Предыдущая публикация
Девчуля для братвы (Главы 36-38) заключительные
ГЛАВА 36.
Ужасная новость, что, словно бомба замедленного действия, ждала меня, в Ларюшино, полностью выбила меня из колеи.
Призрачная надежда на то, что Ольга Ларичева меня обманывает (ведь после ее поступка три года назад, ей веры нету), растаяла, как дым.
Увы, ее слова полностью подтвердили убитые горем мои мачеха и отец. Они были настолько растеряны, раздавлены произошедшим, что даже как-то не обратили внимания на то, что я приехала без мужа.
И без обручального кольца.
Когда я попыталась и им сказать про полицию, убедить, что нужно куда-то писать, звонить, то услышала то же самое, что и от Оли.
У этого самого Таврова, наверное, очень богатые и влиятельные покровители.
Никто, и даже полиция, с ним не связывается. Вот и весь сказ.
Наверное, раньше бы я в то же утро помчалась в Возогоры, и кричала под воротами Таврова, требуя немедленно выпустить Варю.
Но история с Вольфом все-таки кое-чему меня научила... Я знала, что делать. Это решение пришло ко мне сразу. И лишь оно казалось единственно верным. Таким правильным - до боли в груди...
Первой утренней электричкой возвращаясь в город, я молилась только об одном.
Лишь бы он не улетел в свое Кимберли! Лишь бы оказался дома! Лишь бы только успеть...
Конечно, я могла позвонить ему. Но что-то внутри подсказывало - не нужно. Нужно встретиться с ним лично. Только тогда есть шанс.
Если успею, конечно..
Круглый лифт с прозрачными стеклянными стенками вознес меня на вершину самой высокой башни «Огней Манхэттена».
Я молилась. Понимала - это мой единственный шанс.
Если кто и способен помочь мне, то только он. Лишь он один.
Успела.
Дверь распахнул сам.
Судя по тому, что прямо около порога стоял лаконичный черный чемодан, успела в последние минуты...
- Что тебе нужно? - ровным голосом поинтересовался, даже не посторонившись, чтобы впустить меня в квартиру.
Я протиснулась сама. Прежняя Ульяна такого бы ни за что не сделала.
Новая - да. Внутри она дрожала, но внешне ничем этого не выдала. Ничем не показала.
Скинув шубу, я осталась в одном пламенеющем алом платье с откровенным вырезом. И повернулась к нему.
- Говори, что хотела, и проваливай, - холодно проговорил он, взглянув на наручные часы. - У тебя ровно три минуты.
Господи боже, могла ли я подумать, что все повернется таким образом? Что моя собственная история отразится, как в кривом зеркале. И перенесётся на
Варю. Ведь я вышла из этого целая и невредимая. И даже... нетронутая...
Нетронутая?
Лучше бы тронул...
Вольф не смотрел на меня, всем своим видом показывая, насколько я ему безразлична. Только холод на красивом безупречном лице. Лед в глазах.
А я... Я медленно взялась за пуговички на платье и стала их расстегивать - одну за другой. Странно, с моей-то неловкостью даже не запнулась ни разу. Получилось красиво и плавно, как в фильмах.
Алый кусок шелковистой материи упал к моим ногам. Я перешагнула его - о, чудо! - даже не споткнувшись, и подошла к нему.
На мне не было ничего, кроме фривольного красного кружевного белья. Раньше бы я прокляла себя, если надела такое... Сейчас - нет...
Нет.
Потому что на самом донышке светло-желтой радужки вспыхнуло удивление, которое мне оказалось почему-то приятно. Он не ожидал от меня такого.
Смотрел, как безумный. Смотрел - и не верил своим глазам.
Я прижалась к нему всем телом, прильнула к его твердым губам, плотно сжатым в одну прямую линию.
- Возьми меня, Владимир. Возьми, я твоя... - вместе с поцелуем выдохнула прямо в него.
В первые секунды показалось, что я совершила ошибку. Словно я прижимаюсь не к человеку - к скале. Холодному, бездушному камню, которому не ведомы эмоции и чувства.
Но в следующее мгновение Вольф сжал меня в объятиях, заставил задохнуться в жарком, пламенеющем поцелуе, от которого, казалось, земля поплыла у меня из под ног.
Раньше я не могла полностью отдаться этим ощущениям.
Не понимала, как же сладко он целует.
Где-то на периферии сознания у него зазвонил сотовый - долго и очень настойчиво, после чего включился автоответчик на стационарном телефоне.
- Владимир Генрихович, ваша машина уже ожидает. Вылет через полчаса.
Владимир Генрихович?
Все не было в порядке. Абсолютно.
Потому что объятый страстью мужчина обхватил мои бедра и усадил к себе на колени. Целовал мои губы и гладил распущенные волосы, вдыхая их запах. Потому что он спускался горячими губами по моей шее ниже, вынуждая выгибаться к себе навстречу.
- Владимир Генрихович? - долдонил автоответчик. - Владимир Генрихович, вылет через двадцать минут. У вас все в порядке?
Но это было неважно. Я сжала пальцами его плечи, чувствуя, как он сильный и приходя от этого в восторг. Наконец-то я смогла освободиться и почувствовать. Увидеть свое отражение в его глазах и понять, что я по-настоящему его хочу.
Только его.
В этот момент Вольф остановился.
Я ощущала его прерывистое дыхание на своей шее и пальцы на застежке
бюстгальтера. Который он почему-то расстегивать не стал, хотя все мое существо молило об этом.
- Ульяна... - позвал он и легонько притронулся костяшками пальцев к моему подбородку. - Зачем ты пришла?
- Прошу тебя... Продолжай...
- Еще раз, - обманчиво спокойным голосом отозвался Вольф. - Что тебя от меня нужно? На что ты хочешь обменять свое тело?
Все-таки он обладал поистине звериным чутьем. Все чувствовал. Все понимал. Не понимал только одно, самого главного - я сама хотела этого.
И на его четкий вопрос, заданный холодным тоном, словно я, полуобнаженная, не нежилась у него на коленях, нужно было дать четкий ответ.
Партия была проиграна. Я ему не нужна.
- Чтобы ты спас Варю, - прямо глядя в глаза Вольфу, сказала я.
- Почему к Рахматулину не пошла? - усмехнулся он и расслабленно откинулся в кресле, разглядывая мое лицо. - Он сговорчивей меня, и возможностей у него больше.
- То, что ты увидел тогда в спальне... ничего не значило, мучительно краснея, проговорила я. - Я думала вовсе не о нем.
Сейчас, когда я понимала, что мой план провалился, нахлынул стыд. Почувствовала себя голой... И глупой.
Впрочем, так оно и было.
Безумно захотелось одеться... Прикрыться. И не видеть больше этого потрясающе красивого мужчину с такими глубокими и внимательными глазами.
- Это я уже понял, - задумчиво проговорил он. - Навел кое-какие справки. Мои источники сообщили, что ты отказалась от обручального кольца с бриллиантом в одиннадцать карат. Поразительная добродетель. В его голосе слышалась издевка, которой раньше там не было.
- Да, он с самого начала мне не понравился, кивнула я. Я имею ввиду... Ильяс, а не камень. Как ты и сказал, я пыталась держаться от него подальше. Не рассказала о том, как он заявился в нашу фирму, потому что боялась, что ты рассердишься. Он... Он очень напористый. Но я бы не стала с ним...
- Все это так, детка, - оборвал он. И раньше я бы с радостью заключил с тобой эту, безусловно, приятную сделку. Но вот в чем проблема - Камиль Рахматулин прав. Страсть - страсть к тебе - мне не нужна. Эта одержимость делает меня слабее. Так что... К черту. Пожалуй, я откажусь от твоего заманчивого предложения. А ты выпутывайся сама. Полагаю, будет сложно, но сложности закаляют характер. Тебе, кстати, не мешало бы немного его закалить.
Он ссадил меня на каретку кресла и накинул пальто. Уходит! Черт побери!
Он уходит! Улетает в свою Африку! У меня ничего не получилось! А это значит, Варя так и будет томиться в рабстве...
Ну уж нет!
- Вольф!
Я догнала его и впилась пальцами в лацканы пальто. Буду держать намертво - не отлепит меня от себя.
- Вольф, мою младшую сестру похитил какой-то мерзавец и силой удерживает у себя в доме. На полицию нет надежды. Мне не к кому больше обратиться. Заклинаю тебя, помоги, Вольф, я сделаю все, что захочешь. В ногах у тебя буду валяться. Любое твое желание... Любой каприз...
Он рывком приблизил меня к себе. И я увидела его идеальное лицо близко, так близко, словно во сне. Его глаза прожгли меня холодным огнем.
А затем он отпустил меня и сказал, отвернувшись:
- Хорошо, я помогу тебе. В последний раз. Мне ничего за это не нужно. Оденься.
Пока я, чувствуя, как меня легонько потряхивает, натягивала платье, он куда-то позвонил и дал указания по поводу отмены своего рейса в Африку.
А затем сбросил пальто и, вновь опустившись в кресло, медленно проговорил:
- Рассказывай.
ГЛАВА 37
- Я пойду с вами.
- Сдурела? - нахмурился Вольф. Сиди тихо, как мышка, и не вздумай отсвечивать.
Он, конечно, был прав. Каким-то чудом я умолила его взять меня с собой, но на большее, действительно, рассчитывать было глупо. Как бы я выглядела наравне с суровыми мужиками, которые сейчас, именно в эту минуту собирались штурмовать дом Бориса Таврова?
Хотя, дом - это явно слабо сказано. Скорее, угодье. За внушительной площадью, окруженной высоченным забором, была видна резная крыша целого деревянного терема. И еще какие-то многочисленные постройки различного назначения.
В довершение всего, совсем как сказке, это место окружал небольшой ров с речкой. Правда, не совсем речкой - скорее ручейком. Но все-таки... Масштабы выстроенного для себя Тавровым поместья впечатляли.
Поэтому Вольф приехал сюда не один, с целой командой подконтрольных ему людей в двух бронированных черных грузовиках без каких-либо опознавательных надписей. Этих мужчин в масках и камуфляже действительно легко было принять за бойцов подразделения ОМОНА. Вот только надписей на их форме не было.
- Целая спасательная операция, - прошептала, когда это увидела.
- Возможно, и того мало, - отозвался он. - С этим Борисом что-то нечисто. Он не просто какой-то деревенский олух, возомнивший себя местным хозяином. Тут... чувствуется профессиональная военная подготовка. У меня даже не получилось навести справки. Взялся, как будто ниоткуда, быстро сколотил вокруг себя бригаду из отьявленных отморозков - в основном, бывших сидельцев, легко и просто подмял под себя местных... Не только жителей, но и органы власти. Этот человек крепко засел в Возогорах. Скинуть его будет непросто.
Униформа, в которой был Вольф, шла ему не меньше дорогих костюмов и белоснежных рубашек. В это лаконичной черной форме на его ладной широкоплечей фигуре и армейских ботинках с высокой шнуровкой он излучал такую энергию и силу, что я невольно залюбовалась.
Не могла отвести от него взгляда. Он же смотрел на меня спокойно. И разговаривал ровно. Самое удивительное было в том, что это почему-то причиняло мне боль. Как причиняла зудящее беспокойство мысль о том, что, в отличие от остальных, никакой защиты, то есть наколенников и бронежилета, у него не было.
А был пистолет в наплечной кобуре. Самый настоящий пистолет.
- Если выйдешь из машины, я за твою жизнь не ручаюсь, - проговорил Вольф, не глядя на меня, и распахнул дверцу.
- Владимир... - сорвалось с моих губ.
Он обернулся ко мне, и в холодных глазах что-то вспыхнуло. Все, чего мне хотелось, прильнуть к его губам в поцелуе, чтобы он понял, что я...
Люблю его.
Это осознание вдруг так ярко и во всей полноте открылось мне, что дыхание
перехватило. Именно сейчас, в момент опасности, я поняла, кем он стал для меня.
Господи боже, а ведь я могу его потерять...
-Удачи, - жалко проговорила и осторожно прикоснулась к его плечу.
Совсем не то, что хотела сказать и сделать...
Сбросив мою руку, словно я была назойливой попрошайкой, он хлопнул дверью.
Несколькими минутами позже он и его бойцы скрылись за поворотом.
Мне же оставалось только молиться...
Увы, но с этим я не справилась, как на иголках просидев на кожаном сиденье от силы минуты три, не больше.
Не выдержала.
Машины были укрыты в подлеске, с восточной стороны забора - в ту сторону и двинулся Вольф со своей командой. Именно там, в строго определенном и стратегически выверенном месте они должны были за этот забор проникнуть.
Что двигало мной, когда я, как тень, выскользнула из машины и двинулась в противоположном направлении? Ведь Вольф строго-настрого запретил выходить из машины. Да и не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять - это опасно.
Все было потому, что я увидела дерево.
Я заметила его, и все остальное как будто отдалилось. Мысли об опасности. И о Вольфе... Все, что не имело к этому отношения, перестало существовать. А остался только какой-то опасный и странный азарт. И мгновенно сложившаяся в голове схема - не хуже чертежа на уроке геометрии.
Я всегда хорошо умела лазать по деревьям. И этот толстый вяз рос прямо рядом с забором, так, что его широкая ветвь раскидывалась прямо за забор. Не знаю, почему они не выбрали это место, чтобы попасть на участок - как, по мне, оно было идеально.
Само собой, я не полезу на территорию Таврова. Я дура, конечно, но не до такой степени...
Навыки, отточенные еще в детсадовском возрасте, не подвели.
Обняв шершавый ствол, я ловко вскарабкалась вверх укрылась и в многочисленных ветвях. Хоть и была зима, и деревья стояли голые, я в своей коричневой куртке очень хорошо сливалась с окружающей местностью.
К слову, двор отсюда просматривался идеально.
Сразу увидела, насколько большая и ухоженная здесь территория. Заприметила и резную беседку, и ажурный мангал, и еще какие-то постройки.
А еще - клетки. Их было несколько, расположенных в разных местах участка, и на очень удаленном расстоянии.
В самом ближайшем вольере находились волки.
Однако я не успела рассмотреть их. Да и вообще, честно говоря, потеряла всякий контроль над ситуацией, если он в принципе у меня и был.
Все потому, что окно, находящееся на уровне второго этажа - прямо напротив моей ветки! - распахнулось. И я увидела Варю. Словно во сне, я увидела Варю в деревянной комнате со скатанной крышей. А она
заметила меня.
Наверное, в какой-то книжке написали бы про это: немая сцена.
И мы действительно были немы. Молча пялились друг на друга минут пять, не меньше. Я сразу обратила внимание, как ужасно выглядит моя самоуверенная красавица сестренка. Она стала тощая, как жердь. В каком-то странном зеленом платье. Бледная, как смерть, а под глазами залегли красные круги.
В этот момент я хотела только одно - собственными руками задушить Бориса Таврова. Того, кто превратил мою Варьку вот в это зашуганное приведение.
Прежде чем она, наконец, поверила своим глазам и изо всех сил замахала руками, я, позабыв обо всем на свете, поползла по ветке.
Сердце глухо билось где-то в горле, когда я, затаив дыхание, ступила на скользкую ледяную крышу. Покатую крышу. Несколько мгновений - и я стою в этой комнате и крепко обнимаю свою сестричку.
Вот она! Живая. Изможденная, потерянная, испуганная...
Но - живая!
- Улька! Дура! Улька, пришибить тебя мало! Ты что... Что здесь? - шептала она, но не размыкала объятий. Глупая! Зачем сюда... Ты не представляешь, что это за человек.... Просто себе не представляешь! Обратно! Давай! Бегом! Клуша безмозглая! Бегом, пока никто не увидел! Господи, Улька, бегом отсюда! Он, он, он...
В коридоре послышались тяжелые шаги...
- Под кровать! - скомандовала вмиг побледневшая Варя, хотя куда было бледнее. - Улька, прячься! Улька, дурища! Если он узнает, увидит...
Не тратя времени на лишние объяснения и разговоры, я нырнула в темное узкое пространство, напомнившее мне зияющую пропасть могилы.
Меня охватило двоякое чувство. Как будто во сне, в другом мире. Но в то же время наяву. Слишком - в другой, страшной реальности.
Ботинки.
Тяжелые армейские ботинки с клепками. Как те, что сегодня я заметила у Вольфа. Но у него они были простые, черные. А эти, если можно так сказать, вычурные, похоже, из самой настоящей крокодиловой кожи.
- Варвара, - позвал хриплый мужской голос, от которого у меня мурашки побежали по спине.
- Да, Борис Федорович? - пролепетала моя сестренка, которая отродясь не
говорила таким испуганным голоском.
Ботинки из крокодильей кожи вплотную приблизились к ее туфлям на ровной подошве без каблука.
Я не видела, что он с ней делал, но воцарившееся в комнате молчание было
громче слов. Я готова была выскочить из своего укрытия и убить обладателя
ботинок на месте.
- Какая-то ты дерганая, Варвара, - медленно проговорил, наконец, Тавров. - Напряженная. Я же говорил, чтоб не смела меня обманывать? Говорил я такое тебе? А, ну рассказывай! Все рассказывай! Думала, сможешь что-то утаить от меня? Ты правда так думала, тварь?
Послышался хлесткий звук пощечины и Варино тоненькое «Не надо!».
Такого я выдержать не могла.
- Не смей ее касаться, урод! - закричала я, и выбравшись из своего укрытия, кинулась на Вариного обидчика.
Меня не смутило даже то, насколько страшным Борис Таврсе оказался в реальности. Раньше бы я до смерти испугалась, но сейчас мной двигало только желание защитить сестру.
Больше всего он напоминал Карабаса Барабаса. Такое же заросшее черное бородищей лицо и злобные глаза, изучающие меня с недобрым прищуром.
- Это еще кто такая? Как сюда попала? - прохрипел Тавров. - Отвечай мне.
Варвара! Живо! Ну!
Одной огромной рукой он схватил меня за горло и сжал толстыми пальцами. Я захрипела, пытаясь отлепить его руку, но бесполезно. Все, что могла - только изо всех сил впиться ногтями в тыльную сторону его ладони, на которой был вытатуирован зловещий бык.
- Отпусти ее! - выдохнула Варя. - Это моя сестра!
- Сестра... - повторил Тавров, швырнул меня на пол, и Варя бросилась ко мне.
Я не сразу пришла в себя судорожно глотая ртом воздух. Тавров посмотрел на прикрытое окно и свешивающуюся к нему ветку. Видимо, какие-то определенные мысли к нему в голову пришли, потому что он тут же принялся вызывать в рацию какого-то Заама.
Заам не отозвался, что окончательно насторожило Таврова.
- Гостей, значит, мне привела, шкура, - он сверкнул глазами в мою сторону, и
рявкнул. - Поднимайся! Пошли обе! На выход!
Все, чего я боялась раньше, показалось детскими сказками по сравнению с настоящим, реальным страхом перед этим человеком, в глазах которого плескалась лютая злоба и безумие.
Он заставил нас с Варей встать рядом - голова к голове. Так и вывел во двор, приставив два пистолета - один к моему левому виску, а другой к Вариному правому. И поставил на колени.
- Ну что, чую, гости ко мне пожаловали! - громко сказал маньяк, сильнее вдавив тяжелые холодные дула в наши виски, словно хотел пронзить их. Так выходите, гости дорогие! Или хозяина застеснялись? Так вы не стесняйтесь, милые, будьте как дома!
Варька судорожно всхлипнула, и я на ощупь нашла ее руку и тихонько сжала, на что Тавров отреагировал мгновенно. Сразу с двух рук выстрелив в воздух, он вернул пистолеты в исходное положение и прошипел:
- Дернетесь еще раз, бошки разнесу!
Оглушающие звуки выстрелов ударили по барабанным перепонкам. В вольере неподалеку заметались, завыли волки. Выглядели они жутко, особенно самый крупный, у которого отсутствовал один глаз. Похоже, этот изверг содержал животных, чтобы над ними издеваться... Измученные, голодные и нервные, они кругами бегали по своей клетке.
- Так что, выйдет к нам кто-нибудь, или мне сразу отстрелить этим двум курицам головы? - крикнул в небо Тавров.
- Не надо, - раздался до боли знакомый голос. - Я здесь.
Вольф шагнул на пятачок перед домом, словно ниоткуда. Появился, как призрак. Призрак с пистолетом в руке.
Мне отчаянно захотелось рвануться к нему.
Господи, какая же я была дура, что постоянно убегала от него! Отчаянно сопротивлялась и не понимала, что именно в любви этого мужчины было заключено мое счастье. Именно он показал мне, что значит быть женщиной. Открыл меня. Заставил поверить в себя и свою красоту.
Он любил меня. Если бы не любил, то взял бы силой в первый же вечер.
Вольф скользнул глазами по моему лицу, и только потом посмотрел на Таврова. Я обратила внимание, что взгляд его задержался на руке Карабаса Барабаса, в которой он сжимал пистолет. Той самой на тыльной стороне которой была татуировка быка.
- Очень хорошо, - кивнул маньяк, в свою очередь пристально разглядывая Вольфа. - Сейчас пусть выйдут все, кто пришел сюда вместе с тобой. Слава богу, снайперам тут засесть негде - место открытое. Специально я так дом строил. Потому обойдемся без неожиданностей. Ого, да тут у нас целый отряд ОМОНа. Давайте-ка, ребятушки, за ворота, и дверки за собой прикройте. А мы потолкуем.
Требования этого ужасного человека были выполнены незамедлительно - бойцы Вольфа покинули территорию.
- А теперь давай с тобой знакомиться, парень, - Тавров повернулся к Вольфу. - Ты чьих будешь? Мент? Не похож вроде... И где Заам с Гайрбеком не забудь мне поведать.
- Заам с Гайрбеком отдыхают, - жестко ответил Вольф - его глаза наливались хищным огнем. - А знакомиться нам с тобой, оказывается, и не надо. Ведь мы знакомы... Бык
- Интер-е-е-е-есно, - прищурившись, протянул Тавров. - Очень интересно, откуда погоняло это тебе известно. Всех, кто его знал, давно уже черви сожрали.
- Да, всех ясеневских тогда, в ангаре положили, - кивнул Вольф. - Кроме тебя - главного палача группировки. Я искал тебя тогда и потом, ой, как искал. Но ты сгинул, как сквозь землю провалился... Вместе с их общаком. Смотрю, хорошо ты им распорядился, Бык, пластическую операцию сделал. Имя с фамилией сменил...
- Еще интереснее.
Тавров как будто забыл о нас с Варей и, как гончая, подался вперед. Но стоило Варе шевельнуться, как он стукнул ее по щеке стволом, напоминая о том, чтоб не рыпалась.
- По татушке, значит, узнал, - задумчиво проговорил Карабас Барабас. - говорили мне лепилы в израильской больничке, что могут ее свести, да я пожалел, оставил.
С армии у меня бычок этот, любимый... Вспомнил я тебя вспомнил, волчонок. Это твоему бате я тогда на Соколинской трассе башку-то прострелил? Весело было, правда? Что ж, продолжим добрую традицию. Кто эти телки тебе? Шлюхи? Хотя нет, думаю, кто-то поважнее, посерьезнее. Одна из них твоя жена? Вот эта?
И он пихнул меня коленом в спину.
- Она. По глазам вижу, что она, волчонок. Значит, с нее и начнем.
- Отпусти их обоих, - сквозь зубы проговорил Вольф. - Отпусти - и я оставлю тебя в живых.
- А ты ничего не попутал, парень? - захохотал Карабас Барабас. - Я сейчас диктую условия! Понял? Я! Впрочем... Сделаем интереснее. Я сохраню этим овцам жизни. Станут моим личным гаремом. А ты сдохнешь с этой мыслью. Прямо сейчас. Клади оружие на землю. Иначе пристрелю твоих телок прямо сейчас.
Вольф медленно положил пистолет на плитки садовой дорожки.
- Вот и молодец, вот и хороший мальчик, - подмигнул маньяк. - Да давай все, что у тебя там. Вижу, еще одна пушка припасена. И нож не забудь. А теперь подними руки и меленькими шажочками ко мне.
Тавров-Бык отпихнул нас с Варей в кусты и остался с обезоруженным Вольфом один на один, направив на него сразу оба своих пистолета. Маньяк напирал на него вынуждая Вольфа отступать и отступать назад.
- Вот и все, волчонок, - осклабился Тавров. - Можно было б устроить рукопашную - не сомневаюсь, что ты продул. Но что-то сегодня я не в настроении. Давай уж наверняка. Трусишь перед своей смертью? Пятишься, как свинья? Сыкотно под дулами сразу двух стволов? Пристрелить тебя - одно удовольствие будет.
Вольф, который действительно пятился как-то слишком уж быстро, уперся спиной в металлические прутья волчьей клетки.
- Передай привет своему папаше, слабак, - ухмыльнулся Тавров-Бык.
В ту секунду Вольф опустил руку и дернул засов, а затем толкнул железную дверь, открывая вольер. Три волка серым ураганом вырвались из клетки на Таврова, который стоял прямо напротив двери. Быстро сориентировавшись, он несколько выстрелил в яростных животных, но не попал. А в следующее мгновение оба пистолета выпали из его рук.
- В дом. Быстро, - не глядя на нас с Варей, скомандовал Вольф.
Благо до крыльца было рукой подать.
- Стой! А ты? - воскликнула я. - Ты же не...
Он ничего не ответил, заворожено глядя на урчащих волков и окровавленный снег. Крови было много. Очень много. Волки терзали Быка.
Каким-то вторым зрением видя, или чувствуя, что я замешкалась, он рявкнул, чтобы я живо шла в дом.
И я подчинилась.
В предбаннике крепко обняла всхлипывавшую Варю и усадила на тахту, сама же прилипла к стеклу маленького окошка. Сердце заходилось от страха за Вольфа.
Я видела, как один из волков, тот самый - крупный и одноглазый медленно
направился к нему, зловеще ощерившись.
Я видела, как расстояние между ними сократилось до одного прыжка дикого, злобного животного.
Я видела, как они заворожено смотрели друг другу в глаза - волк и человек.
Впилась ногтями в ладони, потому что это были дикие голодные звери, которые только что растерзали Таврова, а теперь медленно наступали на Вольфа.
Медленно, очень медленно он потянул решетчатую дверь опустевшего вольера.
В следующую секунду они туда вошли, и он захлопнул решетку на засов.
А я выдохнула и обессилено упала на тахту рядом с Варей.
Все было кончено.
До приезда полиции мы с Варей тихонько сидели в его машине, обнявшись, и тряслись от пережитого ужаса. Самим же полицейским, которые прибыли на удивление быстро, в один голос заявили, что волки сами выбрались из вольера и напали на Таврова. А Вольф, спасая наши жизни, смог их туда загнать.
Варя рассказала, как он силой удерживал ее в своем доме и принуждал к близости.
Про оружие, про подконтрольных ему отморозков и подслушанные разговоры, из которых выходило, что этот человек был настоящим чудовищем во плоти.
Моя бойкая сестренка на удивление хорошо держалась. Рассказывала все, как есть. Спокойно, без истерики. Позже я спросила, как она. Я бы на ее месте уже записывалась к психологу на год вперед.
- Знаешь, мне повезло, сказала она. - Мне чертовски повезло, что я осталась
жива, а еще цела и невредима. Тавров был настоящим психом. Не думала, что я скажу такие жестокие слова, но он заслужил эту смерть.
Мне же оставалось только одно - попрощаться с Вольфом, когда он подвез нас с Варей к нашему дому.
Папа и Наталья Семеновна выбежали нам навстречу, принялись обнимать и целовать мою сестру.
Я же медлила. Никак не могла заставить себя выйти из машины.
Я знала, что вижу его в последний раз.
Что имеем - не храним, потерявши - плачем...
Мне нужно было просто прислушаться к себе. Понять себя. Вылезти из своей дурацкой скорлупы и оглянуться на окружающий мир. Не отталкивать его постоянно, даже не допуская мысли о том, что мы можем быть вместе.
- Спасибо, - негромко проговорила я. - Если бы не ты...
- Прости меня, - внезапно сказал он.
- За что? - я распахнула ресницы. - За что, Владимир?
- За то, что сделал с тобой, - помедлив, ответил он. - За то, что пытался сломать, принудить... Удерживал в своем доме. Силой хотел получить твою любовь. Вынуждал, требовал, обращался с тобой жестоко. Мне следовало сразу отпустить тебя и обеспечить защиту. Это было бы по-настоящему сильным и достойным поступком. А так... Получается, что я ничем не лучше этой мрази, что убил моего отца и похитил твою сестру. Я понимаю, такое не забывается, и ты никогда больше не захочешь меня видеть. Я всю жизнь буду любить тебя. Знай это. Возможно, когда-то ты все-таки сможешь меня простить.
- Господи боже... прошептала я и заплакала от нахлынувших чувств. - Как ты можешь сравнивать себя и Таврова... Ты - в тысячу раз лучше его! Ты... Ты... Тогда, в доме твоих родителей, с Ильясом... Это было недоразумение. Мне приснился ты. Я видела на его месте тебя... И потом, когда я пришла к тебе. Это не было для меня жертвой. Я мечтала об этом! И мечтаю до сих пор...
Владимир удивленно посмотрел на меня. И я снова увидела свое отражение в его глазах. Но не ту неуверенную в себе, затравленную девочку, которая ковриком стелилась под ноги Глебу. Хотя, пожалуй, я должна была сказать «спасибо>> своему бывшему мужу за всю ту ложь, которой он оплел меня. И которая выяснилась так внезапно и жестоко.
Спасибо за ложь, Глеб. Если бы не она, я бы никогда не встретила мужчину всей своей жизни.
Куколка стала бабочкой, девочка - женщиной.
Это была новая я. Истинная я - красивая, раскованная и желанная.
Я поняла, что он меня не оставит. И подумала, что не смогу стать счастливее, чем сейчас, в эту секунду.
Но это было до того, как он меня поцеловал.
- Ульяна, - лаская каждую букву моего имени, проговорил Вольф. - Как ты смотришь на то, чтобы отправиться со мной в командировку?
-Только не говори, что хочешь взять меня с собой в ЮАР... - схватилась за сердце я.
- Не поедешь?
- С тобой? В Африку? Шутишь? - засмеялась я. Конечно же, да!
ГЛАВА 38.
Ильяс
- Выглядите довольно мрачным.
Я даже не взглянул на опустившуюся рядом со мной за барную стойку девушку и отхлебнул еще виски.
Я выглядел довольно мрачным? Черт побери, да, это было так!
Пожалуй, это был мой первый крупный проигрыш в жизни. И кому? Проклятому Волку, черти его слопай! Счастливый жених, чтоб его. И хотя я специально занял место в самом дальнем углу ресторана, где отмечалась свадьба моего драгоценного названного братца, то, как он светился, было видно даже отсюда.
Ни в какой Якутск по велению отца я тогда, само собой, не полетел. Решил взять маленькую паузу, чтобы хорошенько подумать, как взять в оборот эту странную девчонку. Другая бы уже давно приняла моё предложение, и, роняя тапки, понеслась под венец. Но не Ульяна.
Казалось, что время у меня в запасе есть. Решил сменить с ней тактику, не
напирать на девочку и стать просто надежным и хорошим другом. Вольфа она, как я понял, ненавидела и боялась. Мы бы с ней подружились, а там и до помолвки было б рукой подать..
Да, конечно, черта с два! Промедление обернулось для меня проигранной войной.
Буквально через пару дней после того вечера у отца, Ульяна и Волчара, счастливые и благостные улетели в Африку. Он как-то очень быстро и легко порешал в Кимберли все дела с нашими африканскими партнерами...
А потом они вернулись и объявили о свадьбе.
Самое интересно, что отец, который заявил, что не примет ее невесткой в наш дом, чуть ли не прослезился от умиления и благословил влюбленных. Интересно, а если бы его ослушался не любимый Волк, а я, он бы и меня так трогательно благословил?
Впрочем, наплевать...
Сначала я не хотел идти на их свадьбу, а потом все-таки поменял свое решение.
Просто потому, что мне хотелось посмотреть на нее в свадебном платье.
Что было в этой девчонке? Почему она зацепила меня настолько, что я всерьез собрался на ней жениться? Мне все время казалось, что я узнал ответ, а потом понимал, что нет.
От промелькнувшей мыслишки устроить им свадебный подарок в виде взрыва машины жениха я с отвращением отказался. Хотя раньше она бы показалась мне...
Скажем так, реальной.
<<Лишаемый - не мсти, ненавидимый - люби, гонимый - терпи, хулимый молчи, умертви грех», - сказал кто-то из древних мудрецов. И пусть я не со всем был согласен, но к первым двум пунктам этого замечательного изречения явно стоило прислушаться.
В белом свадебном платье, окутавшем ее, словно воздушное облако, она была прекрасна. Такая нежная, естественная, сияющая. Не чета тем прожженным размалеванным куклам с ботоксными губищами, которыми я себя окружал. Прав был Вольф. Наверное, потому меня на нее и потянуло.
Захотелось чего-то человеческого, настоящего... Теплого.
Я не мог отвести от нее глаз, и никак не мог поверить, что она принадлежит не мне. Выбрав момент, когда Владимира рядом не было, я подошел к ней и, не удержавшись, поцеловал руку в кремовой перчатке.
- Мой свадебный подарок, - усмехнулся, протянув ей сверток и снежно-белую розу. - Добро пожаловать в семью Рахматулиных, келеш (тат, невестка).
В коробке лежало то самое кольцо с бриллиантом чистой воды, так похожим на ее глаза, которое я хотел тогда подарить ей и от которого она отказалась.
- Спасибо, Ильяс, но, наверное, не надо было... - смутившись, пробормотала Ульяна, но я остановил.
- Просто хочу, чтобы оно было твоим - без каких-либо обязательств и намеков. Возьми.
Она молча кивнула и сжала коробочку тонкими пальцами. Вблизи я еще раз убедился, что дизайнерское свадебное платье, сшитое по специальному заказу сидит на ней идеально.
И небольшой округлый животик нисколько ее не портил.
Дело было сделано и мне можно было с чистой совестью возвращаться в свой тихий одинокий угол к своей барной стойке и виски.
Вот только подсевшая ко мне девушка нарушила мое уединение и этим откровенно разозлила.
- А тебе говорили, деточка, что неприлично приставать к незнакомым мужчинам со своими умными замечаниями? - не глядя на нее,
поинтересовался я.
- А вам говорили, что вы пришли на свадьбу, а не на похороны? - тут же
парировала она.
Я заинтересованно повернулся к ней.
Точеная фигурка с высокой грудью и тонкой талией, тяжелые русые волосы,
скрученные в замысловатую прическу и неземные синие глаза.
- Простите! Может быть, действительно было невежливо подходить к вам, - продолжила фея. Но у вас такой мрачный вид, а на свадьбе ведь принято веселиться. Мне очень хочется, чтобы невеста сегодня была по-настоящему счастливой. А для этого все вокруг тоже должны быть счастливы. Или, по крайней мере, показать себя таковыми... Почему вы на меня так смотрите?
- Ничего. Совершенно ничего. Просто пришло на ум... - ответил я и процитировал. - Красой затмила ты и царских дочерей, жасмина нежного твое лицо нежней. Взглянула ты на шаха Вавилона - и все взяла: ферзя, ладьи, коней...
Рубай Омара Хайяма? - улыбнулась девушка. - У нас с сестрой была такая старинная потрепанная книжка с этими четверостишиями. Мы любили по ней гадать.
- И как, сбывалось что-нибудь?
- Уже не помню...
- Как тебя зовут?
- Варвара. Можно просто Варя.
- Что ж, Варя... - задумчиво проговорил я, не в силах отвести от нее глаз. - Мне почему-то кажется, что в этом конкретном случае все сбудется.
Конец.
Матильда Аваланж.
#Девчуля
Следующая публикация
Комментарии 6