Погода стояла чудесная. Осень с её недовольным, хмурым небом и слякотной грязью на подошвах ботинок с высокой платформой ещё и не думала наведываться. Сопки надёжно защищали наш маленький посёлок, преграждая путь дождям и ветру. Стояли плечом к плечу, давая возможность ребятишкам насладиться последними тёплыми деньками. Я выпросила у мамы разрешение надеть тонкие летние шорты с большими карманами. В таких удобно прятать дорогие девчачьему сердцу мелочи — фантики от конфет «Ромашка», вкладыши «ТипиТип» и калейдоскоп. «Пока, мам», - кричала на весь подъезд, перепрыгивая через лестничные пролёты все девять ступенек разом. «Не убейся, заполошная», - зацепила я краем уха с новенькой серёжкой напутствия соседки тёть Вали с пятого этажа. На втором проверила почтовый ящик (пусто) и, перепрыгнув через два последних пролёта, выскочила в жаркий сентябрьский полдень. За домом ждали ребята. У Ирки и Костика был какой-то секрет, который они собирались сегодня поведать всему двору. К месту встречи шла медленно, вдоль дома, рисуя кончиками пальцев невидимые линии на обшарпанных розовых стенах нашей девятиэтажки. Потёрла стрелку, нарисованную мелом — вчера играли в «Казаков-разбойников» с соседним домом. Наши опять победили. Зашла за дом. На площадке пусто. Вся детвора собралась на плитах в ожидании секрета. Почувствовала странное томление в животе: будто кто-то хотел отнять у меня всю радость. Тряхнула кудлатой головой, проглотила тревожное чувство и, подпрыгивая, направилась к друзьям. Ирка с Костиком сидели в центре. Вокруг вся наша разношёрстная гоп-компания. Полтора десятка любопытных глаз пытливо смотрели на хранителей секрета. «Мы уезжаем. Навсегда», - выдохнула Ирка. «Чешете», - недоверчиво и с надеждой сказал Серый. «Зуб даю», - строго ответил Костик. «Ага, - Ирка шмыгнула носом. - Папу пригласили на работу. В Междуреченск. Завтра поезд». «Ишь ты, Междуреееченск», - попробовала я на вкус новое название. Мне почему-то показалось, что город этот стоит между Тигром и Евфратом. Далеко, в общем. Особенно, когда тебе девять, и твои лучшие друзья уезжают навсегда. «Ирк, может, останетесь, - протянула Ленка. - В этом вашем Междуреченске, наверное, и школы никакой нет. А если наводнение? Вас же затопит с двух сторон». «Да есть там всё, - дёрнула плечом Ирка. - Мама сказала, там только дефицита нет, а так всё нормально». Мы тяжело вздохнули. Отпускать друзей в далекий и никому неизвестный город не очень-то и хотелось. «Будем писать друг другу письма», - решил Костик. «Будем», - загудела толпа. Мне ужасно захотелось сделать что-то приятное для ребят. Я почесала разбитую коленку грязной ладошкой и вытащила из кармана калейдоскоп. Протянула Ирке. «Вот. На память», - выпалила, отвернулась и, задрав повыше голову, начала смотреть на солнце. «Ты чооо, - распахнула зелёные глаза подруга. - Ты ж его на целых четыре значка «Бумер» и банку «Фанты» выменяла»?! «Для друзей не жалко. Вы это, пишите только каждый день. Сразу после школы». «Клянусь», - торжественно произнесла Ирка и прижала калейдоскоп к груди. И тут началось. Каждый хотел оставить ребятам на память свой собственный сувенир со смыслом — самое дорогое. Дюша подарил ржавый гвоздь, которым в начале лета проколол пятку. Ленка отдала видавший виды розовый ластик. Если его потереть и включить фантазию, он немножечко запахнет клубникой. Серый подарил сушёную стрекозу без крыла. Танька — огрызок простого карандаша. Стасик — самодельную рогатку… Игорёк — коротенькую палку, к которой привязана бечёвка. Натаха — ракушку и два гладких камешка, которые нашла на берегу Онона. Кто-то из ребят притащил коробку из под обуви «Ле-Монти» (у всех наших мам такие были). #опусыИрассказы Ирка с Костиком благодарно принимали подношения друзей и аккуратно складывали в картонную тару. За десять минут набралось столько, что хватило бы не на одну материнскую мигрень. *** Тётя Оля упаковывала посуду, когда Ирка и Костик вернулись домой. По отдельности брала каждую чашку, заворачивала в газету «Ленинский путь» и «Спид Инфо», укладывала на дно большой коробки, выстеленное мягкой верблюжьей кофтой. «Опять котёнка принесли, - сказала она, глядя на синенькую «Ле-Монти» в руках у Костяна. На тёть Олином виске едва заметно пульсировала жилка. - Вам одного кота и собаки не хватает? Лёня (это уже мужу)? Неси валокордин. Меня пытаются в гроб загнать». «Мам, - успокоили впечатлительную тётю Олю дети. - Это подарки. От ребят. Мы возьмём их с собой. Можно, мам»? Тревожно вздохнув, тётя Оля открыла коробку. «Батюшки, - охнула она и схватилась за сердце. - Вы что? Опять на свалку ходили? Мы этот хлам в Междуреченск не повезём. Это ж кто придумал дохлых насекомых и гвозди дарить?! Ира, Костя, я вас спрашиваю? «Это на память, мам», - горячо возразил Костик. «На память дарят открытки или сервизы, а это — мусор с помойки», - отрезала мама. Ирка и Костик тоненько заскулили. Но спорить с тетей Олей, когда она на нервах, бесполезно. «Мойте руки и за стол, - скомандовала мама. - Нам ещё вещи паковать». На следующее утро коробку с дарами, оставленную на ночь у дивана, ребята не обнаружили. «Выбросила», - всхлипнула Ира. «Эх», - вздохнул Костик. *** В обед мы всем двором провожали грузовик с поклажей, который навсегда увозил наших друзей в Междуреченск. Девчонки успели пропрыгать два кона в резиночку, пацаны сыгранули в квадрат. «Дети, пора», - мягко сказала тётя Оля. - Поезд ждать не будет». Ирка с Костиком забрались в кабину. Грузовик тронулся. На прощание они долго махали сквозь заляпанное стекло. В кузове, под брезентовой накидкой, на самом дне лежала коробка из под туфель «Ле-Монти», доверху набитая самыми важными в ту тёплую осень пустяками. #galechkina