"Вот уже два часа старенький «Мерседес» с водителем Вагифом мчал меня в Ростов-папу от границы между Россией и ДНР. Позади были десять дней, проведённых в непокорной самопровозглашённой Республике, жители которой отличались от жителей остальной части Украины лишь тем, что хотели свободы, в том числе, выбора, и права говорить на русском языке. В машине гулял тёплый ветер, с шумом врывавшийся из открытого окна. В голове была какая-то метель из обрывков фраз, мыслей, воспоминаний, ещё свежих картинок, звуков ночной артиллерийской канонады на севере Донецка в районе Ясиноватой...
Спустя две недели, что-то вспоминая, я буду ходить по аллее Трёхгорки, не в силах до конца переключиться с тихого уютного Донбасса с его комендантским часом и немноголюдными улицами на суетливую Москву, в которой снова пришлось привыкать к людской биомассе, несущей тебя подобной подхваченной бурным потоком щепке. Под каждым кустом ещё долго мерещились ярко-зелёные ящерицы, которых в Донецке местные называют «дракончиками». В маршрутках по привычке хотелось заплатить шесть рублей вместо двадцати восьми. Да и вообще – в столице стало как-то резко холодно после донецких плюс двадцати семи с диковинными птахами, поющими свои весенние песни, с цветущими тюльпанами, яблонями и абрикосами, с огородами, на которых жители ДНР в середине апреля уже подкапывали первую картошку.
Вечером я буду снова теребить дорожный блокнот, ещё и ещё раз перечитывая свой короткий журналистский дневник, в котором в какой-то момент наткнусь на запись «кошки ели мёртвых». И сразу вспомнится ночной разговор с ополченцем Серёгой на лестнице в расположении бригады «Призрак». Два часа Серёга будет рассказывать мне о взятии «Дебаля», о «мирных» вэсэушниках и правосеках, взятых в плен, в телефонах которых было столько крови и грязи, что, по словам Серёги, этих «мирных поваров» и «водителей» было бы лучше без лишних разговоров пустить в расход, ибо они «уже даже не люди»...
Нет комментариев