Легкое ощущение неудовлетворенности, которое у Дэйва вызвал Exciter, подтолкнуло его к тому, что уже во время записи альбома он начал работать над сольными композициями. Как и раньше, ему не хватало собственного вклада в музыкальную составляющую Depeche Mode, поскольку скрупулезная работа над каждым звуком, характерная для записей группы, означала лишь одно: его идеи так и оставались незамеченными.

Он скромно предложил одну из своих песен Мартину, но тот отнесся к этому, как к очередной вычурной задумке Гаана. Дэйв дождался, когда Мартин выпил довольно много и поставил ему свои записи. «Мартин даже прокомментировал некоторые моменты, — вспоминал Флетч в интервью Q. — А когда он протрезвел, не смог вспомнить, что наговорил Дэйву накануне». Дэйв не хотел давить на коллегу. В мире Depeche Mode тот факт, что Мартин больше не пишет песни, мог стать подобен землетрясению. Они уже были настолько популярны и так строго придерживались своей формулы успеха, что любая перемена в привычном образе работы могла сыграть злую шутку с группой. Дэйв же сам не думал, что хочет писать песни в стиле Depeche Mode. Он испытывал необходимость сочинять нечто более сырое, резкое, близкое к гаражному року, чтобы музыка была живой.

В 2001 году группы вроде The Strokes вновь стали популярны, а их простые песни, построенные на трех аккордах, завоевывали все большие аудитории слушателей. Именно такую музыку он любил в детстве, и он не представлял себе возможным привносить ее в Depeche Mode. С другой стороны, о сольной работе он тоже не думал. В 1990 году в Дании он даже нелестно отозвался о «синдроме сольников»: «Главная причина распада групп — это неукротимый рост самовлюбленности. Если кто-то начинает думать, что он круче остальных, он уходит и записывает сольники. Обычно они приползают обратно на карачках и шепчут: давайте еще альбомчик вместе запишем».

Естественно, он не считал себя значительно лучше коллег по группе. Сольный альбом был необходим ему как средство самовыражения. Если раньше ему хватало поддержки толпы во время концертов, то теперь ему было нужно нечто другое. Когда Дэйв жил в Лос-Анджелесе, он нередко рассказывал друзьям, что хочет сделать что-то кроме Depeche Mode, но это так и осталось лишь словами. Ко времени записи Ultra он все еще пытался найти свое место в группе. Он даже сочинил песню The Ocean Song, но Мартин вежливо дал ему понять, что она не подходит под концепцию альбома. После завершения тура, посвященного Singles 86-98, Дэйв вновь задумался о сольной работе, но ему пришлось сконцентрироваться на Exciter.

Дэйв и его друг, ударник Виктор Эндриццо, нередко обсуждали перспективы сотрудничества. Виктор предлагал привлечь к работе своего приятеля, Нокса Чендлера. Дэйв слышал о Ноксе, который также жил в Нью-Йорке и пригласил его поработать над аранжировкой струнных инструментов и сыграть на виолончели на When The Body Speaks для Exciter. Нокс был очень известным музыкантом, который успел поработать с Psychedelic Furs и Siouxsie and The Banshees. Однако их первая встреча была абсолютно случайной.

«Я просто пришел в одно местечко, и он там оказался, — рассказывал Дэйв. — И мною будто овладела какая-то сила, я подошел к нему и сказал: „Привет, меня зовут Дэйв Гаан, я слышал, что ты играешь на гитаре и виолончели, а у меня есть песни, и я хочу, чтобы мне с ними кто-нибудь помог“, на что он ответил: „Ага, с радостью, у меня дома маленькая студия, приходи в гости через недельку“».

Как только они начали работать вместе, мысли Дэйва о звучании песен изменились. Он слушал огромное количество музыки, включая блюзовые альбомы, которые ему дал послушать Дэниэл Миллер. «Он сказал мне: если тебе это понравится, ты обязан послушать и вот это, — рассказывал Дэйв в интервью VH1. — Так я узнал о Джоне Ли Хукере, Мадди Уоттерс, Howlin' Wolf. Мадди Уоттерс просто снес мне башню! До сих пор нахожусь под впечатлением. Я его песни частенько играю на гитаре. У меня двенадцатиладовая, и это очень весело, на самом деле. Под Howlin' Wolf я играю на губной гармонике. И в такие моменты многое понимаешь: о! Ведь Вилли Диксон сочинил эту песню Zeppelin!»

Еще одним откровением для Дэйва стала кавер-версия Джонни Кэша на Personal Jesus. Джонни Кэш нередко брал популярные песни и перепевал их. Трент Резнор из Nine Inch Nails чуть ни сошел с ума, когда услышал его версию своей Hurt, которая в результате стала значительно популярнее оригинала. Дэйв же был просто в шоке. Он был огромным поклонником Джонни Кэша и воспринял этот кавер как огромную честь для группы и, в частности, для Мартина. «Мартин такой: ну да, очень хорошо, интересно, — рассказывал он Rolling Stone. — А я ему: Мартин! Ты в своем уме? Да это же практически Элвис перепел тебя!»
* * * * * * * * * *
https://ok.ru/video/10064137947849

* * * * * * * * * *
Между этим кавером и оригиналом, несомненно, зародился соревновательный момент, но благодаря этому Дэйву также удалось взглянуть на процесс создания музыки с абсолютно другой стороны. Такого глубокого, мрачного и душевного звучания Дэйв пытался добиться всю свою жизнь. У Нокса дома Дэйв нередко пел свои новые песни. Во время записи Exciter, когда он был свободен от работы в студии, он писал песни, отсылал их Ноксу и тот, доработав треки, пересылал их обратно.

Нередко предложения Нокса удивляли Дэйва, ведь он предлагал добавить песням «комичности» и динамики. К примеру, одна из песен, Black And Blue Again, с виолончелью Нокса, в результате приобрела практически эпическое звучание. Эта песня была своеобразным извинением перед женой Дэйва, с которой они недавно крупно поругались. Дэйв написал текст в такси, которое возило его по Нью-Йорку после инцидента. «Мы чуть ни подрались тогда, и я ушел из дома, — вспоминает Дэйв. — Я ехал в студию, когда внезапно осознал: а не прав-то в этой ситуации я! Песня стала утверждением, что я не всегда хороший, что я могу и ошибаться. Я понял, что отношения — очень непростая вещь, и что мне нужно измениться».

Пройдя через курс пост-героиновой терапии, частью которой были признания во лжи самому себе, Дэйв понимал, как важно быть честным. «Были времена, когда я чувствовал себя мошенником, участвуя в Depeche Mode, — признавался он. — Хоть я и идентифицировал себя с песнями Мартина, я все равно продолжал петь о чужих чувствах». Эта тема нашла выражение в другой песне, Dirty Sticky Floors, в которой рассказывалось о самом страшном периоде в жизни Дэйва, однако не без доли черного юмора. «В этой песне рассказано все о моем былом стиле жизни без украс, — рассказывает Дэйв в интервью сайту Home Taping Is Killing Music. — Все эти стереотипы о рок-звездах... поначалу было очень весело, а потом внезапно веселье прекратилось, и именно об этом я и написал песню. На самом деле в ней я смеюсь над самим собой, над рок-звездой, которая напивается, покоряет все высоты, а потом падает на грязный, липкий пол, где и остается».
* * * * * * * * * *
https://ok.ru/video/10013365635785

* * * * * * * * * *
В этом треке также упоминаются Железный Дровосек и Трусливый Лев из лос-анджелесских кошмаров Дэйва. «Я хочу отделаться от всего того негатива, что скопился вокруг меня, — признавался он. — Меня спасало только мое чувство юмора. Об этом мне захотелось написать песню». Однако его вдохновляли не только события шестилетней давности. Одна из песен, нежная и прекрасная Stay, была посвящена рождению дочери. Hidden Houses рассказывает о прогулках Дэйва с приемным сыном рядом с домом, когда они обсуждали, куда могут привести тропинки, встречающиеся на их пути. A Little Piece Дэйв напел на диктофон, прогуливаясь по улице. Люди провожали его удивленными взглядами, а он спел песню целиком, пришел домой и сыграл ее Ноксу в записи.

Жизнь в Нью-Йорке казалась ему более привлекательной, чем в Лос-Анджелесе. Здесь было гораздо больше движения и шума, в то время как раньше все, что он слышал, — это его совесть в голове. Тогда ему очень помогала музыка новой исландской группы Sigur Ros, со вторым альбомом которых, Agaetis Byrjun, он жил как с Библией во время записи сольных песен. Когда подошло время отправиться в студию, Дэйв решил связаться с английским продюсером группы, Кеном Томасом. В свое время Кен, известный своими выдающимися способностями музыкального инженера, делал ремикс на A Question Of Time. Дэниэл Миллер, который был его другом, переслал Кену ряд демозаписей, и они договорились пообедать в Нью-Йорке.

Дэйв очень нервничал. Он не знал, как такой известный и уважаемый продюсер, как Кен Томас, воспримет желание Гаана внезапно заняться сольным творчеством, так что было принято решение играть в открытую. «Я не песенник, я ушел из школы в 15 лет, я вовсе не Боб Дилан. Вот так вот», — вспоминает Кен слова Дэйва. «Я спросил Кена, нравятся ли ему мои песни, и он ответил, что звучание у них крайне приятное и работать над ними будет для него честью, — рассказывает Дэйв. — А я как раз того и хотел — сделать альбом, который людям будет приятно слушать».

Пре-продакшн было решено начать в студии Empire View в Нью-Йорке, где и собрались Дэйв, Нокс и ударник Виктор Эндриццо. В первую очередь предстоял большой объем работы над текстами, ведь демоверсии, записанные для грядущего альбома, были созданы на кухне у Нокса. «Некоторые слова мы сразу изменили, — вспоминает Кен. — Они были слишком прямолинейны и просты. Половину слов мы просто убрали, потому что они были слишком слащавыми. Над ними нужно было работать и работать».

Когда демоверсии прослушал Миллер, ему они попросту не понравились. Он считал, что Дэйву надо писать как можно больше песен. Кен рассказывал: «Когда я поговорил с Дэном, он дал мне понять, что хочет услышать не американский, а британский альбом. Я же считал, что Дэйв хотел альбом в стиле Игги Попа, но Mute бы такое не выпустили. Дэн не мог позволить себе записывать что-то, не схожее со стилистикой его лейбла. Depeche Mode же были настолько популярны, что и чисто политические аспекты тоже необходимо было учесть».

Когда музыканты переместились в более крупную студию, Electric Lady, они стали работать над звучанием песен, оставляя в них первоначальную сырость, но добавляя динамики развития мелодиям. Дэйв чувствовал себя не в своей тарелке. Он трудился уже над 11 альбомом, но в работе над соло он был абсолютным новичком. Впервые в жизни его вклад в процесс создания песен был столь огромен. «Дэйв участвовал в записи каждой песни от начала и до конца, — говорит Кен. — Он приезжал каждое утро и работал до поздней ночи. Раньше за ним такого замечено не было». Сотни живых выступлений с Depeche Mode научили Дэйва различать, что работает с аудиторией, и что не сработает никогда. Он прекрасно умел создавать звучные, запоминающиеся припевы».
* * * * * * * * * *
https://ok.ru/video/10013363604169

* * * * * * * * * *
Опыт работы над этой пластинкой вдохновил Дэйва куда больше, чем запись Exciter. Кроме всего прочего, давления, которое неизбежно ощущалось всеми музыкантами Depeche Mode, здесь не было. «Работа над такой пластинкой всегда очень вдохновляет, — говорил Кен. — Можно не волноваться о количестве продаж. Дэйв вот совсем не переживал на этот счет. Он просто хотел записать альбом, который он сам может поставить в аудиосистему и насладиться им, а затем отправиться в тур. Мы не думали ни о чем, кроме того, что Дэйву надо записать альбом, которым он будет гордиться. Он был так счастлив в процессе записи, потому что наконец ему удалось сделать то, о чем он мечтал. Думается, если вы увидите человека, который занимается тем, о чем всегда мечтал, он будет счастлив. Так что записывать этот альбом было одно удовольствие».

Кен также обратил внимание на то, что чувство юмора, некогда оставившее Дэйва, вернулось к нему на все сто. Большую часть свободного времени в студии он травил байки об ужасах наркомании и о том, как он выбирался. «Он постоянно рассказывал о встречах в реабилитационном центре так, что мы катались по полу от смеха, — рассказывает продюсер. — У него также было огромное количество историй про Depeche Mode, но я не могу себе позволить рассказать их вам. Они — знаменитая группа, а любая знаменитая группа рано или поздно становится подобием Metallica — эдакой большой семьи с плохими отношениями. На самом деле во всем, что делает Дэйв, присутствует элемент комедии. Даже когда он выступает на сцене, по его словам, он не очень серьезно к этому относится. Он постоянно подтрунивал над Ноксом и надо мной в студии».

В еще одной песне, Bottle Living, слышны ноты ненависти Дэйва к алкоголизму. Ее он адресовал каждому, кто на его взгляд нуждался в помощи при избавлении от этого пристрастия. Быть может, это было своеобразным обращением к самому себе за несколько лет до этого. В публикациях о наркотических проблемах Дэйва затерялся основной факт — он по-настоящему пристрастился к алкоголю. «Борьба, постоянная борьба, особенно с выпивкой, — рассказывал он в 2002 году. — У всех бывают срывы, но сейчас я с гордостью готов заявить, что не пил уже 7 лет».
* * * * * * * * * *
https://ok.ru/video/10078988405449

* * * * * * * * * *
Альбом оказался вовсе не тем, чего ожидал Дэйв, желая дать выход своему «рок-инстинкту»,. Но главной цели он все-таки достиг: пластинку записали живые люди, а не компьютеры и синтезаторы. Он хотел играть в группе с традиционной точки зрения. С момента передозировки прошло 5 лет, и Дэйв начал вспоминать, насколько его впечатлили группы с западного побережья, играющие традиционный рок. «В Depeche всегда были разногласия, потому что не всем хотелось идти по пути развития рок-группы, — рассказывал он в интервью Uncut. — Все, о чем мечтал лично я, было слишком роковым для группы, понимаешь? Мне это наскучило. Для меня это стало еще одной дверью, которую коллеги захлопнули перед моим носом. Они, наверное, думали, что я собираюсь превратить их в Guns N' Roses. И, несомненно, часть меня именно об этом и мечтала». Несмотря на напряжение, которое вновь зарождалось в группе, Дэйв выразил почтение своему коллеге, без которого, по его словам, он не стал бы сам сочинять песни: «Я научился многому у человека, которого глубоко уважаю и который, наверное является лучшим автором песен нашего времени. Естественно, я говорю о Мартине».

Кен Томас рассматривает первый сольный альбом Дэйва, Paper Monsters, как очередной шаг в его реабилитационной программе. Он продолжал учиться справляться со своими проблемами и выжимать из жизни максимум позитива. Благодаря прослушиванию записей Sigur Ros, Дэйв и сам захотел создать нечто такое, что сможет выразить его собственные чувства.

«Он и Sigur Ros использовал как часть терапии, поскольку Дэйв работал над альбомом, который в результате поможет ему самому, над альбомом, который он будет сам слушать и вдохновляться, — говорит Кен. — Для него было очень важно записать собственный альбом. Он начал с нуля, без бюджета, без огромной студии, без гигантских зарплат для знаменитых музыкантов. Он начинал с самого начала, а вовсе не как суперзвезда с кипой денег для сольника. Вовсе нет».

Несмотря на обширный опыт, полученный Дэйвом за годы работы в Depeche Mode, сольный альбом звучал, как самый настоящий дебют. Он стал способом выразить все те эмоции, которые долгие годы копились в душе Дэйва. Все то, о чем он не мог говорить, пока пел в группе, нашло выход. Тексты были прямолинейны и просты, а с помощью Кена и Нокса музыка стала очень живой и трогательной.

Интересным в процессе записи сольного альбома было и то, что никто не мог предвидеть результата. В Depeche Mode все было так точно, четко и строго распланировано, что для спонтанности не оставалось места. Violator очень выделялся с этой точки зрения, но следом за ним самая креативная часть работы над альбомом проходила перед монитором компьютера. В такой атмосфере свободолюбивому Дэйву жилось не очень комфортно.

После всемирного успеха Depeche Mode скептицизм об удачном альбоме вокалиста распространялся с молниеносной скоростью. Но критики и журналисты не учли один момент — Дэйв писал песни гораздо дольше, чем кто-то мог подумать. Раньше у него попросту не хватало духа вынести их на всеобщее обозрение.

Теперь же Дэйв был преисполнен чувства, что он наконец повзрослел. Некоторое время он хотел в шутку назвать альбом Essex Boy, чтобы подчеркнуть, как он изменился с начала карьеры. Как говорили Алан и Миллер, вы можете забрать мальчиков из Бэзилдона, но вы не заберете Бэзилдон из мальчиков. В результате Гаан остановился на названии Paper Monsters, что напоминало ему о самом мрачном периоде его жизни. «Даже в детстве я размышлял о том, кто живет в кладовке, и что за шаги преследуют меня по ночам, — говорил он в промо-интервью для сольного альбома, — равно, как и все те кошмары, которые преследовали меня по ночам. Честно говоря, я понял, что то, что останавливает меня и запрещает делать то, что я хочу, — обычный страх. Это, кстати, касается огромного количества людей. Страх им мешает. И в этом очень сложно признаться самому себе».

Выход этого альбома всколыхнул сообщества поклонников Depeche Mode по всему миру. Они были преданы своим кумирам, и поэтому многие из них восприняли эту работу, как недостаток преданности группе со стороны ее главной составляющей. Когда ушел Алан, фанаты были в шоке. Теперь же у них было четкое представление о том, что группа окончательно распадается на их глазах.

«Невероятно! — говорит Дэйв в интервью Metro о реакции фанатов. — Одержимость явно до добра не доводит. Поклонники, конечно, разделились на несколько лагерей: самые старые отвернулись от меня, что для меня не стало новостью. Я не могу с этим ничего поделать, я должен работать так, как подсказывает мне мое сердце». С другой стороны, поддержка у него все-таки была. Один американский фанат подарил Дэйву книгу, в которой собрал поздравительные письма и благодарил его за альбом. «Ну вот, — говорил Гаан. — Сто человек, которые купят альбом, уже есть. Отличное начало!»

Отзывы критиков не заставили себя долго ждать и в основном были очень сдержанны. Лишь Q написали, что сольник «значительно лучше двух последних альбомов Depeche Mode и недавней пластинки Мартина Гора».
Итог был прост: альбом получился хорошим, но Depeche Mode были гораздо лучше: «Вокал Гаана все еще может делать из тупейших текстов магическую мантру, — писали в Pitchfork. — И это очень пригодилось при отсутствии песен Мартина Гора».

Когда же альбом вышел, он добился неплохого успеха. Он не продал столько же копий, сколько последние альбомы группы, но аудитория уже была готова к новому туру, который начался в июне 2003 года. Концерты этого турне лишний раз подтвердили персональную популярность Дэйва: он отыграл два концерта на огромном стадионе Shepherd's Bush в Лондоне. Вскоре был дан концерт на Glastonbury, что вновь подтвердило рок-сущность сольной работы Дэйва, ведь Depeche Mode никогда не принимали участия в этом фестивале. Здесь группа Дэйва исполнила Personal Jesus в новой версии, которая была одновременно похожа на творчество Элвиса с примесью современного рок-н-ролла и Игги Попа. Нередко в качестве бисов исполнялись известные песни Depeche Mode в акустическом варианте, к примеру I Feel You и многие другие. Сравнительный успех сольной работы облегчил возвращение Дэйва к группе. Это означало, что у него наконец было право голоса, и он мог написать песни для пластинки Depeche Mode без чувства ущербности.

«Когда подойдет момент, мы с Мартином присядем и поговорим, — сказал Дэйв. — Сейчас будущее неопределенно. Лично я двигаюсь вперед и сам пишу песни». После потери собственного лица несколько лет назад, сейчас Дэйв получил отличную порцию уверенности в себе. Всегда выглядя уверенно на сцене, в частной жизни он сомневался в своих силах. «Я — отличный пример человека с раздутым самомнением и недостатком уверенности в себе одновременно, — говорил Дэйв в интервью фансайту. — Эти два качества следуют за мной всю мою жизнь. Я будто бы самая крутая в мире вещь после хлеба в нарезке и вместе с тем — самое ничтожное существо в отстойнике. Естественно, я — ни то, ни то. И я надеюсь, что этот альбом принесет мне столь необходимое ощущение сбалансированности».

* * * * * * * * * *
Dave Gahan - 2003 - «Paper Monsters»
https://ok.ru/music/playlist/15072051668

* * * * * * * * * *
Dave Gahan - Live Monsters, Olympia, 2003
https://ok.ru/video/10086676957897

* * * * * * * * * *
Предыдущая глава: 18. Чист
https://ok.ru/dminourhearts/topic/157482327199945

* * * * * * * * * *
Следующая глава: 20. Воссоединение
https://ok.ru/dminourhearts/topic/157491095982281

* * * * * * * * * *
#historyDM
#TrevorBaker