Путешествие в страну Темновита

Сказка для взрослых 18+ Михаил Сборщик Глава 6 часть 2

-- Сережа, я домой хочу. Я знаю, дорога в Явь где-то здесь. Где-то в горах есть затаенная тропа, но как до нее добраться я не знаю. Знаешь, есть одна беда. Это Кощей. Он ведь нас не отпустит просто так. -- Ничего Оленька. Не волнуйся. Все будет хорошо. Мы вместе, рядом и всегда будем вместе. Ольга прижалась снова ко мне. Она хотела что-то сказать, но голос её сорвался, девушка несколько секунд молчала, пыталась справиться со спазмами, с комком, подступившим к горлу. Потом все-таки справилась с собой. -- Правда, Сереженька? Ты спасешь меня. Тара говорила, она верит в тебя, сказала, ты классную команду подобрал. Я это вижу. Я знаю. Мы бежим домой. Мы шли шагом. Точнее, шли-то не мы. Шли, конечно, наши кони, медленно, на каждом шагу всхрапывая, пугаясь нависших над пропастью круч с умопомрачительными тропками, уводящими вдаль. Слишком отвесных скал брать нам не приходилось. Мы понимали, что кони не поднимутся по отвесным скалам. Это не горные козлы. И даже единорогу, хотя было видно, что ему не впервой были космические вершины и нехоженые тропки. Но тропки-то были хожены, и довольно широки. Мы шли по проходам между сопок, среди вершин по довольно плотной, утоптанной дороге. Нам было по пути, как сказал Нарвал. Он чувствовал направление, знал, куда идти в следующий момент, смело шел по кручам тропы, неся Оленьку по неизведанному пути. Но вот и он встал. Преодолев последние метры с упорством не мощного, но амбициозного мальчишки, мой Буцефал поравнялся с хозяйкой. Бока его были мокрые от пота и тяжело вздымались от дыхания. Почесав за ушами коня, я сошел на землю и, глядя на Нарвала, попытался сам настроиться на его волну. Я не хочу сказать, что я злоупотреблял кашицей чудо деревца, но были такие моменты, когда появлялась необходимость, например, как сейчас, в поглощении чудо подарка. -- Что случилось? – якобы Оленьку, спросил я. Хотя вся наша команда знала о чудо сердцевине каучукового дерева, я не хотел, чтобы они знали, что я употребляю кашицу. А я…. Мне было, действительно, интересно. Просто интересно. О чем шепчутся две белки у гнезда горной индейки – улара, тяжелой и довольно толстой птицы, но в то же время шустрой и проворной. Интересно было узнать, почему белки, как старушки на лавочке, сидели неподалеку от гнезда и спорили, дотянется ли куница до гнезда, и нужно ли бежать и прятаться, когда хозяйка дома, свитого из ивовых веточек, не показывает ни грамму паники. Хотя куницу она видит. Конечно же, видит. А как было интересно видеть панику каменной куропатки – кеклика, когда обыкновенная кукушка подкралась к её гнезду. Как она неуклюже взлетала и кричала: « Кэк-кэк-кэк», что в переводе на русский, означает: « Уходи, хулиганка. Улетай. Тебе не достанутся мои птенцы». А кукушка ничего не говорила. Она молча кружила возле чужого гнезда, дожидаясь момента, когда потревоженная хозяйка улетит за помощью. Недалеко, до соседнего дерева, с мохнатыми лапами ели, минуты на три или четыре, но того времени кукушке обычно хватало, чтобы снестись и подкинуть в гнездо кеклика своё яйцо. Вот такие трагедии происходили в лесу. Но сейчас мне было не до лесных звуков. Нарвал остановился и, глядя на меня произнес, хорошо поставленным баритоном. -- Далее идет земля гмуров. Мы вольный народ. Можем передвигаться, где заблагорассудится, даже в сопровождении людей. Но лучше нам повиниться и принять предложения хозяев. Вы поймите. За нами до сих пор идет погоня. Не просто погоня, а возглавленная Дрекавацем травля волкодлаков. Я бы не сказал, что они лучше лошадей, наших лошадей из Нави, передвигаются по склонам гор, но…. Как бы там ни было, они все равно догонят нас. Дрекавац знает какой-то секрет, который недоступен нам. Только говорю сразу, предупреждаю,… Гмуры недолюбливают людей. Они, человечки, слишком часто приходят на территорию подконтрольную гмурам на охоту за драгоценными камнями. Рубины, изумруды, сапфиры и аквамарин, вот страсть людей. Но это же собственность гмуров. Они ревностно берегут, то, что дала им природа. Что дали скалы? Нарвал замолчал. Я задумался. Вот ничего нельзя удержать в секрете. Нарвал разговаривал со мной, зная, что я понимал его посредством сердцевины каучукового дерева. А раз Оленька внимательно смотрела то на Нарвала, то на меня, она тоже понимала, о чем мы говорим. Вообще-то я знал о существовании ментальной связи единорога с моей девочкой, значит, она слышала все его слова, слышала и то, что я отвечал Навалу мысленно. Но это было еще не все. Когда к нам присоединились Лариска с Мишкой, они с таким вниманием слушали единорога, словно это говорил я, естественно голосом Нарвала.

Автор иллюстрации Facе _____________________ Буквально через две минуты после нашего разговора мы услышали свист в воздухе, и перед моими ногами, в поваленную ветром сосенку воткнулся боевой топор гномов. Я не буду описывать сам топор. Слишком много существует описаний гномьего оружия. И на страницах романов Джона Рональда Руэл Толкиена, а так же и у Роберта Сальваторе, но это все были западные гномы, не наши. Славянские «гномы» были симпатичнее и общительнее. Но вот топоры у них были, что у тех, что у этих острые и пугающие. Вот такая встреча была у нас с грумами. Скажу сразу, что гномы, не Альвы, хотя это и были родственники. Нет, они охотно откликались на призыв: «Эй, гном, иди сюда». Но, как и Альвы, не любили названия Эльфы, первородные, так и здесь название «Гмуры» предпочиталось «гномам». От толпы…. Это не была толпа, похожая на людскую, нет, это была организованная и вымуштрованная ватага маленьких, до пояса доходящих тебе, бородатых существ знающих строго своё место в иерархии и в строю. Просто их было много, очень много, галдящих и разговаривающих одновременно, и поэтому я и назвал их толпой. Так вот. От толпы отсоединился один, наверное, старший, гном. Он подошел к нам совсем близко. Стать, хотя о какой стати можно говорить в маленьком, коренастом человечке, хорошо накаченном, скорее всего от тяжелой работы в подземелье, так вот, он старался держаться ровно, не смотря на тяжелый топор, почти алебарду, которую тот держал в правой руке наподобие полкового знамени сороковых годов еще в бытность Советского союза. В левой руке уютно расположился обыкновенный топор на коротком древке.

-- Мы знаем вашу беду, люди, - произнес он неожиданно громким басом, который не соотносился с его фигурой. Не знаю, на какой высоте мы были, эти вопросы к Мишке, старому альпинисту. Но гном, или как они называли себя – гмур, стоял на заснеженной вершине сопок, на вечном снегу, не тающем вечным же летом. Стоял, широко расставив короткие, но толстые ноги, обутые во что-то похожее на наши унты, разношенные и, похоже, доживающие век, меховые, но легкие штаны, в которых рассекали индейцы доколумбовой эпохи. Сверху туловище защищал от стрел и от мечей, так же меховой, полушубок с перекрестными прошитыми металлическими нитями, плюс рубаха - бронежилет надетая поверх полушубка. И, в довершении всего, вышеуказанное оружие и броня делало Гмура неуязвимым мечам, стрелам и зубам диких животных. Маленький росточек, Мишке он был до пояса, и не чесанная, не ухоженная, но пышная борода, придавали вид весомый фигуре. По всему было видно, что это был начальник, по крайней мере, какой-нибудь принц. -- Прошу вас, уважаемый Сергей Александрович, разделить наш дом и стол. Сказав это гном – гмур, развернулся и пошел впереди оравы коротышек. Без лишних слов он прошел до узкого прохода в толще скалы, произнес какие-то слова и прошел мимо сдвинутого камня. -- Защита, видите ли, - он впервые за присутствие улыбнулся, мимолетно, в бороду, но оскалился, доволен собой. – Здесь все придумано мной. Мои ребята что умеют? Только камни долбить в пещере, да ходы рыть. А воевать с прорвой Хабаров или с маленьким, но зловредным народцем Мафинов. Этими сладкоежками, их и называют так, «Мафины», из-за их страсти к пирожным, что готовит моя старшая жена, и продает в придорожной забегаловке. Так этого им мало. Они устраивают набеги на склады Гмуров. Ой, пакостливый народ. Погодите, сейчас придем ко мне я вас познакомлю с моей женой Ребеккой. -- Дрекавац, а не слишком ли ты лебезишь перед пришельцами, - услышал я на пределах человеческого слуха. Говорил один гмур из свиты старшего существа. Неопрятный, расхлёстанный, с клочковатой рыжей бородой, гном, он всегда находился подле начальника и комментировал все его движения. Как мне показалось - это был советник, референт, правая рука принца гномьего племени. Конечно, благодаря сердцевине каучукового дерева я услышал переговоры между руководителями или точнее сказать предводителями гномов. -- Отстань, Макрополис, - ответствовал командир. Он отмахнулся от наушника, как от назойливой мухи. Сам, не замедляя шага, направлялся через большую галерею аркад, держащих свод пещеры, к дальнему концу её, к малоприметной среди скальной породы такой же скальной дверце. Гмуры юркнули в неё легко и просто, нашим же героям пришлось наклоняться, и довольно низко, чтобы преодолеть это препятствие. До моих ушей, точнее до сознания донеслось. -- Ладно, Дрекавац. Я думаю, ты знаешь, что делаешь. А, может, лучше подскажем им дорогу к Чернобогу. Он будет рад. -- Не сметь. Чудак, - властным движением он заставил свою правую руку замолчать. Потом так же спокойно, как и все остальное, что он делал, объяснил. И все на краю человеческого слуха. Какое счастье, что они не знают моё необыкновенное чувство, возникающее, когда попробую сердцевину каучукового дерева. -- Не выдумывай. Они смогли дойти до наших гор. Так же минуют горы дойдут до тропы наверх. Мы ведь не знаем, где она есть. Это только Кощей знает. А мы? Не знаю, сможем мы помочь им, но постараться надо. -- Зачем. Для чего. Все равно попадут на зубы волкодлакам, либо самому Кощею. -- А затем, милый мой, Макрополис, чтобы нас не ругали потомки, да современники. Все им помогают, и мы поможем. -- Но законы страны говорят…. -- Законы страны за гостеприимство. Вообще ты о чем. Какие законы? Какой страны? Страна - это я! Законы страны – это я! Я принц. Первое лицо после короля. И если я сказал, что будет помощь дана пришельцам, значит, она должна быть получена. -- Но… Кощей если узнает? -- То ничего не сделает. Неужели наши горы перенесет куда-нибудь. Ха-ха-ха. Или свою резиденцию перенесет, отсюда подальше. Так, что иди, Макрополис, иди и делай, что тебе принц приказал. Макрополис развернулся на месте, сделал вид, что хлопает сапогом об сапог, насколько это было возможно, насколько дали обуви сойтись штаны, толстые войлочные с начесом снаружи. И резво, наверное, ему казалось, что резво, а на самом деле, тяжело и грузно выскочил из замка. Я не буду долго и подробно описывать замок принца гмуров. Скажу только, что по сравнению с Экуалуэль, с её замком, светлым и радужным, в пещере гномов была темно и сыро. Откуда-то с потолка капала вода. Канделябры, с четырьмя факелами на квадратный метр, не обеспечивали нормальную видимость, большая часть помещения терялась в темноте, что не удивительно. Что можно ожидать от горных копателей, если у них вся жизнь проходила в таких условиях. Но было, конечно, и более эффектное различие. Если в чертогах, думаю, я могу так назвать «помещения», где проживали королевская семья Альвов, было светло и радужно, радостно от запахов цветов, которые росли там, где, казалось, невозможно их вырастить. Жизнь растений, а так же и животных было главное. У гмуров, в первую сторону угла, а так же и во вторую, и в десятую были драгоценности. Точнее сказать камни. Это были и рубины, создающие кровавый отблеск на стенах, когда на них падал свет факелов, и зеленый аквамарин, удивительный камень, на земле встречающийся только на Урале, предавал пещере вид морской дали, и, конечно же, сапфиры и бериллы, которые открывали присутствующим многогранность мира. Вот эта недосягаемость и была тем камнем преткновения, которая рассорила два родственных народа. Я сомневаюсь, что драгоценные камни слишком были нужны Экуалуэль, хотя все женщины любят побрякушки из драгоценных камней. Вон сколько колечек, красивых и дорогих украшали пальцы королевы Альвов. А сережки тоже чего стоят.

Но гмуры добывали красивые камни не для того, чтобы делать из них украшения. Конечно, были и в оружие вмонтированы камни, но не для гномов. Они делали искусное оружие и, как бы подчеркивая марку производителя, вставляли в эфес сабли, либо в рукоять меча – хват, окружая Шагреневую кожу камни. Сюда шли и рубины, и сапфиры. А сколько покупателей у гномов было вы сами знаете. Но это я отвлекся. Я, ведь, смотрел другими глазами, по сравнению с моими друзьями. После принятия порции мякоти каучукового дерева, я стал не только в десятикратном размере лучше слышать, и понимать голоса животных, я мог видеть, то, что было спрятано, сокрыто от чужих глаз. А принц гномов, Дрекавац рассказывал, широко улыбаясь, про свою жену Ребекку. Какая она заботливая хозяйка, отменная повариха и лучший кондитер их не простого народа, гурманов или просто любителей поесть. Он расхваливал своих детишек, пяток смышленых, но еще маленьких наследников престола. Но тут же оговорился. Если, конечно, дорастут до победы. -- Вы наверняка не знаете, что у нас давно идет война за престол. Руки грязные тянут конкуренты. Но я никак не пойму, кто этот главарь. Спрятался, как Штирлиц. Но это пока. Контрразведка работает. Вы уже знаете Макрополиса. Вот талантливый контрразведчик. Он на чистую воду всех выведет. Вы не смотрите, что он подозрительный. Он всех подозревают. – А тебе, такому беспечному, недолго голову носить, - произнесла скороговоркой интересная и миловидная коротышка. Она пришла незаметно, не понятно в которую дверь. Просто материализовалась из воздуха, прошла к столу, сколоченному из не оструганных досок и начала священнодействовать. Тут же на столе появились откуда-то чашки с едой, графины с питьем и дети принесли большое блюдо, размером два метра в диаметре, с лежащим на нем жареным поросенком. Но, если мы с Мишкой взглядывали на все это великолепие жадными и голодными глазами, то женская половина нашего отряда, пусть не явно, но всё-таки поморщилась, и чувствовали какой-то дискомфорт. Мне кажется, виной всему были кувшины с вином, вы, ведь, знаете, что Лариска, была противником обильного возлияния. А Оленька, она, по-моему, смотрела на старшую подругу, и горела желанием, понравится ей. Но, это все были мои домыслы, причем не очень конкретные: просто не до этих нюансов мне было сейчас. Меня больше интересовало, почему гмур носил такое странное имя, имя нашего врага. Потом, кто он вообще такой – этот Дрекавац, существо, которое ведет стаю волкодлаков в погоне за нами. Куда исчез Макрополис, куда и зачем его послал принц, – я видел, с какой ненавистью тот посмотрел на нас. Конечно, можно предположить, что тот никому не доверял, но мы ему ничего не сделали. Ладно, как говорит Мишка, будем решать проблемы по мере их поступления. Я с нежностью посмотрел на, еще дувшуюся Оленьку, и уступил хозяину, отпил вина из ближайшего кувшина. Вино оказалось довольно вкусным, в меру сладким, в меру кисленьким и совсем не алкогольным, я даже удивленно посмотрел на принца. Принц понял меня с полувзгляда. -- Это вкусная вода. Морс, по-вашему. Для улучшения проталкивания более жесткого мяса. Алкоголь? Нет, нет. Мы, конечно, пьём эль. Пиво специального приготовления, если хотите, - принесут. Просто, среди вас есть женщины, а у нас так не принято, пить в присутствии женщин. Это не закон, но традиция. Потом, положение обязывает. Нужно иметь трезвый ум, и хорошую память. Вы уж не обессудьте? Мы вообще-то чтим традиции. Но, если хотите, вам принесут. -- Нет, нет, не надо, - это вышла вперед Ольга. Она заметно порозовела и повеселела. -- Вы лучше, нам расскажите, пока мы будем кушать, историю вашего имени. -- А, что, имя, как имя, - как-то даже обиженно протянул принц. Он прокашлялся и заговорил. -- Не к обеду было сказано. Ну, ладно уж, слушайте. Папаша мой, король Оррин, был чудаковатый гном, хотя, нет, конечно, нет. Он был истый гмур. Сильно обижался, если кто-нибудь из окружения назовет его гномом. Его так и не называли. Все по имени, да по должности. А должность у него была высокая – Король Уральских Гмуров. Он там, и жил. На Урале…. Я, ведь, родом из тех мест. Но не в этом суть. Я родился, когда отец женился на местной красавице Бриоралле. Ох, как папа кипел, когда узнал её имя. Но любовь - это такое дело. Короче папа женился. Теперь сами смотрите. Отец – Оррин, брр, какое-то скандинавское имя, наверное, в предках короля были скандинавы, а маму мою звали еще смешнее – Бриоралле, непонятно откуда к нам пришло. То ли Дания, то ли Голландия, никто точно не скажет. Но жил-то он со своим кланом на Урале. Вот так папа мучился, но ничего придумать не мог, пока не появился я. Ну, появился и появился, я никому плохого своим появлением не сделал, но вот пришло время креститься. Дядюшка Балок был просто пьян, он с вечера перепил эля, а похмелье у гмуров бывает тяжелое, дня три, а то и четыре. Ну, не повезло мне. Ну, кото знал, что похмельный дядюшка с нетрезвых глаз, и еще больше в ожидании магарыча, перепутает книги. Они лежали рядом в соборе. Книга новорожденных и книга опасности. Кого я сейчас должен винить. Папочку, тоже с вечера накаченного элем, куда там, такое событие, рождение сына. Ведь, никто не подсказал, да и кто знал-то, мы были одни, волшебный народец на вашей земле. Папа приспособился к жизни на Урале. Просто копай гору, делай новую пещеру, прячься в гротах от человечества, или пугай слишком любопытных и любознательных людей, перешагнувших границу дозволенного. Но я-то не мог так. Мне нужен был простор. В общем, я пошел странствовать, Но, я же принц. Гмур, который издавал законы, сам следил за выполнением, сам же отменял или накладывал вето на неуместные, как мне казалось в то время, указы. Ну, это не главное. Со мной пошли такие же неуемные гмуры, которым надоело сидеть на одном месте. Короче говоря – протестанты. Вот мы ходили по горам, очень редко выходя наружу. Как-то проходя хребет Таганай, мы наткнулись на глубокую впадину, впадину со скользкими дном и стенами, Мы шли хорошо экипированными. Но, что сделаешь кайлом и лопатами против уклона по замершему руслу подземной реки. В общем, мы потеряли мы в том походе двадцать Гмуров. До сих пор не верю, что они погибли. Может где-то в глубине гор живут соплеменники наши, а, может, сейчас уже соперники. Ведь откуда-то идет начало смуты. И, вот, только спустившись в подземелье, я понял, что означает мое имя. Дрекавац. Дух новорожденного малыша, умершего и незахороненного. Капризный и вредный дух, если что не по его правилам, он начинает хныкать, визжать в истерике и ныть приговаривая: «Дрекавац не виноват, он все исправит». Он и похож на маленького злобного ребенка.

Дрекавац махнул рукой, и одна из стен замерцала, придвинулась, и сквозь всплески синего и зеленого огня проявилось изображение. Болотные растения, осока остролистная и камыш обыкновенный, крупная рябь по зеленой воде от ряски и рдеста, завядшие не ко времени кувшинки, и среди них чудовище. Маленькое, покрытое свалявшейся бесцветной шерстью, голое существо с телом маленького ребенка, но с выступающими мускулами, говорящими об его силе и выносливости. Руки, с длинными, как говорили у нас, на земле, музыкальными пальцами. Как у пианиста, но они не пригодились в музыке. Не пригодились они и для переноса тяжести, человек - зверь передвигался на четырех конечностях. Вообще, весь скомканный, как бы прижатый к земле. И, как шимпанзе, ходил при помощи рук. Но самое примечательное, что у него было, это голова. Вернее лицо. Высокий, но плавно переходящий в макушку лоб, что говорило о не достатке интеллекта, маленькие, злобные глазки, горящие красным огнем. Гмур так и сказал, «горели рубиновым пламенем». И главное рот. Безгубая, огромная пасть была полна маленьких, словно иголки гнилых, но все еще острых зубов. И длинный, розовый язык, который периодически вываливался из утробы. Говорить он, конечно, не мог, только визг и нечленораздельные звуки вылетали из его уст. Но он, все-таки, умом обделен не был, его использовали, как следопыта, и как специалиста поиска врага по запаху. А уж насчет аромата, он был не превзойденный поисковик. Конечно, найдется дотошный читатель или слушатель, обратит внимания на мои слова, что Дрекавац визжал и повторял,… «я все исправлю». Конечно, он ничего этого не говорил, но в среде, в которой мы его сейчас видели, можно было додумать и его слова. -- Вот это есть – Дрекавац, - закончил принц. Что-то мне расхотелось называть его по имени. Четыре пары глаз уставились на получеловека - полузверя. Что-то в поведении принца мне показалось странным. Какая-то недосказанность. Что-то он пристально всматривался в изображение, потом в смущении отодвинулся от экрана и занялся поеданием порции мяса. -- Принц, что случилось? Что-то не то, - я тихонько спросил Дрекаваца, наклонившись над его ухом. Он поднял на меня воспаленные, уставшие глаза. С минуту мы смотрели друг на друга. Потом он, все поняв, поманил меня за собой. Мы вышли в соседнюю «комнату», точнее было сказать, в близлежащую галерею, так как на комнату это походило мало. Я вопросительно показал на отдыхающую компанию, как они примут мое неожиданное исчезновение. Он равнодушно махнул рукой. -- Ребекка, покормит и развлечет их, - потом пытливо взглянул на меня. – Вы пробовали мякоть каучукового дерева? – этот вопрос был чисто риторический. Он не требовал ответа, Дрекавацу все было ясно. -- Да! Приходилась как-то. Чисто из практических интересов. -- Ладно, не оправдывайтесь. А я думал, как им удалось добраться до наших гор. Ну ладно, сейчас не будем это обсуждать. Просто …. Мне осталось править несколько минут.… Враги у наших стен. Я видел на оперативной съемке. Точнее, я не хотел увидеть…. -- Погоди, принц! Не торопись и не паникуй. Что ты увидел. Расскажи. Мы же ничего не знаем. -- Я заметил знакомую картинку. Долго не мог понять, чем она знакомая. Что такого я там увидел. Пока вы рассматривали Дрекаваца, я смотрел на пейзаж. И вдруг меня осенило. Это же заброшенный пруд у правой стены пещеры. Мы были там. Хорошее место, спокойное, сколько мы с Макрополисом провели там часов. Там есть ива, одинокое деревце, старое, но еще радующее глаз своей зеленой кроной. Макрополису это место не особо нравилось, слишком практичный человек. А я…. Я любил его. Из-за того, что это было единственное место в Нави, где можно увидеть меняющиеся времена года, причем по твоему же желанию. Место изумительное. Но знаешь парадокс, это местечко сокрыто от всех посторонних глаз. Для гмуров тоже. Оно находится с правого входа в пещеру. Там есть дверь, потайная дверь. Но и озеро, проще сказать болотце, так оно затянуто ряской, тоже потаенное. Но раз волкодлаки с Дрекавацем добрались до него, значит, их ведет Гмур знакомый с тайнами дворца. -- Ну и что. Что же дальше? Кто этот Гмур, который может что-нибудь сделать против своего принца. -- Это уже не вопрос. Я думал, пронесет. Я выиграю этот раунд. Но никак не мог ожидать, что предателем окажется…. Я знал, что он приближенный к своему принцу. Но я не знал, что настолько близок. -- Да, кто же это, принц? -- Макрополис…. Неужели ты еще не понял. Он один знал, что я люблю гулять, там, в тени ивы. И он один знал потайную дверцу, которая ведет прямо от озера в зал с троном, - принц немного помолчал, горестно вздохнул, потом продолжал. – В общем, вы не переживайте. Хотя и сторонники Макрополиса завладеют всем замком, я вас не отдам. Мировая общественность не скажет ничего плохого. Сейчас пока скроемся в катакомбах дворца. Здесь есть места, которые даже я толком не знаю. А уж Макрополис, хм, этот новоиспеченный правитель. Ха-ха. Он, что, думал, проведет волкодлаков в пещеру, договорится с Кощеем и встанет у руля власти. А мы, я, Ребекка, и шестеро моих отпрысков, просто, отдадим ему право решать вопросы клана, вершить судьбы моей, я еще раз подчёркиваю, МОЕЙ команды. Я надолго задумался. Из задумчивости меня вывел звонкий девчоночий голос. -- Ну и что мы сидим? Что мы смирились с этим, каким-то самозванцем. Я не узнаю принца такого сильного народа. Кто он такой, этот Макрополис. Выскочка, нувориш, деятель буржуазной элиты. Извини, что я так наехала на вас принц. Ты собрался свою семью спасти, ну, и гостей. Ладно, я благодарна тебе. Ты поступаешь правильно. Но мы же не просто гости. Мы тоже можем сопротивляться. А ты подумал о соплеменниках, о тех, кто верен тебе. Они должны погибнуть во время дворцового переворота. Да, - Ольга во время своего монолога раскраснелась и стала неотразимой. Ей, как мне кажется, показалось мало наезда на принца, она переметнулась на меня. – Ну, а ты, что руки сложил. Глубокомысленный ты наш. Сейчас все бросим и будем ждать, когда враги придут и начнут делать больно тем, кто нас приютил. -- А что, я могу сделать. Выйти против оборотней с арбалетом. Нет, я, конечно, не отказываюсь. Допекут, будем воевать. Не возьмут меня смиренного. А за тебя буду рвать сам, как волкодлак, рвет себе подобных. -- А если подумать немного, Сереженька. Там, - Ольга головой мотнула в сторону столовой. – Тетя Лариса заклинание проговаривает. Ей что-то змей Горыныч обещал. В случае чего на помощь придет. А я верю в него. -- А вам нужно договориться с драконом, - это уже Дрекавацу. Тьфу, принц, как ты носишь это имя, здесь, в Нави. Пообещай мне, что поменяешь имя, а. Хотя бы на наш земной вариант – Принс. Но я, конечно, вслух не озвучил свои мысли. Тем более что с принцем разговаривала сейчас Ольга. – Ведь волкодлаки, а так же и Дрекавац не могут зайти без разрешения на вашу территорию? Да? -- Да. Если, конечно, Макрополис не даст разрешения. А он не даст, пока не станет королем Гмуров. -- Ну, вот видишь. А ты собрался отдавать свой народ самозванцу. Конечно, как Гмуры посмотрят на тебя. Он собрал свою семью и бежал. Трус…. И, тогда, конечно, пойдут за самозванцем. Так Лжедмитрии выигрывают выборы. -- Ну, что я могу? Я уже перед битвой деморализованный. Я просто не ожидал от него такого. Не ждал. Я ему верил. Я никогда бы не подумал, что он поступит именно так. -- Ну, хватит слезы лить. Принц. В тебе королевская кровь. -- Спасибо тебе. О, женщина. Спасибо,- и уже по-другому взглянул на меня. Во взгляде я увидел гордость и успокоение, да с такими женщинами воинами не пропадешь, и, конечно, самую маленькую йоту, зависть. Он хвалил свою Ребекку, но, если бы она была такой прямолинейной, и умела так же зажигать сердца мужчин, он бы гордился ей еще больше. Не знаю, может благодаря Оленькиным словам, а может он просто вспомнил, что он мужчина, но в следующие мгновения мы уже увидели не Гмура, просто спасающего свою семью и гостей, а солдата. Нет. Перед нами предстал воин, отлично вооружен и полон решимости. Он собрал горстку защитников цитадели и выступил к потайной двери, ожидая прихода врага. Он, враг, не заставил себя долго ждать. Дверь, тайная дверь, ведущая в садик с ивой и озерком, со скрипом отворилась. В помещение ворвались смелые и вооруженные в основном топорами Гмуры. Шесть гномов, отчаянных и дерзких, вроде бы готовых ко всему, кроме сопротивления. Видя мечи и арбалеты со смертоносными болтами, а так же боевые топоры Гмуров. Даже скромная и податливая Ребекка где-то раздобыла кирку и стояла облокотясь на неё, как на трость. Такая уверенная команда смутила нападающих. Может быть, они еще были готовы бороться с вооруженными такими же топорами Гмурами, но против меча Мишки, который смотрел прямо на них своим смертельным жалом, не решился никто. Весь воинственный пыл гномов испарился, как только они увидели нацеленные на них стрелы Поляницы и мой арбалет. Гномы смешались, но тут подал голос Макрополис. -- Дрекавац, пошли, поговорить надо. -- Ну, пошли, поговорим, - произнес принц и пошел в зал совещаний. -- Нет! Не туда! – Быстро, даже очень быстро, воскликнул Макрополис. – Пойдем в садик, возле ивы и решим все вопросы. -- Ну что ж, пойдем к иве. Там нас ждёт, наверное, твое войско. Да? Намек принца, о том, что Макрополис, потомственный военный, с обязательными наградами за хорошую службу, может командовать оборотнями, сбил советника с катушек. Он оскорбился, причем, как подобает человеку военному, не дипломату. Произнеся в сердцах клич, он заявил с глазами налитыми кровью. -- Ну, не ожидал я, что все будет так лихо. Подняв над головой топор, он с силой опустил его перед собой, намереваясь разрубить Дрекаваца пополам. И у него это, наверное, получилось, если бы принц стоял на месте и ожидал удара. Не тут-то было. Принц ушел от удара вправо, сам взмахнув топориком и перерубив у советника левую перчатку, но, не нанеся большой раны. Издав вопль раненого зверя, советник ринулся вперед. Но он наткнулся на выставленную вперед алебарду соперника. Скрежет металла, сноп искр и злые маленькие глазки, глядящие из-под кустистых бровей. На этот раз Макрополис лишился большего. Топор принца выхватил у соперника большой кусок бороды. Мы стояли уже спокойно, наблюдая за битвой. Команда Макрополиса была давно разоружена и арестована. Это было дело двух минут. Лишь только окружив ничего не подозревающих врагов, тихо, без лишнего шума, все они были арестованы. Друзья Макрополиса были сбиты с толку, ошарашены, что и не думали сопротивляться. Ларка собрала оружие гномов, очень тяжелые и довольно громоздкие топоры. Все эти действия ей приходилось делать в обстановке накаленной и опасной. Гном, мощный, натренированный и вооруженный не хуже Дрекаваца имел одно, но довольно веское преимущество перед принцем. Он был молод, свеж и азартен. Правда и эти таланты гнома, принц свел до ноля. В атаке, в редкой атаке, он сильно и больно жалил соперника, походя, задевая того малым топориком. Снова выходил на безопасное расстояние и ожидал соперника. Ярость заливала глаза Макрополиса жидкой ненавистью, с каждой минутой он оказывался все ближе к принцу. Казалось, все, теперь уже не куда деваться принцу, более тяжелому и не поворотливому. Но, откуда только брались силы, он постоянно, в последний миг исчезал, испарялся, словно по мановению волшебной палочки, рассеивался, таял в воздухе и снова проявлялся в другом месте, за спиной оппонента, со своей вечной улыбкой на губах. «Да, здесь без волшебства не обойтись», - подумал я. Удары топориком были не серьезны, они задевали гнома, но не ранили. Они больно жалили, но не причиняли сопернику дискомфорта. Только злость, ярость, ненависть руководили движениями антагониста. А ярость, особенная та, что застилает очи, плохое подспорье в бою. « Еще мой отец, носящий святое, героическое имя Оррин, по – гномьему Шевалье Джек Т-Оррин, говорил, что злость неверное чувство. Пусть ты даже ненавидишь оппонента не выходи на бой разозленным. Оставь свои чувства под камнем, а лучше запри в сундуках. Потом, когда победишь, дашь волю чувствам, а в бою будь бесстрастен, спокоен. Это слова настоящего короля». Да, он так и говорил. Дрекавац. Говорил до боя с вероломным обманщиком, с первым советником который предал его, с изменником, с Иудой Искариотом, за тридцать серебряников продавшим свою родину, свое жилище, свое право жить. Это решило исход поединка. В какой–то момент Иуда потерял чувство реальности, взревев, словно раненый зверь, не отдавая себе отчет о проделанном действе, его взгляд сфокусировался только на противнике и бросился вперед. Дрекавац, вполне возможно, только ждал этого момента. Как только гном сократил дистанцию, пришла в движение алебарда. Острый топор на длинной рукоятке, коронное оружие принца. Об этом знали все гмуры, знал об этом и Макрополис. Просто в пылу сражения, атакуя, казалось бы, растерянного и уставшего соперника, он забыл все. Он видел перед собой только одного неприятеля, уставшего и загнанного в угол. Просто стоявшего, как молчавший ягненок, не в силах поднять руки и признать гнома своим правителем. Он поздно, слишком поздно, увидел летящую алебарду, тупым концом, обухом нацеленную в лоб противнику. Ничего сделать он уже не мог. Ни смягчить удар, ни уйти с орбиты передвижения топора. В момент прикосновения лба антагониста с топором принца только подумалось. « Да, обыграл ты меня, Дрекавац. Ох, и хитер, ты бестия». И сознание покинуло неокортекс, - новою кору мозга, где, по последним работам нейрохирургов головного мозга и находится разум. Тяжело дыша, уставший, но довольный Гмур, подошел к друзьям. Мишка подал голос. -- Воин. Герой. Как, по-вашему, по – гмурьему, будет. Победитель воина в честном бою. -- Орк кун валец…. -- Ну, так вот. Слушайте все. Взятом на себя правом третейского судьи, я объявляю всем, с сегодняшнего дня, старшего Гмура все будут называть – Орккунвалец, - затем обведя взглядом притихших одноплеменников принца, спросил. -- Я прав, принц. Тебе нравится новое имя. -- Нравится. Только не привычно. -- Ничего, привыкнешь. Вдруг, где-то за пределами пещеры содрогнулась земля. Все явственно услышали грохотгрохотом и с хорошо ощутимым толчками подземной почвы. Послышалось шипение воды, доносившейся откуда-то снаружи. И еще… что-то не совсем понятное. Хлопки гигантских крыльев, свист, похожий на верещание падающей бомбы и поскуливание дворняжек – собак. Гмур, новоиспеченный его величество Принц Орккунвалец, поднял правую руку вверх, призывая всех к вниманию. -- Будьте здесь. Со мной идут Поляница и ты, воин, - он поманил пальцем Мишку. – Нужно разузнать, что там случилось? Конечно, меня с Оленькой, можно было не приглашать. Мы весело пробежались по лестнице вверх, до галереи, смотровой площади, балкона – бойницы, ну как еще можно назвать эту мраморную балюстраду, откуда открывался потрясающий вид. Вид на парк, сквер или то, что было местом отдыха для принца и приближенных ему людей. Лужайку, которую мы видели только что по телевизору, или в волшебном окошке, так будет проще объясняться с героями Нави. Конечно, она была мало похожа на ту полянку, где любил гулять принц. Объятая пламенем лужайка. Казалось, само озеро горело, так часто с высоты падали шары пламени, словно напалм, соприкасаясь с почвой, разрывался синим пламенем, чтобы гореть дальше и пожирать в своем горниле страсти неосторожных оборотней. Зрелище было жуткое и завораживающее. Вот пламя и дым на секунду рассеялся и… мы увидели виновника пожара, несчастья, или погрома, если хотите. Над горным ущельем метнулась огромная тень. Что-то до боли знакомое проскользнуло в этом существе. Я подозрительно посмотрел на Лариску. «Так вот в чем дело? Вот какое заклинание произносила Поляница? Это было видно со стороны. А на самом деле все было гораздо проще. Перевернуть кольцо, прошептать что-нибудь типа, «приди змей». И вот она помощь». Словно, налет вражеских, фашистских мессершмиттов «МЕ – 264» на Киев в лихую годину, в сорок первом году. Он сжег все: и иву, и камни, преимущественно черный сланец – гагат, и озеро, случайно попавшее под раздачу. И, конечно, остатки армии волкодлаков. Он с садистским удовольствием уничтожал оборотней, словно это были его личные враги. Как будто эти полулюди, полузвери обидели его любимую Поляницу, и он теперь мстил за эту обиду. Мессершмитт сделал еще один облет поляны, приблизился к галерее, на которой мы и стояли, Гмур спереди, я с Ольгой чуть в стороне, а Лариска, юркнув под «крыло» Мишки, впереди. Горыныч, заметив девушку, махнул на прощание крыльями, стал таять в небе, пока не исчез за широкой спиной утеса, главной сопки гряды. -- Ну, и что теперь будем делать? Спасибо ему, конечно, но он уничтожил вместе с волкодлаками мою рощу. -- Погоди, Орккунвалец, - поспешил я успокоить принца. Хотя нет. Нет, конечно. Уже не принца. Полновластного короля страны Гмуров. Я ему так и сказал. Видели бы его лицо в этот миг. Как сияло и светилось внутренним огнем физиономия предводителя. На его немой вопрос: « Все равно сквер сгорел?», я повернул кольцо госпожи Зеленицы, и… просто подумал о ней. Я, словно, знал, то, что было уничтожено огнем, можно возродить водой. Водой и любовью. Просто нужно запастись терпением и когда-нибудь все получится. Но, это сказка. Страна Нави – сказочная страна. Здесь все бывает. И я верил в волшебную силу Зеленицы. Иначе, зачем было наше путешествие по Звонкой, зачем был капитан, точнее, капитанша, зачем были обещания данные мне. Я просто смотрел вдаль. В сторону, куда улетел змей Горыныч. Пока над поляной, пылающей лужайкой, не нависла огромная туча. Уже не стесняясь никого, мы с Ольгой, а так же с Орккунвалецем, прошли к потайной двери, и вырвались наружу. Дождь. Первый дождь в Нави. Он играл и переливался искрящими струями. Весело стучал по камням, выбивая чечетку, шлепал искренне по воде, меняя волшебно тональность мелодии, и глухо, словно ворча, ужасаясь проделанной работой змея Горыныча, и, словно старушка, покачивая седой головой укоряя и упрекая. В дожде, под который мы выбежали с Оленькой, я узнавал госпожу Зеленицу, её глаза, зеленые с хитринкой, её одежду, голубенькое с лямками неглиже, её полные руки мягкие и нежные. И ещё я слышал её голос. Нежный голос кикиморы, соблазнительной и соблазняющей. Она словно говорила: «Сергей Александрович. Милый мой Сережа. Зови меня. Зови, я приду. Я всегда приду. Но мешать твоей любви не буду». #МихаилСборщик_опусыИрассказы