Судья Айжан Кульбаева, которая вынесла приговор, стала символом борьбы со «Старым Казахстаном». Отдельно стоит упомянуть, что во время процесса она начала получать сообщения и звонки с угрозами.
Наконец, сам Бишимбаев оказался прямым олицетворением того самого «Старого Казахстана», борьбу с которым развернули нынешние власти. Выходец из влиятельной семьи, он год проработал помощником бывшего президента Нурсултана Назарбаева. В 2016 году несколько месяцев был министром национальной экономики, а уже в 2018-м его осудили по делу о хищении при строительстве завода в Кызылорде и взятках. Спустя год он вышел на свободу, воспользовавшись правом на УДО. В нынешнем деле этот путь для него закрыт, так как для досрочного освобождения нужно будет согласие потерпевшей стороны.
Бишимбаев признавал свою причастность к смерти жены, но отрицал, что совершил убийство умышленно. Однако убедить в этом присяжных и судью ему не удалось — экс-министр получил почти максимальное наказание по инкриминируемым статьям, а подавляющее большинство тех, кто наблюдал за процессом со стороны, вообще требовали для него пожизненного. Для зрителей Бишимбаев явился воплощением абсолютного зла, с которым боролись силы добра (и добро в итоге одержало верх). Если бы в Казахстане применяли высшую меру наказания, вероятнее всего, они требовали бы для Бишимбаева не иначе как смертной казни.
Впрочем, были и те, у кого приговор вызвал удивление.
«Интересно было бы узнать у присяжных, да и у самой судьи Кульбаевой, почему они проголосовали за наличие прямого умысла у Бишимбаева в убийстве Нукеновой с особой жестокостью, — заявил в интервью
ulysmedia.kz правозащитник, юрист международного фонда защиты свободы слова «Әділ сөз» Сергей Уткин. — Когда, по их мнению, Бишимбаев сознательно решил убить Нукенову — неужели еще при выходе с концерта, когда сказал, что пальто ей больше не понадобится? Ведь именно такое предположение высказывала адвокат Уразбахова. Хотя к прениям адвокаты потерпевшей стороны указывали уже не на прямой, а лишь на косвенный умысел, то есть, были согласны с тем, что Бишимбаев не хотел убивать Нукенову, а, нанося ей удары, якобы лишь осознавал, что они могут привести к смерти».
Уткин уверен, что наличие умысла в действиях бывшего министр является ключевым вопросом, с которым еще предстоит разобраться юристам, «чтобы у рационально, а не эмоционально мыслящей части общества тоже появилась какая-то ясность».
«И это нужно не для простого удовлетворения любопытства, — продолжил правозащитник. — Ведь в жизни случается множество подобных конфликтов с рукоприкладством, и отдельные, к сожалению, могут закончиться смертью. Означает ли прецедент с Бишимбаевым, что все подобные случаи правильно квалифицировать как убийство с особой жестокостью, приравнивая их к убийствам, совершаемых маньяками и отпетыми садистами? Или все же нам придется признать, что присяжные вынесли приговор Бишимбаеву под воздействием эмоций и общественного давления (а может и не только общественного), и в будущем необходимо более полагаться на здравый смысл и рассудок?»
По данным Генпрокуратуры, ежегодно от домашнего насилия в Казахстане погибают не менее 80 женщин. Еще свыше 4 тысяч получают телесные повреждения разной степени тяжести. В полицию ежедневно поступает в среднем 300 обращений, связанных с бытовым насилием. Есть подозрение, что эти цифры не отражают реальную картину, так как большая часть конфликтов внутри семьи не попадает в поле зрения правоохранительных органов. Даже если имеют место систематические побои, угрозы и психологическое насилие — по подсчетам экспертов, с ними в Казахстане сталкивается каждая третья женщина.
До «дела Бишимбаева» в стране рассматривали не один десяток похожих случаев, однако вердикты в них были совершенно иные. В январе этого года в Петропавловске вынесли приговор Надиру Абдулаеву, который зарезал свою жену Викторию, а также его двоюродному брату Исе Гасанову, помогавшему прятать тело. Об этой истории подробно писала газета «Время».
Преступление было совершено в июле 2023-го. Надир и Виктория ссорились, потом вышли из дома, чтобы не разбудить восьмилетнюю дочь. Конфликт продолжился в безлюдном месте. В приговоре указано, что женщина кинулась на мужа с ножом, тот его отобрал и ударил им жену в живот. Виктория упала на спину, но Надир продолжил наносить ей удары ножом в шею, пока не перерезал сонную артерию.
После того как Надир понял, что жена мертва, он позвонил своему брату Исе, который жил в одной с ними квартире. Тот принес лопату, и они вместе прикопали тело Виктории в лесополосе неподалеку. Следующей ночью собирались перепрятать его на окраине городского кладбища, но были задержаны.
Во время разбирательств суд учел наличие у обвиняемого на иждивении малолетнего ребенка и тот факт, что супруга «использовала против него нож». Надира Абдулаева приговорили к десяти с половиной годам лишения свободы. Его двоюродного брата суд признал виновным в укрывательстве преступления, назначив полтора года колонии.
В мае прошлого года в Шымкенте вынесли приговор мужчине, который убил собственную жену в первую брачную ночь. Пара заключила брак по мусульманскому обычаю — неке кию, — провела торжество в ресторане. В тот же день дома молодожены поссорились, и мужчина до смерти избил свою супругу, после чего пустился в бега. После поимки ему вменили статью «Умышленное нанесение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего» и назначили 9 лет тюрьмы. О погибшей известно, что ей было 32 года и она работала учительницей в НИШ (Назарбаев Интеллектуальной школе).
Бишимбаев с Нукеновой тоже совершили обряд неке кию, но в официальном браке не состояли. Во время суда стало известно, что имама астанинской мечети, который провел этот обряд, не потребовав у молодоженов справку из ЗАГСа, привлекли к дисциплинарной ответственности.
Дело бывшего министра стало в каком-то смысле «красной линией», так как наказание понесли даже косвенные его участники, чьи поступки не судили бы так строго в других обстоятельствах. Другой вопрос, будет ли так впредь, или это разовая акция, призванная показать, что в Казахстане изменилось отношение к бытовому насилию?
На фоне процесса над бывшим министром в стране был принят закон, ужесточающий наказание для семейных тиранов — похожий закон несколько лет назад не смогли принять в России. В соседних странах ничего подобного нет, так что Казахстан, похоже, стал лидером в регионе по решению проблемы бытового насилия. На этой волне заговорили жертвы домашних тиранов — стало нормальным открыто сообщать о проблеме, а не замалчивать, как это было раньше.
На днях полиция Астаны возбудила уголовное дело в отношении казахстанского дипломата — уже, вероятно, бывшего советника посла республики в Объединенных Арабских Эмиратах Сакена Мамаша, чья жена заявила, что он ее систематически избивал.
Супруга дипломата Карина Мамаш в видеообращении рассказала, что муж на протяжении десяти лет применял к ней физическое насилие. Со слов женщины, 5 мая он избил ее, а также ее сестру, которая приехала к ним в гости. После этого дипломата отозвали на родину, а сама Карина Мамаш вместе с детьми попала в кризисный центр. Не исключено, что это и другие дела, связанные с насилием в семье, в Казахстане теперь будут рассматривать публично.
И если «дело Бишимбаева» создало прецедент, то агрессоров будут судить максимально строго – на это есть общественный запрос. А значит, есть шанс, что очередной домашний тиран не один раз подумает, прежде чем давать волю кулакам.
Анна Козырева
Комментарии 2