняла настроение детям из посёлка лесорубов. И от станицы Махошевской, минуя Ярославскую, Кужорскую станицы, город Майкоп, Белореченск и ещё ряд посёлков и кубанских станиц, затем проехав по окраине города Адыгейск, ребята из Михизеевой Поляны: с небольшими остановками (сходить в кустики) - доехали до столицы Кубани.
А, на въезде в город - их уже ожидал инструктор горкома ВЛКСМ: он и стал гидом для пионеров из посёлка Михизеева Поляна.
- Ну, «Здравствуй, племя Младое, не знакомое!..», - Попри-ветствовал гостей города строкой из стихотворения Александра Сергеевича Пушкина «…Вновь я посетил…», молодой парень из горкома комсомола, - Меня зовут Николаем Дацко, и мне поручили сопровождать вас во время экскурсии по Дворцу Пионеров, и знакомить вас, ребята, с достопримечательностями столицы Кубани. Но прежде чем отправиться во Дворец Пионеров, мы сейчас поедем в столовую, где вас накормят бесплатным вкусным завтраком.
- Ну что, пионеры, не будем время терять! Поехали, товарищ шофёр, – скомандовал водителю автобуса, Николай, - я подскажу Вам, как лучше проехать к нужному объекту!
****
Краснодарский край и в 40-е голы прошлого столетия отличался от многих областей страны своим тёплым климатом, и на равнине: где раскинулся южный город – была и в феврале тёплая погода; что давало возможность детям любоваться зеленью улиц и парков Краснодара. А уж когда после действительно вкусного завтрака (да ещё и с сочными абхазскими мандаринами) автобус остановился у здания городского Дворца Пионеров – у мальчишек и девчонок, восторгу не было никакого предела!
Да, честно сказать, было чему восторгаться: залы, поистине настоящего Дворца Пионеров, распахнули двери своих залов и кабинетов творчества, и гости столицы Кубани, образно говоря, онемели от увиденной ими роскоши убранств помещений. Это было красивое сооружение, действительно похожее на дворец, какого-нибудь индийского раджи или арабского шейха.
Дворец Пионеров поражал воображение школьников из по-сёлка Михизеева Поляна своей роскошью и богатым убранством просторных залов, раскидистыми ветвями веерных пальм в несколько метров высотой. А, что уж говорить о стенах Дворца из искусственного мрамора разных цветов и оттенков, о огромных колоннах с позолоченными пилястрами и о громадных хрустальных люстрах, висящих высоко под потолком?! Да, что там говорить о восторге детей, если даже взрослые горожане, впервые посетившие «гордость трудящихся Краснодара», были в неподдельно восхищены красотой дела рук своих! И гости из лесного посёлка, увидев крутящуюся вокруг своей оси Новогоднюю Ёлку, сверкающую разноцветными огнями лампочек: которую во Дворце Пионеров не убирали до конца февраля – поняли, что такое чудо они могут увидеть в первый и в последний раз.
И как же горько сейчас осознавать то, что слова: оставшиеся так и не высказанными вслух – окажутся пророческими для подавляющего большинства детей из посёлка Михизеева Поляна…
Но дети лесорубов и работников цеха по обработке древесины не знали того, что их ждёт впереди, и они продолжали пребывать в состоянии восторга от увиденной красоты Дворца Пионеров: а ведь их ещё ждал вкусный обед и экскурсия по городским достопримечательностям бывшего Екатеринодара.
Пионерам школы лесного посёлка, конечно же, не хотелось покидать такой огромны, в их глазах, город и возвращаться в свою уютную Михизееву Поляну, но во-первых – они были слишком молодыми для того, чтобы самостоятельно принимать какие-то ответственные решения, а во-вторых… они уже валились с ног, от усталости и массы приятных впечатлений. И выехав из города в три часа дня – в девять часов вечера: таким же образом, как и уезжали из посёлка, ребята вернулись домой. На просьбу родственников: «Ну, как там, в столице, вам понравилось?» - был дан краткий ответ: «Завтра, расскажу». И даже не притронувшись к ужину, ожидавшему их на столе, все без исключения «путешественники» уснули крепким сном.
Что им снилось: долгая и счастливая жизнь в собственных домах, напоми-
нающих увиденный ими Дворец Пионеров или вкуснейшие котлеты пионер-
ской столовой – да это и не суть важно: главное – они были счастливы, пусть даже и во сне.
И вот, в воскресное утро 23 февраля 1941 года, не успев толком разомкнуть свои веки после сладкого сна, Ваня Катищев стал взахлёб делиться своими впечатлениями от захватывающей экскурсии:
- Там, папа, мама, было такое, такое – аж, вообще! Ой, да о чём вам рассказывать – это нужно видеть собственными глазами! Там, во Дворце Пионеров, здоровенные колонны с лепниной – покрыты всамделишным золотом, а стены - выложены настоящим мрамором! А котлеты и компот, в тАмашней столовке – язык проглотишь, от такой вкуснятины!
- Да, ты, братец, - рассмеялся отец, - уж как-то интересно перескакиваешь с мраморных колонн в золоте, к котлетам и компоту!
- Ну, что ты, Игнаша, цепляешься к словам сыночка, как цепкий репей, к хвосту блудливого кобеля! – Заступилась за сына, Ефросинья Фоминична, - Пусть рассказывает так, как ему заблагорассудится! Мне, например, всё понятно, и очень ин-тересно слушать Ванечку!
- Ну, ты, Фрося, на горло меня не бери! – Напыжившись, как воробей на морозе, предостерёг супругу, Игнат Фёдорович, - Ты знаешь – я этого не люблю!
Глава семьи посмотрел исподлобья на жену, заметил в её глазах холодный взгляд змеи, готовящейся к броску на свою жертву и, стараясь скрыть дрожь в голосе, отдал «строгий» приказ:
- Не перечь мне! А, ну-ка, отойди в сторону! Дальше, ещё дальше… И прекрати, сейчас же, смотреть на сковородку!
Воспользовавшись моментом, когда его Фрося подняла свой взор в потолок, он боком, боком, старясь не задеть супругу, прошмыгнул в сени, и уже из-за закрытой двери погрозил ей кулаком.
****
Ефросинья Фоминична и Игнат Фёдорович, представляли, из себя, весьма странную супружескую пару: она – ростом в сто девяносто сантиметров и крупных «габаритов», он – метр пятьдесят в прыжке и щуплого телосложения. В подобных случаях одесситы обычно выражаются, так: «Картина маслом, гасите свет».
В трезвом состоянии Игнат Катищев предпочитал не строить из себя сурового хозяина, потому, что жена: вооружившись тяжёлой чугунной сковородой с толстым днищем, про-изводства завода «Красный коммунар», являлась серьёзной опасностью для подорванного здоровья Игната Фёдоровича. Но когда он находился в пьяном состоянии – жена вела себя очень странно, смирно и послушно. Бывало, возвратится, Игнат, из бондарного цеха в изрядном подпитии, а Евдокия быстренько и сапоги с его ног стянет (вместе со штанами), и отнесёт на собственных руках обессиленное тело мужа на кровать, и удобства отдыха «уставшего» мужчины - подушку ему поправит. А «глава семьи», взбрыкнёт тощими ножками, как жеребец не объезженный, поставит перед женой маленькую табуретку, взберётся на неё во весь свой «богатырский» рост, и «звезданёт» жене ладонью в ухо. А на странный вопрос, Фроси: «За что, Игнашенька?!» С душевной прямотой, так и отвечал: «День – большой, успеешь ещё заслужить!».
Ефросинья без лишних хлопот могла прихлопнуть мужа, своей ладошкой: размером с трёх килограммового тёмного карася – как муху, но помня о том, как его истязали в застенках белогвардейской контрразведке – жалела истинного героя Гражданской войны. Но только тогда, когда он находился во хмелю, а вот когда муж был в трезвом состоянии – тогда Фрося позволяла себе «расслабиться»: в тот момент в её руках «материализовался ударный инструмент», носящий не звучное название – сковорода чугунная, толстостенная, пищевая. И хотя уфологии ещё не додумались присвоить ей аббревиатуру ИЛО (известный летающий объект) – сковорода летала и, иногда, не особо жёстко «приземлялась» на затылок земля-нина, Игната Катищева.
Этот незначительный эпизод из частной жизни одной из семей посёлка, не говорит о том, что мужское население Михизеевой Поляны являлись «горькими пьяницами»: просто среди них были люди, которые пили исключительно по праздникам: только вот, для некоторых мужиков, и забитый в стену гвоздь - уже праздник. Но в основном, жители посёлка лесорубов жили обычной жизнью русского народа, со своими положительными и отрицательными чертами характера и поведения.
Глава 8
Если сравнивать финансовое благополучие семей лесорубов и работников сельского хозяйства, то в предвоенные годы, колхозники, нужно признать, имели меньше финансовых средств.
Нельзя сказать, что работники завода по переработке древе-сины постоянно «наслаждались хрустом французской булки и кружились в вальсе на балах в парадных платьях и фраках», но у них было всё, чтобы не чувствовать себя чем-то обделённым. Но стоит заметить, что и труженики сельского хозяйства вовсе не были «рабами колхозной системы». Конечно, было не так, как в фильме «Кубанские казаки», но многие руководители сельскохозяйственных коллективов помогали своим труженикам: в конце 40-го, в начале 41-го годов – развивать и улучшать производительность продуктов на личных подсобных участках. Например, агроном колхоза «Красный боец» - помогал своим землякам в планировании посадки сельскохозяйственных культур, а колхоз выдавал бесплатно (или продавал по льготным ценам) лучшие сорта селекционных семян, саженцев и высокопродуктивные породы свиней и крупнорогатого скота. Про кур – можно вообще не упоминать: в каждом дворе колхозников - их было больше пяти десятков. Но это вовсе не значит, что в качестве примера был взято одно из богатых коллективных хозяйств: в соседней станице Ярославской – рабочим МТС и колхоза председатель местного правления тоже предоставлял такие услуги. Мало того – он ещё и бесплатно предоставлял, собственникам личных подсобных хозяйств, транспорт для поездки на торговые рынки соседних станиц и посёлков.
Вот, например, мама двадцатипятилетнего юноши Мити Киреева: тихого и почти не употребляющего спиртные напитки мальчика – бедная женщина, не имевшая ни грамма здоровья для работы в колхозе, регулярно занималась рыночной торговлей.
Эта несчастная женщина, едва передвигала свои ноги по хате, поэтому ни о какой работе на колхозных полях – даже и думать не хотела. Но нужно было видеть, как «…простая русская баба мужем битая, попами пуганая, врагами стреляная…», немощная сорокапятилетняя «пышнотелая» женщина – лихо взлетала через борт «полуторки», в её кузов, и каждую субботу и воскресенье отправлялась торговать на рынки соседних станиц! Да и товар-то у неё был весьма скудным. Его можно было запросто вместить, в каких-то пять обычных корзиночек. В эти «маленькие» лукошки, в каждую из которых можно было вместить (не считая девяти десятков куриных яиц) всего лишь по пять крынок с заквашенным молоком, по такому же числу крынок мёда, сметаны, домашним маслом, сверху поставить с пяток мисок с сыром из козьего молока, штуки четыре тушки кролика и не большой мешочек (с восьмилитровое ведёрко) с жареными подсолнечными семечками . Вот с этим «скудным» запасом товара и отправлялась «страдалица» на рынки соседних станиц и посёлков.
- А, куды-ж дЕнишьси, бабаньки! – Сетовала на свою «тяжкую долю», Вера Антоновна Киреева, - Хоть я и нАскрозь больная, а семью тянуть надо! Сами знаете, какая зарплата в мэтэесе (МТС)! А я, тратя последние капли здоровья, кое-как взберУся в кузов антамабиля (автомобиля), апослЯ – стою: и в жару, и в холод - за рыночным прилавком, а то и прямо на голой земле! Да это ещё бы ничего: у меня все струночки нервав звенят, от этих приставучих алчных покупателей, которые подойдут до меня, и канЮчат отдать им товар по сходной цене! Ишь, чего удумали: продавай им, понимаешь, яечки да сметану – задарма! Дулю им, с маком, а не скидку на товар! Оно-ж, бабаньки, как: уступишь на копейку – потеряешь цельный рубль!
В общем: про таких женщин как Вера Антоновна Киреева, говорят, так: «На ней - где сядешь, там и слезешь».
Из всего вышеизложенного, можно сделать вывод - колхозники, в конце 1940-го и в начале 1941 года, могли себе позволить держать своё личное подсобное хозяйство (не без уплаты налогов, конечно), и государство: в лице председателей колхозов – в этом им всецело помогали.
****
А теперь, стоит рассказать о семье Киреевых. Фамилия Киреевы – древний казачий род из старообрядцев донской станицы Есауловской. Их предки, покидая Российскую империю вместе с казаками «некрасовцами», выбравших Турцию для дальнейшего обитания казаков придержи-вающихся старой веры, из-за недуга главы семейства пустили свои корни на Кубани.
Встретили ли они приход Советской власти с распростёр-тыми объятиями – ну, это вряд ли: власть большевиков - казаки не приняли. Но, не смотря на то, что Савва Илларионович и Вера Антоновна являлись скрытыми адептами старообрядческой церкви – их сын Дмитрий по своей воле вступил в комсомольскую организацию и даже снял с шеи нательный крестик. Да, чего тут говорить: Дмитрий бросил его… (нет, не в мусорную яму, а в крепкий сундук: на всякий случай). Ну, а уж как он обличал богомольцев, как крыл позором несознательную молодёжь, читающую молитвы – тут, как говорит-ся: «Ни слова сказать, ни пером описать». На экстренном заседании бюро комсомольской ячейки станицы Ярославской, он, с прямотой верного ленинца, так и сказал:
- Позор, товарищи комсомольцы, стыд и позор! В то время, когда наша страна и трудовая общественность семимильными шагами идёт в коммунистическое будущее, среди нас находятся те, кто до сих пор окончательно не отказался от пережитков прошлого, и позволяет себя одурманивать! Я не буду переходить на личности, но некоторые комсомольцы одной рукой голосуют за Решения партии, а другой, поправ-
ляют церковный крестик, под рубахой!
Переведя взгляд с секретаря бюро комсомольской ячейки, на стоявшего с поникшей головой своего друга, Киреев продолжил своё выступление:
- Я считаю, что таким «комсомольцам», как Денис Дворников, не место не место в ленинском коммунистическом союзе молодёжи. Какой пример он может подать нашей смене, пионерам, если сам мечется между комсомолом и церковью?! Гнать, гнать погАной метлой нужно таких псевдо-комсомоль-
цев!
Заслушав выступление верного продолжателя стахановского движения, бюро комсомольской ячейки, взяв во внимание ударный труд провинившегося комсомольца, постановил: «Поставить на вид (укоризненное замечание за какой-либо проступок) поступок товарища Д.Н. Дворникова, и оставить его в рядах ВЛКСМ, с испытательным сроком. Предупредить, комсомольца Дворникова Д,Н, о том, что если он продолжит носить крест, то больше его не потерпят в рядах комсомола, как не оправдавшего надежды на исправление».
После заседания бюро комсомольской ячейки станицу Ярославской, Дмитрий Киреев нагнал Дениса и, с заискиванием в голосе, взял парня под локоть и начал объяснять своё поведение на собрании комсомольского актива:
- Ты ж пойми, Дениска, я просто вынужден был сказать в твой адрес, грубые слова! Ты что, думаешь, мне нужна эта «комсомолия» - да, видел я её в гробу, в белых тапочках! Но, комсомольцев, как известно, продвигают в руководящие органы, а я не хочу всю свою жизнь копаться в навозе и крутить гайки на тракторах!
- А я, между прочим, - с подхалимАжем хихикнул и осторожно посмотрел по сторонам, Дмитрий, - знал, что тебя не вЫтурят из комсомола. Таких ударников, как ты, Дениска, они ни за что не выгонят из комсомола: кто тогда, работать будет – они, что ли! А крест, всё же, я советую тебе снять. Но это не значит, что ты его должен выбросить: спрячь, в сундучок, и пусть он ждёт своего часа. Я вот, свой снял и храню в сундуке! А если кто-либо его найдёт, то я скажу, что это отцов, и я не имею к нему никакого отношения! Вот, так-то! И хрен они докажут, что я соврал!
- А знаешь, Митька, - остановившись и пристально посмотрев в глаза изворотливого друга, заявил, Денис, - а ведь если власть коммунистов пошатнётся, то у меня нет сомнений, что ты её ещё и подтолкнёшь, в пропасть!
- Тише, ты! – Испуганно оглянувшись по сторонам, одёрнул друга, Киреев, - Ты что орёшь, на всю улицу, дурак: хочешь, чтобы нас загребли в гепеушню?! Так это у них, запросто: руки на затылок – и в тайгу, цингу зарабатывать!
- Ты, Денис, - приглушив голос до шёпота, стал делиться слухами, Киреев, - послушай, что я тебе скажу! Я слышал, от на-дёжных людей, что в скором времени – каЮк придёт, кому-някам! Европу Гитлер уже очистил от «красной заразы», на-станет черёд и «эсесесеру». А, когда ихний хфьюрир вытряхнет из Кремля Ёську-усатого, то даст нам: справным казакам - землю в вечное пользование, и позволит жить так, как мы жи-ли при самодержавии!
- Да, что там этой Германии, в сравнении с нашей огромной страной?! – Не поверил в «скорое освобождение», Дворников. - Оно-то, так: Германия мала – твоя, правда. – Согласился с другом, Дмитрий, - Но ты читал, что пишут в наших газетах: под сапогом немецкого солдата – вся Европа пала перед рейхом на колени, а наша «совдепия» что, Богом помазана?! - Знаешь что, Митька, пошёл ты к чёрту, с такими речами! – Прибавив шаг, испуганно воскликнул, Дворников, - С такими разговорами – нас точно «возьмут под микитки» (силой принудить к повиновению)!
Парни оглянулись на шагающих сзади членов бюро, и ускорили шаг.
****
Две семьи – Киреевы и Дворниковы. Первые относятся к казачьему роду и придерживаются старого вероисповеданья, вторые – носители фамилии, имеющие корни не предков ра-ботающих с метлой на уборке улиц, а владельцев и содержателей постоялых дворов, приверженцев новой веры в Бога. Казалось бы, они разные по своей значимости и, по сути, являются диалектическими противоположностями. Но даже противоположностям присуще единство и взаимосвязь. Сы-новья этих семей, дополняли друг друга и находили баланс, позволяющий находить единство противополож- ностей.
В машинотракторную станцию станицы Ярославской, по путёвкам партии и комсомола, направляли городских рабочих из промышленных районов Кубани. А после того, как в 1938 году МТС перешли на полный государственный бюджет и страна стала получить от колхозов оплату своих расходов вложенных в машинотракторные станции: двадцать процентов урожая зерна, кукурузы, подсолнечника, хлопка и льна, семнадцать процентов – свеклы и шестнадцать процентов картофеля, тогда Дмитрий Киреев принял решение, которым он и поделился с членами бюро своей комсомольской ячейки. Его напыщенная речь, звучала, так: «Я, дорогие товарищи комсомольцы, как верный сын Ленинского комсомола, хочу быть не просто винтиком в огромном государственном механизме, а быть нужной партии и всему трудовому народу, той самой деталью, без которой социалистическая система хозяйствования и сама индустриализация будет допускать недопустимые сбои в своей нужной работе. И я даю вам честное комсомольское слово, что вам не придётся краснеть за свой поступок, дав мне путёвку в МТС!».
Вот так, вот, взял и рубанул правду-матку! А что тут такого: трындЕть, ведь, не мешки ворочать. И выслушав столь проникновенную речь своего товарища, ни у кого из членов ком-сомольского бюро - язык не повернулся отказать в просьбе своему «потенциальному стахановцу». А директору МТС, старому большевику со стажем, не позволяла партийная со-весть отказать парню в приёме, которому комсомол дал «путёвку в жизнь». Вот Дмитрий Киреев и стал, той самой «деталью», в давно сработавшемся коллективе слесарей механоремонтного цеха, работающих на благо сельскохозяйствен-
ных тружеников. Но прежде, чем влиться в слаженный коллектив, парню пришлось выслушать вступительную речь коммуниста-орденоносца:
- Перед тем, как ты, Дмитрий, приступишь к работе в нашем дружном коллективе, ты обязан проникнуться пониманием того, что без механизации труда сельских тружеников – производительность труда колхозников будет, как при царе Горохе! И я тебе, так скажу: без всеобъемлющей механизации труда – существование колхозов не имеет смысла и не может накормить страну! Да, если хочешь знать: колхоз без техники – это всё равно, что толпа крестьян с лошадьми и с сохой времён Средневековья! Это я тебе, точно говорю! И если бы наш, дорогой товарищ Сталин, не смог разглядеть пользы в первой МТС, созданной в Березовском районе Одесской об-ласти на базе тракторной колонны, совхоза имени товарища Тараса Григорьевича Шевченко, то сейчас бы нашей МТС - и в помине не было! - Ты видишь ангар, с коричневой крышей? – Резко сменив тему беседы, директор указал направление в окно своей конторы, - Вот туда и шуруй: скажи бригадиру, что это я тебя к ним направил. Трудись честно, сынок, народ тебе за это спасибо скажет!
Окрылённый тёплым напутствием старого партийца, Киреев отправился «поднимать производительность труда на более высокий уровень». Эх, и закипела работа в бригаде, с приходом «молодой и энергичной смены»! Да, а как могло быть иначе, когда в коллектив внедрилась «основная деталь ремонта машинотракторного парка», отдающая все свои силы, без остатка, на благо государства, благо народа?!
Уже через неделю «ударного труда» - руки Димы Киреева покрылись кровавыми ссадинами, и он стал клясть себя, на чём свет стоит, за глупый поступок, который не мог привести к чему-то хорошему.
Но те таким был Дмитрий Киреев, чтобы пасовать перед первыми трудностями и коллизиями судьбы: хотя слесарь из него был и некудЫшний, но зато – парень мог красиво из-лагать свои «новаторские идеи».
Не прошло и месяца, и организаторские способности комсомольца привели его к назначению на должность бригадира комсомольско-молодёжной бригады.
Уж тут-то он и развернул свои сильные крылья новатора производства!
Дмитрий не был героем-подпольщиком, смело идущим на смерть: он, если и вредил колхозу, но только чужими руками. Ну, вот, к примеру, подкинет своему товарищу идею, как бы невзначай, поставить в двигатель трактора бракованную деталь – а он возьми и сломайся в поле, в самый неподходя-
щий момент! Вроде бы – мелочь, а всё равно приятно! И главное в том, что Дима не имеет к этому ЧП никакого отношения: он что, своими руками ставил в двигатель испорченную деталь – нет. А то, что разгильдЯй и вредитель, в одном лице, захотел переложить свою вину на бригадира – так это ложь, трын-Дёжь и провокация. Читая не очень хорошую характеристику Димы Киреева, кое у кого может сложиться негативное мнение о парне, но в этом случае люди допустят ошибку: комсомолец Киреев, в общем-то, не был вредным и злопамятным… когда спал. И подобных ему «индивидуумов» - в лю-бой стране можно было насобирать довольно внушительную толпу. И если взять, в качестве примера советское прошлое, то одни из предателей - шли против своих граждан в полном согласии со своими политическими убеждениями, кого-то купили за кусок хлеба. Но какими бы не были причины - этих людей нельзя оправдывать тем, что они, якобы, являлись «борцами с коммунистическим кровавым режимом»: как утверждают нынешние «борцы с коммунистическим тоталитаризмом советской власти».
Да и как назвать предателей нормальными людьми, если они решили вести себя, как в народной пословице: «Назло врагам козу продам, чтоб дети молоко не пили».
И что там говорить о простых грешниках из народа, если даже среди святых апостолов нашёлся предатель, которого все верующие и неверую-
щие в Бога Единого презирают за предательство своего Учителя. И сколько бы не существовала жизнь на Земле, предателей всегда будут называть, не иначе как – иуда.
Часть II "Феникс", превратившийся в пепел