Предыдущая публикация
Тет-а-тет (буквально с французского tête à tête голова в голову) - шляпа для поцелуев.
-=-=-=-
Видео удалено или не является публично доступным
Видео удалено или не является публично доступным
Тайна исчезновения Великой армии Наполеона в России.
После русской кампании осколки некогда великой армии Наполеона рассеялись по бескрайним просторам России. Часть солдат вернулась домой, но немало пожелали остаться в чужой стране навсегда.
Куда исчезла армия?
В 1869 году вышедший на пенсию французский инженер Шарль-Жозеф Минар со свойственной ему кропотливостью проделал уникальную работу: создал диаграмму, в которой отразил изменение численности наполеоновского войска в период русской кампании.
Согласно цифрам, из 422 тысяч перешедших Неман наполеоновских солдат обратно вернулись всего 10 тысяч.
Французский инженер не учел еще примерно 200 тысяч человек, которые пополнили армию Наполеона в ходе войны. По современным данным из 600-тысячной Великой армии в обратном направлении границу России пересекло не более 50 тысяч человек. Подсчитано, что за полгода боев погибло около 150 тысяч человек, но где же остальные 400 тысяч?
Лето 1812 года в России выдалось на редкость жарким. Наполеоновские солдаты изнывали от палящего солнца и пыли: многие умирали от тепловых ударов и сердечных приступов. Ситуацию усугубили кишечные инфекции, которые в условиях антисанитарии нещадно косили завоевателей. Потом пришло время холодных ливней, которые сменились суровыми морозами…
Количество попавших в плен наполеоновских солдат (французов, немцев, поляков, итальянцев) историк Владлен Сироткин оценивает в 200 тыс. человек – практически все, кто уцелел в негостеприимной России.
Многим из них не суждено было выжить – голод, эпидемии, морозы, массовые убийства. Все же около 100 тысяч солдат и офицеров оставались в России два года спустя, из них порядка 60 тысяч (большинство французы) – приняли российское подданство.
После окончания войны король Франции Людовик XVIII просил Александра I как-нибудь воздействовать на застрявших в России соотечественников и заставить их вернуться на родину, но русское правительство заниматься этим не стало.
Французский след
Следы пребывания французов в России можно увидеть по всей стране. В Москве сегодня проживает около полутора десятков семей, чьи предки когда-то не пожелали возвращаться во Францию – Ауцы, Юнкеровы, Жандры, Бушенёвы. Но особое место здесь занимает Челябинская область. Почему? Об этом позднее.
В первой половине XIX столетия на окраине Самары существовал топоним «Французова Мельница». Это свидетельство того, что на когда-то работавшей мельнице трудились пленные французы.
А в современном Сыктывкаре (ранее Усть-Сысольск Вологодской губернии) есть пригород Париж. По преданию его основание так же дело рук пленных французов.
Оставили свой след французы и в русском языке. Голодные и замерзшие наполеоновские солдаты, выпрашивая у русских крестьян кров и хлеб, нередко обращались к ним «cher ami» («милый друг»). А когда им была нужна лошадь, они произносили это слово на родном языке – «cheval». Так великий и могучий пополнился жаргонными словечками – «шаромыжник» и «шваль».
Известный русский экономист, сын смоленского помещика Юрий Арнольд оставил нам воспоминания, в которых поведал о наполеоновском солдате по фамилии Гражан, ставшим его воспитателем. Мальчик души не чаял в «дядьке», научившем его разводить костер, ставить палатку, стрелять и барабанить. В 1818 году родители оправили сына в Московский дворянский пансион. Педагоги были в шоке. Не столько от свободного владения Юрием французским языком, сколько от жаргонных выражений, которыми «сыпал» подросток: «Жрать, засранцы!» или «Ползет, как беременная вошь по дерьму», – так они звучат в переводе на русский.
Из наполеоновцев в казаки
Наполеон, произнесший знаменитую фразу «Дайте мне одних казаков, и я пройду с ними всю Европу», и подумать не мог, что в скором времени его солдаты вольются в это грозное воинство. Но адаптация происходила постепенно. Историки по крупицам собирают сведения и восстанавливают картину ассимиляции в России бывших наполеоновских солдат.
Например, профессор Сироткин в московских архивах наткнулся на след маленькой наполеоновской общины на Алтае. В документах говорится как три солдата-француза – Венсан, Камбрэ и Луи – добровольно уехали в тайгу (Бийский уезд), где получили землю и были приписаны к крестьянам.
Историк Владимир Земцов обнаружил, что в Пермской и Оренбургской губерниях побывало не менее 8 тысяч пленных наполеоновцев, из них несколько десятков – имперские офицеры. Около тысячи умерло, а многие после заключения мира пожелали вернуться домой.
Принимали французов со всем гостеприимством. Одетых не по сезону обмундировали полушубками, суконными панталонами, сапогами и рукавицами; больных и раненых сразу отправляли в военные госпитали; голодных – откармливали. Некоторых пленных офицеров русские дворяне брали к себе на содержание.
Унтер-лейтенант Рюппель вспоминал как жил в семье оренбургского помещика Племянникова, где, между прочим, познакомился с историком Николаем Карамзиным. А уфимские дворяне устраивали для пленных французских офицеров бесконечные ужины, танцы и охоты, оспаривая право пригласить их к себе первыми.
Следует заметить, что французы российское подданство принимали робко, словно выбирая между позорным возвращением на родину и полной неизвестностью.
Во всей Оренбургской губернии таких оказалось 40 человек – 12 из них пожелали вступить в казачье войско.
Архивы нам сохранили имена 5 смельчаков, которые в конце 1815 года подали прошение о вступлении в российское подданство: Антуан Берг, Шарль Жозеф Бушен, Жан Пьер Бинелон, Антуан Виклер, Эдуар Ланглуа. Позднее они были причислены к казачьему сословию Оренбургского войска.
К началу ХХ века в Оренбургском войске насчитывалось порядка двухсот казаков с французскими корнями.
А на Дону в конце XIX века краеведы нашли 49 потомков наполеоновских солдат, записавшихся в казаки. Обнаружить их было не так просто: к примеру, Жандр превратился в Жандрова, а Бинелон в Белова.
На защиту новых рубежей
Уездный городок Верхнеуральск (сейчас это Челябинская область) в начале XIX столетия был небольшим фортом, охранявшим юго-восточные рубежи России от набегов казахских батыров. К 1836 году возникла необходимость укрепления этого плацдарма, для чего началось строительство Новой Линии: вскоре от Орска до станицы Березовской выросла цепь казачьих поселений – редутов, четыре из которых получили французские имена: Фер-Шампенуаз, Арси, Париж и Бриенн. Среди прочих на Новую Линию были переселены все казаки-французы со своими семьями.
В ответ на наращивание численности казачьих войск казахский султан Кенесары Касымов развернул масштабные боевые действия. Теперь убеленные сединами наполеоновские ветераны вновь вынуждены были возвращаться к подзабытому воинскому ремеслу, но теперь для защиты интересов уже нового отечества.
В числе добровольцев на Новой Линии оказался престарелый и обрусевший наполеоновский солдат Илья Кондратьевич Ауц, который переехал сюда из Бугульмы со всем многочисленным семейством, а также родившийся от француза и казачки оренбургский казак Иван Иванович Жандр. Последний в итоге дослужился до чина сотника и получил землю в станице Кизильской Верхнеуральского уезда.
В Оренбурге прижился еще один колоритный француз – молодой офицер из древнего рыцарского рода Дезире д'Андевиль.
Какое-то время он занимался преподаванием французского языка. Когда в 1825 году в Оренбурге было учреждено Неплюевское казачье военное училище, д'Андевиль был принят в его штат и причислен к казачьему сословию на правах дворянина.
В1826 у него родился сын — Виктор Дандевиль, который продолжил казачье дело отца. С 18 лет Виктор служил в войсковой конной артиллерии, отметился в походах на Арал и Каспий. За боевые отличия его назначают на пост наказного атамана Уральского казачьего войска. Впоследствии Виктор Дандевиль достигает новых высот – становится генералом от инфантерии и командиром армейского корпуса. Он, как когда-то его предки-крестоносцы, демонстрирует свою воинскую доблесть в сражениях с мусульманами – в Туркестане, Киргизии, Сербии и Болгарии.
Много пленных солдат Великой армии оказалось в землях Терского казачества. Это были почти исключительно поляки, которых по традиции называли французами.
В 1813 году около тысячи поляков было переправлено в Георгиевск – главный город Кавказской губернии. Теперь новоиспеченным казакам предстояло нести воинскую службу в одной из самых горячих точек российского порубежья. Какая-то часть казаков-поляков уцелела в пекле Кавказской войны, о чем могут свидетельствовать польские фамилии, до сих пор встречающиеся в станицах Северного Кавказа.
Великий князь Дмитрий:
Олимпиец, убивший Распутина и открывший Шанель.
Коко Шанель называла Великого князя Дмитрия Павловича Романова «мой принц». И он действительно помог превратить её жизнь в сказку. Благодаря ему, Коко стала легендой мира моды и парфюмерии.
Младший князь
Дмитрий Павлович Романов, самый юный из Великих князей Дома Романовых, родился в 1891 году в семье Великого князя Павла Александровича, младшего из братьев императора Александра III.
Дмитрий Павлович был двоюродным братом Николая II, внуком Александра Второго, правнуком Николая I по отцовской и праправнуком по материнской линии (через свою бабку королеву Ольгу Константиновну Греческую).
Мать Дмитрий, греческая принцесса Александра, умерла на шестой день после родов, отца лишили родительских прав из-за морганатического брака на разведенной женщине низкого происхождения. Поэтому воспитывался князь Дмитрий в семье московского губернатора Сергея Александровича, женатого на родной сестре императрицы Елизавете Федоровне.
Репутация у Сергея Александровича была неоднозначной. В свете ходили разговоры о его нетрадиционной сексуальной ориентации и о том, что его брак сложно назвать счастливым (позже подобные слухи ходили и о Дмитрии Павловиче, говорили о его «особых отношениях» с Феликсом Юсуповым).
Однако опекуном Сергей Александрович был хорошим. Своих воспитанников он чрезмерно баловал, чем навлекал ревность жены, которая приемных детей недолюбливала.
Спортсмен
Возмужав, Великий князь Дмитрий Павлович вернулся в Петербург и поступил в чине корнета в лейб-гвардии конный полк. В свете он был популярен. Он был строен, хорош собой, водил автомобиль и славился как хороший наездник. Дмитрий Павлович был даже взят в олимпийскую сборную Российской империи по конному спорту. В составе русской команды он принимал участие в Летних Олимпийских играх в Стокгольме в 1912 году. Занял 9-е место в индивидуальном конкуре и 5-е место в составе сборной России в командном конкуре.
Воин
Дмитрий Павлович просил высочайшего соизволения у императора Николая II отправиться добровольцем в Ливию ещё в 1911 году – на итало-турецкую войну, но тогда получил отказ. В Первую мировую войну вступил с лейб-гвардии Конным полком. Великий князь участвовал в походе в Восточную Пруссию и был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Причиной награждения значилось: «Состоя в бою 6-го августа под Краупишкеном ординарцем у начальника конного отряда, в самый разгар боя, с явною опасностью для жизни, доставил верные сведения о неприятеле, вследствие чего были приняты меры, увенчавшиеся полным успехом».
Князь и Распутин
Дмитрий Павлович вошел в историю по двум поступкам. Один из них – убийство Григория Распутина, совершенное им и другими заговорщиками в ночь на 30 декабря 1916 года. Великий князь верил, что убийство «старца» даст «возможность государю открыто переменить курс». Неизвестно, о каком курсе говорил Дмитрий Павлович, но можно утверждать, кто был, по мнению заговорщиков, главным препятствием - старец и императрица.
В отличие от того же Юсупова, Дмитрий Павлович никогда в течение своей последующей жизни не говорил об этом убийстве, не давал интервью и не обсуждал его даже с близкими ему людьми.
Спасительная ссылка
После убийства Распутина князь был сначала арестован, а потом сослан в Персию – в состав действующей армии. Эта ссылка, по сути, спасла молодого князя от смерти –во время революции он уже был за границей. Сначала Дмитрий был прикреплен к корпусу генерала Баторина, потом служил в британском экспедиционном корпусе. Наконец, он поехал в Лондон, а затем Париж, где и состоялась его судьбоносная встреча с Коко Шанель.
Коко и «принц»
Коко называла Дмитрий Павловича «мой принц». В Биаррице, где осело много русской знати, со временем сформировался свой мини-двор. Дмитрий Павлович перезнакомил Коко с представительницами самых громких фамилий, включая племянницу Николая II Наталию Палей и свою родную сестру Великую княгиню Марию Романову. Княгиня сама шила и стала сотрудничать с Шанель - вскоре Париж был заворожен льняными платьями-рубашками с вышивкой и длинными, опоясанными металлическим ремешком, блузы.
В коллекциях Шанель стал чувствоваться явный «русский акцент»: появляются накидки, пальто мехом вовнутрь, платья-рубашки с вышитым воротником и с поясом, навеянные традиционной русской рубахой. На палитре Шанель теперь яркие, чистые цвета. Она интересуется всем русским - людьми, искусством, культурой. А знаменитые духи Chanel №5 были созданы русским парфюмером-эмигрантом Эрнестом Бо, с которым Коко познакомил также Дмитрий Павлович.
После Коко
Роман с Коко был продуктивным и бурным, но длился всего год. После Дмитрия Павловича у Коко Шанель был непродолжительный роман с поэтом Пьером Реверди. С русским князем же Шанель сохраняла дружеские отношения.
В 1926 году Дмитрий Павлович в Биарицце женился на красивой богатой американке Одри Эмери, которая перешла в православие под именем Анна и получила от главы Русского императорского дома в изгнании Великого князя Кирилла Владимировича титул Светлейшей княгини Романовской-Ильинской.В 1920-е годы в Европе Дмитрий Павлович участвовал в монархических и патриотических движениях (в том числе сыграл значительную роль в становлении движения Младороссов).
В 1928 году у них родился сын Павел. Вскоре после его рождения супруги разошлись, но официально развод был оформлен только в 1937 году. Дмитрий Павлович жил в купленном им в 1927 году нормандском замке Бомениль, затем по состоянию здоровья переехал в Швейцарию. Умер Великий князь Дмитрий Павлович в 1942 году.
Сын Дмитрия Павловича, Павел, или Пол Ильинский, доживший до наших дней, был в США уважаемым политиком регионального масштаба – многократно избирался мэром города Палм-Бич во Флориде, одного из самых богатых и благополучных городов Америки.
Наткнулась сейчас в интернете на этот пост,и не смогла не поделиться с Вами,наши дорогие подписчики!
Выставляю,зная,что материал большинству будет не интересен.Но если хоть 1%,прочитавший,поймет,что так жить больше нельзя,значит я не зря выставила этот материал.
СЕДЬМОЙ АЙФОН И ВСЁ ТАКОЕ ПРОЧЕЕ...
— Тетя Лена, а можно я не умру? — мальчик, лежащий на кровати, полностью лишен волос на голове. Кожа зеленоватого оттенка. Он похож на Фантомаса из французской комедии, вот только не смешно. Ничуть.
Пожилая, за шестьдесят, санитарка вздрагивает всем телом. Привыкнуть к такому нельзя. Не умеет человек к такому привыкать. Потому он и называется человеком.
— Ну что ты такое говоришь, мой хороший! Конечно, ты не умрёшь… — а в глазах слёзы.
— Теть Лен, понимаете, в субботу у мамы будет день рождения. Я вот ей и подарок сделал… сам сделал… а как я ей его подарю, если умру? Можно я до субботы не умру? Можно?
Онкология. Палата для тех, кто переступил грань между жизнью и смертью. Эти дети — уже мёртвые, хотя выглядят как живые, даже разговаривают… Каждому здесь остались считанные дни. Может быть, недели или даже месяцы. Обреченные дети — если вы скажете, что видели что-то более страшное, я вас ударю.
Ему ничего не нужно. Его ничто не спасёт, он только хочет дожить до дня рождения своей матери и вручить ей свою аляповатую, из дешевого картона и цветной бумаги, поделку. Самый ценный в его и её жизни подарок. Господи, я в тебя не верю, но помоги матери пережить это! Помоги ей с ума не сойти…
А у нас — айфоны. Какой там по счету, шестой или уже седьмой? У нас — золотые унитазы. У нас — встроенный «чисто ради прикола» в холодильник MP3-плеер. Даже в космос летают не ученые, а туристы. Вся наука выстроилась в очередь, чтобы радостно удовлетворять потребности ходячих желудков и бездонных вагин. Институты красоты. НИИ прокладок и тампонов. Лаборатории крема от морщин. XXI век, вашу мать, а рак, СПИД, да что там, кучу смертельных болезней победить не в силах. И не то чтобы «не можем» — не хотим.
Журнал «Наука и жизнь» за 1959 год. Сборник фантазий наших предков о завтрашнем дне. Я его сожгу. Потому что… эй, человечество, а вот хрен тебе, а не машина времени, вечная молодость, лекарства от всех болезней и фотонный звездолет в XXI веке. Айфон тебе. И массажер толстой задницы. И элитные презервативы. И таблетки, позволяющие жрать и не полнеть. Жри на здоровье. Суй себе знаешь куда прокладки. Пей «активию». Мажь себе морду кремами. А я…
…А пацан все же сумел дожить до субботы. Он умер через неделю.
#дети
Сабина Шпильрейн: «русская сумасшедшая», которая влюбила в себя Юнга и Фрейда.
Имя Сабины Шпильрейн до недавнего времени было известно лишь специалистам в области психологии. После выхода на экраны в 2011 году фильма «Опасный метод» с несравненной Кирой Найтли, Сабина в некотором смысле даже вошла в моду, однако, как это часто бывает, массовая культура исказила облик этой уникальной женщины, сведя научный подвиг к пикантному роману между врачом и пациенткой.
Сабина Шпильрейн родилась в 1885 году в Ростове-на-Дону в состоятельной еврейской семье. Ее отец Нафтулия Мойшевич Шпильрейн преуспел в стремлении дать своим детям хорошее образование. Три брата Сабины были крупными учеными, оставившими заметный след в науке. Сама Сабина в 1904 году окончила гимназию с золотой медалью. И в том же году она поступила в психиатрическую клинику в Цюрихе с диагнозом «психотическая истерия». Ее лечил молодой Карл Юнг. Именно в эту пору началась их любовная связь, которая длилась 7 лет. В 1905 году она поступает в университет Цюриха на медицинский факультет.
В 1912 году в Вене Сабина защитила докторскую диссертацию, став первой женщиной, получившей ученую степень в области психологии. В Вене она вышла замуж за российского психоаналитика Павла Шефтеля, входившего в круг последователей Зигмунда Фрейда. В 1923 году семья возвращается на Родину. Лев Троцкий очень интересовался психоанализом, и это направление активно развивалось в Советской России. Сабина заведует секцией детской психологии в 1-м Московском государственном институте и состоит научным сотрудником Государственного психоаналитического института и Детского дома-лаборатории «Международная солидарность». Она ведет амбулаторный прием, читает спецкурс «Психоанализ подсознательного мышления», принимает участие в работе Русского психоаналитического общества. С опалой Троцкого психоанализ в СССР попал под запрет, и Шпильрейн вернулась в Ростов-на-Дону, где продолжала работать врачом в поликлинике в роли психотерапевта, психоаналитика и педолога.
Сабина и ее две дочери были расстреляны немцами в 1942 году в Змиевской балке во время массовых казней евреев.
Научная деятельность
Научную деятельность Сабины Шпильрейн смело можно назвать подвигом. И не только потому, что она стала первой женщиной, занимавшейся исследованиями в области психологии. Дело в том, что Сабине хватило силы духа и мужества отнестись к своей болезни, как к объекту научного исследования.
«Психотическая истерия» с которой еврейская девушка из Ростова-на-Дону оказалась в Цюрихской клинике, была вызвана целым букетом обстоятельств. В официальных биографиях Сабины Шпильрейн, как правило, указывают, что в это состояние больную ввергла смерть ее горячо любимой младшей сестренки, и это, безусловно, справедливо. Но смерть сестры стала, по всей вероятности, лишь «спусковым крючком», запустившим подавляемые до сих пор страхи и желания. Пребывание в клинике сопровождалась многочисленными скандалами с персоналом, демонстративным суицидом и прочими выходками. Лечащий врач от Сабины отказался. Но затем за «безнадежную» пациентку взялся Карл Юнг, которому тогда было 30 лет.
До него даже в самых лучших психиатрических клиниках лечили обливанием холодной водой, электрошоком и прочими столь же «гуманными» методами. Юнг впервые в своей практике применил метод психоанализа, разработанный его учителем Зигмундом Фрейдом. Успех был полным. Уже через год Сабина была признана здоровой.
Эти сеансы предопределили судьбу Сабины. Она влюбилась в Юнга, и он вскоре ответил ей взаимностью.
Но если бы результатом сеансов Юнга стала лишь скандальная связь пациентки с лечащим врачом, то об этом не стоило бы и говорить. Главное было в другом: Сабина заинтересовалась психиатрией и психоанализом. Вскоре она стала не просто пациенткой Юнга, но и его ассистенткой, ученицей, а впоследствии ученым, одним из пионеров психоанализа.
В истории науки Сабина Шпильрейн осталась, прежде всего, как автор работы «Деструкция как причина становления» (ее докторская диссертация). В своей диссертации Сабина Шпильрайн впервые ставит вопрос о влечении к смерти, который связывает с проблемой мазохизма. Истоки мазохизма Сабина видит в первичном, лежащем в основании человеческого бытия влечении к смерти. Это влечение, представленное как «мы-опыт» противопоставляется «я-опыту», а значит, нацелено на разрушение собственного «я» личности. Распад личности и регресс к «мы-опыту» исследовательница рассматривает во многих случаях, как позитивный процесс, поскольку он является источником социального прогресса и творческих сил. Шпильрейн сформулировала клиническую проблему следующим образом: на практике мы не всегда способны развести в стороны сексуальное влечение и влечение к смерти, они всегда являются сообща.
Любовь
Взаимоотношения Сабины Шпильрейн с Юнгом представляют собой пряный коктейль из скандального адюльтера (Юнг к моменту знакомства с Сабиной был женат) и научной дискуссии (на определенном этапе Юнг порвал со своим учителем Фрейдом, и этот конфликт был основан не только на научных разногласиях, но и на взаимоотношениях с «фроляйн Шпильрейн»). При этом собственная сексуальность Сабины была обильно приправлена мазохизмом, берущем начало в раннем детстве, когда отец наказывал ее поркой. Это нашло отражение в истории болезни Сабины, написанной Юнгом, так что тут, как говорится, из песни слова не выкинешь. А в 1909 году, делая свои первые шаги в науке, Сабина сама вступила в переписку с Фрейдом, усложнив еще более непростые отношения Юнга с его учителем.
В 1979 году Женеве нашли дневник Сабины, и ее переписку с Фрейдом и Юнгом, в которой отражен этот странный «треугольник», основанный в равной мере на любовных и научных проблемах.
Во многом, он и предопределил интерес массовой культуры к личности Сабины и ее роли во взаимоотношениях Юнга и Фрейда. И это не менее печально, чем гибель Сабины в Змиевской балке.
#РусскиеИОРусских
Следующая публикация
Комментарии 1