ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ШУЛЕР-ДАМА

До сих пор в числе шулеров в поездах и на пароходах попадались только мужчины, но прекрасный пол пока еще не проявлял такой деятельности. Но, оказывается, что и дамы ныне не отстают от шулеров-мужчин. Вот как нам описывает даму-шулера степной помещик И. И. Л., сделавшийся ее жертвой.
Она среднего роста, темная шатенка, изящно одета. Заняв место в вагоне 2-го класса, она всегда старается поместиться там, где меньше женщин; дамские отделения совершенно избегает.
Входя в вагон, она ищет для себя место.
А кто красивой даме не уступит места?
Конечно, принимаются всякие стеснительные для себя меры, и мужчины делают барыньке место.
Поезд тронулся; начинается томящая скука.
Остается либо спать, либо говорить.
Достаточно одному пожаловаться на тесноту в вагоне, как разговор делается общим, «злободневным».
- Я потому не езжу в дамской купэ, что там очень скучно, - оправдывается дама, хотя никто ей в этом не делает упрека.
- Дамы скоро засыпают и тушат огонь, а я не могу в поезде спать, - продолжает она и при этом спешит предупредить, чтобы ее не стеснялись, если кто захочет уснуть, но только бы не закрывать фонаря.
Разговор делается все оживленнее и до Клина все уже успевают перезнакомиться, и расположившаяся возле барыньки компания делается, благодаря ее умелости и приветливости как бы одной дружеской семьей. Затем барыня достает из саквояжика карты и начинает раскладывать пасьянс, сначала себе, а потом гадает, кто попросит.
Как женщина «наивная», она гадает всякие небылицы, держа себя в высшей степени корректно. Гадание и болтовня скоро надоедают и для провождения времени никакого материала уже нет.
Дама искусно сводит разговор на предложение поиграть в карты, но это делает так, что предложение начинает исходить не от нее, а от кого-нибудь из мужчин.
- Ну, во что же будем играть? – спрашивает она. – Я умею играть в «дураки» и знаю в «свои козыри».
Затем припоминает и радостно восклицает:
- Еще в «банчок» меня недавно научили.
Начинается игра в банчок.
Следует сказать, что эта игра такова, что тут, как ни вертись, а играть надо на деньги.
Вначале барыня все отказывается «держать банк», предоставляя это другим.
- Я, право, еще не усвоила себе этой игры и, наверно, перепутаю все, - говорит она.
В конце концов колода переходит в ее маленькие ручки, унизанные кольцами, и игра принимает оживленный и серьезный характер.
Все карты она побивает старшей картой, колода в ее руках перетасовывается с такой быстротой, что движение карт неуловимо. Игра продолжается и дерзнувший «сорвать банк» платится двойной ставкой.
Пока барыня «мечет банк», редко кому достается выиграть ставку.
Так продолжается, пока ей «не надоест играть».
- Простите, хотя и неловко, я вас обыграла, как шулер, но мне, право, уже надоело играть, - заявляет она.
Редкий проигравший запротестует и не поймет, что женщина – слабое создание и «дуться» в карты всю ночь не может.
Так проделывалось в последнее время часто: барыня каталась и поигрывала в картишки.
Но вот ехавший из Саратова в Петербург степной помещик г. Л., сев в поезд в Рязани, таким же манером вместе с другими попутчиками проигрался барыне. В Москве задержался на праздниках и отправился в Питер перед Крещением.
Перед вторым звонком у вагона он заметил знакомую ему барыню, приветливо отвечающую на поклоны кондуктора. Заподозрив в ней авантюристку, он незаметно избег ее встречи и порасспросил кондуктора: кто она и что ему известно о ней.
Кондуктор не скрыл, что она катается часто из Москвы в Петербург, а в какой из этих столиц проживает – не знает.
- Часто ездят, - заключил он.
Следя за дамой дальше, г. Л. убедился, что те же приемы с картами ею были проделаны и здесь, причем, мешая карты, она не смешивала их, а лишь перекладывала, но так, что верхние карты не попали в тасовку, а придерживались большим пальцем левой руки у колоды.
Возле Бологое «дама утомилась» и игра была окончена; г. Л. уловил момент, когда она направилась в уборную, и заявил ей:
- Сударыня, вы шулер, если вы не оставите поезда, я заявлю об этом кому следует; я видел, как вы тасуете карты!
Умолив не делать скандала, дама вылезла на станции Бологое, оставив обыгранных ею в недоумении.
Для большего ознакомления с дамой следует заметить, что она курит, но пепел от папироски не стряхивает, а кладет себе в рот и проглатывает.
Нарождающийся тип дамы-шулера, надо полагать, почистит не одному пассажиру карманы, если кондукторские бригады не будут в точности исполнять распоряжений – не допускать в поездах игры в карты.
«Петербургский листок». №8. 1909 год