Не знаю, не помню, В одном селе, Может, в Калуге, А может, в Рязани, Жил мальчик В простой крестьянской семье, Желтоволосый, С голубыми глазами... И вот стал он взрослым, К тому ж поэт, Хоть с небольшой, Но ухватистой силою… И хотя эти строчки принадлежат самому Сергею Александровичу, не можем мы с ним согласиться в том, что «силой он обладал небольшой». Эта его «небольшая сила» вылилась в то, что в свои двадцать c небольшим лет желтоволосый мальчик из рязанской губернии превратился в одного из самых жадно читаемых и цитируемых поэтов. А если мы с вами вспомним, на какое именно время пришлось начало формирования его творчества - в самом прямом смысле слова на эпоху революционных перемен 1917 года! - то давайте-ка теперь попробуем представить себе, чего стоило этому юноше с поэтическим даром определить своё место в новом меняющемся мире. Просим простить нас, уважаемый читатель или зритель, что мы так своевольно перескочили через двадцать лет Есениной жизни, которая уже была наполнена выдающимися строчками, определившими его как нового, истинно Русского, или, как его уже начали называть, «крестьянского поэта». Готовы исправить свою ошибку цитатой из первоисточника: Но люблю тебя, родина кроткая!
А за что — разгадать не могу.
Весела твоя радость короткая
С громкой песней весной на лугу. - стихотворение «Русь», 1914 «Гой ты, Русь, моя родная»,
Хаты — в ризах образа…
Не видать конца и края —
Только синь сосет глаза. ….. Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою». 1914

Собственно, задумка наша состоит совсем не в том, чтобы проанализировать творчество Сергея Александровича. Мы - честное слово! - не литературные критики, и такой анализ нам совершенно не по зубам. А самое главное - мы все-равно не смогли бы его критиковать, поелику влюблены в каждую строчку Великого поэта! И даже не пытайтесь с нами спорить! Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым. 1922 В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым —
Самое высшее в мире искусство». «Черный человек», 1923 Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая лунность.
Ещё как будто берегу
В душе утраченную юность. 1925 Цель наша несколько иная. Мы хотим размежевать творчество и жизнь Сергея Александровича на несколько этапов, но не по времени и не по происходившим событиям. Мы хотим вам предложить, уважаемые ФиаскоФобы, взглянуть на русского поэта через телескоп нашего любопытства, в который - телескоп - мы будем вкручивать разные линзы. Хорошо, давайте выразимся проще, по-русски, то бишь: посудачим о том, 1) каким был поэт Русской деревни; далее, 2) К чему призывал Есенинский голос Русской революции; также 3) Что говорили о поэте его коллеги по литературному цеху и, наконец, 4) За что его так самозабвенно любили женщины. Вот четыре небольших момента, в которых нам будет интересно поразбираться. Цель наша, как всегда, неизменная - попробовать найти… недочёты, изъяны и, если уж совсем повезет - настоящие фиаско в жизни и творчестве нашего знаменитого героя. Мы готовы сразу же вас предупредить, господа и дамы ФиаскоФобы, что мы не особенно рассчитываем на успех нашего фиаско-расследования, но, в общем-то, мы не расстроимся, если у нас не получится достичь поставленной цели. Потерпеть фиаско в «сражении» с нашим кумиром - ни в этом ли счастье? Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Перстень счастья ищущий во мгле,
Эту жизнь живу я словно кстати,
Заодно с другими на земле. Итак, Веха Первая - Крестьянский Лель.

В качестве крестьянского поэта, воспевающего красоту родной земли, Есенин начал формироваться уже 9-ти лет от роду! Сам он считал эти ранние вирши несовершенными и не хотел их публиковать. Если бы не уговоры его жены Софьи и друзей, мы бы и не узнали, о чем думал девятилетний поэт: Вот уж вечор. Роса Блестит на крапиве. Я стою у дороги, Прислонившись к иве. От луны свет большой Прямо на нашу крышу. Где-то песнь соловья Вдалеке я слышу. Хотя, справедливости ради, надо заметить, что сам поэт датирует эти строки 1910-м годом, может, стеснялся своего таланта..? Но то, что он был всей душой привержен родной земле, проявлялось в каждой его строке и - даже в поведении. Например, в его манере одеваться. Мемуарист многих русских поэтов Михаил Васильевич Бабенчиков в своих «Воспоминаниях» не без доброго юмора описывал внешний вид рязанского поэта, в котором он любил представать перед публикой на поэтических вечерах: «С зави­тыми в кольца кудряшками золотистых волос, в голубой шелковой рубахе с серебряным поясом, в бархатных навыпуск штанах и высоких сафьяно­вых сапожках, он и впрямь выглядел засахаренным пряничным херувимом». Также он любил выступать в литературных клубах Москвы и Петербурга в «голубой косоворотке» и в «гетрах-валенках», чем неизменно привлекал к себе ещё больше внимания. А свою первую встречу с Есениным Владимир Маяковский описал такими словами: “В первый раз я его встретил в лаптях и в рубахе с какими-то вышивками крестиками”. Ни дать, ни взять - «ожившее лампадное масло». Заневестилася кругом Роща елей и берёз. По кустам зелёным лугом Льнут охлопья синих рос. Высоко стоит злотравье, Спорынья кадит туман: Помолюсь, схожу, за здравье Православных христиан. Микола, сборник «Радуница», 1916 Первый сборник стихов поэта «Радуница» вышел в 1916 году и был тепло встречен критиками: «Стихи его идут прямо от земли, дышат полем, хлебом»; « … его деревенский глаз по-народному видит и природу, и мир идей, и весь вообще Божий мир».

Казалось бы, что может быть естественней - крестьянский и христианский поэт пишет восхитительные строки о своей Родине? Для формирования его глубоко-христианской души на тот «исторический момент» существовали все необходимые предпосылки: небогатая деревенская семья из Константинова, образование в Спас-Клепиковской церковно-учительской школе, близость к крестьянскому труду (больше всего Есенин любил сенокос и рыбалку). Какие могут быть сомнения в искренности слов и творческого образа поэта..? Давайте разбираться, друзья… Пожалуй, начнём с того, как Молодой Сергунька прибыл из Рязанской губернии в первопрестольную? Как-как? Естественно, на поезде! Благо железная дорога Рязань - Москва летом 1912 года вполне себе функционировала. Почему-то, однако самим юношей усердно муссировался слух о его пешем паломничестве из Константиновской деревни в Петербург… Вроде как, пешие скитания лучше укладывались в образ истинного крестьянина-христианина. Ну, да ладно, как говорится, и что тут такого особенного? Пришел-ли, приехал-ли, главное дело - очутился на квартире у своего отца и приступил к работе в мясной лавке… Да ненадолго, прижал поэтический зуд, и в 1913 он уволился из лавки и устроился на должность сначала посыльного, а затем подчитчика в типографии «Товарищества И.Д, Сытина». Где он знакомится со своей первой - правда, гражданской - женой Анной Изрядновой. Вот как описывала Анна Романовна «крестьянскость» своего избранника: на нем коричневый костюм, накрахмаленная рубашка с высоким стоячим воротничком, модно завязанный галстук. И в обиду себя не даст - остроумен, насмешлив, заносчив и самолюбив. Не самый типичный крестьянский сын, не правда ли? Быть может, это лишь приметы юношеского максимализма, помноженного на робость перед большим городом..?

Но не только жена его отметила напускной образ крестьянского сына во внешнем виде и в поведении Сергея. Маяковский даже поспорил с Есениным как-то, что его - Есенинские - лапти да валенки не долго продержатся на поэте. И Зинаида Николаевна Гиппиус, в чей популярнейший в Петербурге литературный салон Есенин жадно стремился попасть - была первой именитой поэтессой, давшей положительную рецензию на ранние стихи Сергея Александровича, называла его в глаза «не верю я в Ваши валенки, никакой вы не крестьянин!», да к тому же называла его валенки гетрами. После этих слов юный поэт более не появлялся в салоне Гиппиус.

Но самое удивительное в Русском крестьянском поэте другое - как молниеносно быстро он сумел переквалифицироваться из рязанского подпоясанного кушаком деревенского мальца, распевающего в стихах: Край ты мой заброшенный,
Край ты мой, пустырь,
Сенокос некошеный,
Лес да монастырь. 1914 …в певца Революций, как буржуазной, так и Октябрьской! Эта непостижимая метаморфоза была удивительна всем его окружающим, но только не самому Есенину. Она же преобразила его и внешне - долой валенки и косоворотки, Есенин теперь носит модные костюмы, лакированные туфли и яркие шелковые рубахи. На поэтическую сцену (а может быть - уже на Олимп!) Поднимается рязанско-революционный Денди, будущий автор стихотворения «Товарищ»:            Ревут валы, 
Поет гроза!  
Из синей мглы 
Горят глаза. За взмахом взмах, 
Над трупом труп; 
 Ломает страх 
Свой крепкий зуб. - 1917 г. … и «Инония»: Лай колоколов над Русью грозный —
 Это плачут стены Кремля.
 Ныне на пики звездные
 Вздыбливаю тебя, земля! - 1918

Итак, мы можем с уверенностью констатировать: образ деревенского поэта полностью и без сожаления сброшен и Есенин решительно вступает в ряды «эсеров-революционеров-бунтарей». Фиаско златокудрого виршеплёта, скажете вы? А нам кажется, что новая Есенинская ипостась ему гораздо больше по нутру, чем русские валенки и березки. Но это уже новая межа жизни и творчества Сергея Александровича, и её мы будем перепахивать в нашей следующей статье, дамы и господа. До скорой встречи на полях Революции!