ОЛЬГА ДМИТРИЕВА: «РУССКИЕ ВЕРНУЛИ ГОФМАНА ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ»

Автор Евгения Романова
Калининградский областной историко-художественный музей при поддержке министерства культуры Калининградской области выпустил иллюстрированную биографию Гофмана. Автор рисунков и текстов к изданию «Э.Т.А.Гофман. Иллюстрированная история романтика из Кенигсберга», калининградский художник Ольга Дмитриева – в интервью порталу o-culture.ru .
- Оля, с чего все началось?
- Счастье мне принес Кант - и я очень благодарна Иммануилу, потому что с того момента, когда я придумала и создала комикс о нем, моя жизнь совершенно изменилась: появилось много новых проектов, новых знакомств и всего-всего-всего. Комикс о Канте попал в руки директора областного историко-художественного музея - и летом 2014 года Сергей Александрович Якимов пригласил меня к себе, наговорил много лестных слов и сказал, что Канта мне удалось очеловечить и представить не сухарем-философом, а именно таким человеком среди нас. Тогда же Сергей Александрович сказал: «Хорошо бы такое сделать про Гофмана…» В музее уже 10 лет длится выставочный проект, посвященный Гофману, но подобного издания не было. В ответ на предложение Сергея Александровича я решила создать такую же вещь о Гофмане.
Много раздумывала над тем, что взять за основу, рассказывая о Гофмане. Проблема оказалась еще и в том, что мне стилистически не близки немецкие романтики XVIII века, ярким представителем которых является Гофман. У меня есть свои любимые художники, любимые писатели, а Гофман… ну, скажем так: да, я признаю, что он талантливый художник, но к числу любимых он не относится. Поэтому я решила подойти не с точки зрения иллюстрации произведений или следования канве, а более глобально, иллюстрируя его жизнь год за годом: что с ним происходило, в какой период жизни он писал свои произведения, что его на это подвигало. Я обнаружила массу интересных фактов - и к последней полосе прониклась к нему уже чисто человеческой симпатией, он завоевал мое сердце. Дойдя до конца, я поняла: «Да, наш человек» (смеется).
- Как ты погружалась в Гофмана? В процессе работы над книгой читала его произведения, какие-то биографические вещи, исследования, слушала написанную им музыку?
- Я начала читать о нем, естественно, с его биографии на русском языке. Нашла массу книг в интернете и обнаружила, что, оказывается, он популярен у русских исследователей. Потом мне показалось, что этого мало, и я зашла еще и в английские источники, после чего подумала, что достовернее всего читать немецкие источники - и начала по мере сил. Стала читать, что написали немецкие исследователи о его творчестве, в том числе, его биографию, - и обнаружила массу интересных фактов. Один из них весьма любопытный: от чего он умер. В русских источниках не сказано об этом, там скромно написано: такого-то числа в 1822 году умер Гофман, перед смертью у него отнялись ноги. А в немецких источниках напрямую пишут, что он умер от сифилиса, который развился за 7 лет до смерти. Я поняла, что это наша, русская традиция - уважительно относиться к гениям, даже если они умирают от венерических заболеваний. Творчество искупает все.
- У русских – свой Гофман?
- Абсолютно верно, но мы к этому позже вернемся. Мне вот что еще показалось любопытным: взаимоотношения Гофмана и современников. Современники его ценили, тем более, он не провел всю жизнь в Кенигсберге, как Кант, а жил в Берлине и стал достаточно уважаемым юристом в императорском суде. Его юридическая карьера развивалась параллельно творческим успехам. Просто в один период жизни он увлекался музыкой, потом переключился на литературу, но судейская карьера развивалась независимо - и иногда его творческие успехи ей даже мешали. Он прекрасно рисовал и делал довольно злые карикатуры на местных чиновников, за что на него был написан донос в Берлин, в результате чего Гофмана из Познани сослали в какой-то Плоцк. Уже в конце его жизни в Берлине тоже была история с доносами, там даже короля привлекли к расследованию. Гофмана хотели вызвать на допрос, помешала только его тяжелая болезнь, а вскоре он умер.
- Так все-таки почему он в 19 лет уехал из Кенигсберга? В Википедии написано, что из-за романа с замужней женщиной, Дорой Хатт…
- Конечно, нет, это чересчур романтическая версия – тоже русская (смеется). У него своих денег не было, он во всем слушался семью, - и из Кенигсберга уехал в город, где была поддержка родственников, и карьеру начал благодаря тому, что те же родственники подготовили ему место.
Но, тем не менее, с Кенигсбергом он связан. И вот одна из причин, почему Кенигсберг нельзя вычеркнуть из его жизни: дело в том, что в городе тогда не было музыкальных школ - и Гофману для занятий музыкой и сольфеджио наняли органиста Кафедрального собора. Благодаря этим урокам он стал играть на пяти музыкальных инструментах, знал основы композиции, профессионально разбирался в музыке и писал потом собственные произведения, - то есть, именно в Кенигсберге он получил фундаментальное музыкальное образование. Впоследствии Гофман несколько лет писал рецензии для издававшейся в Лейпциге Всеобщей музыкальной газеты (Allgemeine Musikalische Zeitung) - ежегодного сборника рецензий на музыкальные произведения немецких композиторов. И в каком-то году он под псевдонимом написал рецензию на произведение Бетховена, профессиональность которой просто поразила композитора. Кто автор рецензии, Бетховен узнал только 7 лет спустя, от общего друга. Композитор был так растроган, что тогда же, 7 лет спустя после появления рецензии, написал Гофману благодарственное письмо и попросил общего друга ему передать.
Кроме того, Гофман, как известно, и сам писал музыку. Свое первое произведение – трехактный зингшпиль (короткую оперу) «Маска» он написал в 1799 году и послал его в письме молодой королеве Луизе, которая была тогда кумиром всех молодых людей Пруссии и Германии, в том числе, Гофмана. Я думаю, он был тайно в нее влюблен. Потом Гофман написал оперы «Ундина» и «Крест на Балтике» (о христианизации пруссов)… Кенигсберг, безусловно, повлиял на его дальнейшую жизнь, на его творчество в совершенно разных областях - в том числе, музыкальной и литературной.
- Возможно, есть какие-то исследования по взаимовлиянию его музыки и текстов?
- Мне такое не попадалось, но, во всяком случае, влияние полученного в Кенигсберге серьезного музыкального образования на дальнейшую его жизнь для меня стало вполне очевидным. Не говоря уже об учебе в Бургшуле: там его одноклассником и другом был племянник кенигсбергского бургомистра Гиппель, с которым они вместе позднее поступили на юридический факультет. А бургомистр Кенигсберга Теодор Готлиб фон Гиппель, в свою очередь, дружил с Кантом и присутствовал на его ежедневных обедах. Гофман и Гиппель ходили слушать лекции по физической географии, которые читал Кант, и, надо сказать, при всем пиетете к философу Гофман «троллил» Канта в ближайшей же пивной, мастерски передразнивая его походку, манеру говорить, - и все отмечали еще и незаурядный актерский талант Гофмана. Так что Гофман живьем видел Канта и слушал его лекции.
- Почему был выбран жанр комикса? Для рассказа о знаменитом философе или писателе это довольно неожиданно.
- Когда говорят о комиксе, все представляют что-то вроде Бэтмена и т.д. – такую американскую традицию. Настоящий комикс – это иллюстрированная повесть, где все рисунки представлены как раскадровка: крупный план, средний план, дальний план и т.д. – поэтому у американцев так много фильмов снято по комиксам. В моих работах обозначение жанра весьма условно, потому что я сама придумываю сюжет и выбираю тип повествования.
Мои «комиксы» про Канта и про Гофмана различны. В случае с Кантом о себе говорит либо сам философ, либо кто-то, представляющий какие-то его привычки. Например, один кенигсбержец говорит другому: «О, опять появился господин профессор, можно сверять по нему часы», - намек на то, что Кант был так пунктуален, что жители ставили по нему часы. Однажды он не вышел на прогулку - и все очень забеспокоились, чуть ли не гонца послали узнать, не случилось ли чего с нашим ходячим будильником. Оказывается, в тот день Кант получил письмо о свершившейся Французской революции и был настолько потрясен этим событием, что пропустил свою прогулку - единственный раз в жизни.
«Комикс» про Гофмана построен иначе - это авторская подача, все рисунки сопровождаются четко выверенными текстами. Мне приходилось скрупулёзно работать над текстами, потому что буквально в две-три фразы надо было вместить какую-то страницу биографии Гофмана. 6 февраля в историко-художественном музее я буду читать лекцию о том, что осталось за рамками этих двух-трех фраз, которые сопровождают рисунки. Поэтому комикс – отнюдь не точное слово для определения жанра этой вещи, скорее, получилась краткая, но иллюстрированная биография Гофмана – пожалуй, это наиболее точный жанр. Я специально ее сделала черно-белой, цветной осталась только обложка. Это тоже концептуальный подход. Цвет отвлекает внимание, несет дополнительную нагрузку восприятия, создает определенное настроение и эмоциональный фон, - а монохромность сосредотачивает внимание зрителя только на образах и тексте.
- Есть ли у тебя планы рассказать в таком жанре еще о какой-нибудь известной личности Кенигсберга?
- Генеральный консул Германии в Калининграде как-то спросил, нет ли у меня задумки сделать подобное издание, например, о Ханне Арендт - известном философе ХХ века, очень незаурядной женщине, семья которой была родом из Кенигсберга. Ханна родилась в другом месте, но детство провела здесь, на улице Зоологической - тогда Зоогартен штрассе. Теперь моя мечта – сделать следующую вещь об этой женщине. И если уж совсем помечтать, можно было бы сделать такой иллюстрированный сборник разных изданий про Канта, Гофмана, про Ханну Арендт, про того же Петра I, который посетил Кенигсберг и здесь учился артиллерийскому делу, и еще про многих жителей нашего города, а завершить цикл могла бы фигура нашего космонавта Алексея Леонова.
- Возвращаясь к началу нашего разговора: после такого погружения в Гофмана стала ли ты лучше относиться к немецким романтикам?
- Это не повлияло на мои литературные или эстетические вкусы, но я обнаружила такую интересную вещь: немецкие романтики – и, в частности, Гофман, - оказали большое влияние на русскую литературную традицию. И это одно из важных открытий, которое я совершила, изучая биографию Гофмана. Обнаружила, что сами немцы к Гофману относятся не очень хорошо, потому что их великий поэт Гете в свое время уничижительно – и, на мой взгляд, незаслуженно, - отозвался о Гофмане. Мнение было высказано в ближайшем окружении Гете, но распространилось - и после смерти Гофман в Германии был практически забыт. Но его сохранили русские. Почему? Потому что в последний год жизни Гофмана с ним пять раз встречался Василий Жуковский. Император Николай I для своего наследника Александра в качестве воспитателя выбрал поэта Жуковского, а чтобы Жуковский проникся культурными традициями Европы и познакомился с новыми педагогическими методами, государство отправило его на два года в Европу. Одной из первых остановок на пути Жуковского был Берлин. Я нашла дневники, где он пишет о пяти встречах с Гофманом в Берлине. На каком-то из обедов они разговорились – и Гофман пригласил его к себе домой, читал ему главы из своего неоконченного романа. Несмотря на характеристику Гете, Гофман тогда в Европе пользовался популярностью, его оперативно переводили – и в библиотеке у А.С.Пушкина имелось 6-томное французское издание Гофмана. Гоголь, на которого Гофман оказал огромное влияние, тоже читал его по-французски. А когда Европа забыла Гофмана, русские бережно сохраняли его наследие, читали и перечитывали.
В 1848 году Достоевский прочитал Гофмана и был потрясен. И одна из ранних вещей, которую он написал под прямым влиянием Гофмана, – повесть «Двойник». Она недооценена в России, но популярна в английском переводе. В 2013 году в Голливуде был снят фильм «Двойник» - и его режиссер рассказывал в интервью, что сценарий был написан под влиянием повести Достоевского. А Достоевский, в свою очередь, писал своего «Двойника» в перекличке с Гофманом, который раскрыл тему мистического двойничества в «Эликсирах сатаны» и «Песочном человеке». Таким образом, русские, читая Гофмана, его переосмыслили и транслировали миру. Это одна из великих черт нашей культуры: взять чужую культуру, переработать и выдать что-то свое.
- То есть – русские вернули Гофмана человечеству?
- Изучив его биографию, я с полным основанием могу это утверждать. И самый великий «возвращатель» – это Петр Ильич Чайковский, а «Щелкунчик» - апофеозное возвращение, прославившее автора в веках. Даже те, кто не читал ни одной другой вещи Гофмана, знают «Щелкунчика». Могу сказать точно, ни в одной другой культуре мира нет такого мощного внимания и интереса к Гофману, как в русской культуре. Для меня это самое потрясающее открытие: мы вернули миру Гофмана и прославили его. И пока мы живем в этом городе, Гофман всегда будет с нами. Он неотделим от этой почвы и от этой культуры. http://o-culture.ru/zhivopis-grafika-fotografiya-skulptura/item/683-olga-dmitrieva-russkie-vernuli-gofmana-chelovechestvu