Кап-Яр6 окончание

Уволились таджики и Филя. Я - дед. Пришло пополнение из карантина. Шейки тонкие; глаза запуганные; вечно голодные. Старшиной стал Волочай. Поменялся и каптёр, который однажды мне предложил вместе с ним занять место в строю в качестве "стоп сигналов", чтобы «поднимать ноги молодым". Но «молодые» ко мне относились с уважением и досрочно называли меня "старым". Попирать этим я не мог.
Отвязываться на салаг, тоже не хотелось. Сейчас они – «Без вины виноватые». На их плечи легла вся бестолковая работа: От уборки закреплённой территории, до изготовления бирок... Доморощенные и пришедшие из учебок новоиспеченные "маслы" упивались свалившейся на них властью, отрабатывая лычки на утренних тренажах и осмотрах. Затянутые в ремни по голове "щеглы", порхали кругами в ОЗК по плацу. Они ещё не научились икуственно принимать придурковатый вид, который так нравился орущим младшим командирам: «Что солдат!? Службу понял?!.."
Как-то "дедов" собрал старшина и сказал, что было бы не плохо, если бы солдаты второго года службы, не имеющие званий, тоже участвовали в процессе улучшения дисциплины. Сашка Сазонов, сержант, умница, сделал вид, что ни хрена не понял, взял в руки устав, полистал и спросил: «Какое взыскание может наложить один рядовой другому, если оба не при должности?" Волочай промямлил что-то несуразное и нырнул в каптёрку.
Когда батарея заступала в очередной наряд, я вместо караула оказался на кухне. Это был мой второй наряд на кухню за всю службу, если не считать постоянного наряда при первой командировки.
Потом при «разборе полётов» комбат удивился или сделал удивленный вид тому, что я оказался в таком наряде.
Остановившись напротив меня и выслушав рапорт, спросил: «Ну и как?" Я ответил в стиле Швейка, мол имею желания досконально освоить картофелечистку и посудомоечную машину, так как заправщик и нейтралка мне уже не интересны. "Волочай!"- играя желваками, Погрешаев выдержал паузу и продолжил, когда рядом застыл покрасневший старшина: « Косорукова на кухню больше не ставить"...
Если на карте СССР масштаба в 1см - 100км точками обозначит место призыва моих старшин и большинства каптёров, то все эти точки можно накрыть пятикопеечной монетой 1961 года чеканки. Казалось, вот где собаки-то зарыты?! Ан нет! Под этот пятачек попадут и малые Родины сержантов Гайтоты и Яремчука...
На «лошадиную радость» - кашу овсяную, смотреть не могу. Не могу смотреть на вечно пьяного командира дивизиона майора Кошевого с его выкриками: «ДОСААФ!» Он не командир, а какой-то И.О. Алкоголик. У него всё подчинено одному низменному желанию - выжрать. Ему принадлежат две крылатые фразу: «Если живёшь под одной крышей с тёщей, то год службы считается за два" и "В такую жару, да стакан спирта? Не! Не! Не! Не откажусь". «Откушав», остается ночевать в части. Во время вечерней прогулке стоит на плацу и ждёт, когда старшина проходящего мимо подразделения подаст команду: «Смирна!". Старшины прикалываются - ЭТР, авторота и БУ подают команды. Дивизион проходит молча. Его реакция - ДОСААФ. Своих людей не узнает. Хотя по числиности в строю можно отличить. НЕ похмелёный Кошевой страшнее волка. (Перед рядовыми может отчитать даже своего НШ, влепить арест офицеру, а рядовому и по мордам-с.) Под мухой он милей овцы. Действительно на Руси веселие в питии...
Лейтенант Гаращенко пришёл в батарею на должность начальника РМЗ, сменив Погрешаева. У Гаращенко было огромное желание воплотить в жизнь то, чему его долгие годы учили в училище. Но делать это надо было с некоторой поправкой на... нрав Кошевого. Так при сезонном переводе техники на новый режим эксплуатации начальник расчёта требовал в первую очередь обслуживать двигатели. Здравый смысл подсказывал, что сначала надо обслужить ходовую. Так как за 15и дневный срок обслуживания, техника постоянно заводилась и перегонялась с места на место. Этих движений хватало на то чтобы в фильтрах тонкой очистки масла (центрифугах) появился тонкий налёт грязи. Проверка на смотре этих центрифуг - был конёк Коши. Сопровождалось это воплем: «Бардак!!!"
Были и другие подводные камни, и рифы, которые надо было обходить. Гаращенко пытался их взять сходу. Постепенно я стал чувствовать, что назревает конфликт. Нехороший внутренний голос поджучивал: "НУ, ну, летёха давай! Увидим, что из этого получится!?"
Однажды расчёт должен был получить топливо для работы. Морозы стояли -25. По тревоги прибежали в парк с канистрами горячей воды и почему-то в первую очередь стали заводить старые заправщики. Не тут-то было. Сбегали на котельную, принесли ещё, залили в тентованый и нейтралку. Завели их, и тогда уже с буксира заправщики (Захары). Но к этому времени у «Захаров» прихватило морозом помпы, а на одном выдавило заглушку из компрессора. Тут-то и появился командир дивизиона. Всем роздал "пряники", а начальнику расчёта дал на выбор: Или через 20 минут колонна за КПП, или явиться в штаб за запиской об аресте, и бесцеремонно удалился.
Гаращенко был подавлен, стоял и всё время повторял: «Явиться за запиской об аресте..." Мы знали, что к начальнику на днях должна приехать невеста. Вобщем жлобиться не было времени. Я подогнал нейтралку к «Захару» боком, крикнув , чтобы расчет снимал утеплительные чехлы со стоящих на колодках машин и укрывали прихваченные морозом. Сазонов ещё не понимая, как будем действовать, подогнал тентованый ЗИЛ к другому «Захару».
Я отрубил топором кусок от пожарного рукава, один конец одел на выхлопную трубу нейтралки, другой сунул под чехлы у радиатора заправщика и стал газовать. Когда-то в детстве я видел, что в подобной ситуации так делал мой отец. Сашка Сазонов рядом делал тоже самое. Минут через 5 завращались помпы, потом потекла вода из краников.… Через 20 минут колонна была на марше. Ещё через 10 нас догнал на "козле" Кошевой и велел вернуться в парк. Лицо его было красное и доброе от мороза. За топливом мы съездили дня через три, когда столбик термометра приблизился к нулю. Постепенно наладились отношения и с начальником расчёта...
На кануне боевых работ, я снял с заправщика манометры для проверки и заступил в наряд. Без меня их проверили и установили обратно под руководством начальника расчёта. Заправка проходила в ночное время при светомаскировочном освещении и естественно в противогазах. Течь обнаружил на ощупь (перчатки химзащиты стали скользкими.) Прекратил заправку. Место течи вычислил, прикинув, какая магистраль до этого не была задействована. Ветошью промокнул. Гайка манометра подтянулась ещё на два оборота. Продолжил заправку. После пусков сдали остатки топлива и окислителя. Бензином промыли заправщик горючего. Щёлочью и водой промыли заправщик окислителя. Сержант - командир отделения сливает в ведро то, что осталось в насосе. Надо это вылить аккуратно в ямку и засыпать. На глаза попадается лягушка. Сержант выплёскивает на неё содержимое ведра. Лягушку раздувает до размеров детского мячика. В агонии она дрыгает ногой. Капля попадает сержанту на лицо. В этом месте на лице появляется белое пятно, а вокруг в пол-литца покраснения как будто паром ошпарили. Мухой сержанта в машину и в санчасть, промыли....
100 дней до приказа. Отдал масло "молодому". Подстригся на лысо (традиция). Вдруг новость: « Кто поедет на Комсомольскую стройку, уволят в первых числах мая". Старший лейтинан Мачача - Секретарь комсомольской организации 42202. Носил самую красивую фуражку. Второй такой не были. Ему я обязан за комсомольскую путевку на строительство спортивных объектов Олимпиады-80 в Москве.
Неожидано пришло письмо от ВВС. Пишет, что закрутилась и задержалась с ответом. Ждёт. Хорошо крутилась – пол года. Конечно, врёт. Я и не такое сочинить могу. Отписал ей, что на первой уборке познакомился... и теперь меня ждёт любимая с сыном. Свабодна!
Выходит приказ об увольнении. Я гражданский человек. Послали откачать воду из котлована. У траншеи ротный ЭТР, Два "масла" и десяток салабонов с лопатами. Доложил. Развернул оборудование. Откачал. Свернул оборудование. Почистил фильтр. Доложил ротному по уставу о выполнении работ на глазах у салаг. Пусть знают, что такое дивизион. А ротный мне: « У меня бы старшиной был, уволился бы в спецпартию, а у Кошевого поди и в отпуске не был?" Парирую: «Отпуск привелегия каптёров. Они службу несут, а я так, на машине по площадке катаюсь".
На полигоне какие-то учения. Присутствует МИНИСТР ОБОРОНЫ.
Когда я отвозидл воду на КП учений Кошевой узрел мою «гражданскю» ровную бляху. Через два дня отловил, когда я поливал деревья у офицерской столовой, поставил по стойке "Смирна" и в присутствии замполита дивизиона и Серёжки Чеснокова (я из него готовил себе замену)... объявил 10 суток ареста за нарушение формы одежды.
Я отдал ключи от машины Чеснаку, сказал, чтобы гнал её в парк, а сам поплёлся в казарму, не слыша, что мне кричал в след майор. Не успел я доложить комбату о наложенном взыскании, как явился замполит и сказал, что взыскание уже снято и Кошевой ждёт меня в штабе дивизиона. В кабинете улыбающееся лицо, цвета варёного рака (точно приложился к бадье) поведало мне то, что и замполит в казарме...
АСК. Стреляет первая батарея, придётся тушить отработанную первую ступень. Обычно она падает от 4 до 8 км от места старта в зависимости от силы ветра и направления ракетного удара. В километре от стартовой позиции в нейтралке ст. лейтенант Некрасов, Серёжка Чесноков (моя замена) и я. Старт зрелищно очень впечатлительное, если наблюдаешь издалека. Если находишься рядом метрах в пятидесяти, то при первом же грохоте напяливаешь противогаз и падаешь в окоп а сверху на тебе те, кто стоял чуть подальше. Сейчас пусковая выглядит, как игрушка с поднятым к верху карандашиком, а вокруг суетятся муравьишки. Но вот она окутывается клубами дама и пыли. Карандаш медленно с ускорением начинает подниматься, вверх оставляя за собой белый стебелёк. На определённой высоте на нём расцветает ромашка. Это отсечка отработанной ступени. Некрасов командует: "Вперёд!" И я, уже не обращая внимание на происходящее в небе, начинаю манипулировать рычагами и педалями: вторая, третья... пятая. Железка втоптана в ограничитель.
ЗИЛок мчится со скоростью 60 км в час. Это его предел, но мне кажется... Нет, тогда мир не знал, кто такой Шумахер.
Когда падает ступень, в небе не остаётся шлейфа. Встречный поток воздуха сбивает пламя, но раздувает жар. В степи, правее просёлочной дороги, по которой мы едем метрах в восьмистах, вспышка, клубы огня и чёрного дыма. Это касание, «она». Сворачиваю с дороги на прямую по степи не снижая скорости. Правее в трёх километрах появляется пылящая точка. "Представители завода изготовителя. Мы потушим. Они заберут"- комментирует Некрасов. Я останавливаюсь от ступени со стороны ветра. Ручник, рычаг раздаточной коробки в рабочее положение и к оборудованию. Чеснок уже катнул пожарный рукав, подстыковал к фланцу и бежит со стволом к другому концу рукава. Я откручиваю вентиль, и как только Серёжка кричит, что готов, отпускаю сцепление из шкафа и прибавляю газ.
Тушить огонь это у нас уже в крови. Чеснок работает стволом как игрушкой. Я подбегаю к отвоеванному у огня обломкам, хватаю кусок 50 на 50см и прячу его в шкаф с запасными рукавами.
Подъезжает ГАЗ-66. Из неё выходит незнакомый капитан. Некрасов идёт ему навстречу с докладом. Серёжка заканчивает с огнём. Перед нами бесформенные куски стеклопластиковой трубы. Над ними здорово потрудился огонь, потом был удар, Серёжка со шлангом. Теперь всё парит. Сворачиваемся. Я кивком показываю своей замене, чтобы садился за руль. Возвращаемся по своим следам, но уже со скоростью 40 км в час. Кое-где видно по примятой траве, что машина отрывалась от земли всеми колёсами одновременно.
Место старта - пятак выжженной степи. Батарея свернулась и покинула его как можно быстрее. В 25 метрах пустой окоп. Оглядываемся: не тлеет ли что-нибудь. Домой. В парк. Дозаправляюсь бензином, водой. Моем машину и в ангар.
На другой день с Сашкой Сазоновым и Чеснаком будем изучать трофей, прикидывая, сколько из него получится вставок для погон. Хватит на весь наш призыв и ещё и Серёжкиному достанется, если сохранит до своего дембеля...
.С третей батареей мне приходилось участвовать в пусках больше чем со своей. У нас во второй батарее было две нейтралки. Обычно со мной санитар из санчасти любил ездить. Меня без причины тогда не дёргали. Начальство в кабину не лезло, и мы с санитаром делили 100 грамовую минзурку спирта. В бункер тоже нас не загоняли. После каждого пуска подбегал Яшка Деленьян – крановщик моего призыва и кричал: «Ты видел? Как она провернулась?"
Ученье не то с 1й, не то с 3й батареей. Колонна на марше. Кругом степь. Ничего не радует глаз. Проезжаем «кладбище метеоракет». Из земли в 50и метрах и далее торчат трубы со стабилизаторами. Проверяющий дает вводную: «Нападение воздушного противника". Все рассредоточиваются метрах в 50и от дороги. Дозорные выдвигаются в разные стороны метров на сто. Отбой. Марш. Стартовая позиция. Я развернул нейтралку и копаю окоп. Вдруг выстрел. Да мало ли? Может ветровое ружьё? Может очередная вводная проверяющего? Крик: «Санитара!". Оказывается, дозорный во время остановки свернул с метеоракеты неотработанный пиропатрон. На досуге решил разобрать. Подрыв. Повредил кисть руки... Вот уж где разгильдяй, там и несчастье.
Старший лейтенант Погрешаев. Мой первый начальник расчёта Монтажа и Заправки (РМЗ). Через год стал комбатом. Трудяга. К боевой работе (заправке) сам готовил себе химзащиту и противогаз. При очень ответственной заправке сам принимал участие как 2й и 4й номера, хотя на тот момент был новый начальник расчёта (лейтенант с красным дипломом), командир отделения заправки – сержант, прибывший из учебки, и два штатных заправщика имевших допуск к работе. Срочная боевая работа. Эксперимент с пусковым топливом. Заправляем бачки. Я за оператора. Вдруг у меня от маски противогаза отваливается трубка. Задерживаю дыхание, затягиваю трубку. Проверяющий даже не заметил. Потом, в курилке, Погрешаев спросит кивком. В ответ пожму плечами - Ни чего не было. Накануне вместе подготовили химзащиту, противогазы... Только перед заправкой не проверил. Что это? Измена, чья-то шутка? Ладно... пронесло.
После последних событий, что-то изменилось в моём отношении к службе. Разгильдяем я не стал. Кроме Кошевого в дивизионе, были в батареи старшие лейтинанты Поршнёв и Погрешаев. В части был ротный ЭТР. Нёс службу на полигоне подполковник Пинчук. Где-то служилили офицеры, вернувшиеся из командировки с Ближнего востока с боевыми наградами.
Я стал ходить на зарядку и вечернюю прогулку. Расшил ХБ (вдоль швов на брюках появились не выгоревшие полосы шириной в ладонь). Я ходил в столовую. Если видел, что за столом самому молодому доставался один кусок сахара, высыпал ему в кружку свой. Приём пищи стал похожим на заправку ГСМ. Я не чувствовал вкуса. Просто съедал калории.
Кто-то настучал, что «деды» (мой призыв) в карауле в бодрствующую смену играем в «подкидного дурака». Карт не нашли. В караул меня ставить перестали. Хожу дежурным по батареи.
Обновленный на треть караул притаскивает 1-2 нарушения за наряд. Кто-то спал в сушилке, когда туда зашёл проверяющий. Кто-то поссал на посту...
Нас «стариков» перестают пускать на тех. территорию, дабы не навредили. Чтобы не бездельничали - аккорд: 5 "Захаров", простоявших по 20 лет на колодках, подготовить в народное хозяйство. Что нам "Захары"? МЫ Садама Хусейна готовы в православие обратить! Подобрали 5 комплектов старых, но живых акамуляторов.
Перетрясли проводку и карбюраторы. Срезали сваркой стремянки, и краном скинули кунги. Срок был месяц. Справились за неделю.
За два года человека приучили к тому, что ноги должны ходить или бегать. Руки должны помогать ногам отмашкой, владеть всем тем, что окажется в руках, а также оружием и вверенной техникой. Мозги должны быть выключены. Зачем? Вон на стенде у дневального книжечки – уставы В.С. – там всё расписано по пунктикам. И все-таки, как только руки и ноги не заняты, мозги начинают хоть и примитивно работать. И ты уже не знаешь, куда себя деть от этих «скакунов». Каждый лечится по-своему. Якуша напросился у старшины в наряд на кухню. Сашка Пухов всё свободное время шлифует сапоги. Чем мне заняться? Парадка с дембельский чемодан и альбомом, подготовлены. Письма писать бессмысленно, так как когда прейдут ответы, меня в части не будет. Автомат что - ли почистить? Как он там мой ФН 4317 чувствует себя в пирамиде? После последнего караула я его вычистил как никогда с полной разборкой. Что с повседневной формой? Бляха и сапоги блестят, как у кота яизвиняюсь. Х.Б. чистое, подшито. В нагрудном кармане военный билет. В обложке наличность и календарики за 1975, 1976, 1977 годы, с проколотыми иголкой прошедшими днями. Сегодняшний день отметил ещё утром после завтрака. Масло съел – день прошёл. Сколько ещё осталось? Когда же этот дембель? Отсчёт идёт на дни. А сколько это в часах и минутах, если уволят в день призыва? Легче было, когда до Д.М.Б. оставалось сто бань….
Я в наряде по штабу дивизиона: Кошевой приходит из парка и говорит, что молодёжь "громыхнула нейтралку". Капот, облицовка, дверь... Я отказываюсь принять участие в восстановлении. Появлюсь в парке - на меня всех «собак» повесят.
Увольняется спецпартия. Чтобы не встречаться на этом шоу с Волочаем, нахожу предлог и свинчиваю из казармы. Но он, громыхнув об пол чемодан, перехватывает меня: «Шура!» Я обрываю: «Петро! Не до тебя» - и ухожу…
"Дембель не избежен, как крах капитализма" - начертано штык-ножом на грибке первого поста. Я отслужил. Слава тебе Господи! В столовой отдал масло «молодому». Со всего стола отнёс грязную посуду в посудомойку под аплодисменты однополчан. Вечером на мотовоз…
#рассказ