Мой папа – Махмуд-ака – почему-то очень любил Рамиза.
- Иди ко мне, сынок, - звал он его и сажал на колени. Просил маму вынести припрятанные сладости. Рамиз зажимал в руках конфеты, а мы с Халидой из-за угла веранды угрожали ему кулаками.
Это сейчас он стал выше меня на голову.
А родился он семимесячным. Рахима-опа разрешилась им прямо в приемной родильного дома.
Так он спешил на белый свет! Она выходила его курдючным салом. Свежий, теплый кусочек жира заворачивала в марлю и клала ему в рот.
Вот и вымахал на этом.
Встречаясь с ним, у нас традиционный диалог:
- Мало я колотил тебя в детстве!
- Теперь уже поздно, - с усмешкой отвечает он, глядя на меня сверху вниз.
Но в душе он остался добрейшим парнем. Однажды Рамиз здорово помог мне. В 1989 году, в Сурхандарье, познакомился я с председателем колхоза - Очилды Бабамуратовым. Выдвинули его кандидатом в народные депутаты страны. Тогда я подготовил о нем материал, помог составить предвыборную программу.
И надо же, в феврале 1990 года стал он депутатом!
Мы подружились. Обещал он мне помочь с приобретением автомобиля. В те годы это было сложное дело, а мне для работы так его не хватало. Я много снимал на широкую пленку «Хассельбладом». Это та самая шведская камера, которой американский астронавт Нил Армстронг фотографировал на Луне.
Ее линзы давали такой четкий рисунок, что на метровом портрете каждый волосок был словно выгравирован иголкой. Но комплект с оптикой весил 14 килограммов, плюс еще штатив. И приехав на съемку, я думал не о творчестве, а о том, как с этим багажом буду возвращаться в гостиницу.
Однажды приезжает Очилды в Ташкент, на очередную сессию. Вижу, он не в духе, спросил, какие проблемы?- Фанта нужна. 1000 бутылок.
- Ты что, ресторан решил открыть?
- Нет, сына хочу женить. Вот тогда я обратился к Рамизу. А он в ту пору работал экспедитором на Кибрайском комбинате безалкогольных напитков.
- Дай тысячу рублей, - сказал он. Дал я ему деньги, а на следующий день он привез и выгрузил во дворе 40 ящиков фанты - это 1200 бутылок.
В общем, не взял он с меня ни копейки.
Я позвонил Очилды. Прислал он машину ГАЗ-53, а с шофером - 400 рублей. Заказал еще тысячу бутылок минералки. Искал я воду по городу долго, нашел у одного знакомого завмага.
Упаковали мы напитки брезентом, повезли в Сурхандарью. Четырнадцать часов тряслись в пути. Привезли. Очилды сияет от радости. На следующий день, провожая меня в Ташкент, он протянул три тысячи:- За фанту. Я не взял: «Это от меня туёна!»
То есть подарок на свадьбу. Удивился Очилды. Прошел месяц.
Звонит:
- Приезжай. Есть «Запорожец». В термезском аэропорту встретил меня Турсунали Кузиев, был он тогда председателем Фонда культуры Сурхандарьинской области. Приехали мы с ним к Очилды. Дастархан накрыт, сидим, неторопливо беседуем.
- В эту машину ни одна приличная баба не сядет, - говорю я ему. - И я тебя буду возить по Ташкенту к знакомым, не стыдно? Сделай хоть «Москвич»…
- Слушай, - отвечает Очилды, - ты хочешь, чтобы колхозники устроили собрание и сняли меня с должности?
И Кузиев убеждает:
- Бери, Рустам, бери! Это будет твоя первая машина – учебно-тренировочная. Научишься ездить!
Закрыл я глаза и дал пять тысяч рублей. А на следующий день вкатили во двор Очилды новенький «Запорожец». Только по дороге из базы «приделали ножки» левому зеркалу заднего вида и радиоле.
А Очилды вернул мне сдачу – 600 рублей. На эти деньги машину оформили на меня, а также я получил транзитные номера и сделал «пловешник».
Водить машину я не умел и вызвал из Ташкента друзей, мы перегнали её домой. Потом уже, безлюдными вечерами, у себя в Казы-махалле я осваивал езду. Учился плавно трогаться, переключать скорости, оставлять между колес колдобины. Овладев ездой, я осмелел, стал выезжать в город. Водительских прав у меня не было, я вкладывал в техпаспорт красную «десятку» и старался ездить, не нарушая правила.
А за несколько лет до этого я учился в спортивно-техническом клубе. Я пришел туда, долго рылся в архиве, весь перепачкался в пыли, но нашел свои документы. Через какое-то время я сдал экзамены и получил права.
Вот так я стал автомобилистом.
Однажды еду и чувствую, что машина сама по себе набирает скорость. Не понял в чём дело. Потом случайно взглянул в зеркало заднего вида. Оказывается, Рамиз уперся своим «мерсом» в хвост моего «Запорожца» и как легендарный Виктор Талалихин таранил мою машину.
Рамиз ухмылялся. Видно вспомнил те щипцы от стиральной машины «Киргизия». Но за этот доблестный поступок звание Героя ему не присвоили.
Он, как и Эркин, с детства был шустрым. Помню свадьбу моего друга Бахтиера. Мы гурьбой вернулись к нему домой после куев-оши у невесты, где поели свадебный плов, и тут обнаружилось, что у жениха исчезло обручальное кольцо. Видимо, он обронил его во время ошатиш, когда угощал друзей пловом с рук.
Вот тогда Рамиз стремглав помчался к невесте, нашел кольцо в блюде с пловом и принес жениху. И хотя он закончил в коридорах восемь классов, но благодаря своей сметливости и широте души в жизни добился много.
И под занавес еще один эпизод. Стоит Рамиз у калитки в позе Наполеона. Из дома шаркая своими кривыми ногами, выходит его старший брат – мясник Коравой. У него под мышкой завернутые в тряпку топор, безмен и ножи – сосед попросил зарезать барана.
Комментарии 1