Легендарный оперный баритон XX века Этторе Бастианини родился 24 сентября 1922 года в старинном городе Сиена в самом сердце Италии. Первое его знакомство с музыкой состоялось в детстве, когда мальчиком Этторе пел в хоре. Повзрослев, он стал учиться пению как бас. Семья Этторе - фактически одна мать, воспитывавшая сына без всякой помощи - была, мягко говоря, небогата, и юноша смог заниматься музыкой лишь благодаря великодушию преподавателя, оценившего способности ученика. Первые концерты молодого певца состоялись в 1940-41 годах, а в 1942 году Этторе выиграл музыкальный конкурс во Флоренции.

Вторая Мировая война помешала ему продолжить карьеру сразу же, но, отслужив два года в авиации, Этторе вернулся к музыке. Его дебют на оперной сцене состоялся в ноябре 1945 года в Равенне в партии Коллена в «Богеме» Пуччини. Басовые партии он с умеренным успехом пел в разных театрах и на концертах до 1951 года, но постепенно стал сомневаться в том, что это его истинный голос. Тембр Бастианини был тёмным и плотным, но с нижними нотами он всегда испытывал проблемы, в то время как верх не представлял для него труда. Его коллега, известный баритон Джино Беки, однажды обмолвился: «Знаешь, я зря это говорю, лишние конкуренты мне не нужны, но на самом деле ты баритон». В конце концов Этторе сам окончательно укрепился в этой мысли, и на шесть месяцев ушёл со сцены, чтобы переучиться. Вернулся он уже в баритоновой роли Жермона-старшего в «Травиате», но поначалу не имел большого успеха. Посвятив интенсивным занятиям ещё несколько недель, он выступил на сцене своей родной Сиены в роли Риголетто, и на сей раз отзывы критиков были более чем похвальными. За Риголетто последовали партии Амонасро в «Аиде», Евгения Онегина, князя Андрея в «Войне и мире» Прокофьева, Елецкого и Томского в «Пиковой даме» и главная роль в «Мазепе» Чайковского на фестивале «Флорентийский музыкальный май».

После смены вокальной специализации слава Этторе Бастианини возросла стремительно. Бывший неплохой, но особо не примечательный бас, как баритон он стал настоящей знаменитостью. Никому не известный молодой человек, когда-то вынужденный бриться одной бритвой в неделю, потому что чаще покупать новые лезвия было ему не по карману, теперь был ведущим баритоном театра Ла Скала, несколько сезонов пел в Метрополитен-опера, регулярно появлялся в Венской государственной опере и других европейских театрах. Многие записи опер с его участием входят в золотой фонд мировой классики. Его партнёрами по сцене были лучшие певцы того времени: Мария Каллас, Франко Корелли, Марио дель Монако, Рената Тебальди, Джульетта Симьонато, Джузеппе ди Стефано и многие другие. Он работал с величайшими дирижёрами XX столетия: Гербертом фон Караяном, Джанандреа Гавадзени, Туллио Серафином, Карло-Мария Джулини. Проще назвать тех музыкантов и те известные оперные театры, которые ни разу не были связаны с его именем, чем тщиться перечислить его карьерные достижения. Даже в благословенные для оперы 1950-е и 1960-е годы, когда на мировых сценах блистало множество превосходных певцов, среди баритонов вряд ли кто-то мог сравниться с Этторе Бастианини.

Бастианини был великолепным певцом с голосом, уникальным по красоте и богатству вокальной палитры, правда, в отличие от таких своих коллег, как Мария Каллас или Тито Гобби, выдающимися драматическими способностями не отличался. Сопрано Биргит Нильссон пишет о нём в своих мемуарах: «Этторе Бастианини обладал одним из самых красивых баритонов, какие мне доводилось слышать в своей жизни. На сцене он пользовался парой заученных жестов и не был убедительным актёром, но как он пел!» Как говорил великий композитор Джоакино Россини, для того, чтобы быть певцом, нужны три вещи: голос, голос и голос. И это у Бастианини имелось в избытке. По сохранившимся записям, многие из которых заслуженно причисляются к сокровищам мирового музыкального наследия, можно получить достаточно полное представление о его вокальном мастерстве. Голос Бастианини называли «голосом бронзы и бархата»: могучий, плотный, тёмный баритон с роскошными, почти басовыми нижними нотами и звонкими открытыми верхами. Среди всех низких мужских голосов, когда-либо звучавших с оперной сцены, его баритон был одним из самых красивых. Голос Этторе походил на роскошный коричневый бархат, из-под которого прорываются наружу отблески живого жидкого пламени, расплавленного металла или вулканической лавы. Это голос, «в небесах плавящий медь», а вместе с ней и человеческую душу; голос сильных мужчин, воинов и героев, но не застывших мраморных идолов, а живых людей, любящих, страдающих, ревнующих, совершающих тягостные ошибки и расплачивающихся за них, но никогда не теряющих внутреннего благородства и величия. В «своих» партиях, наилучшим образом подходивших ему по внутреннему содержанию, Бастианини был воистину великолепен. Родриго («Дон Карлос»), граф ди Луна («Трубадур»), дон Карлос де Варгас («Сила судьбы»), Ренато («Бал-маскарад»), Шарль Жерар («Андре Шенье» У. Джордано) – в исполнении этих партий ему не было равных, а кое-кто скажет, что нет до сих пор.

Репертуар Бастианини включал в себя все основные вердиевские партии с небольшими вкраплениями веристских произведений, а также несколько опер Беллини, Россини, Доницетти и любопытные редко исполняемые вещи вроде «Таис» Массне. Были среди спетых им ролей и партии в русских операх, Валентин в «Фаусте» и даже такая экзотика, как «Богема» Леонкавалло (партия Рудольфа), «Геркулес» Генделя (партия Лихаса) и «Севильский цирюльник» Паизиелло. График выступлений певца был поистине сумасшедшим. Для него было в порядке вещей петь четыре разные партии в течение пяти дней, за месяц выучивать две новые роли, сегодня выступать в Вене, завтра в Ла Скала, а послезавтра в США - и так на протяжении всей карьеры. С 1953-го по 1961-й годы длились золотые годы ничем не омрачённого счастья и успеха для Этторе Бастианини. Он путешествовал по всему миру, записал много пластинок, снялся в фильме-опере «Трубадур» в роли графа ди Луны. Ему исполнилось 40 лет - самый расцвет голоса и карьеры для певца-баритона. Всё обещало ему впереди ещё более радужное будущее. Этторе даже встретил девушку, на которой собирался жениться.

Но 1962 год начался для него трудно. Тяжело заболела его мать и в мае умерла. Рак. Отца Этторе не знал с самого рождения, и потеря матери стала для него огромным ударом. Но он держался, несмотря на очень плотный график выступлений и постоянное нервное напряжение. В июле Этторе записал две пластинки – «Трубадура» с Карло Бергонци и Антониеттой Стеллой и «Травиату» с Ренатой Скотто и Джанни Раймонди. При внимательном прослушивании в этих записях можно обнаружить первые признаки вокального утомления, хотя в целом уровень исполнения очень высок. О том, как в это время себя чувствовал певец, может свидетельствовать красноречивый факт: во время записи «Трубадура», после первого дубля каватины «Il balen del suo sorriso», Этторе, обычно спокойный и добродушный, в раздражении швырнул партитуру на пол. Но на Зальцбургском фестивале 31 июля Бастианини спел в «Трубадуре» с огромным успехом. За пультом стоял Герберт фон Караян, а партнёрами Этторе по сцене были Леонтин Прайс, Франко Корелли и Джульетта Симьонато. Аудио этого спектакля по праву считается одной из лучших записей оперы. Но некоторая усталость в пении Бастианини заметна и здесь. Только на американских гастролях, в ноябре 1962 года, Бастианини нашёл время для посещения врача и узнал страшный диагноз: злокачественная опухоль гортани. Рак горла у человека, для которого пение было смыслом жизни... Что это, злая насмешка судьбы, проклятие, кара? В любом случае, певец мужественно принял вызов. Отчасти из присущей ему сдержанности, отчасти из гордости и нежелания рисковать репутацией он не сообщил о своей болезни практически никому и даже расстался со своей невестой.

До конца января следующего года Этторе продолжал активно выступать, но затем на несколько месяцев взял «отпуск», как было сказано официально. Пройдя в Швейцарии курс лучевой терапии, он вернулся на сцену в апреле 1963 года. Но лечение далось ему дорогой ценой. Критики с недоумением отмечали пагубные изменения, произошедшие с его голосом, а внезапное и ничем не объяснённое исчезновение на три месяца породило недоброжелательные слухи. Победа на ежегодных скачках в Сиене команды «Пантера», капитаном которой Бастианини был много лет, вселила в него новую надежду. Говорят, что, глядя на памятную табличку с названием команды-победителя и её капитана, Этторе сказал: «Теперь меня точно запомнят.»

Его выступление в «Трубадуре» на Зальцбургском фестивале в августе 1963 года было не менее успешным, чем в предыдущем году. Затем последовали запись «Андре Шенье» на радио, ежегодные гастроли в Венской государственной опере, в октябре – гастроли в Токио с «Трубадуром». Отрывки из четвёртого токийского спектакля сохранились на видео, и там, увы, очевидны признаки вокального регресса. В начале ноября появилась ещё одна опухоль, на сей раз на лимфатическом узле, но Этторе не стал прибегать к лечению сразу, связанный контрактами с Веной и Ла Скала, где он должен был петь в «Доне Карлосе». Последний спектакль завершился в январе 1964 года, затем Бастианини спел в Цюрихе и Страсбурге «Риголетто» и «Набукко» и смог наконец вновь удалиться со сцены «на отдых». И опять никто из общественности не знал, в чём причина столь длительного перерыва – с конца января до середины мая. Лучевая и химиотерапия помогали плохо. Этторе предлагали операцию, успех которой гарантировал бы ему если не полное выздоровление, то ещё годы жизни. Но операция на горле означала бы неизбежный конец его возможности петь, и он выбрал музыку.

После очередного изнурительного курса терапии состояние голоса певца ухудшилось ещё более, но Бастианини продолжал петь, несмотря ни на что, и даже добавил к своему репертуару роль Мефистофеля в «Осуждении Фауста» Берлиоза. Бывали вполне удачные спектакли, когда голос слушался его почти как прежде, но были и откровенно плохие. Так миновало полтора года. Никто не знает, какой ценой давались ему выступления, но с 1962-го по 1965-й год ранее тёмные волосы певца почти полностью поседели. Записи Этторе, сделанные с 1964-го по 1965-й годы, свидетельствуют о том, что к тому времени его голос в значительной степени утратил былую роскошь и богатство тембра, но драматическая выразительность и вокальный артистизм стали гораздо ярче, словно мучительная болезнь и борьба с нею до предела обострили эмоциональную чувствительность певца. В июне 1965 года он дал серию концертов в Японии и там же записал пластинку итальянских романсов - свой последний диск. По моему мнению, этот сборник принадлежит к числу величайших достижений певца, несмотря на несколько угасший вокальный блеск. Никогда ещё исполнение популярных неаполитанских песен не поднималось на такую высоту, приобретая совершенно новое, удивительное звучание: сочетание красоты, печали, горечи и в то же время какого-то одухотворённого смирения.

Последнее выступление Этторе Бастианини состоялось 11 декабря 1965 года в нью-йоркской Метрополитен Опера, в «Доне Карлосе» Верди. Судьбе было угодно, чтобы последними его словами, спетыми со сцены, была ария Родриго де Позы, одного из наиболее дорогих ему персонажей: «Io morrò, ma lieto in core… Ah, di me non ti scordar!» («Я умираю… но с радостью в сердце… Ах, не забывай меня!») Последний год жизни Этторе провёл почти в полном одиночестве на своей вилле в городке Сирмионе недалеко от Сиены. 25 января 1967 года Этторе Бастианини не стало. Ему было всего 44 года. Последним утешением для него стало присутствие рядом Мануэлы, его бывшей невесты, к тому времени вышедшей замуж.

Этторе был похоронен в родной Сиене, где одна из улиц теперь названа его именем. Лишь после его смерти стало известно о его болезни. Надпись на его надгробии гласит: «Изведавший славу, познавший страдание, любимый всеми… ты прожил больше, чем одну жизнь». Мемориальная доска на стене дома Бастианини в Сирмионе: «В этом доме, месте счастливых воспоминаний, пожелал провести последние дни своего короткого земного пути баритон Этторе Бастианини, великий артист, для которого дар пения был оправданием и смыслом всей его жизни». Автор текста: Татьяна Манук Использованные материалы: Книга Марины Боаньо «Этторе Бастианини: голос бронзы и бархата» Книга Марины Боаньо «Этторе Бастианини и его персонажи» ---------- Уголок в кабинете Дмитрия в его доме в Лондоне. На полочках - три рамки с фотографиями Этторе в образе Фигаро, Ренато и Эскамильо.