Всем нам отлично запомнился «живописный» видеоматериал, отснятый 15 апреля интегрированным телевизионно-оптическим комплексом «Платан» фронтового истребителя-бомбардировщика Су-34 или иным визиром российской тактической авиации, на котором продемонстрировано уничтожение давно выведенного из эксплуатации фрегата ВМС Сирии противокорабельными управляемыми ракетами большой дальности Х-35У. Достоверно известно, что пара изделий 3М24У была запущена c подвесок одного из четырёх Су-30СМ, развёрнутых на авиабазе Хмеймим и участвующих в военных учениях ВМФ России в Восточном Средиземноморье, стартовавших 11 апреля. Также известно, что именно в тот период, за двое суток до ракетного удара по САР, в непосредственной близости от сирийского ТВД часами барражировали израильские самолёты РЛДН G550 CAEW «Eitam», «AWACSы» E-3A ВВС США, дальние противолодочные самолёты P-8A «Poseidon», а также «Ривет Джойнты», пытающиеся составить наиболее чёткую тактическую картину действий наших флота и ВКС, вычисляя траектории полёта зенитных и противокорабельных ракет. В разведке района учений были задействованы такие бортовые датчики, как РЛО бокового обзора c АФАР EL/W-2085 (на израильском G550), надфюзеляжные вращающиеся радары AN/APY-2 (на борту E-3A «Sentry»), системы радиоэлектронной / радиотехнической разведки ES-182 MACELS /55000 (в составе БРЭО «Ривет Джойнта»), и, наконец, оптико-электронный комплекс MX-20i (на борту противолодочного «Посейдона»). Здесь следует отметить, что экипажи наших надводных боевых кораблей наверняка сделали всё для того, чтобы радиолокационные и радиотехнические средства ОВВС коалиции, ВМС США и Израиля получили минимум технических деталей от данных учений. Для этого в распоряжении первых имеются такие бортовые комплексы радиоэлектронного противодействия, как ТК-25-2, МП-405 и МП-401С «Старт-С». К примеру, комплекс ТК-25-2 представляет собой антенный пост, состоящий «пояса» приёмников электромагнитного излучения от авиационных, надводных и береговых радаров противника, а также «пояса» излучателей-постановщиков РЭП. Сканирование воздушного пространства на предмет присутствия РЛС воздушного базирования противника осуществляется в зоне 360 градусов по азимуту (может быть и меньше в связи с перекрытием надстройкой корабля) и в 40-градусной угломестной плоскости. Вычислительный потенциал элементной базы ТК-25-2 даёт возможность пеленговать и анализировать излучение одновременно от 100 до 256 источников в частотном диапазоне от 0,225 до 18 ГГц. Что же касается излучателей помех, то они работают в Х- и Ku-диапазонах сантиметровых волн, а поэтому есть возможность противодействия бортовым многофункциональным РЛС AN/APY-10 противолодочных самолётов P-8A «Poseidon», AN/ZPY-2 стратегических разведывательных БПЛА RQ-4B «Global Hawk», любым бортовым радиолокационными комплексам тактической авиации ВМС/ВВС стран НАТО, а также активным радиолокационным ГСН противокорабельных ракет. Что же касается подавления средств ДРЛОиУ дециметрового диапазона, то с этой задачей неплохо справляется комплекс типа МП-405Э. Вывод здесь один: наибольший спектр информации по этим учениям мог быть предоставлен лишь в телевизионном канале работы оптико-электронных комплексов SYERS-B/C дронов «Global Hawk», а также турельных комплексов MX-20i на максимальных значениях оптического зума. Именно для этого и был подготовлен сценарий с поражением старого сирийского фрегата посредством ПКР Х-35У. Действительно, детонация 145-килограммовой боевой части производит огромное впечатление не только на простых представителей «диванных войск», но и на специалистов, отлично разбирающихся в ТТХ данных ракет. Также поток эмоций в комментариях российских новостных ресурсов вызвало появление над восточной частью Средиземного моря многоцелевых истребителей-бомбардировщиков Су-34 с Х-35У («Каяками» по натовской кодификации ) на подвесках ещё 10 апреля. Отталкиваясь от этого, не трудно предположить, что Х-35У рассматриваются командованием Воздушно-космических сил, а также командованием Морской авиации ВМФ России в качестве основного противокорабельного тактического вооружения в районе Сирийского театра военных действий. Но давайте смотреть на ситуацию более объективно. Во-первых, в качестве цели был выбран сторожевой корабль проекта 159 типа СКР-1 (класса «Petya-I»). Серийное производство ранней модификации данных «сторожевиков» началось в далёком 1961 году, что является одной из причин столь быстрого ухода под под воду корабля-цели для ракеты Х-35У. Дело в том, что его корпус ещё задолго до этого был подвергнут значительному коррозийному разрушению, а значит и ослаблению в условиях многолетнего отсутствия должного обслуживания. Более того, стоит обратить внимание на то, что попадания «Уранов» пришлись по кормовой части судна, которая наиболее подвержена коррозии ввиду наличия дейдвудных труб и рулевых петель, являющихся своеобразными электродами в электрохимической реакции с морской водой. Во-вторых, сторожевые корабли данного проекта обладают водоизмещением всего в 938 тонн при стандартном «снаряжении», в то время как Х-35У «Уран-У» способна поражать корабли водоизмещением около 5000 т, по этой причине мы и пронаблюдали на видео от Минобороны столь быстрый эффект. Для примера: полное водоизмещение «Иджис»-эсминцев управления ракетным оружием класса «Arleigh Burke Flight IIA» составляет около 9650 тонн, а «Иджис»-крейсеров «Ticonderoga» — порядка 9800 тонн. Кроме того, все модификации эсминцев «Arleigh Burke» (начиная с Flight I) имеют сложную конструкцию корпуса с двойным дном, отличающуюся наличием 13 отсеков, разделённых герметичными и высокопрочными переборками. Следовательно, для гарантированного выведения из строя корабля этого класса может потребоваться 3 или даже 4 противокорабельные ракеты 3М24У; не лишним будет нанесение ущерба основной радиолокационной архитектуре корабля (AN/SPY-1D(V) и AN/SPG-62), а также конструкции универсальных пусковых установок Mk 41, которые в большинстве случаев могут продолжать вести огонь даже при серьёзных повреждениях корпуса корабля. И это только часть проблем, с которыми могут столкнуться пилоты многоцелевых истребителей Су-30СМ и тяжёлых тактических истребителей Су-34 при использовании Х-35У по современным авианосным ударным группировкам Военно-морских сил США. Ведь для осуществления удара ракетам необходимо пробить достаточно мощную эшелонированную морскую ПРО этих АУГ, а также селекционировать надводные цели на фоне мощных радиоэлектронных помех, постановку которых осуществляют палубные самолёты РЭБ EA-18G «Growler», а также корабельные средства РЭБ. Здесь необходимо учитывать тот факт, что несмотря на относительно новую элементную базу окончательно доведенного до ума в 1992 году «Изделия 78» (ранний прототип Х-35) даже усовершенствованная Х-35У никак не может причисляться к перспективным противокорабельным ракетам. Дозвуковая скорость полёта в 900 км/ч делает эту ПКР крайне уязвимой не только для сверхдальнобойных зенитных управляемых ракет типов RIM-174 ERAM (SM-6) и ЗУР средней дальности RIM-162 ESSM, но и для противоракет малой дальности RIM-116B/С, являющихся основой корабельных ЗРК самообороны «SeaRAM». Максимальная скорость поражаемых целей для этих зенитных управляемых ракет составляет 2520 км/ч, а перегрузка поражаемых целей около 12-15G, что как раз вписывается в G-лимит медленной дозвуковой Х-35У в момент выполнения противозенитного манёвра. Что же касается высокоманевренных ракет-перехватчиков RIM-162 ESSM («Evolved Sea Sparrow Missile»), способных маневрировать с перегрузкой в 50-60G благодаря наличию системы отклонения вектора тяги, то «тягаться» с ней Х-35У не сможет ни при каких обстоятельствах. Наличие одной лишь радиолокационной головки самонаведения на основе АРГС-35 делает медленную Х-35У крайне уязвимой для корабельных средств радиоэлектронного противодействия, включая корабельный 130-мм миномётный комплекс выстреливания дипольных отражателей и инфракрасных ловушек Mark 36 SRBOC («Super Rapid Blooming Offboard Chaff»), получающий целеуказание через шину обмена данными от бортовой системы предупреждения об облучении и радиоэлектронной разведки AN/SLQ-32. Огромная «брешь» в помехозащищённости дозвуковых противокорабельных ракет с активной радиолокационной ГСН и низковысотным профилем полёта Х-35У непременно даст о себе знать после обретения начальной боевой готовности перспективного подвесного многодиапазонного контейнера радиоэлектронного противодействия AN/ALQ-249 NGJ Increment 1(«Next Generation Jammer»), который может поступить на вооружение палубных самолётов РЭБ EA-18G «Growler» до 2020 года. Разрабатываемый подразделением «Raytheon Space and Air Systems» на военно-морской базе Патаксент-Ривер (штат Мэриленд) комплекс представлен цилиндрическим подвесным контейнером с двумя радиопрозрачными обтекателями на основаниях.

Контейнерный комплекс радиоэлектронной борьбы следующего поколения AN/ALQ-249 NGJ Increment 1 для палубных самолётов РЭБ EA-18G «Growler» Под каждым обтекателем находятся модуль пеленгования источника излучения, а также модуль постановки прицельных, имитационных и ответных помех. Антенные модули-излучатели помех представлены многоканальными активными ФАР с электронным управлением лучом, благодаря чему пилоты даже одного палубного EA-18G «Гроулер» смогут прицельно подавлять сразу несколько активных радиолокационных головок самонаведения ракет Х-35У. Более того, эффективная дальность противодействия (в сравнении с комплексами AN/ALQ-99) заметно возрастёт благодаря применению в контейнере «Next Generation Jammer» АФАР на основе ППМ из нитрида галлия (GaN), ныне популярного в американской радиолокационной отрасли (применительно к СВЧ-усилителям) прямозонного полупроводника. Как известно диапазон его рабочих температур и напряжений заметно выше, чем у арсенида галлия (GaAs. Что касается генератора для выработки необходимого тока и напряжения, требуемого новым АФАР-излучателям помех, то с этими задачами отлично справится турбина HiRAT (High-Power Ram Air Turbine) c «крыльчаткой» диаметром 635 мм, вращающейся за счёт потока набегающего воздуха через два «месяцевидных» воздухозаборника «впуска-выпуска». Её мощность в сравнении со старой модификацией генераторов RAT для контейнеров AN/ALQ-99 увеличилась с 27 до 140 кВт. Комплекс AN/ALQ-249 NGJ — единственное зарубежное средство РЭБ воздушного базирования, которое способно на равных конкурировать с «Хибинами». Именно поэтому при создании дозвуковой дальнобойной противокорабельной ракеты типа AGM-158C LRASM компания-разработчик «Raytheon» сделала упор на оптико-электронный датчик распознавания целей и наведения, работающий в телевизионном и инфракрасном каналах визирования; дальность его действия достигает 19 км (его оптикопрозрачное окошко расположено на нижней наклонной образующей носовой части ПКР, как и у родственной тактической ракеты большой дальности AGM-158B JASSM-ER). Данный датчик скомплексирован с активно-пассивной радиолокационной головкой самонаведения, ИНС, а также направленной помехозащищённой антенной GPS и приёмником целеуказания по радиоканалу «Link-16» от носителя, самолётов типа RC-135W или стратегических разведывательных дронов MQ-4C «Triton». Уязвимость противокорабельных ракет Х-35У для ЗРК самообороны «SeaRAM» также заключается в том, что зенитные управляемые ракеты RIM-116B оснащаются не только 2-диапазонной инфракрасно-ультрафиолетовой головкой самонаведения POST с узкоугольным «розеткообразным» принципом сканирования воздушного пространства на предмет теплоконтрастных объектов, но и двумя малоразмерными пассивными радиопеленгаторами, размещёнными на 100-миллиметровых штангах под малоразмерными радиопрозрачными обтекателями. Эти пеленгаторы предназначены для коррекции и донаведения RIM-116B на противокорабельные ракеты, использующие лишь активные РГСН на завершающем участке полёта, либо применяющие радиовысотомеры и двусторонние каналы обмена данными с носителями и иными источниками целеуказания противника. У Х-35У этими радиоконтрастными модулями как раз и являются АРГС-35 и радиовысотомер. Изменить ситуацию коренным образом могла бы 2,3-маховая скорость полёта (на уровне скорости поражаемой цели для «SeaRAM»), а также способность выполнять интенсивные противозенитные манёвры с перегрузками до 20G, но Х-35У — ракета маломаневренная и дозвуковая, что не не позволяет приписывать её к серьёзному оружию неядерного сдерживания американских авианосных ударных группировок. Как итог: противокорабельные ракеты 3М24У на подвесках многоцелевых «Сушек» в технологическом плане эквивалентны устаревшим американским ПКР семейства AGM-84G/N и не способны уверенно преодолевать «противоракетный зонтик» современных КУГ/АУГ ОВМС НАТО даже при массированном использовании, а значит и их применение группировкой ВКС над Средиземным морем является тактически контрпродуктивной акцией. Куда более продуманным в оперативно-тактическом плане решением было бы введение в боекомплект Су-30СМ и Су-34 сверхзвуковых противокорабельных ракет типа Х-31АД, обладающих дальностью полёта в 160 км, средней скоростью полёта в 2520 — 2600 км/ч, а также возможностью выполнения противозенитного манёвра «горка» c перегрузкой более 12 ед. в случае пеленгования непрерывного X-диапазонного излучения подсвета со стороны «радиолокационных прожекторов» AN/SPG-62, используемых для подсвета целей в корабельных боевых информационно-управляющих системах «Aegis». Огромным преимуществом высокоскоростного полёта противокорабельных ракет Х-31АД семейства «Криптон» является способность практически полностью парировать вычислительный потенциал радиоэлектронных средств комплекса «SeaRAM». В чём это выражается? Сразу после обнаружения приближающейся к обороняемому надводному кораблю ПКР Х-31АД посредством радиолокационного модуля Ku-диапазона и инфракрасного комплекса LWIR (размещены на боевом модуле Mk 15 Mod 3 «Sea RAM CIWS») на удалении около 10 км, начинается 5-10-секундный процесс подготовки пусковой установки и ракеты RIM-116B к пуску, называемый временем реакции. Это время требуется на разарретирование гироскопа, введение необходимых углов упреждения в ИНС ракеты, а также охлаждение матричного фотоприёмника жидким аргоном. За этот промежуток времени Х-31АД, летящая со скоростью порядка 700 м/с преодолевает расстояние от 3,5 до 7 км, оказываясь на расстоянии 6,5 и 3 км от корабля соответственно. В первом случае у «SeaRAM» остаётся лишь пара попыток на перехват с пуском двух ЗУР RIM-116B c минимальным интервалом. Но «вывернуть» на высокоэнергетическую Х-31АД с работающим ракетно-прямоточным двигателем не так уж и просто, поскольку именно в этот момент осуществляется «коронный» противозенитный манёвр «горка» с 12-кратной перегрузкой. Этот манёвр требует от RIM-116B в три раза более высокой перегрузки, которая для этой ЗУР недоступна ввиду наличия примитивной системы управления, представленной 2 малоразмерными носовыми аэродинамическими рулями.

Автономный боевой модуль ЗРК самообороны «SeaRAM» типа Mk 15 Mod 3 CIWS с интегрированным радиолокационным обнаружителем (под вертикальным цилиндрическим радиопрозрачным модулем) и инфракрасным пеленгатором LWIR (тёмный объектив вверху справа) В последнем случае (если время реакции «SeaRAM» достигло 10 секунд), а Х-31АД оказалась в 3 км от корабля-цели, её перехват начинает походить на фантастический сценарий, поскольку Х-31АД в этот момент выходит на высшую точку манёвра «горка» и RIM-116 следует за ней вдогон; а уже через 2,5 секунды она может оказаться вне угломестной зоны работы пусковой установки «SeaRAM» (более 80 градусов), а затем и в «мёртвой зоне», составляющей 500 метров. Тем не менее, нужно помнить, что предельные рубежи пуска противокорабельных ракет Х-31АД по надводным целям достигают лишь 160 км при работе носителя с высот 15 — 16 км, а это значит, что носитель оказывается в радиусе поражения дальнобойных зенитных управляемых ракет SM-6 c с радиусом действия более 370 км и возможностью загоризонтного перехвата. Решением проблемы может стать ускорение процесса интеграции в боекомплекты многоцелевых истребителей Су-30СМ и фронтовых истребителей-бомбардировщиков Су-34 тяжёлых противокорабельных управляемых ракет типа PJ-10 «BrahMos». В частности, 12 апреля 2018 года стало известно, что детищем совместной разработки российского НПО «Машиностроения» и государственной Организации оборонных исследований и разработок DRDO интересуются Воздушно-космические силы России. Данные противокорабельные ракеты, спроектированные на базе ПКР П-800 (3М55) «Оникс», обладает в разы более совершенной активно-пассивной радиолокационной головкой самонаведения, способной наводится как на источник излучения в пассивном режиме, так и использовать активный режим с фазо-кодовой перестройкой широкополосного когерентного сигнала. Такие качества делают данную ГСН значительно более помехозащищённой, нежели головка самонаведения АРГС-35 дозвуковой противоракеты Х-35У. Основными же достоинствами «БраМосов» перед Х-35У и Х-31АД можно считать увеличенную до 450 км дальность действия в версии «ER», а также возможность реализации манёвров со значительно большими перегрузками для преодоления противовоздушных эшелонов, сформированных на базе зенитных ракет RIM-162 ESSM и «Стандарта-6».