О венце Творения

Трижды Герой Социалистического труда, пулеметчик у Врангеля имевший три Георгиевских креста, сам он говорил, что страшнее всего ему было, когда он лежал за пулеметом перед несущейся кавалерийской лавой и сдерживал желание открыть огонь до команды. В Крымской мясорубке после разгрома Врангеля, он не стал садиться на корабль, хотя имел возможность, но решил остаться в России и сдался, ему в ночь перед расстрелом какая-то комиссарша сказала после допроса: "Исчезни отсюда быстрее возможного" и его взяли и выпустили из подвала, затем в Голландии в Севастополе ему поставили памятники на пару с Курчатовым.
9 орденов Ленина - создатель ядерного подводного флота СССР, академик и великий Президент АН СССР. Один из основателей советской ядерной энергетики. Основные труды в области ядерной физики, физики твёрдого тела, физики полимеров.
Он был третьим ребёнком в семье надворного советника Петра Павловича и Эллы Эдуардовны. Пётр Павлович исполнял должность мирового судьи в маленьком городке неподалёку от Киева. Корни по отцовской линии — в Саратове, дед занимался торговлей зерном. Мать по происхождению была наполовину шведка. И логично, что крёстным мальчика стал её брат, Роберт Эдуардович Классон, в будущем крупнеший инженер-энергетик, проектировщик первых электростанций в России, соавтор плана ГОЭЛРО.
В разгар Гражданской войны, подросток окончил Киевское реальное училище. С отличным аттестатом, дающим право на поступление в университет на физико-математический или медицинский факультет. Когда Красная армия овладела Киевом 5 февраля 1919 года, молодой человек с приятелем был на даче в Млынке. Согласно семейным хроникам, «на обратном пути в Киев на железнодорожной станции Фастов Толя встретил знакомого офицера, соседа по киевской квартире. Офицер сказал молодым людям, что в город ехать нельзя, и если они истинные патриоты, то они должны защищать свою родину и встать в ряды Белой гвардии. Мальчики ушли с ним на фронт».
Так в 16 лет он стал юнкером, вступил и воевал в составе Русской армии Врангеля пулеметчиком, против Красной Армии.
Всю жизнь впоследствии, этот факт скрывался в семье, на всю жизнь остались шрамы на спине от сабельных ударов и чувство которое невозможно передать словами - смесь страха перед разоблачением, горечь вины, понимание судьбы и долга.
Киев 20-х годов был суматошен и суров, благостно относился к рвущимся к власти и ревностно к "осколкам". Электромонтёр, электротехник в Киевском физико-химическом обществе при Политпросвете и преподаватель средней школы в селе - этапы тех лет, доводилось и спасаясь от голодухи, вместе с братом варить мыло, а сестре продавать бруски и катыши - дающие возможность купить хлеба.
Несколько лет совмещал учёбу на физико-математическом факультете Киевского университета, где учился с 1924 года по 1930 год.
Часто потом Анатолий Петрович Александров вспоминал, как работал учителем в 79-й школе и одновременно учился в университете, как начал вести научные исследования в Рентгеновском институте, куда однажды приехал Курчатов - “наш ровесник, красивый парень, живой и умный”.
И как общие научные интересы и взаимная симпатия сделали свое дело.
В 1930 г. на Всесоюзном съезде физиков в Одессе Курчатов, уже тогда работавший у А.Ф.Иоффе, представил Александрова Абраму Федоровичу. Иоффе довольно неожиданно, заинтересовался исследованиями группы молодых киевлян и предложил им переехать в Ленинград для работы в Физико-техническом институте.
Работа в ЛФТИ, принесла первые достижения, и уже тогда определилась главная особенность молодого учёного - его поразительная работоспособность и разносторонние научные познания, он совместно с С. Н. Журковым и П. П. Кобеко разработал статистическую теорию прочности. А перед началом Великой Отечественной войны совместно с И. В. Курчатовым и В. М. Тучкевичем разработал прорывной метод защиты кораблей от магнитных мин. Успев защитить докторскую диссертацию — «Релаксация в полимерах» (1941), до того, как приступил к внедрению своего метода на боевых кораблях советского флота.
Первые испытания метода состоялись на линкоре «Марат», ещё в октябре 1938 года, но финальный акт приёмки работ был подписан 18 июня 1941 года.Метод утверждённый, затем успешно применявшийся на советском военном флоте - при обороне Севастополя, во время блокады Ленинграда, на Волге в 1942 году, на Балтике, на Северном флоте в том числе и на гражданских судах.
Ни один из кораблей, прошедших размагничивание, на магнитной мине не подорвался.
9 августа 1941 года А. П. Александров и И. В. Курчатов прибыли в Севастополь для организации работ по оборудованию кораблей Черноморского флота «системой ЛФТИ», и к концу октября она была установлена более чем на 50 кораблях; при этом Александров и Курчатов продолжали исследования по её совершенствованию.
Выступая оппонентом в 60-е годы в ФТИ у своего любимого ученика Вадима Робертовича Регеля, он вспоминал, как они вместе подплыли на небольшом корабле к Сталинграду в августе 1942 г., занимаясь тогда размагничиванием судов Волжской флотилии. Эпоха размагничивания спасла жизни многих наших моряков. Тогда же на защите диссертации он, рассказав о научных заслугах диссертанта, добавил: “А еще я хочу сказать, какой замечательный человек Вадим. Подплыли мы к Сталинграду, а город горит под непрерывной бомбежкой. Мы пристали к песчаной косе на другой стороне Волги, и Вадим моментально сел штопать заплату на штанах. А в это время немецкие самолеты стали бомбить нас. Мы попрятались, а Вадим ползает по песку на открытом месте. Я кричу: “Вадим, в укрытие”, а он отвечает: “Я иголку потерял и должен сначала найти!”
Уже с 1943 года Александров участвовал в создании атомного оружия. Именно в это время он стал заместителем И. В. Курчатова в исключительно известной, в узких кругах Лаборатории № 2 АН СССР (позже ставшей известной всемирно, как Институт атомной энергии им. И. В. Курчатова). А почти сразу после Победы, Александров в 1946году был назначен директором Института физических проблем АН СССР (сменив не по своей воле опального П. Л. Капицу) и руководил им до 1955-го.
В 1951 году именно Александров на совещании с Курчатовым принял решение о возможности применения изменений, предложенных Б. Г. Дубовским для решения проблем с активной зоной реактора АИ-1, не смотря на сильнейшее давление.
Александров вспоминал - " ..Вообще давление со стороны Берии на всю нашу работу было сильным. Вот, например. Это произошло чисто случайно - на комбинате вывесили флаг. Просто рабочие имели такой обычай: когда сдается объект, они вывешивают флаг. Ну и так как трубища была здоровенная, то видно было этот флаг со всей округи. И тут же, конечно, поднялся по этому поводу невероятный скандал. Флаг этот моментально оттуда стянули. Кого-то посадили. Кого-то сняли. Целый был переполох, довольно большой. Берия сам по этому поводу звонил, и Махнев звонил...
...Еще вот Курчатов. Когда-то он решил поучиться ездить на лошади. Сел он на лошадь, где-то это было не в Москве. И тут же, через 20 минут, ему запретили, позвонил Берия - а ну, слезайте немедленно. Да, было такое...
...А как нам со Славским запретили ездить на охоту на Урале. Тоже Берия запретил..."
Жесточайший конечно контроль, не мог не сказаться на результатх работы.
Ну а Курчатов - отвлекал людей от этого контроля..
Из воспоминаний академика Якова Зельдовича: «Как-то в один из тяжелых дней Курчатов попросил одного сотрудника прибить к полу галоши Александрова, а они у него были самыми большими. Люди, выйдя после совещания из кабинета, стали смеяться, увидев, как Александров долго возится возле своих галош. Он не мог понять, почему не может надеть галоши. Так Курчатов разряжал обстановку, а у людей открывалось второе дыхание к работе»...
После создания ядерного оружия и задела для мощного ядерного научно-производственного комплекса Анатолий Петрович сосредоточился на научных и технических проблемах ядерной энергетики. Под его научным руководством были построены мощные ядерные реакторы, в том числе исследовательские, сооружены самые мощные в свое время атомные электростанции. По его инициативе в нашей стране началось применение ядерной энергии на морском флоте, создание атомного подводного и ледокольного флота.
В 1955 Александров занимает должность заместителя директора Института атомной энергии, а после смерти Курчатова (1960) становится его директором.
По инициативе Александрова и при его участии были разработаны и построены судовые энергетические установки для атомных ледоколов «Ленин», «Арктика» и «Сибирь». Решение о создании в СССР нового вида подводных кораблей в Северодвинске (Молотовске) — первой в СССР подводной лодки с ядерной двигательной установкой принимал лично Председатель правительства СССР И. В. Сталин.
Именно под руководством Александрова в небывало короткий срок были решены технические, организационные и производственные проблемы при строительстве первой в СССР атомной подводной лодки с ядерной двигательной установкой. В итоге за 1952—1972 годы Севмашпредприятие освоило производство и серийный выпуск подводных лодок с ядерной двигательной установкой и стал крупнейшим в СССР и мире центром атомного подводного судостроения. На Севмашпредприятии построено было 163 боевых подводных лодки, в 1970-х годах предприятие выпускало атомные подводные лодки класса «Акула» («Тайфун»), в том числе оно построило и самую большую лодку такого типа, которая была занесена в книгу рекордов Гиннесса.
В 1960-е годы по инициативе Александрова в ИАЭ им. И. В. Курчатова была построена крупнейшая в СССР установка по сжижению гелия. Это обеспечило широкий фронт фундаментальных исследований по физике низких температур, а также по техническому использованию сверхпроводимости. Являлся научным руководителем проекта реакторных установок типа РБМК.
Президентом Академии наук СССР Анатолий Петрович избран на безальтернативной основе в сложнейшем 1975-м году. Владимир Ерёменко вспоминал, как на одном из партийных съездов Александров выступая в те времена, «произнёс очень яркую и смелую по тем временам речь», в которой, отрываясь от текста доклада, подверг критике «наши правительственные порядки и качество жизни».
Уже в середине 80-х, когда в нашей жизни начали пышным цветом расцветать астрологи, экстрасенсы и парапсихологи, а отдельные академики всерьез стали пропагандировать Джуну Давиташвили, ее ауру и прочее, член-корреспондент Академии Михаил Владимирович Волькенштейн выступил на Общем собрании, вполне справедливо требуя активизации борьбы Академии с лженаукой. Анатолий Петрович по этому поводу сказал: “Я полностью с вами согласен, Михаил Владимирович. Я вспоминаю, как в 1916 году мои сестры увлекались спиритизмом. В смутное время всегда возникают такие увлечения. Мой отец, обращаясь к ним, сказал: «Я еще могу поверить, что вы можете вызвать дух Льва Толстого или Антона Чехова, но чтобы они с вами, дурами, по два часа разговаривали, я в это никогда не поверю»”.
...Даже в мировом масштабе непросто найти другой пример столь же долгой и плодотворной жизни ученого, без остатка отданной служению родной стране. Директор Института атомной энергии им. И.В. Курчатова, президент Академии наук СССР, Анатолий Петрович был научным руководителем целого ряда национальных программ, в том числе по развитию атомной энергетики и атомного флота страны — даже одной из этих ипостасей хватило бы для наполнения творчески состоявшейся, успешной человеческой жизни.
В 1952 году А.П. Алек­сан­дров назна­ча­ется науч­ным руко­во­ди­те­лем про­екта пер­вой атом­ной под­вод­ной лодки. Пер­вая оте­че­ствен­ная...
Десятки атомных подводных лодок трех поколений и надводных боевых кораблей, оснащенных мощным ракетно-ядерным вооружением, стали одной из важнейших составляющих того стратегического паритета, который сложился между двумя сверхдержавами в годы холодной войны и который сохранён до сих пор в новом для России мире.
В начале 1976 г. во вступительной речи на годичной сессии Общего собрания он назвал в качестве важнейшей работу Ж.И.Алферова по гетеропереходам в полупроводниках, подчеркнул, что она имеет революционизирующее значение для всей полупроводниковой электроники - одним из первых в мире поняв все возможности открытия.
Он жил с полной отдачей сил, его талантам сопутствовал успех в делах важнейшего научного и государственного значения. Но случилось то, что случилось. На его старые плечи - ему шел 84-й год - упала чернобыльская трагедия. Главный всегда в ответе. Он подает в отставку с поста президента Академии, потом уходит и с других высоких должностей. Тяжело переживает и катастрофу, и последующие события.
Несколько оправившись, Александров напишет: “Вы ведете машину, поворачиваете руль не в ту сторону - авария. Мотор виноват? Или конструктор машины? Каждый ответит: виноват неквалифицированный водитель”. http://elib.biblioatom.ru/text/aleksandrov-dokumenty-i-vospominaniya_2003/go,4/ http://vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/NATURE/02_03/ALEX1.HTM https://ru.wikipedia.org/wiki/Александров,_Анатолий_Петрович http://famhist.ru/famhist/ap/00167d6f.htm http://www.ras.ru/presidents/a22d765f-3b6f-47a5-ac13-20eb8a517ec3.aspx?hidetoc=0 -------------------------------------------
Он был человечным и жёстким, понимающим и гениальным, легенды о нём до сих пор ходят в научных кругах, обрастая подробностями и превращаясь в быль.. и начало тому, было положено ещё при его жизни, испытать подобное - на Земле - дано единицам..
"... Одна из стопроцентно реальных историй: несомненно первым дворянином советской науки был Д.В. Скобельцын, сын профессора Питерского политеха, с бесспорной родословной до известного опричника Ивана Грозного, настоящий классик довоенной физики космических лучей!!!
Когда ему в возрасте уже под 90 тогдашний президент АН ССР Александров вручал ленинскую премию и стал поздравлять, при своем богатырском росте глядя снизу вверх на верзилу Скобельцына, то этот дворянин (спесивый, как положено, он в институте кидался к дверям, чтобы открыть их уборщице и помочь пронести ведро и непременно справлялся, как школьные успехи внучки, которую знал по имени) ответил:
"Да не неси ерунду, этим молодым ребятам (в команде награжденных никого моложе 70 и не было!) захотелось премии, вот меня и приписали."
Тут Александров решил сгладить неловкость:
"А помните, в 30-м мы были вместе на Питерском физтехе, когда я еще занимался сегнетиками?",
то Скобельцын отрезал:
"Нет, не помню, меня такая фигня никогда не интересовала!"
...Из воспоминаний академика Анатолия Александрова: «Вспомнив о зароке Курчатова не брить бороду пока он не взорвет бомбу, я подарил в торжественной обстановке, на собрании, честь-честью — бритвенный прибор. И потребовал, чтобы он побрился. Курчатов тогда отшутился, но решил со мной разделаться. Пришлось мне как-то ехать на один из заводов, и Курчатов мне говорит: «Когда приедешь и директор позовет тебя обедать, передай ему от меня вот эту посылочку», — и дает мне пакет. Я приезжаю, директор, действительно, зовет меня обедать, и я передаю посылку. Он раскрывает ее за столом и говорит: «Анатолий Петрович, содержимое-то вам адресовано!» — вынимает сверток. Там написано: «А. П. Александрову. Примерить немедленно». Я разворачиваю — парик. Ну, что же, я его надел. Парик оказался мне впору. А потом было совсем смешно: я выхожу от директора в парике и встречаю старушку-уборщицу, которая меня прекрасно знала. Она взглянула на меня: «Ой, да никак Анатолий Петрович?! Вот что значит — человек отдохнул! И волосы выросли!»...
Его сын - Петр Анатольевич Александров, доктор физико-математических наук, директор Института информационных технологий НИЦ «Курчатовский институт», о отце и не только
- Петр Анатольевич, если бы ваш отец с Курчатовым не смогли бы быстро сделать атомную бомбу в конце 1940-х, что было бы?
- Американцы или англичане стерли бы Россию с лица земли. Например, мой племянник был на лекции Маргарет Тэтчер, где задал ей такой же вопрос. Она ответила: уничтожили бы.
Тогда никто не мог даже представить, что в разрушенной войной стране, найдутся силы для атомного проекта. А заявление министра иностранных дел СССР Вячеслава Молотова в ноябре 1947 года о том, что Советский Союз уже имеет в своем распоряжении атомное оружие, научные круги США посчитали блефом. Они были уверены, что русские могут овладеть бомбой не ранее 1952 года, а то и много позже. Так строго держались в секрете наши военные разработки.
- За вашим отцом следили?
- К нам были приставлены до 1958 года три человека из КГБ. С пистолетами. Отец их называл «духами» за то, что они всегда были рядом с ним. Даже в отпуске. А отец любил сплавляться на лодке по Днепру, Волге, Оке. И бывало так: мы плывем на лодке-развалюхе, а они рядом на шикарном катере из красного дерева. А на охоте ходили буквально по пятам за отцом и распугивали всю дичь.
- В 1945 году Петр Капица поругался с Берией, и в результате был снят с поста директора Института физических проблем АН СССР, который с нуля был создан самим Капицей. Этот пост предложили Александрову. И тот согласился руководить. Неловкость от ситуации ваш отец испытывал?
- Он долго отказывался! Но вот отца вызвали к Берии из Ленинграда. Когда отец вышел из поезда, он купил бутылку водки, побрызгал на себя, рот прополоскал, но не пил. И пошел на встречу. Берия ему предлагает должность. А отец подошел поближе, чтобы тот запах унюхал, и ответил: я не хочу, я иногда выпиваю. И Берия ему в ответ: «Мне точно известно, где вы купили бутылку водки, и точно знаю, что вы с ней сделали. Я знаю, сколько вы пьете. И вот приказ, подписанный Сталиным». И тут отцу уже некуда было деваться. Если бы он тогда сказал нет, мы бы с вами не разговаривали.
- Правда, что Берия хотел использовать водородную бомбу для шантажа правительства, когда узнал, что его хотят арестовать по обвинению в шпионаже и заговоре с целью захвата власти?
- Точно до сих пор ничего неизвестно. Расскажу, что сам знаю. В 1953 году, уже после смерти Сталина, вдруг всю верхушку атомного проекта в приказном порядке отправили в Саров, в КБ 11, где изготовлялась первая водородная бомба. Сказали, что как будто подходит срок сдачи, но что-то не ладится.
А тогда было двоевластие. Уже серийно изготавливаемые бомбы поступали в военные ведомства, военному министру Булганину. А всеми разработками заведовал Берия. И у него не было возможности наложить лапу на то, что было у Булганина.
Отец, Курчатов и другие приехали в КБ, стали разбираться. Оказалась, что детали, спрессованные из гидридов в нужной комбинации, из-за того, что тритий-то радиоактивный, меняют свои размеры. Они пухнут. Нужно было переходить на новые идеи. И их страшно торопили генералы КГБ, которых прислал Берия. Первый образец оружия ученые должны были передать им.
Но вдруг в какой-то день Курчатов звонит Берии - а того нет. И все генералы начинают вдруг быстренько исчезать. Отцу приносят газету с фото правительства, которое сидит в ложе Большого театра. Среди них Берии нет. Что-то произошло!
И тогда и Курчатов, и отец предположили, что Берия их так сильно торопил с бомбой, чтобы использовать ее для шантажа Председателя Совета Министров СССР Маленкова. Ведь бомба - это единственное, к чему у него был доступ. Берия не успел - его арестовали.
О возможности такого шантажа строили предположения и сам Маленков, и заместитель министра среднего машиностроения Авраамий Завенягин - это отражено в документах июльского Пленума 1953 года. Но все это домыслы, реальных доказательств нет, хотя есть основания думать так.
- «Когда чернобыльская катастрофа произошла, и я узнал, что там натворили, чуть на тот свет не отправился, - писал сам Александров в предисловии к книге Н. Д.Тараканова “Две трагедии века”. - Потом решил немедленно уйти с поста президента Академии наук, даже обратился по этому поводу к Горбачеву.
Знал ли я об эксперименте на АЭС, который и привел к аварии? В том-то и трагедия, что не знал. Когда я потом читал расписание эксперимента, то был в ужасе.
...Существует инструкция, которую обязан соблюдать персонал любой АЭС. Это технический регламент, гарантия ее безопасности. Так вот, двенадцать раз эксперимент (он был связан со снятием избыточного тепла: когда реактор остановлен, турбогенератор по инерции крутится и дает ток, который можно использовать для нужд станции. - Ред.) нарушал действующую инструкцию по эксплуатации АЭС!
Реакторы такого типа стоят и на Ленинградской, и на Курской АЭС - всего пятнадцать штук. Почему же авария произошла в Чернобыле, а не в Ленинграде, например? Недостатки у реактора есть. Но дело не в конструкции: «Виноват неквалифицированный водитель».
#Ученые