Кедров был не так прост, и имел совсем непролетарское происхождение

Кедров сын богатого нотариуса, дворянина из древнего благородного рода, который записан в 6-й книге русского дворянства. Родился в 1878-м году. После окончания гимназии, в шестнадцать лет Михаил уходит из семьи, разорвав с ней все отношения. По отцовскому примеру выбрал профессию юриста, однако получить законченное образование не мог.

За участие в революционной деятельности в 1899-м году его отчисляют из Московского университета, а спустя пару лет и из ярославского юридического лицея. В 1901 году Михаил вступает в РСДРП и становится профессиональным революционером. На нужды партии отдал сто тысяч рублей золотом из своей доли отцовского наследства.

Работал в парторганизациях разных городов, распространял партийную литературу, организовывал боевые дружины. Побывал в ссылке, отсидел два года в крепости. В 1912-м уехал в Швейцарию, где вошел в состав организации большевиков эмигрантов и довольно близко подружился с Лениным. Параллельно с партийной работой учился в университете Берна, правда теперь пошел в медицину. Диплом врача получил в пятнадцатом году.

В Швейцарии и стали проявляться первые признаки ненормальности. Человек он был обеспеченный, работать по специальности ему было не нужно. Решил заняться «наукой». Опыты ставил довольно странные. На себе изучал глотательные рефлексы, (часами глотал конфетки драже и прислушивался к внутренним ощущениям). А вот для детей (его первая жена Ольга Дидрикиль успела ему родить трех сыновей) рассчитал «потребное количество калорий» и посадил их на такую диету, что они орали от голода. Жена, не выдержав издевательских экспериментов, забрала детей и ушла от Михаила.

Что делал во время Гражданской Войны?

В семнадцатом году Михаил Кедров комиссар по демобилизации русской армии, менее чем за пять месяцев ухитрился демобилизовать около десятка миллионов человек, полностью ее ликвидировав. При этом проявил такой «большевистский характер», что Троцкий в июне восемнадцатого года назначил его командующим Северным фронтом.

Обязанности командующего Кедров представлял весьма своеобразно. Руководить войсками явно не собирался (да и вряд ли смог бы), поэтому энергично взялся за борьбу с контрреволюционерами, саботажниками и прочими врагами большевистской власти. Вылилось это в массовые казни без суда и следствия еще до официального начала «красного террора». По свидетельству очевидцев Архангельск превратился в одну большую бойню: Кедров отправлял на погибель людей сотнями и тысячами.

Как военачальник Кедров не отметился. Узнав о вышедшей из Мурманска английской эскадре, немедленно сбежал в Москву. Когда второго августа эскадра вошла в устье Двины, а в городе началось антибольшевистское восстание, Кедров уже рапортовал столичному начальству об успехах в деле укрепления рядов. Впрочем, Ленин его достижения не оценил, устроив выволочку за оставление поста в сложный период отправил обратно.

До фронта Кедров не добрался и в этот раз. Осел в Вологде (шестьсот верст от Архангельска), где занялся «укреплением тыла». Начал с арестов, обысков и облав. По его первому распоряжению в городе с населением 16 тысяч человек было арестовано более двух тысяч, 200 из них расстреляны как заложники. В Москве этому ужаснулись и потребовали объяснений.

На достигнутом сумасшедший садист не остановился. В сентябре он окончательно прощается с военными должностями, перейдя в ЧК начальником военного отдела, а когда в декабре его сливают с отделом военного контроля в Особый отдел ВЧК возглавил этот отдел. В феврале девятнадцатого издает приказ, утвержденный Дзержинским о предоставлении Особому отделу права «непосредственной расправы по пресечению преступлений». На должности карателя проявил себя во всем блеске.

Он создал спецпоезд, на котором в должности председателя Особого отдела ВЧК за время Гражданской войны объездил все фронта от Архангельска до Приволжья, от Смоленска и Гомеля до Западной Сибири. В качестве своих подручных карателей он использовал латышей. Поезд останавливался на каждой станции, после чего латышские отряды начинали «революционную ревизию», арестовывая сотни людей, из которых большинство расстреливали прямо на месте.

В поезде он путешествовал не один. Вместе с ним ездила его вторая жена Ревекка Майзель, с которой он сошелся еще в Архангельске. Психопаты нашли друг друга. Они жили в разных вагонах, в которых и проводили допросы, после них людей ждала незавидная участь прямо там. Ревекка не только отдавала приказы «к расстрелу, к стенке», но и сама принимала участия в репрессиях. По неполным данным её жертвами стали около девяноста офицеров и полсотни мирных жителей.

В Архангельск парочка вернулась в марте двадцатого года, когда его уже взяли части Красной армии. Ревекка возглавила Архангельский губисполком, не забывая о своих чекистских обязанностях, а Кедров был назначен членом специальной комиссии по расследованию злодеяний белогвардейцев и интервентов.

Что он там расследовал, доподлинно не известно, но вот его деятельность на этом посту расследуется до сих пор, поскольку свелась к физическому уничтожению взятых в плен белогвардейцев и гражданского населения, заподозренного в симпатиях к Белому движению, либо по социальному происхождению.

Начал с того, что из захваченных полутора тысяч офицеров, пытавшихся уйти из Архангельска в Мурманск расстрелял восемьсот. Кроме организации массовых казней приступил к практической реализации разработанного им еще в девятнадцатом году проекта создания концлагерей.

Первые были организованы в трех крупнейших монастырях: Соловецком, Холмогорском и Пертоминском, затем еще около десятка появились в других городах. Они создавались только для масштабной и планомерной ликвидации. Так в сентябре двадцатого года в годовщину объявления «красного террора» расстреляли две тысячи офицеров Кубанской и Донской армий, привезённых с юга России.

Одним из «изобретений» свихнувшейся страшной семейки стали, так называемые «баржи смерти». Это своеобразное ноу-хау массовой ликвидации. Здесь я не буду это расписывать. Вся информация об этом есть в интернете, и позже я выложу на своем телеграмм канале.

Похоже, до руководства стало доходить, что парочка окончательно сошла с ума, и уже потеряла человеческий облик, им это просто нравилось. Справедливая кара была лишь вопросом времени.

Ревекку в июне двадцатого освободили от поста, отметив что она больной и нервный человек, а Михаила Кедрова в начале двадцать первого уволили из ЧК по состоянию психического здоровья и отправили лечиться в Норвежскую психиатрическую клинику.

Любопытно, что после выздоровления оба занимали руководящие посты в народном хозяйстве. Ревекка умерла своей смертью в сорок шестом, а вот Кедрова возмездие настигло быстрее.

После смещения Ежова Берия добрался и до него. Несмотря на то, что Кедров написал Сталину письмо о раскрытом им заговоре в ведомстве Берии, он был в тридцать девятом. Долго содержался в тюрьмах. Примечательно, что вину не признал и даже на процессе в сорок первом году был оправдан военной коллегией Верховного суда. Несмотря на оправдательный приговор, по личному указанию Берии был расстрелян.

Палач, всю жизнь творивший беззаконие испытал его на своей шкуре. Справедливость восторжествовала. Ещё одна причина уважать Лаврентия Павловича, и верить в справедливость.

Спасибо за прочтение! Ставьте лайки, пишите, что думаете в комментариях!

А как Вы считаете, почему Берия решил устранить Кедрова?