Записки Зоосыщика

АВТОРСКАЯ КНИГА Валерий Сугробов Глава 9 Часть 2: О театре и интересных встречах

9.2 Поговорим о кино. Там, где я участвовал в съемках в качестве главного героя — говоруна или в роли приглашенного, это совсем отличалось от того, когда меня просили просто что-то разыграть перед камерами. Какую-то незначительную сценку, связанную с выступлениями животных. Не так-то просто заставить животное делать то, что нужно оператору. Мы не животные, конечно, но и с нами делали много дублей, чтобы потом можно было из них выбрать лучший кадр. Мы по многу раз проходили одно и то же место, много раз пролезали в один и тот же люк, много раз крутили головами в разные стороны, вешали объявления о пропаже собаки, опрашивали людей, подходы, отходы, разбивки. Наши ботинки снимали по многу раз — как они топали по листве, по снегу, как останавливаются и поворачиваются или, что очень модно, вылезают из машины. Всех этих операторов я называл «хрониками» — хронику они снимают. Причем сразу по первым шагам оператора, по первым его действиям видно — профессионал работает и с первого раза у него все получится, что задумано, или какой-нибудь «пионер», который замучает тебя до невыносимости и всю душу вытащит! Мне уже неудобно было перед соседями, когда два раза на день к нам приезжали телевизионщики, и я старался уходить для дачи интервью от своего дома подальше к соседним домам. С кем-то из операторов по этому поводу приходилось ругаться. Он хочет так, а я хочу по-другому. Многие почему-то думают, что тем, что меня снимают, они делают мне большое одолжение. Они на мне зарабатывают как на сенсации. Это я им делаю одолжение, потому что слишком много желающих снять фильм про нашу работу. А сколько всего мы не показываем и не покажем! Это является служебной тайной! Я обнаглел настолько, что уже из всех предложений выбирал только те программы, которые мне нравились. Курить во время съемки нежелательно. Пропаганда. В камеру смотреть нельзя. Белый лист к физиономии поднесут — контраст меряют, звук выставят, рацию прикрепят и ходи, говори, что хочешь! Я забывал, что у меня прицеплен микрофон, и иногда выражался по возмутившему меня факту съемок слишком откровенно. Потом конфузился, но этого в эфире не было. Кинодокументалисты мне понравились больше всех. Во-первых, старая аппаратура. Старая видеокамера, которая, наверное, была еще у фронтовых операторов, да и отношение к нам было ненавязчивое. Фильм получился нежным. В той же программе «Моя семья» я познакомился с Натальей Юрьевной Дуровой. Это незабываемая встреча! Мы стали друзьями. Не мне вам рассказывать, что это за человек! Она уже знала о моей работе, слышала мою фамилию, и вот настало время, когда мы были представлены друг другу лично. Мы сразу нашли общий язык. Я позже ездил к ней домой, в театр и не переставал восхищаться этим человеком. В театре по ее просьбе я осмотрел собачку, которую покусали. Ничего страшного не нашел, просто песики выясняли между собой отношения. Был приглашен на творческий вечер, посвященный 135-летию династии Дуровых. За официальным столом я сидел рядом с Владимиром Абрамовичем Этушем. Нестареющий душой человек. Был и Лев Константинович Дуров — актер, Борис Дуров — режиссер. Им созданы такие фильмы, как «Пираты XX века», «Вертикаль» и многие другие. Мы пили вместе чай, шутили и, как говорится, весело проводили время в общении друг с другом. Сфотографировались вместе: старшее и молодое поколение Дуровых и я в обнимку с Л.К. Дуровым. За чашкой чая рассказывали друг другу разные истории, кто что мог вспомнить про животных. Племянник Н.Ю. Дуровой рассказал интересный случай: когда он первый раз пошел на охоту, то увидел, как селезень утки поднимает ветку перед своей избранницей, чтобы та могла спокойно проплыть. После этого случая, пропитавшись, так сказать, пониманием того, как разумны эти существа, племянник Н.Ю. Дуровой забросил охоту раз и навсегда. Наталья Юрьевна одобрила этот шаг, вскрикнув: «Ну и правильно! Мы же Дуровы!» Душевное спокойствие было восстановлено. Чего нельзя сказать обо мне. Я люблю охоту. И у меня в ней свой смысл. Здесь мы немного отвлечемся и побольше строчек посвятим этой теме, выделив ее в отдельный рассказ. Назовем ее «У КОСТРА» Мы много беседуем у разведенного в лесу костра. На пламя можно смотреть вечно. Жаренная в углях картошка. К нам частенько наведываются гости. Приходят разные люди и все интересуются, что же это такое — охота и как я совмещаю в себе эти совершенно два противоположных качества — охота и любовь к животным. Начинаю я свое повествование так: Эти строки обязательно надо было написать. Потому, что обязательно потом найдется какая-нибудь дамочка с претензиями к окружающему миру или юноша, давно перешедший юношеский возраст, и начнут они причитать в три горла: «Ох, ах, он охотник! Бедные животные, которых он встречал! Ах, живодер! Ох…» Да, я охотник. Не стрелок, который только стреляет, ни о чем не переживая, а именно охотник, уважающим все старые традиции русской охоты и то, что индейцы называют поклонением природе с благодарностью за то, что она нам дает. Живя с природой слишком близко, я конечно же пользуюсь ее богатствами и расстраиваюсь, если она мало мне их преподносит. Зов предков для меня сильнее, чем блага цивилизованного общества. Для меня охота — это поединок с трудностями, неисчерпаемый родник впечатлений, новых открытий, наблюдений, самосовершенствования. Главное — не добыча, главное — азарт! Чувство, когда ты что-то должен совершить, кого-то должен победить! Основа охоты — это, конечно, прежде всего, труд. И отдых после тяжелого труда. И я хочу пить родниковую воду, есть то, что ели раньше, а не то, что предлагают нам магазины. Для меня супермаркет — это лес. Трупики на магазинных полках вызывают опасения. Да и жил бы я в лесу с большим удовольствием! Я охотник по натуре, по сути, по призванию, по духу. Это, наверное, основное, что преобладает и в моей работе.

Про охоту у меня написано более тридцати книг. Я охочусь на змей, на опасных животных, на воров собак. Поиск животного, распутывание его следов, его уловок, поимка животного — это тоже охота. Охота помогла нам воспитать целое поколение собак, которые потом помогали нам искать животных, идти по следу и вытаскивать их из труднодоступных мест. Я люблю животных, понимаю их, сочувствую им, но охочусь на некоторые их виды, видя в этом противоборство, соревнование в умении и хитрости. Во мне все это прекрасно уживается, совмещается и не противоборствует. Я представляю себя Пришвиным, Некрасовым, Тургеневым и многими другими писателями. Они были заядлыми охотниками и очень, чрезмерно любили природу и все живое. Этим я и оправдываю свои интересы — таким нескромным сравнением себя с великими писателями. По моему мнению, и я писал уже об этом, я больше натуралист. Мне интересно, что делает зверь или птица, как она выглядит. Пока я ее рассматриваю, она уже удерет. Я просто радуюсь этим встречам. Тем более охота — это, прежде всего, ноги, хорошая физическая подготовка, а я все же больше домосед. Не будь я им, писательство можно было и не начинать. Но, как бы там ни было, охотником я считаюсь. На вещи я смотрю трезво, четко и в основном грустно. Много веков тому назад человек уже вмешался в нормальную жизнь природы, взяв на себя право решать, кому быть, а кому нет. Это великое преступление человека. Уничтожены многие виды животных, огромные территории лесов, реки, озера. Я знаю много охотников, готовых защищать, оберегать то, что составляет часть их жизни, и знаю многих «не охотников», преступлению которых против природы нет оправдания. Настоящая охота — это не увлечение, а образ жизни. Относиться к ней надо мудро. Если по пути мне попадется муравей, я на него не наступлю и уступлю ему дорогу. Я восхищаюсь красотой селезня, рассекающего воду в парковом пруду, готов ему стихи посвятить, но буду долго и терпеливо его выслеживать осенью, в дикой природе, чтобы порадоваться трофею и тем моментам, которые связаны с охотой на него. Слишком большое количество селезней снижает прирост всего вида. Они не дают уткам сидеть на яйцах, затаптывают. У зверя и птицы есть крылья, рога, когти, зубы, ноги, чутье, скорость, сила, ловкость, зрение, осторожность. Что такое человек? Природная никчемность. Примат, разучившийся добывать себе еду своими руками и выживать в суровых условиях жизни. Мне хочется стать совершенным, играя по правилам животных, где ловкий, побеждает замешкавшегося, где выживает сильный. В конечном итоге, от этого зависит моя жизнь на работе, а может быть, и просто тогда, когда мы все вернемся в прежнее наше состояние, без города и цивилизации. Я очень часто чувствую себя проигравшим. Меня это огорчает и вдохновляет на новые испытания. Уважаю людей, не уважающих любой вид охоты, и не могу дотянуться до них по сложившимся у меня обстоятельствам, так как охота для меня — способ выживания. Поэтому я до сих пор считаю себя несостоявшимся. Это проза и трагедия моей сущности, возможно, сформированная жизненной необхо-димостью, поставившей меня в зависимость от нее. Я охотник, как бы гордо и печально это ни звучало. Главное, что я осознаю эту несовместимость в себе, совмещая ее по жизни. Пока у нас есть совесть, за честь можно не переживать! И если я не буду хорошим охотником, то меня обязательно кто-нибудь сожрет в моей работе! Это последнее слово в мою защиту, которое я могу сказать. У меня всегда находятся оправдания моим поступкам. Многие думают, что охота — это магазин, где вошедший выбирает все, что хочет. На самом деле охота — это, прежде всего, труд, и труд нелегкий. Какие профессиональные болезни у охотников? Больные ноги — прежде всего. На них вся нагрузка. Вечно в холоде, по колено в ледяной воде, и все на них, много километров. Второе — спина. Радикулиты и грыжи, защемления и все, что рядом бродит с этими болезнями. На спине ездит все — рюкзак, ружье, боеприпасы, капканы, личные вещи, а если добыл крупного животного, то приходится на этой спине тащить его много километров и по снегу до носа, и по болоту до самых «не балуй». А если за один раз не вынести, то приходится ходить много раз. Сорванное сердце… И вспомните, кто окружает охот- ника в лесу — клещи, страшная мошкара — их миллионы. Они забираются под одежду и выгрызают кожу. Все потом ужасно чешется. А некоторые заболевания от отравления больными животными? Питаться приходится тем, кого подстрелил, и не всегда на месте можно понять, здоровое животное или нет. Не все симптомы видны на глаз. Можно провалиться в полынью при сорокаградусном морозе, можно нарваться на медведя, сломать ногу в буреломе или попасть в болото. И это еще малая часть тех опасностей, которые поджидают охотника на охотничьей тропе. После всего этого у обывателя есть желание пойти в лес за добычей? И повторить подвиг, именно подвиг охотника, потому что не каждый городской житель все это выдержит. Вот сначала все это поймите, а потом уже ругайте охотников за их жестокость и кровожадность. Это не в магазин сходить с легкой сумочкой, чтобы вернутся через полчаса и опять оказаться в теплом кресле. У меня на примете есть поучительный и интересный пример. Одна женщина познакомилась со своим будущим мужем. И когда узнала, что тот охотник, стала на нем срывать все, что у нее наболело. «Ты убийца бедных птичек, они в лесу живут, ты живодер» и т.д. Он взял ее на охоту. Когда она увидела, сколько трудов стоит эта охота, сколько сил надо потратить, чтобы принести хотя бы одну птичку — ее мнение изменилось. Она уже ругалась на мужа по-другому: «Эх ты, промахнулся, не мог попасть, не мог догнать». И сама, беременная, бегала за улетающей уткой. Муж боялся за ее здоровье. Я видел охотника, приезжающего на охоту на костылях, без двух ног. Сядет на стульчик и сидит ждет, когда вальдшнеп полетит. Услышит «хорканье», засветится весь, даже не стреляет. Наслаждается весной. Вальдшнеп — это лесной кулик. Он летит под вечер, когда солнце почти уже сядет, и это его «хорканье» — тягу — ни с чем не перепутаешь. Осенью птицы собираются в стаи и летят в теплые края. Один такой маршрут проходит над Москвой. Где-то около Ленинского проспекта. Часто звонят оттуда и приносят раненых или обессиленных птиц. Птицы в основном слабые, больные и старые. Уставшие. В Москве есть приют для птиц, где их держат и лечат — туда мы всех птиц и отдаем. С птицами проблем очень много. Они требуют другого подхода, не то что кошки и собаки. У меня жили некоторые птицы, но им простор нужен и полет, а мне в моей квартире самому тесно. Охотничьи коллективы заботятся о тех животных, которые являются их радостью в добыче. Подкармливают зимой, соблюдают нормы отстрела и правила охоты. Это как анекдот… Мы сидим в охотничьем домике, и нам звонит егерь с вопросом: «Ну как охота?» На что мы отвечаем: «Сидим без дичи — соблюдаем правила охоты…» Он тоже улыбнулся. Раньше, чтобы стать охотником, надо было год ходить в кандидатах, иметь две рекомендации, поездить в колхозы и на поля на заготовку крапивы, картошки, кормов, сена для подкормки лесных животных. Это был естественный отсев тех, кто не очень хотел стать настоящим охотником, и прошли все это только те люди, у кого желание стать охотником было серьезным. Сейчас все по-другому. Я еще об этом скажу. Промышленность травит огромное количество лесной, по- левой и другой живности. Охотничьи хозяйства как могут, так и сохраняют давно бы уже обреченные виды животных. В 90-е годы деревнями гнали лосей и всех забивали на мясо. От мала до велика. Это вы называете промышленным подходом к необходимым ресурсам питания? Лосям в лесу живется сложнее любого другого животного. И мошка его мучает, и корма не всегда вдоволь. Но домашней скотине живется еще хуже. Что делается на скотобойнях и птицефермах, не вам мне рассказывать. Покупая в магазине эти продукты, мы вынуждаем специально выращивать новых мучеников и забивать их в огромном количестве, и опять все по кругу. Только вегетарианцы могут похвастаться своим благочестием и то, я считаю, что они животных не едят, а они их объедают! Это у меня такие шутки идиотские. А по старой индейской притче: «Вегетарианец — это плохой охотник». Испокон веков люди жили охотой, и от этого сила в человека прибавлялась и его выносливость. Охота — это и есть испытание на пригодность человека к тяжелой жизни, разным климатическим условиям, опасностям. Попадают в руки охотников, как правило, животные неосторожные. Охота — это своего рода естественный отбор. Оставшиеся животные выносливее, осторожнее, живучее, сильнее, хитрее, и их потомство учится этому же, что дает надежду на сохранение вида. Браконьеров не любят настоящие охотники. Вот эти действительно приносят вред природе, но их поведение чаще всего обусловлено тем, что им просто нечего есть. Голодный браконьер — это не браконьер. Это жертва сволочной политики государства. Обеспечь, накорми, потом требуй поклонения и уважения к себе и к своему закону. Кто упрекнет человека, что он от голода на необитаемом острове съел животное, занесенного в Красную книгу? Он не поймет ваших претензий. А многие деревенские жители экономическими условиями, безработицей поставлены, сейчас именно в такие условия. Как-то выживать надо. Настоящие охотники и случайно забравшиеся в лес люди с ружьями — это не одно и то же. Настоящий охотник понимает тонкую грань между жизнью и смертью, между надо и хочется, между можно и достаточно.

Теперь, сказав много хорошего про охотников, я скажу и плохое. В частных хозяйствах не соблюдаются никакие правила. В любое время стреляют кого хотят. Вот богатый браконьер — это преступник. Ради денег и личного баловства стреляет и весной в зверя, и в самку с детенышем, потому что считает себя хозяином жизни и королем своего надела. Но есть очень замечательные люди, хозяева своих лесов, которые по мудрому и, по совести, относятся к ведению своего охотничьего хозяйства. Их единицы, но ими можно гордиться. Значит, еще не все потеряно, и это радует. Последние законы по охоте не поворачиваются к нормальным людям лицом. Вышел закон про то, что все переходят на единые государственные билеты одного образца. Теперь любой может стать охотником. Будут ли среди этих желающих настоящие охотники? Не знаю. Справки справками, но и они покупаются. Поэтому с оружием может оказаться любой идиот, если захочет. В связи с тем, что платить за эти билеты не надо, из обществ охотников стали уходить люди, и средств для содержания охотничьих угодий стало меньше. Стало тяжелее за них платить и сложнее удерживать их в хороших, нормальных руках. Частники моментально скупили эти хозяйства и опять что хотят, то и творят у себя. Это политика. А вернее сказать, особая политика, о которой мне и говорить не хочется. Да, конечно, охотники все-таки убивают. Они придумывают этому другие заменяющие слова, которые не так режут слух и теребят нервы, может быть, совесть, но охотники действительно убивают. В этом надо быть честным хотя бы перед самим собой. Да, это иногда бывает оправданным, а иногда и нет. Я написал много книг про охоту и хочу остановится на од- ной, которая вызвала разные разговоры в тематической прессе. Книга эта называется «Как метко стрелять из охотничьего ружья пулей». Моим соавтором был Олег Кузьмин — профессионал в своем деле, а именно в баллистике. В книге я вывел формулу, по которой определяется сила ветра, и формулу определения отклонения пули в зависимости от ее состава и других влияющих на ее полет факторов, в том числе силы ветра. Да, я заявил, чтобы эти формулы назвали именно моим именем, как ОМ или ВОЛЬТ и т.п. Скромностью меня природа не обидела. Не успеешь и глазом моргнуть или если промолчишь не там, где надо, моментально на твоем месте кто-то уже сидит, кто не постеснялся о себе громко заявить, и радостно болтает ножками! Если эти формулы были ранее напечатаны в официальной литературе, то я извиняюсь за незнание этого и не претендую на первенство. Знать силу ветра надо и при стрельбе из трубочек. Формула определения силы ветра не такая уж и сложная. Принцип ее кроется в следующих манипуляциях. Надо поднять руку на один метр с зажатым в кулаке сухим песком. Посыпать и посмотреть на какое расстояние в сторону ветер этот песок отнесет. Замерить это расстояние. А формула такая:

где Vв — скорость ветра; Х — расстояние относа песка; L — 100 cм (высота руки). Мы консультировались со специалистами из Академии наук по этой формуле, и я очень благодарен всем, кто откликнулся. Вторая формула длинная. (Ее можно изучить в книге: Сугробов В.Ю. Секреты русской охоты. М.: Аквариум-Принт, 2005 или в книге «Как метко стрелять из охотничьего ружья пулей». Книга есть и в Интернете. Автор я и О. Кузьмин). Да, формула специфическая. Как написал критик Романтас Норейка в журнале «Калашников» № 3 от 2005 г., «у охотника все свободное время уйдет на эти вычисления». А ответ мой простой — не надо вычислять. Это формула для тех, кто интересуется этими вопросами, и не надо так мучиться. Каждому свое. И не так картинка в книге нарисована, ну, не так. Не я рисовал, а редакция, и не те строки написаны, хотя эти строки взяты мной из известной книги М.М. Блюма и И.Б. Шишкина «Охотничье ружье». Но это говорит только о том, что этот критик мало начитан — это простительно даже тем, кто ведет такие рубрики. Но вопрос в другом — он обвинил меня в том, что я употребил в своем литературном лексиконе слово «убил», а не «традиционное охотничье» — добыл, взял, заполевал и т.д. Уважаемый Романтас Норейка, наверное, никогда ничего не читал больше, чем то, что было у него в библиотеке, и совсем не интересовался этими вопросами, поэтому и рассуждает, как человек малообразованный. «Слышал звон, да не знаю, где он». К тому же Романтас не очень хочет или не может отойти от общепринятых правил, даже если логика и обычная жизнь говорят об обратном. Это и понятно. Все связаны старыми устоями и взглядами так, что инакомыслия боятся, как черт ладана, а официально признать новое, не опасаясь последующих нравоучений, — на это смелость нужна и гражданская позиция. А чтобы в собственных мыслях до этого додуматься, голова должна быть на это способна, потому что новая мысль — это всегда революция в мышлении, и для кого-то это — неудобство, прогресс, развитие. Возьмем книгу «Очерки утиных охот», издательство «Дом Рученькиных», 2004 г. На это издание так любит ссылаться Романтас Норейка. Автор книги — Сергей Николаевич Алфераки (1850–1918). Выдающийся русский ученый и путешественник, талантливый лепидоптеролог (специалист по чешуекрылым), орнитолог, охотник-натуралист, вице-президент Русского энтомологического общества и член Русского географического общества. Принимал участие по пересмотру охотничьего закона, корреспондент Зоологического музея Академии наук (почетное звание) и т.д. Читаем в его книге (стр. 69, сокращенно): «Если охотник не выскакивает в азарте подбирать убитых, то можно много раз стрелять по уткам…»; «а навернет какая утка, можно и влет ее убить»; «убитых уток кладешь здесь же». В каком веке это писали? Не это ли классика охотничьего дела? Кто стал во всемирной литературе придумывать оправдание своих деяний на охотничьем поприще, изменять смысл происходящего и подбирать такие слова, какие больше нравятся, а не такие, которые соответствуют действительности. Ай… Единственное, что можно сказать в этом случае: С.Н. Алфераки умнее и в своих книгах, и в высказываниях, и на порядок честнее Романтаса Норейки в своих публикациях, думаю, что и гораздо образованнее.

В последнее время очень часто встречаешься с маразмом и какой-то непонятной глупостью. Особенно это чувствуется, когда читаешь те законы, которые косвенно, но касаются твоей работы, и особенно возмущает то, что и для отдыха, для той же охоты, выдумываются препоны и различные ухищрения, которые очень даже ограничивают мою свободу. Да и не только мою. Запретили в лесу собирать грибы, ягоды, сухие деревья запретили вытаскивать из леса. Средневековьем попахивает и законами того времени. Лес скоро станет непролазной гущей — лесников с каждым годом все меньше и меньше. Лес стареет, новый не сажается, короед кушает то, что ему досталось, вволю, и нет никакого контроля за вырубками. Где эти люди, которые сердцем и душой болеют за наши природные богатства, за наше процветание и за нашу матушку-землю? Очень хочется вспомнить замечательного человека и мудрого охотника Александра Сергеевича Блистанова. Он был моим наставником некоторое время. Я учился у него думать, понимать и любить. А.С. Блистанов (1923–2002) — фронтовик, военный врач, несколько раз тяжело ранен, награжден орденом Красной Звезды и шестью медалями. Военную карьеру закончил в звании полков- ника. Внес огромный вклад в развитие охотничьего хозяйства в России. Вывез из Германии тайно корм для копытных, и только благодаря этому мы видим сейчас у нас оленей с прекрасными рогами и прекрасными формами. Профессионально занимался разведением пойнтеров и других охотничьих собак, увлекался и возрождал полузабытые породы кур, яблонь, искал их по всей стране и за рубежом. Привозил редких птиц и редких охотничьих собак. Так в Союзе появились первые немецкие охотничьи норные собаки — ягдтерьеры. Кубанское казачество произвело его в атаманы и подарило саблю, украшенную камнями и серебряной насечкой. Александр Сергеевич в 1987 г. был директором Приокско-Террасного заповедника. Вот с кого надо пример брать нашей молодежи! Надо быть, прежде всего, гражданином, патриотом своей страны, а кто ты — охотник или пекарь, слесарь или печник, — это не столь важно. О А.С. Блистанове можно говорить много и бесконечно. Говорить с ним, а позже вспоминать о нем, — это как напиться чистой воды из родника, взойти на гору и поговорить с Богом. Это был великий человек, и все мы, кто его знал, соглашаемся с тем, что это был на самом деле блистательный Блистанов! Фамилия сразу предопределила его предназначение. Для людей он таким и остался навсегда. Хочется вспомнить несколько его воспоминаний про охоту, чтобы они тоже что-то объяснили несведущим людям, и они бы вспомнили уместные здесь слова И.С. Тургенева из его книги «Записки охотника»: «Я встретил охотника, а значит, наипри- личнейшего человека…» А.С. Блистанов возглавлял когда-то привилегированное военное охотничье хозяйство «Барсуки» для охоты и отдыха руководителей Союза Советских Социалистических Республик. Возглавил хозяйство по заданию министра обороны страны маршала Гречко. «Нет у нас опытных офицеров, которые имеют охотоведческое образование», — так объяснял Гречко свой выбор Блистанову. Приезжали на охоту Брежнев, Косыгин, Подгорный, Громыко, Гречко, другие члены Политбюро и министры. Приезжали без жен — охота в государственном охотничьем хозяйстве считалась отнюдь не частным и не личным делом. Блистанов докладывал по всей форме: «Товарищ Генеральный секретарь Центрального комитета Коммунистической партии, охотничье хозяйство такое-то для проведения охоты готово, докладывает начальник охотничьего хозяйства такой-то…» Брежнев на охоте много не пил, как бы там не говорили… Выпьет рюмочку-другую после охоты, и все. Стрелок был хороший, но уж больно ревнив к другим хорошим стрелкам. Приезжал Фидель Кастро Рус — сильный, высокий мужчина. Подстрелили лося. Фидель взял его на плечи и понес. А в лосе килограммов двести живого веса, если не больше… И еще интересная история, которая касается нашей темы. Вот как рассказывал А.С. Блистанов: «Приехал Алексей Николаевич Косыгин. Раньше он охотился только нагоном на лося да на кабана с вышки. Решили мы ему устроить охоту с гончими. Собаки — одна к другой. Голоса подобраны. Один смычок самый удачный — гончие Будило и Тайра. Собрались ехать на охоту. Машин много. Охрана, егеря, машина 9-го управления, резервная машина и т.д. Косыгину это не понравилось. “Не поеду на охоту!” Договорились кое-как с сопровождением. Приехали на место. Снег выпал — нет следа. Егеря прочесали с гончими весь лес. Не могут поднять зайца. Нет у косого патриотизма и коммунистической совести — сидит не высовывается! Наконец, гончие погнали подвернувшуюся лису. Она их увела в сторону, и они “сошли со слуха” — не слышно собак. Подняли беляка. Лес непролазный. Заяц ходит малыми кругами. Я поставил Алексея Николаевича у лаза. “Смотрите, говорю, заяц здесь обязательно выскочит!” И вскоре заяц появился. Косыгин выстрелил, но промахнулся. Вернулся смычок, уведенный лисой. На выстрел пришел или лиса в нору ушла, но по лесу такой гам пошел, что заслушаться можно. Настоящий гон начался. Шесть подобранных голосов, эхо вторит, ветер то принесет, то унесет лай. Алексей Николаевич отдал ружье, снял шапку, растрогался, перекрестился. “Вот, — говорит, — настоящая охота! Никогда не полезу больше на твою вонючую вышку! Стрелять не будем, будем только слушать”. Так и слушали, пока не стемнело. Собак ловили плащ-палатками. Раздухарились. Раззадорились. Один егерь варежки потерял. Косыгин ему свои отдал. После охрана принесла другие варежки». Обожаю людей, которые считают себя частью природы и с пониманием относятся к животным и к любому проявлению жизни на земле. Трепещу по истинно русскому размаху и полету души, когда она на свободе, в лесу, в поле, на скаку, в санях или галопом! Вот тогда кровь играет и жить хочется долго и любить всех хочется и обнять всех хочется! Все эти наши «охоты» — это в основном только попытки найти себя и отдалиться от повседневной гнилой жизни. С возрастом приходит понимание и этого. Человек должен после себя оставить добрый и красивый след. Другой, милый моей душе человек, мой очень хороший знакомый, замечательный Геннадий Михайлович Дубино. По образованию преподаватель. Охотовед, прекрасный фотограф, биолог, натуралист, общественно активный человек. Правильный человек. Живет в городе Демидове Смоленской области. С ним побеседуешь— и на душе светлее становится. Во что-то верить начинаешь… Но мне хотелось бы не только описывать положительные стороны своих друзей, но и преподнести черты их характера в какой-нибудь интересной ситуации. Геннадий Михайлович со своим другом пошли глухарей послушать. Весна. Геннадий Михайлович не охотник, с той точки зрения, что он не любит стрелять в животных, а больше любит наблюдать за их жизнью. Здесь мы с ним похожи. Вот так, идя по лесу, они увидели выглядывающего из-за ствола медведя. Медведя! Не глухаря! Проснулся косолапый. А здесь несколькими днями позже видели хромую лосиху — охотники подранили. И вот ее и прибрал медведь или, может быть, прибрали волки. Около ее трупика поставили охотники капканы, и в один из этих капканов лапой и угодил медведь. Волчий капкан для медведя — пустяк, но, видно, неудачно прицепился капкан — к нерву на ногте, и не может мишка ни убежать, ни повернуться быстро, ни резко лапу освободить. Слишком больно. Вот в таком виде его и застали наши лесные путешественники. Что делать? Надо мишку выручать. Два дня думали. Подбирали цепи, разные якоря лодочные, чтобы цепь медвежью зацепить и натянуть. Нашли. Влезли на дерево рядом с заключенным. Медведь уже и не бросается на них. Понимает, что спасают. Отвернулся, лапу вывернул, сам свою цепь натянул, ждет, когда помогут. Здесь один из спасателей с дерева и свалился. Прямо к медведю в лапы. Случайно. Мишка даже не обернулся. Всяко бывает. Не до таких мелочей. Пусть суетятся, как хотят, лишь бы освободили! Ну, коли цепь натянута, надо по ней стрелять. Со второго выстрела медведь был освобожден. И в лес побежал. А что только «спасибо» не сказал, так говорить не умеет он на человеческом языке, а может быть, и сказал. Только как это разуметь, когда и люди медвежьего языка не знают? Фотографии Геннадия Михайловича — это особый мир. Это мир красоты, добра, духовного единства с природой, гармония жизни и незабываемая чудесная страна сказок, которой нам так не хватает сегодня. Но все в жизни относительно. Возьмем чисто сказочного персонажа — Лебедя. А знаете ли вы, что лебедь — самая красивая и самая вредная птица. Где поселились лебеди — ничто другое жить не будет. Поубивают лебеди утят, прогонят самих уток, уничтожат чужие яйца. Верность лебединая существует, это людям очень нравится в них, и за это, наверное, они прощают лебедям их хулиганский и несносный характер. Знают ли люди эту правду о лебеде? Красота так часто нам затуманивает разум! В некоторых северных охотничьих хозяйствах охота на лебедей официально разрешена. Слишком много разрушений принесли на своих крыльях в эти места лебеди. То же самое когда-то получилось и с бобрами. Охраняли, охраняли, доохранялись! Развелось столько бобров, что они перегородили своими хатками реки, ручьи, и вода пошла в лес. Вместо пышного красивого леса на многие гектары разлилось вонючее непролазное болото. И ничего уже не растет. Есть идиоты, которые хотят отменить и весеннюю охоту. Тогда огромное количество особей мужского пола — селезней (а только на них можно охотиться весной) не даст уткам сидеть на яйцах. Затопчут! Не хватит мужикам самок, вот и будут безобразничать! Вреда будет больше, чем пользы. В России не надо отменять весеннюю охоту. Достаточно перенести сроки охоты на более позднее время, и все охотники окажутся в глубокой… Как всегда! Зато в Турции открыт консервный завод по изготовлению тушенки из диких уток. Дошли разговоры, но лучше бы они оказались слухами. Перед Олимпиадой 2014 года в Сочи на все окружающие леса были сброшены отравленные корма для животных. Погибли кабаны, косули и другие животные. Это как мера предосторожности и безопасности, чтобы не было желающих в этих местах побродить с ружьем. Потом отобрали все ружья, егерей уволили. Погиб и мишка, который очень лояльно относился к людям. Были отравления и среди населения. И сейчас препятствий, специально придуманных при продлении разрешения на ношение оружия – куча. Те, кто этим занимается, сами ничего понять не могут. А старики совсем недоумевают. А они – основа нашей охотничьей культуры. Один старикашка пришел продлевать разрешение на оружие по старинке — с одним ружьем, без бумаг. Узнал, что надо, встал на колени прямо в отделении милиции и заорал в полный голос, крестясь: «Господи, помилуй!» Плюнул и ушел восвояси. Скоро мы все за ним! Знания — это тоже груз, который может тащить за собой не каждый. Но знать все надо и на вещи смотреть необходимо со всех сторон, чтобы хотя бы самому себя не считать однобоким. Чужие люди только посмеются! Человеческому терпению тоже есть предел, и оно мне напоминает фарфоровую копилку, в которую падают монетки несправедливости. И сколько ни береги красивую форму как произведение искусства, но разбивать ее все равно придется. Места больше нет. Устали люди от глупости, хамства и стяжательства. И везде все одно и то же. Охота — это своя философия для тех, кто хочет философствовать, мечтать, разговаривать с пичужками и зверушками, с лесом, травой, камнем. Понимать их, слышать, видеть их жизнь, быть частью этой жизни, поддержкой и надеждой. Но в лесу надо быть хозяином леса с большой буквы, чтобы детям осталась красота природы, шум листвы осенью, щебетание птиц весной. И по-любому, что на работе, что в лесу, что в жизни каждому человеку лучше иметь знания и статус охотника, чем дичи. Слишком много желающих сожрать нас или нашу жизнь запихнуть в рамки и в клетку «одних обязанностей без прав». Если вы судьбу держите за воротник — то вы уже замечательный охотник и вам ничего не страшно. Запрет весенней охоты уничтожит поголовье элитных подсадных уток, который отбирали всю жизнь и всю жизнь совершенствовали, улучшая их голос и рабочие способности. Запрет притравочных станций поставит крест на элитных охотничьих собаках, породы некоторых из которых являются нашей гордостью. Если правильно соблюдать все нормы натаски, то ничего страшного и кровавого не случится. Только нужны грамотные, понимающие специалисты. Если хороших собак не будет, то и про нормальную охоту можно будет забыть, а для некоторых слоев населения охота — это основной источник жизни. И вот так, как-то незаметно, играя на эмоциях людей, и приходят в нашу жизнь грабительские начинания. Развалили все, продали, то там лес уже не наш, то там отдали китайцам нашу территорию, то что-то стало частной собственностью, то, что раньше принадлежало народу, теперь принадлежит одному. Переписали, сколько у кого живности в деревне — никак, продразверстка наступает? Куриный, свиной грипп — всех под нож. Кабанов под расстрел, потом покажут дохлого кабана, «послед- него», по телевидению, обратятся к «зеленым», те плач поднимут, стоны, слезы, обвинения, пресса их поддержит — попробуй не поддержать, а там и запрет охоты повсеместно. Сдавайте ружья! Под флагом благочестия можно много зла натворить. И все проголосуют «за»! И так постепенно, вроде даже законно, по- логичному — все постановления и все разговоры набирают силу не в пользу людей, и не в пользу бездомных животных, и не в пользу диких животных — все наперед рассчитано. То, что есть, тоже должно приносить в казну доход, и чтобы этот доход можно было получать спокойно, без проблем, без законных требований, без исков и без истерик. А кабаны потом других поросяток нарожают — только законы будут уже другими и мясо это будет не для всех. И это еще цветочки. Сейчас очень плохо раскупаются ружья в магазинах. Что и говорить — цены кусаются на хорошие ружья, а качество остальных ружей оставляет желать лучшего — ржавые стволы у новых ружей, заедают затворы и даже стволы кривые. Не у всех, но есть и такое. Отменили госприемку и знак качества — получайте говно частного или безответственного изготовителя. Все лучшее идет за рубеж. Все, что остается или отбраковывается — продается своим согражданам. Переживут! В некоторых странах наоборот. Но так или иначе, продажа ружей не идет нужным темпом. Бюджет опять пустует?! Правительство обратилось к контролирующим органам, проводящим регистрацию оружия, к сотрудникам полиции, следящим за выполнением хранения, содержания и транспортировки оружия, к автоинспекции, проверяющей машины и видящей добытых диких животных, к егерям, охотоведам (а просьба Правительства равносильна приказу), чтобы при ЛЮБОМ законном поводе составлять на охотников протоколы, направлять материалы в суд и конфисковать уже на законном основании все имеющиеся у охотников ружья! Пусть через три года идут в магазин и покупают новые ружья! Можно еще и цены поднять на охоту и на сопутствующие охоте услуги, тогда точно все побегут продавать ружья. Все к этому и идет. А про живность никто особо и не печется. Живность — это только ресурс, это только расходный материал, причем самовосполняющийся. Сейчас за деньги можно поехать в любую часть земного шара и отстрелять любое животное по охотничьему туру. Некоторые клубы идут на хитрости. Африка. Нашему охотнику дают для пробы стрельнут из ружья по мишени — мол, попробуйте! Покажите вашу меткость! Наши ружья — не ваши «малопукалки». Слона из ваших ружей или льва не уложишь! А заряд в ружье усиленный. Бабах! И плечо выбито. Все. Деньги уплачены, животные целы, охотник стрелять не может по своей вине, условия договора выполнены. Все довольны, кроме опечаленного нашего охотника-лоха… Но это уже его проблемы. Я за животных! Мне мой друг Алексей Сметанин рассказывал, что в тайге живет одна семья. И они сами, поговорив между собой, решают, когда открывать охоту, а когда закрывать ее. Посидят на завалинке, покурят. Так и молвят: «А не открыть ли нам охоту? Уже пора!» — «Открываем!» — «А не закрыть ли нам охоту? Время подошло…» «Закрываем!» И пусть кто сунется в эту давнишнюю размеренную, старейшую жизнь, где беречь животных и соблюдать правила охоты диктует не законодательство, а сама матушка-природа, потому что люди живут в ней как само собой разумеющееся бытие. Живут охотой. Охота — это жизнь их предков, их жизнь, их будущее и будущее их детей. В тайге закон один. Он строг, но справедлив. А мы в городе да в деревнях — как бараны на выпасе. Куда гонят, туда и должны идти. Уничтожают, уничтожают русскую культуру, традиции, корни, а по сути, душу русскую уничтожают. Спасибо, что хоть сексуальным меньшинствам браки не разрешили. Хоть от этого на сердце легче стало. Общегосударственная беспредельная политика в отношении людей, не имеющих материальных возможностей ответить на беззаконие надлежащим образом — подать в суд и выиграть процесс и т.д., — распространяется и на отдельные личности, занятые в области охраны и защиты природных ресурсов. Не буду говорить о егерях, патологически жадных к деньгам и безжалостных к животным. У егерей этих все «как с гуся вода». Скажу о тех полицейских в омоновской форме, которые проверяют рыбаков и охотников вместе с егерями. Как пример — случай у нас в Смоленской области. Подъехали и сначала без разговоров прикладом ударили рыбака в лицо. Потом стали разбираться, почему тот находится на берегу. У нас что, у власти фашисты? Такое уже было. Я понимаю, что положено быть «каждой твари по паре», но когда попадаются ТАКИЕ единичные экземпляры, то начинаешь верить, что некоторые виды и особи «человека не разумного, а дурного» не только процветают, но и размножаются, если до сих пор позволяют себе так себя вести. Любой необдуманный закон имеет палку о двух концах. Одно пытаемся наладить, а другое летит в пропасть и причем безвозвратно. Вот почему очень внимательно надо относиться к законам, касающимся природы. Слишком шаткое это создание — природа! От нее зависит Наша жизнь и жизнь других существ. Не так давно было решено не выдавать охотникам лицензии на волка, чтобы лишний раз по лесу не шлялись и не было соблазна, кроме волка, еще и лося прихватить. Если подстрелил волка без лицензии — тот же штраф, те же санкции, как за браконьерство, а ведь всегда охота на волка была разрешена круглогодично. Да, волк санитар леса, но когда его количество превышает допустимые нормы, то наступает большая опасность как для домашних животных, так и для человека. Есть деревни, где ночью люди боятся выходить из дома, где волки поснимали с цепи всех собак, и есть смертельные случаи нападения волков на людей. Раньше за убитого волка давали премии: за волчицу — 200 руб., за волка — 100 руб. за волчонка — 50 руб., ну, или примерно так. Давали охотникам за добытого волка лицензию на лося как благодарность, и поэтому численность волков хоть как- то контролировалась. Если вступят новые законы в силу — волк покажет свои зубы, и тогда прольется кровь и слезы. Природа и так защищается от нападения. Волки умнеют — от вертолетов зарываются в снег, обнимают деревья и с высоты становятся невидимыми, а некоторые волки уже не боятся флажков. Я много писал про волков и отношусь к ним с огромным уважением и со страхом за тех, кто попадется им на пути, когда они голодны. Охота на волка — коллективная охота, и у охотников должны быть списки участников охоты с расписками за технику безопасности, иначе штрафы и опять санкции. И это надо знать. А обычный крестьянин-охотник читает что-нибудь? Ходит и ходит в лес. Отберут у него ружье — новое может и не купить уже. Денег на это нет. Даже если вы подстрелили утку, сидя в лодке, чтобы достать утку из воды, вам надо сначала зачехлить ружье, а только потом уже браться за весла, иначе охота с не зачехленным оружием — это уже нарушение. И не дай бог ходить по охотничьим угодьям опять-таки с не зачехленным оружием — приравнивается к преступлениям против человечества. Может быть, идеи и хорошие, но они однобоки, потому что для одних сплошные ограничения, а для других — льготы и позволения. Руководители высоких рангов отстреливают диких животных где хотят и кого хотят. И по-прежнему есть такие, кому закон не писан, но при таком отношении к окружающим их людям и при таком хамском подходе к их жизни и к судьбам эти личности всегда могут рассчитывать на искреннюю взаимность. Многие из тех, кто хапает двумя руками, ж…. и ртом, не понимают, что жизнь их все равно накажет — здоровьем близких, неблагополучием в семье, потому что нельзя наполнять этот мир злом и думать, что мир останется безмолвным. Божьи законы еще никто не отменял. Я предлагал ввести в закон, что охотник в охотничьих угодьях должен находиться вместе с сейфом для оружия: может за собой тащить на санках, может одеть на себя, как рюкзак — зато все вопросы безопасности, хранения оружия и его перевозки будут соблюдены на 200%! Не надо в новых толкованиях законодательства доходить до маразма. В Польше один охотник платит 100 баксов в год как членский взнос в охотничье общество. За это он имеет 20 кабанов, 10 косуль, и только олень нуждается в отдельном оформлении, мелочь не считается. Почему люди в других странах живут лучше? Почему у них дичь не переводится, а у нас на одну утку сто охотников? Дичь другая или, может быть, головы другие? Так мы и живем. Постоянно. Вечно. И дальше будем жить так же. Одним словом, «заживись!» — от слова «жить» (так было написано в одной рекламе, предлагающей для жизни новые квартиры). В русском языке есть похожее слово, но оно звучит иначе. Повторяю, я уважаю мнение людей, которые против охоты. Но, человечество выросло на охоте. Человек благодаря охоте стал человеком разумным. Это и не только потому, что он стал питаться лучше — мясом, получать белок, различные витамины, но и потому, что в процессе организации охоты стал мыслить, как сделать орудия охоты, ловушки, появился язык — договариваться с другими охотниками о плане охоты, загона, кто куда идет и кто что делает. Человек благодаря охоте развивался и физически — становился ловким, смелым, сильным. Кто был другим — погибал от клыков и бивней. Если бы мы были вегетарианцами и подбирали с земли все, что на ней растет, то до сих пор бы ходили на четырех ногах, удобряли бы почву не проварившимися семенами растений и, возможно, хрюкали бы. Многие защитники животных говорят, что у настоящего меха есть соответствующие заменители. Они жили на севере и пробовали при 40–50-градусном морозе ходить в искусственном мехе? Глупые люди рождают глупые мысли. Если им нравится жить и питаться травой — ради бога! Это их дело. Но… Справка из Интернета: «26 марта 2012, источник: Вести. Ру. «Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) вегетарианство признано психическим заболеванием». Это не я сказал. Я к вегетарианцам отношусь с пониманием и уважением. Потому что сам на такое не способен. Не надо придумывать в направлении нашей еды ничего нового. Просто к старому надо относиться немного разумнее. И разумнее надо относиться к нашим природным ресурсам. Мы очень любим нашу Родину и нашу страну, мы обожаем нашу природу и наших хороших людей и хотим, чтобы жизнь стала лучше, светлее, честнее, и чтобы нам не было стыдно за то, что мы родились в России. Мы хотим гордится своей Родиной! Пусть только наше правительство немного поумнеет. И тогда мы будем гордиться и правительством! Нам не жалко. Нашей гордости на всех хватит. И хватает. На всех. Кроме себя любимых, конечно… Но вернемся к гостеприимному столу. Мы с Н.Ю. Дуровой долго разговаривали и про животных, и про общества защиты животных. Сошлись на мысли, что перегибы многих обществ только мешают нормальной жизни людей, и поэтому такой работой должны заниматься люди грамотные, а не истеричные. А это очень часто встречается в такой среде. Я после сам, лично убеждался в правоте этих слов, когда на собственной шкуре прочувствовал, что в этих обществах больше раздора, чем согласия. Они там — как пауки в банке», и это наиболее верное определение, какое пришло нам с Н.Ю. Дуровой на ум. Но к этому я еще вернусь. И вернусь не по своей воле, а по вине все тех же обстоятельств и людей, с которыми придется «воевать», чтобы отстоять свою точку зрения. Позже я подарил Н.Ю. Дуровой свою первую книгу и подписал ее такими словами: «Приближаясь к источнику добра, Я трепещу от радости и муки. Досадно, Дуровой, я не родня... Но я могу... поцеловать ей руки...» Я так и сделал после того, как подарил книгу. Для меня Н.Ю. Дурова — эталон человеческой доброты, мудрости и смелости. Человек, понимающий животных, и они понимают человека — и это дикие животные?! В уголке дедушки Дурова есть музей, там стоит чучело, сделанное из любимой собачки известного дрессировщика. По этому поводу можно иметь много разных мнений, но, тем не менее, оно там есть. Я пробовал заниматься таксидермией и определенные навыки в этом деле приобрел. Птички и даже рыбки. Но опыт мой в таком серьезном деле имеет начало еще в молодости, когда я из своего тренировочного костюма, набитого сеном, сделал чучело, надел на закрепленный футбольный мяч — голову — немецкую каску, пробитую в нескольких местах, и поставил стоять мое произведение искусства в огороде. Соседи пришли жаловаться, так как боялись выходить на улицу — они идут, а он стоит… Меня моя бабушка попросила убрать это чудо подальше. А куда я его дену? Ничего другого я не придумал и посадил это чучело в наш туалет, чтобы дождь его не намочил. А к нам как раз приехала моя любимая тетя. Ночью она пошла «до ветра» — и слышу дикий крик на улице. Тетя кричит в полную силу: — Помогите! — кричит. — Караул! — кричит. — Убивают! — кричит. Это она открыла дверь туалета, а там мужик сидит в каске… Пришлось после этого разобрать на запчасти мое чучело и все выбросить, а как все хорошо начиналось… Мне сейчас очень не хватает милых бесед с Наталией Юрьевной Дуровой… Мы с ней говорили обо всем, я ей тоже рассказывал эту историю, и она смеялась до слез! Встречи с дикими животными и у нас бывают неожиданными. Однажды нас пригласили в качестве консультантов. Там, по сюжету, трое заблудились в тайге, к ним вышел тигр, им этого тигра надо усыпить, они стреляют, но снотворное попадает в девушку, и та засыпает. Мы взяли свои ружья. На киностудии таких ружей нет. Как я ни упрашивал актеров не трогать затвор у карабина, их прямо тянуло к нему, как мух на мед. Замучился я с ними! Щелкают и щелкают — никогда ружей не видели! Шприцами нашими играют, балуются. В люберецкий лес, а вернее, на карьер нас привезли рано утром, а увезли поздно ночью, хотя обещали, что больше четырех часов съемка времени не займет. То звука нет, то электричества нет, то кто-то опоздал, то заново что-то надо переснять, то надо ехать опять в «Стакан» — Останкино — потому, что забыли что-то. Когда спрашивали, почему у них все через ж… их ответ всегда был таком: «Ну, это же телевидение!» Кормили нас на съемках, надо сказать, хорошо. И дождь лил как из ведра. Холодно, продувается все. Потом привезли настоящих двух тигров. Один подменяет другого. Один — мальчик, другой — девочка. В кино кто есть кто не видно. Через главную героиню тигр никак не хотел переступать — нервничал. Тогда пришлось вместо главной героини на ее место ложиться дрессировщице. Дело наладилось. Такие красивые кисы — и на цепи ходят... Я с ними подружился и пофоткался! За хвост подержал. Когда еще тигра живого увидим! Наши ружья навечно остались в кадрах этого кино. Впечатлений от всего этого — море. Сейчас и у вас о нашей работе останутся незабываемые впечатления, потому что мы переходим к самой страшной главе этой книги – о змеях. #ВалерийСугробов_опусыИрассказы © Авторские права защищены. Перепечатка или распространение уникального авторского контента из ленты группы Опусы и Рассказы возможна только с разрешения Автора.