МОИ РАССКАЗЫ                                                                                                                            Всем женщинам – матерям посвящается            В эту ночь Наталье не спалось…Заламывая руки, простояла она перед иконой на коленях. Свеча потрескивала и плавилась, уродливые тени скакали по стенам, а молодая мать, обливаясь слезами, всё просила Всевышнего о защите, о подмоге, о том, чтоб вразумил её, как спасти от послевоенного голода деточек: старшего Васеньку, Витюшу, Тамарочку и Бориску. Не думала женщина, что так подло поступит с ней Степан, любимый муж, которого она с нетерпением ждала с войны…и дождалась. Пришёл с фронта (грудь в медалях и орденах, чёрные усищи, сапоги скрипучие), потешился с детьми, обошёл всех соседей в селе – и в город. А ведь Наталья и дом сохранила в целости, и деточки в здравии, и сама ещё не стара – всего-то чуть за тридцать. Не обласканная, не согретая мужниным теплом, теперь она только и слышала от добрых соседушек, как её Степан живёт с молодухой в городе да по парку с ней гуляет.             Полгода прошло – никакой помощи. Наталья никому не жаловалась, сжалась в комок и терпеливо несла свой крест. Да и не одна она такая! Но слухи о её житье-бытье дошли до старшей сестры Веры, и та незамедлительно отбила телеграмму: «Привози детей, помогу». Как привози? Март, распутица. Редко кто из шофёров рисковал отправиться в город – застревали в провалах, буксовали…Но, когда увидела, что Витя уговаривал малышей глотать картофельные «глазки» и запивать обильно водой, чтоб проросли и не мучил голод, сдалась - тянуть время было нельзя. Подумала, что из четырёх детей можно будет отправить в город только Витю, потому как старшенький Василий, проворный и деловой «мужичок», по хозяйству помогает, а Тамарочка с Бориской совсем малы.           Наталья побежала к соседу, доброму бобылю, жившему чуть поодаль от неё, у самой речки, просить на время санки. Знала: он не откажет в помощи. Дед, хоть стар и болен, часто помогал Наталье, видя, как она одна хлещется с детворой, как чинит то крышу, то забор, как спасала остатки урожая, затопленные в погребе разлившейся рекой, как тушила баню, которую подожгли ребятишки… - Ох, Наташ, незадача-то какая, - огорчённо прохрипел старик, – вчерась пошёл на реку за водой, да лёд уже подтаявший – мои санки с двумя вёдрами так и пошли в полынью, сам еле спасся. Наталья понуро опустила голову: - Вот решила Витю к сестре отправить, но сама не справлюсь – двенадцать километров до большака, дорогу перемело, мне бы как-то успеть до девяти, чтоб наст не проваливался под ногами. – Да что ты, милая, в такую ветрюгу да в холод! А на днях, говорят, у крайних от леса изб волки двух собак загрызли.        Женщина молча слушала старика и понимала, что всё равно надо идти только сейчас, пока луна полная и совсем не развезло дорогу. - Посмотри-ка у себя в сарайке салазки, - оживился сосед, - помню, твой свёкр как-то их ребятне мастерил, чудные такие, лёгкие, маленькие.       Чуть ли не бегом отправилась Наталья к заветному сараю, перерыв кучу старых вещей, отыскала-таки салазки, но те были нещадно изломаны - целыми остались лишь одни полозья. Не растерявшись, схватила остаток плетёной корзины, дощечки, палочки, проволоку, ремни, шило и давай крепить всё это к стойкам и полозьям. Исцарапав и исколов в кровь руки, осталась довольна работой. Возок получился крепкий – выдержит!

          …Помолилась. Подкинула в печь дров – тепла хватит надолго. В четыре утра разбудила Васю и Витю. Старший все указания  матери получил накануне, теперь только важно хлопал сонными глазами. Витюшу мать напоила горячим молоком (выменяла у соседки на кусок мыла), укутала и, как сноп, усадила в салазки. В путь! Семилетний мальчонка, ослабленный из-за недоедания, никаких вопросов матери не задавал, сидел молча, покачиваясь из стороны в сторону, дремал.         Выйдя за ворота, Наталья зашагала энергично, торопливо, волоча за собою возок. Под ногами хрустел весенний крепкий наст, под полозьями салазок взвизгивала снежная крупка. За селом молодую женщину поглотила ледяная беззвучная ночь, а в небесную дыру на неё мёртвым холодом смотрела одинокая луна. Лишь бы не исчезла жёлтая дорожка!        Дорога оказалась местами переметённая снегом, местами размыта водой. Салазки кренило, бросало из стороны в сторону, в итоге плетёная спинка, не выдержав, развалилась – мальчонка выпал и заплакал. Бросилась к ребёнку, растёрла варежкой щёчки, размяла ножки, а сама только и думает, чтоб салазки выдержали нелёгкий путь. «Держись, сынок, держись!» - успокаивала мать, привязывая его ремнём к санкам, а у самой сердце колотилось и в висках стучало от напряжения. «Быстрее надо, - думала она, - а то ещё с рассветом сильнее дорогу развезёт». И Наталья тащила возок то плавно, то рывками, проваливаясь в снежное месиво, пробираясь по раскисшим колеям, прыгая с кочки на кочку. Платок с головы сполз, выбились волосы, но женщина не успела их поправить – со стороны леса послышались тоскливые, леденящие кровь звуки. «Господи, спаси!» Наталья перешла почти на бег, а в ушах всё слышался этот вой, пробирающий до костей. Вот и берёзовые колки - сюда вряд ли зверь сунется. Глянула на сына – дремлет, не встревожен, салазки трещат, но не разваливаются. Быстрей – ещё четверть пути!        Споткнувшись о пенья-коренья, мать упала, изодрав лицо об острые зазубрины льда, и, чтоб не испугать сына кровянистыми царапинами, натянула платок посильнее вперёд. От волнения и переживания, даже неожиданно для самой Натальи, вырвались из груди слова молитвы: «Ангел-хранитель, служитель Христов, крылатый и бестелесный, ты не знаешь устали в своих путях-дорожках. Обереги меня и сына, святый ангеле, от сих опасностей. Пусть ни разбойники, ни непогода, ни звери, ничто иное, аще только есть, не помешает мне в пути. Смиренно молю тебя о сем и уповаю на помощь твою. Аминь». Облегчённо вздохнула и вновь с усилием рванула возок.

Дорога по-прежнему высветлялась тусклым лунным пучком света, но из-за горизонта, затянутого серой пеленой, уже выплывало свинцово-жёлтое солнце. Почти успела! А силы у матери были уже на исходе, да и Витюша извёлся весь – растрясло в пути за четыре часа. Тяжело ступая ногами, Наталья вышла на большак – теперь бы попутку поскорее встретить. Мать наклонилась над сынишкой, вытащила его из салазок: «Ну что, Витенька, не замёрз?» Не успела растереть свои напряжённые руки со вздутыми жилами, как послышалось тарахтенье полуторки. Женщина что есть силы замахала руками. В кабине водителя тепло, пахнет бензином. Наталью разморило, Витюша, наоборот, оживился – мальчонке здесь всё было интересно: и прыгающая стрелка спидометра, и рычаг скорости, и треснутое колесо чёрной «баранки». А водитель не унимается: - Ну, мать! И как ты смогла из самого Меньшиково на таких развалюшках до трассы сына дотащить? Удивляюсь! Они ж в руках моих рассыпались?! Наталья повернулась к водителю и растрескавшимися губами гордо произнесла: - А они у меня заговорённые, салазки-то. Отвернувшись к окну, мать незаметно смахнула слезу. 8.03.2021 год #НаталияСулимова_опусыИрассказы