Неудобная женщина.

1.
Обычно почту забирал муж. Возвращаясь с работы, он открывал почтовый ящик, привычным движением выбрасывал реклaмную полиграфию, а счета и другую корреспонденцию приносил домой. Но в этот раз было иначе. Нина заказала по почте семена цветов и ждала уведомление, поэтому сама проверила ящик. Уведомления не было, зато был сложенный вдвое лист бумаги. Перед тем, как выбросить его, Нина развернула и увидела надпись фломастером:
"Ещё раз сунешься к ней, — ..й отрежу!"
Она смяла листок, но в последний момент передумала его выбрасывать в стоящую тут же мусорную корзину и положила в карман. Она не сомневалась, что это ошибка или чья-то злая шутка, но на всякий случай решила показать это послание мужу.
В тот день он вернулся домой поздно, в начале девятого. После работы у него был учёный совет.
— Есть будешь? — спросила она, хотя знала, что Александр никогда не ужинает так поздно.
— Спасибо, я не голоден, — он поставил портфель к стене, и снимая плащ, добавил: — если только чаю, успокаивающего. Тяжелый день выдался, боюсь не усну.
Нина, которая собиралась рассказать мужу о странной записке, прикусила язык: вряд ли его сон станет крепче, если она покажет ему клочок бумаги с угрозами, хоть и адресованными не ему.
— Что-то случилось на работе? — спросила она, доставая коробку со душистым травяным сбором.
— Да ничего особенного, но дёргают отовсюду. Всем всё надо! В общем, как всегда, — махнул он рукой и прошёл в ванную.
Послышался шум воды. Профессор мыл руки. После вышел и сев за стол, стал наблюдать за манипуляциями жены, заваривающей ему чай.
— Ну, а у тебя, всё хорошо? — спросил он, скорее из вежливости, нежели из интереса. Ну что может быть интересного в жизни женщины, которая уже давно существует в его тени, как вьюнок на тополе.
— Нормально, — Нина поставила чайник, — я хотела обсудить с тобой кое-какие бытовые дела, но это подождёт. Ты, наверное, устал.
— Не то слово, — он благодарно посмотрел на неё. Вот почему он до сих пор женат на ней: никаких лишних вопросов. Полное взаимопонимание с учётом его интересов. Любопытная, с точки зрения психологии модель поведения — жить во имя другого, забывая о себе. Можно ли такую личность считать личностью? Как получилось, что бойкая, смешливая девушка Нина, превратилась в тень мужчины, пусть даже такого незаурядного как он?
Жена, перехватив его взгляд, в котором всегда можно было прочитать только то, что муж хотел показать, прочла обычную симпатию.
— Твой чай, — поставила она перед ним дымящуюся чашку, заваренную так, как он любил, с ложкой мёда вместо сахара.
— Спасибо, моя дорогая, — его бархатный голос звучал почти ласково, — чтобы я без тебя делал!
На следующий день резко похолодало. Александр собирался на работу и был не в духе, Нина снова не сказала ему о записке. Проводив мужа, она убрала посуду, оставшуюся после завтрака, и решила посмотреть телевизор. Шёл неспешный сериал о перипетиях жизни одной семьи. За кадром то и дело раздавался смех, но смеяться, по большому счёту, было нечего. Нина смотрела сериал только потому, что ей нравился актёр, играющий одну из ведущих ролей — он напоминал ей мужа.
Неожиданно раздался звонок в дверь. Нина вздрогнула, она никого не ждала.
Она подошла к двери и посмотрела в глазок.
— Кто там? — спросила она, разглядывая незнакомого мужчину.
— Откройте, милиция! — был ответ.
— Извините, не открою. Откуда мне знать, что вы действительно из милиции? — сказала она через дверь.
— Моя фамилия Бутнев! Олег Валентинович!
— У нас другой участковый, — сказала она, — назовите его имя!
— Я ваш новый участковый! — сказал мужчина, вместо Анатолия Султановича!
Бывшего участкового она знала, имя мужчина назвал верно. После некоторых колебаний она приоткрыла дверь на цепочку и скользнула взглядом по корочкам, которые он предъявил.
— С чем связан ваш визит? — спросила она подозрительно.
— Я ваш новый участковый, вот, знакомлюсь с жильцами. Вы позволите пройти? — сказал он.
— Ну, проходите, раз так, — она пустила его в квартиру.
— Одна живёте? — спросил он, сверяясь со списком, — а нет, тут ещё супруг ваш прописан, Александр Константинович. Где он?
— На работе, он знаете ли, профессор. Очень занятой человек! — сказала она.
— Неужели? А профессор чего? — заинтересовался участковый.
— Он профессор кафедры педагогики и психологии, — сдержанно ответила она.
— Аааа, понятно, — сказал участковый, — интересный, должно быть, ваш муж собеседник, жаль, что я его не застал.
Он снова посмотрел в свой список, — за вашим мужем числится оружие. Ружьё. Могу я увидеть сейф?
Она без особого энтузиазма проводила участкового в комнату, где стоял сейф.
Мужчина постучал по металлической стенке сейфа.
— Ну, ладно, поверю вам на слово, что ружьё там. Ваш муж охотник?
— Да. Это одно из его увлечений. Правда, в последнее время он слишком занят работой, — вздохнула Нина.
— Что ж, не смею вас больше задерживать, — сказал участковый и пошёл в прихожую. Она за ним.
У самой двери он хлопнул себя по лбу и быстро пошёл назад. Она было, повернула следом, но он вернулся, демонстрируя ей свой планшет со списком жильцов: — забыл список, голова садовая! — рассмеялся он.
Когда участковый ушёл, она с облегчением вздохнула. Сериал уже заканчивался, и она, выключив телевизор, пошла в магазин, тем более, что дома кончилось сливочное масло.
— Галочка, привет! — поздоровалась она с соседкой, Галиной, та вышла из подъезда чуть раньше и что-то искала в сумке, — ты тоже, в магазин?
— Здравствуй, Ниночка, — обрадовалась Галина, — нет, к участковому иду. Буду писать заявление! Сосед сверху просто житья не даёт, постоянно у него музыка надрывается: бум-бум! Бум-бум, это просто издевательство какое-то!
— Ой, а у нас новый участковый, Галя! Он как раз ко мне сегодня приходил! Всех обходит, знакомится. Теперь вместо Анатолия Султановича... как там его... тьфу-ты, забыла как зовут.
— Как обходит? Прямо сейчас? Ко мне никто не заходил!
— Так ты, наверное, уже ушла, — возразила Нина, — а может, и не дошёл он тебя.
— У меня дома Ольга болеет, в школу не пошла. Но я ей сказала никому не открывать!
— Это правильно, — согласилась Нина, — ну пошла я, пожалуй. Масло надо купить, кончилось.
Соседка постояла-постояла, и вернулась домой, поджидать участкового.
Вечером Нина рассказала мужу о визите Бутнева. Александр воспринял новость спокойно. Старого участкового он видел лишь однажды, когда тот приходил к нему осматривать сейф для ружья.
— Значит, спрашивал, охотник ли я? — сказал он, помешивая в чашке чай с лимоном, — ну-ну...
2.
Нина мыла посуду, когда муж, который собирался лечь спать, оказался перед ней, возбужденно блестя глазами.
— Как он выглядел? — закричал он.
— Кто: он? — опешила от его грубости Нина. Профессор никогда не повышал на неё голос.
— Этот участковый! — Александр сжал кулаки.
— Обыкновенный... лет сорока, наверное. Ростом вы, мне кажется, с ним одинаковы, шатен... да что с тобой? — она прислонилась к стенке.
— Что ещё ты ему сказала?! — продолжал напирать Александр.
— Ничего. Он попросил сейф показать, я показала... — ответила Нина и добавила: — Саш, у тебя манжет испачкался, снимай рубашку, я постираю.
— К чёрту манжет! Ты хоть понимаешь, что ты наделала, курица?
— Что? Я? Как? — захлопала она глазами, и в самом деле напоминая курицу, — что...?
— Звони участковому!
— Но уже вечер, неудобно!
— Звони, я сказал! — снова заорал на неё Александр.
У неё внутри что-то щёлкнуло. Она вдруг посмотрела на него так, как он часто смотрел на неё — со спокойной доброжелательностью:
— Тебе надо, ты и звони.
И с достоинством пошла в комнату. В последний момент он схватил её за руку и вывернул так сильно, что она вскрикнула от боли.
— Не смей так со мной разговаривать, поняла? Ну?! Поняла, я спрашиваю?
— Отпусти, больно, — взмолилась она, и выдернув руку тут же села на пол и тихо заплакала, потирая её.
— Ладно, прости, — буркнул он, и пошёл в комнату. Оттуда вскоре он вынес какой-то свёрток в газете, и выбросил его в ведро, — поздно уже, пошли спать.
Он ушёл, погасив свет, оставив жену всхлипывать на полу. Она не могла поверить, что человек, которому она посвятила всю свою жизнь, оказался таким хамом. Она включила свет и достала из мусорного ведра свёрток, который выбросил Александр. Внутри лежала длинная окровавленная сосиска, или нечто, напоминающее её. От неё уже шёл неприятный запах. Брезгливо поморщившись, Нина поспешила завернуть её обратно и выкинула. Намыливая руки, она смотрела на себя в зеркало, висящее над раковиной в ванной.
За двадцать пять лет брака она изменилась, но никогда не задумывалась, что насколько. Она провела рукой по лбу, щекам... и тут вспомнила о злосчастной записке. Она хотела прямо сейчас же пойти и потребовать объяснений, но передумала. Вывернутая рука сильно болела. Эту ночь она провела не в супружеской кровати, а на диване, в гостиной.
Как правило, профессор вставал первым и будил её, а сегодня, проснувшись, она поняла, что проспала. Но она не побежала готовить ему завтрак. Она лежала, надеясь, что он тихо уйдёт не потревожив её. Но он, перед тем как выйти, всё же зашёл. Она успела закрыть глаза и притвориться спящей.
— Нина, я знаю, что ты не спишь, — его бархатный голос, долгие годы такой любимый и успокаивающий, теперь несказанно её раздражал, — я пришёл извиниться. Я был неправ, прости меня... это всё нервы. Стресс.
Постояв ещё немного, он вышел. Хлопнула входная дверь. Остался только запах его одеколона, от которого её почему-то стало тошнить, хотя раньше она надышаться им не могла.
Она медленно встала и снова пошла к ведру. Но внутри был чистый пакет. Не позавтракав, Нина вышла из дома. Ей захотелось свежего воздуха. У лифта стояла Галя.
— Ниночка, что ж ты мне сказала про нового участкового? Он так и не зашёл к нам! Я позвонила, а Анатолий Султанович сказал, что он никуда не собирается уходить, разве что на пенсию, и то через двадцать лет!
— Галя, ты прости, я неважно себя чувствую... — Нина снова почувствовала рвотные позывы, — потом поговорим.
Галина посмотрела ей вслед и крикнула:
— Может помощь нужна?
— Спасибо, не надо, — Нина пошла по дорожке к скверу. Утром там было мало народу, дети были в школах и садах. Редкие мамочки гуляли с колясками, да алкоголики похмелялись на облюбованной ими скамье.
Она села на одну из лавочек и закрыла глаза. Ощущение, что она прожила жизнь напрасно было ужасным.
Саша не хотел детей, сначала говорил, что нужно "встать на ноги", потом "защититься", а после сказал, что рожать детей в нашем мире — безответственно. Потому что все живущие обречены на страдания и смерть. Сейчас она, вспоминая эти слова понимала, что странно их слышать от человека, обласканного судьбою. Нина подарила ему себя всю, без остатка. А ведь когда-то подавала надежды, была лучшей ученицей в классе, потом в институте... Отлично играла на кларнете, даже заняла второе место на музыкальном конкурсе.
— Здравствуйте, Нина! — услышала она мужской голос и открыв глаза увидела самозванца, представившегося ей участковым.
— Вы? — удивилась она, — это вы подложили моему мужу... эту мерзость?
— Бараний пенис, — сказал он, отряхнув руки, — да, это я. Простите, если вам за меня попало, главное, он сам его обнаружил? Надеюсь вас я не напугал?
— Сам, — она вдруг вспомнила лицо Александра, его горящие глаза и трясущиеся от гнева губы, и ей стало смешно. — А записку? Тоже вы? — наконец справившись с собой, спросила она.
— Тоже я, — потупил он взгляд.
— Оригинальный способ. Он что, увёл у вас жену? За что вы ему мстите?
— Хуже. Он делает идиоткой мою младшую сестру.
При этих словах весёлость покинула Нину, она сразу как-то сгорбилась, и ею снова овладело чувство, что всё пропало. Жизнь прожита зря.
— Сколько ей? — спросила она.
— Восемнадцать, — он прикурил сигарету, но ваш муж спит с ней уже три года, я выяснил это недавно. Ему удалось запудрить ей мозги очень профессионально... сначала, она боялась рассказать мне, но теперь... она даже не осознаёт себя жертвой!
— Да... профессионально... — автоматически повторила Нина, — господи, какой кошмар! И что вы... что вы намерены делать, Олег?
— Меня зовут не Олег. Это я на всякий случай так назвался, вдруг проверить захотите, — он выпустил дым в сторону, потом полез в карман и достал карточку. На фото была изображена девушка, на вид лет пятнадцать, не больше, — вот, моя сестра. Диана. Она сирота, наши родители погибли, когда ей было восемь... может быть поэтому вашему... в общем, подонку удалось найти к ней подход. Она тосковала по отцу.
— Но можно же привлечь его к ответственности? — спросила Нина, — я препятствовать не стану.
— Диана не станет свидетельствовать против него. Я узнал слишком поздно, а сейчас она считается совершеннолетней... но мне кажется, что она... как бы под гипнозом!
— Что я могу сделать для вас... как вас называть?
— Ярослав.
— Так что я могу?
— Я думаю, что у вас дома может храниться что-то, что позволит его обличить. Может быть, фото, видео... такие уроды часто фиксируют свои преступления... может быть, какая-то литература, записи, что угодно! Прошу вас, Нина!
— Я постараюсь, но ничего не обещаю. Он не любит, чтобы я двигала вещи в его кабинете. А стол всегда запирает на ключ!
— И скорее всего, ставит маячки.
— Что, простите? - не поняла Нина.
— Маячки. Такие незаметные знаки, которые не знающий о них человек нарушит. Таким образом он узнает...
— Ну в таких нюансах я не разбираюсь совсем, — вздохнула она, — что же делать? Может быть... вы сами попробуете?
— Спасибо, Нина. Я уверен, что мы найдём, что ищем.
Я сейчас пойду первая, а вы подходите минут через пять. А то у меня соседи, сами понимаете... лишние разговоры ни к чему.
— Вы хотите сказать, подумают, что я ваш любовник? — его серые глаза смотрели на неё.
— Вот именно, — сказала она, и почувствовала, что ей стало легче.
Она шла домой просчитывая в голове все варианты. А что, если Ярослав не тот, за кого себя выдаёт? Может, он банальный вор? Придумал сказочку для неё, чтобы ограбить. Выкрасть что-то ценное у Александра?
Но вспомнив ярость, с которой муж вывернул ей руку, она подумала, что скорее всего, рыльце у него в пушку. Иначе он бы по другому среагировал на подброшенную ему в постель... сосиску.
По дороге она снова встретила Галю, та разговаривала с приятельницей.
— Ниночка, ну как? Тебе получше? — спросила соседка, — а то вот, Анна, она фельдшер. Может дать совет, если что.
— Спасибо, мне лучше, пойду посплю и отпустит, — сказала Нина, пытаясь не вступать в пространные разговоры.
— Ага, иди. Тем более, что Алексан Константиныч прошёл. Небось беспокоится, что ты хвораешь, вот и отпросился! Повезло тебе с мужем, Нинок!
— Повезло... а давно он прошёл? — Нина скользнула глазами по окнам своей квартиры, а затем по дорожке, где у ларька за ней наблюдал Ярослав.
— Да, только что, — радостно закивала Галя, — Нина, ты куда?
— В аптеку забыла зайти, — сказала Нина, и пошла к ларьку.
— Странная она какая-то! Аптека ж в другой стороне, — прошептала провожая её взглядом, Галина.
Продолжение...
~Людмила Еременко~