Предыдущая публикация
Приглашаем вас присоединиться к нашей группе читателей газеты "Жизнь" в "Одноклассниках".
Интересные новости из мира кино, телевидения и шоубизнеса, истории жизни простых людей, а также откровения наших читателей. Все это – в нашей группе ОК. Присоединяйтесь и будьте с нами!
Рогозина Галина Николаевна, полковник, доктор медицинских наук, доктор юридических наук, глава ФЭС. Срок выслуги - 12 лет. Раскрытых дел свыше 2000. Характер строгий, нордический. Личная жизнь – все сложно.
Откровенное интервью "ЖИЗНИ" дала актриса, которая создала образ сильной и волевой женщины в сериале «След». Ольга Копосова рассказала о самом сокровенном.
– В первые годы съёмок в «Следе» у вас нашли тяжелый недуг...
– Это было в 2010-м году, я сама у себя что-то заподозрила в груди. Обратилась в платную клинику, где с меня стянули просто кучу денег только за анализы. Когда пришла за результатами, выяснилось, что мой врач в отпуске. Другой врач посмотрел и говорит: «Все хорошо, живите дальше». А через год у меня уже начало все болеть. И тогда я уже отправилась в онкологическую клинику, опять платную, где оставила еще кучу денег. И на приеме доктор мне полушёпотом сказала: «Идите в государственную больницу». Вот там мне уже бесплатно сделали маммографию, взяли пункцию, провели необходимые тесты. Все закрутилось очень быстро. Мне сразу поставили диагноз и сказали: «У вас рак, нужно как можно скорее оперироваться». Я была в шоке. У меня же сын, работа… В итоге я досняла несколько сцен, чтобы серию закончить и буквально, через два дня меня прооперировали.
– Лечение было тяжелым?
– Я не знаю, как бы я отреагировала, если бы сразу узнала, что меня ждет операция, химиотерапия, облучение, два года на герцептине, и еще много чего. Мне это объявляли дозированно. Полгода была химиотерапия, отвалились волосы. Тогда я стеснялась, сейчас бы уже не стеснялась с лысой головой ходить, подумаешь. И был переломный момент в больнице – случилась паническая атака. Представьте, палата с облезлыми стенами, посредине кровать, и я одна. И еще все очень болело, потому что вырезали большой объём тела, все это внутри должно было заживать, дренаж, все шито перешито, дышать тяжело и на обезболивающих. И вот лежишь в одной позе, смотришь в потолок. И вот ночью просыпаюсь и меня охватывает жуткий страх, как будто я – Франкенштейн, жуткое состояние. Как я боролась с этим? Говорила себе: «Да, я сейчас умру, мне очень плохо». И потихоньку отпускало. Только потом я осознала какая я стала сильная. Я поняла, что раньше меня волновали какие-то глупости, какое-то любовное страдание – да пошел он к чертовой бабушке. Все преодолею. Поболит, пройдет.
– Как вам удалось сохранить свою роль? Ведь обычно в мире кино не церемонятся с актрисами, быстро находят замену...
– Это очень трогательная история. Мне позвонил генеральный продюсер и сказал: «Ольга, вы наш человек, на вас все тут держится. Мы вас ждем и готовы платить вам те деньги, которые вы бы зарабатывали, если бы работали». Услышав такие слова, я была готова сразу прибежать на съемочную площадку, сразу из-под ножа. А у меня все затянулось примерно на два месяца, потому что мне хотели сделать операцию одновременно с пластикой, чтобы более-менее сохранить какие-то формы. Мастэктомия такое дело, после нее у женщины в груди просто ямы. А у меня там приживалось, там не приживалось. Так что с этим еще пришлось повозиться, после чего было еще несколько пластических операций.
– До сериала «След» вы много лет просто были домохозяйкой...
– Восемь лет. Это ужасно. Я была на 4 месяце, когда мы поженились. Это был где-то 98-й год. Я как раз снялась в рекламе «Была картошечка простая, стала золотая…», мы потом на эти деньги полгода жили. У мужа рухнул бизнес. Он заново начал все создавать и его все время не было дома. Сын рос беспокойный. Моя жизнь заключалась в готовке, уборке, ребенке. Я ждала мужа, просто, чтобы выйти на улицу без коляски. Как-то все не клеилось и я была недовольна замужеством и мужем, но считала, что должна все это терпеть – я же мать и жена. И еще меня никогда не покидало ощущение, что я в этой семье – какой-то изгой. Свекрови я не нравилась. И мой муж меня все время держал так, чтобы я ощущала себя ниже плинтуса. Когда я пошла работать, наконец то снова увидела – оказывается я красивая и чувство юмора у меня есть.
– Это правда, что вы развелись с мужем именно из-за сериала «След»?
– Просто была система – он добытчик, я домохозяйка. Его это устраивало, а я себя уговаривала, что меня – тоже. Начав сниматься, я вдруг поняла, что вот – другая жизнь. Меня любят, я смеюсь, меня уважают. Сначала он обрадовался, жена будет тоже деньги зарабатывать, но, когда я стала пропадать на работе и приходить другая, не такая терпеливая, как-то все очень быстро закончилось.
– Как отношения сложились после развода?
– Какое-то время мы не общались. Сын остался со мной. Глебу было девять лет. Если у меня была ночная смена, с ним оставалась моя сестра.
– Про сестру. Вы же близняшки, вы дружите?
– Мы разнояйцовые близнецы. Мы похожи, но не как две капли воды. Ежедневного общения у нас нет, но, если что-то нужно, мы созваниваемся и переписываемся. Просто у нас нет общих интересов. Сейчас она в монастыре. Она неофит, то есть пришла к вере сама. Она вообще с детства была такая оторванная от общества, плохо училась, заикалась, стеснялась. И когда выросла она осталась нерешительной. Монастырь – это то, что ей нужно. Она, кстати, водит машину и в монастыре это очень ценится. И как-то мы с ней поехали на кладбище к маме, и она всю дорогу причитала, что не отпросилась у Матушки.
– Сниматься вы начали рано. Как в кино попали?
– Когда я листала справочники с вузами и доходила до театральных у меня внутри все начинало трепетать. Но когда я маме сказала, что хочу быть артисткой, ответ был «Нет»! Там же все по блату или через постель. Все решил случай. На выпускном вечере в спортшколе, пришла ассистентка режиссёра Самсонова и выбрала несколько девочек, среди которых оказалась и я. Сначала снялась в маленьком эпизоде без слов, потом он меня еще кому-то присоветовал, затем еще эпизод. Встала на учет в Мосфильме.
– Вам случалось сниматься и в постельных сценах?
– Наумов снимал фильм «Закон» и там он предложил мне роль наложницы Берии. Я категорически не хотела раздеваться, а режиссер начал меня уговаривать прямо во время съемок: «А можно мы снимем, как Берия своими дрожащими ручками держится за вашу обнаженную грудь?» Мне было очень неудобно, но я отказалась категорически. Единственное, была сцена, где охранник подглядывал с улицы в окно, как девушка заходит в халате, сбрасывает его и обреченно начинает одеваться, после всего. В темноте и за сто метров. Это я появилась на две секунды с голой попой в профиль. Мама, узнав об этом, со мной не разговаривала неделю. Была и другая история. Ко мне на «Мосфильме» подошла ассистентка и сказала: «Вы мне нужны. Идут съемки фильма «Леди Макбет Мценского уезда», а Андрейченко беременна. Вы не могли бы ее дублировать?» Меня приводят в павильон, и я узнаю, что надо играть любовную сцену с Абдуловым. За то, что я разденусь топлес и поцелуюсь с Александром Абдуловым мне пообещали заплатить 40 рублей. В то время за смену платили 4 рубля. Мне конечно всегда нравился Абдулов… И, немного посомневавшись, я все же согласилась. И вот как это было: темный павильон, кровать, там уже Абдулов лежит, мне говорят: «Раздевайтесь до гола» … Всех выгнали, остался только режиссер и, он сам кнопку нажимал на камере. Александр Гавриилович, лежа на мне говорит: – А сколько тебе лет? – Восемнадцать. – Я уже старый, мне тридцать шесть. Я тебя сейчас буду целовать.– Хорошо, делайте, как вам надо.
При этом мы оба – абсолютно голые. Мы не сексом занимались, конечно, крутились вправо, влево. Но в губы он меня поцеловал. Когда прозвучала команда «Стоп», включают свет и Абдулов кричит: «Где мои трусы?» Потом он шутил: «Я теперь на Оленьке должен жениться». Кстати в отснятой сцене все очень красиво получилось, ничего практически не видно.
– Кто вам помогал вжиться в роль в сериале "След"? Действующие сотрудники или же литературные герои - Шерлок Холмс, комиссар Мегре, Пуаро?
– Поначалу у нас были консультанты, которые рассказывали, на что нужно обращать внимание. Но у нас все-таки кино и советы специалистов мы перерабатываем таким образом, чтобы было интересно зрителям. В жизни уже давно никто не смотрит в микроскопы, и, конечно реактивы не бывают красными, зелеными и синими, и ДНК за минуту не вычисляется, но мы в это играем, и телезрители это принимают.
– У сериала «След» 16 сезонов, более двух тысяч серий, почему ваша героиня ещё не генерал?
– А зачем это надо? Мне и так нравится – полковник Рогозина, я привыкла. Мои коллеги тоже шутят, обращаясь ко мне, мол когда звание поднимешь, я же столько лет капитан? А полковник Рогозина, может по значению уже давно генерал, но она просто скромная.
– Вы про свою героиню говорите, что она – идеальная женщина, что значит для вас идеальная женщина?
– Она не столько женщина идеальная, сколько человек идеальный. Идеальная женщина наверно предполагает материнство и умение вести хозяйство. Поэтому моя героиня все-таки идеальный человек. А так как она по половой принадлежности женщина, поэтому я так и выражаюсь.
– Расскажите о вашем сыне.
– Глеб учится в Московском Технологическом университете, поступил туда сам, на бюджет. Плюс он занялся общественной работой – все мероприятия в университете на нем. Его избрали заместителем председателя студенческого профсоюза, летом он подрабатывал на Московском цветочном фестивале. Он постоянно пытается сам зарабатывать. Конечно просит у меня деньги, но очень мало. У него повышенная стипендия и он понимает, как важно хорошо учиться. Он сейчас занят по полной, его постоянно нет дома, так что общаемся мало.
– Вы ведь не смогли уделять ему столько внимания, сколько хотелось?
– Я в какой-то момент его упустила. Сейчас смотрю старые снимки, где он маленький и помню каждую его мимику, смешные слова, смех. И вдруг однажды я поняла, что он стал совсем другим, В глаза не смотрит, хамит. Передо мной – совершенно взрослый мужчина, в котором я не узнаю того, Глебушку. Ясное дело, что это случилось не вдруг. Думаю был период и скорее всего он связан с моей болезнью, когда он жил с папой. Когда я вернулась из больницы, сын уже стал другой. Он играл много в компьютерные игры. Мы с ним ругались не на жизнь, а на смерть из-за этих игр. Я на компьютер ставила пароли, он взламывал. Был период, когда мы стали врагами. Он стал закрываться в комнате. Помню, как он мне сказал: «Я девять лет живу один». Мне было очень обидно.
– Как вы смогли переломить эту ситуацию?
– Да никак не переломила, просто Глебушка успокоился сейчас, попроще стал. Я не стала трепать себе нервы, не хочет общаться – не надо. Но когда он поступил я ему подарила новый компьютер. Он правда до сих пор играет, но уже понимает, что надо учиться.
Следующая публикация
Комментарии 1 657