К слову, об опасностях, кои таит в себе великое множество сама морская жизнь, припоминается мне один, поучительный случай на борту.

Случай на переходе.
Дело было в начале нулевых, я работал тогда по контракту на сухогрузе-балкере под флагом Мальты, вторым помощником капитана.
Шёл седьмой месяц контракта.
Мы возвращались домой, в Санкт-Петербург из Бразилии. Переход через Атлантику обычно занимает около месяца, скорость расчетная, погода стоит прекрасная, закаты в тропиках всегда великолепны. Жизнь на судне устоявшаяся, монотонная. Пейзаж за иллюминатором не меняется неделями. Ходовая вахта в таких условиях, обещала покой и умиротворение. Судно идет на автомате, и всё что остается штурману, задумчиво вглядываться в даль. Ну, красота же?
На мостик поднялся капитан. Напомнил, что месяц заканчивается и ему нужны цифры по остатку продуктов на начало следующего месяца. Он взял на себя управление судном, а меня отправил считать остатки.
Ну вот! Так хорошо всё начиналось. Теперь придется продукты пересчитывать, то еще удовольствие.
Так уж устоялось, в российских экипажах учет продуктов возложен на второго помощника капитана наряду с его основными обязанностями. 8 часов в сутки он ведёт судно, строит маршрут и занимается корректурой карт, ещё на нем висят связь и медицина. Но, спасибо капитану, что он пришел и подменил меня на вахте, дабы я мог заняться ревизией не во время своего отдыха. Спасибо, кэп, я только подумал, как бы мне размяться?
Вооружившись ручкой и блокнотом, опускаюсь вниз, в «преисподнюю», а точнее в судовую провизионную кладовую. Ого, сколько тут всего навалено! Ящики, коробки, мешки, это просто кошмар! Как-же с этим всем разобраться то? Начал считать прямо оттуда, где стоял, с круп, муки, консервов, макарон, и далее, далее. Часа через полтора подошёл повар, стали ползать вдвоем, работа пошла быстрее. Он говорит наименование и количество, я записываю. Наконец, добрались до морозильника - гиблое место. В судовой провизионке - четыре(!) морозильные камеры. Внушительных размеров помещения метров пять в длину, три в ширину, где на полках хранятся все наши скоропортящиеся продукты. Суда – балкеры, ведь не ходят на близкие дистанции. Какой смысл, полмесяца загружать эту махину, чтобы выгрузить в соседнем порту? Балкеры и сухогрузы, они большие, и ходят в рейсы далеко и подолгу. Продуктов берут много, их должно хватить экипажу на весь переход, на стоянку, а то и на обратный путь, плюс всегда нужно иметь НЗ на случай шторма или еще какого форс-мажора. По всему видно, придется повозиться. Вот снимем остатки и станет ясно что заказать в следующем порту. Осталось с морозилкой разделаться, а там и вахте конец. Мясной отдел, овощной отдел, отдел молочной продукции и отдел с рыбой. Вдвоём должны успеть.
Холод в мясном отделе жуткий, но в рыбном, кажется ещё холоднее, там минус-38 градусов, даже думать об этом зябко. Если штучный товар достаточно пересчитать, то мясо приходится перевешивать, тащить на себе огромные туши, замороженные до звона, на весы и обратно, что-то тяжелее трудно придумать. Однако, глаза боятся, а руки делают… Худо - бедно, к концу вахты почти всё закончили, кроме отделения с рыбой. Я поднялся на мостик, доложил капитану о результатах и сказал, что остался лишь рыбный отдел на следующий раз. Но капитан решил, что нужно всё закончить сегодня и развернул меня обратно, для завершения учёта. Делать нечего, придется идти продолжать. К тому времени повар уже занят приготовлением ужина, и я попёрся считать один...
В рыбной морозилке полно разных наименований, ассортимент богатый. Какой-нибудь средний магазинчик, мог бы нам позавидовать. Только вот холодно очень, нужно шевелиться быстрее. Начал с того, что было в упаковке с указанием веса, по ящикам и коробкам считать легче. Минут через 5 перестала писать ручка, как будто бумага в блокноте покрылась ледяной коркой. Понятное дело – холод то неслабый!
Плотный туман, повисший в камере, казалось, давит на уши. Половина дела уже была сделана, и я решил выскочить погреться. Толкаю дверь, что такое? Дверь оказалась запертой! Надавил на ручку, раз, другой, ничего. Подналёг плечом – бесполезно. Ну надо-же, что за чёрт? Избитый сюжет, где-то я уже такое видел, и не раз, но то было кино, а сейчас тут нахожусь я, один, дверь закрыта, людей поблизости нет. Мощно гудит компрессор за стенкой поддерживая в камере лютый холод.
Из-за чего всё вот так получается? Почему вообще я тут оказался? Хотел ведь оставить часть работы на завтра. И почему раньше не обратил внимания как дверь запирается изнутри? Просто вошел, захлопнул и всё.
Однако, соображать надо быстрее, серое вещество тоже замерзает, этот мой "винчестер", к сожалению, на водной основе, а в камере минус 38! На мне надет х/б комбинезон на голое тело, и сверху наброшена переходящая по наследству, заношенная куртка - синтетика. Хорошо капюшон есть, тяну язычок молнии до упора вверх, но он и так до конца. Подтягивал уже, теплее не будет. А главное, никого нет поблизости. Жизнь осталась где-то наверху.
Стенки в камере толстые, обшиты цинковыми листами, а внутри множественные слои теплоизоляции, а еще звукопоглощающая и противопожарная изоляция. Толком то и постучать нечем, нет ни прутка, ни палки какой-нибудь. Разве что взять замороженную рыбину и барабанить ею по стене, но нет, рыба рассыпается, также как и надежда подать сигнал. Да и куда конкретно барабанить? В дверь? Но там нет никого. В стену что напротив? За ней находится компрессор и гремит сам по себе. По бокам такие же морозильные камеры. Внизу подо мной машинное отделение. Получается, если и стучать, то наверх, в потолок, но до него ещё достать надо. Вон какая «шуба» снежная там наросла. Попробовать всё же постучать в потолок? Нет, там плафон с лампочкой, а ну как погаснет? Тогда к холоду еще темнота добавится. Такой вариант не годится.
А часы то мои, внутренние, тикают, время идет, бежит и остается его всё меньше и меньше. Ну чего я стою, уставившись на противоположную стену? Лучше не смотреть, и без того тревожно, а тут еще одна проблема. Там, на стене, массивные цинковые полосы образуют жалюзи, а за ними угадываются огромные, в половину человеческого роста, лопасти вентилятора, который вращается словно винт истребителя, раздувая по камере мороз. Так вот почему здесь так холодно? Воздух в камере помимо охлаждения, еще разгоняется вентилятором и дует хорошо так, не спрячешься. У меня уже глаза замёрзли, ресницы склеиваются и кажется, зрачки начали мутнеть, не получается резкость навести. Ну что-же делать?
Вот, здесь что-то написано, рядом с кнопкой на двери. Ногтями, с надеждой соскабливаю ледяную корку - ну как не везет сегодня. Вот же чёрт! Надпись даже не на английском языке. Понятно, судно строили в Хорватии, откуда тут английский? Что-же там написано? И буквы знакомые, почти как у нас, но нет, не могу понять ни единого слова, ни на что не похоже. Какая оказывается странная конструкция! Снаружи двери, я хорошо помню, такая добротная железная ручка-рычаг, а отсюда, изнутри небольшая совсем, круглая как шляпка гриба, не то кнопка, не то красный пластмассовый колпачок, или это резина? Кнопка эта не нажимается, вправо, влево, вверх, вниз, никуда не двигается, пробовал даже ногой, ни-че-го. А на ногах-то кроссовки летние, хоть и задубели уже, но пинать кнопку нет смысла, безрезультатно.
Как же холодно, боже! Ещё дует вентилятор этот проклятый! Вот я попал! Совсем уже не чувствую пальцы на ногах, усталость откуда-то взялась. Нужно успокоиться, взять себя в руки, проанализировать ситуацию: капитан на мостике знает, что я занят делом. Ассортимент тут разнообразный, быстро не управиться. Когда я проходил мимо повара, он вообще спиной стоял, видел меня или нет? Провизионная кладовая находится в самом низу, ниже палубы камбуза, под ней уже машинное отделение, главный двигатель, дизель-генераторы. Судно на ходу и все эти механизмы работают на полную катушку. Грохот стоит такой, что и выстрела не услышишь. В морозилке компрессоры рефустановки работают, шум тоже приличный, вряд ли повар слышал как я прошмыгнул вниз по трапу. Тем более я сам отпустил его, сказав, что на сегодня мы закончили с подсчетами. Вот зачем я это сделал? Надо же как случается, сразу несколько факторов, возьмут да совпадут, и эти все факторы сейчас никак не в мою пользу. Ситуация решительно против меня…
Становится тяжело дышать, не хватает воздуха, нос окоченел, дышу ртом. Не кричу, не убиваюсь, замерзаю молча…
Вдруг что-то щелкнуло снаружи, и как будто стало тише, не иначе кто-то пришёл и сейчас меня освободят. Слава богу… Но пробегает минута, другая, никто не приходит? Как же так? Я отлично слышал звук и вообще что-то поменялось в камере… Набрасываюсь на дверь с кулаками, в отчаянии пинаю ее ногой ещё и ещё.
- Эе-ей, кто там?
Голос совсем севший, ответом мне тишина… Вот оно в чём дело! Это сработало реле, отключило вентилятор, видимо он не постоянно работает. Но это не спасает ситуацию, теплее не становится и эти ужасные лопасти снова станут вращаться через какое-то время
Усталость всё-таки дает о себе знать, сажусь на нижнюю полку, сил почти нет. Как скоро меня хватятся? С 16 часов на вахту выйдет старпом, сменит капитана тот пойдет в каюту отдохнуть. Через час народ двинет на ужин. Мы всегда разговариваем в кают-компании, часто у меня что-нибудь спрашивают по маршруту, или по связи. Наиболее вероятно, что могут обратить внимание, если я не приду. То есть самое ближайшее возможное беспокойство по поводу отсутствия человека может возникнуть после ужина, а это 2 часа почти! Их ещё надо прожить… Как, как быть?
Надо что-то делать. Как в замедленной съемке, с трудом поднимаюсь с полки, опираясь на соседнюю. Дрожь колотит, блуждает по телу, трясутся ноги, руки, затем переходит на шею, и даже голова трясётся, забирая драгоценную энергию. Пробую нажимать эту дурацкую кнопку ещё и ещё раз, пытаюсь бить по ней обеими руками.
От долгих стараний резиновый набалдашник отлетает, под ним обычная кнопка с толстой пружиной, ага, значит можно было только нажимать, я так и думал. Видимо от моего дыхания воздух стал влажным, а поскольку холод сильный, то влага тут-же где-то оседает. Вот она и осела на стальном штоке внутри кнопки, а может я, своими ударами погнул ее? Что ещё думать?
Двигаться, нужно двигаться, так в кино показывают, если человек замерзает. Но не получается двигаться, усталость не дает, тоже еще напасть. Вместо этого я лёг спиной на полку, пытаюсь бить в дверь обеими ногами, звук похож на удары по войлоку, толку никакого, а силы потратил.
Странно, что нет паники, её вытеснило отчаяние, злость на себя, на систему в целом. Кому нужны эти данные по остаткам? Мы же не магазин? С началом каждого месяца выделяется фиксированная сумма на закупку продуктов, не зависимо от того, осталось что-нибудь или пусто совсем. Последний раз получали продукты месяц назад. Кому нужны эти остатки?
А холод настойчиво пробирается под одежду, она стала колом, как будто голой спиной прислонился к ледяной стене. Надо встать, подвигаться что ли? Но двигаться особенно то и негде, с обеих сторон полки, узкий проход, в нем я и стою. Опускаю взгляд, на глаза попадается лежащий на палубе блокнот, с которым я пришел, в нем корявые записи замерзшими пальцами...
Никого со мною нет,
На стене висит портрет.
По слепым глазам старухи
Ходят мухи, мухи, мухи...
- Хорошо ли, говорю,
За стеклом в твоём раю?
По щеке сползает муха,
Отвечает мне старуха:
- А тебе, в твоём дому
Хорошо ли одному?
Ну и дела, я что ли уснул? Или галлюцинации уже начались? Какой такой дом, и почему снова один? Может так оно и есть? Все остались там, наверху, им тепло и даже жарко. А я здесь, внизу, и помощи ждать ой как долго, если вообще она придёт, помощь.
Неужели это конец? Так внезапно и нелепо. Как же так?
А вот так…
Ну что, пока при памяти, будем прощаться?
Щелкнуло реле, вентилятор снова стал гнать по камере холодный воздух. Да пошло уже всё к чёрту…
Внезапно, открывается дверь, безо всяких предварительных звуков, просто распахивается огромная дверь и удивленные глаза повара с испугом уставились на меня.
- Ё-моё, ты как здесь оказался? Мы же закончили на сегодня?
- Закончили, да не всё… Если бы ты на полчаса задержался, мы бы уже и не встретились в этой жизни, такие вот дела...
- А я вспомнил, что не вытащил продукты на завтра на разморозку, спустился, а здесь ты…
Вот оно, то единственное обстоятельство, которое сложилось в мою пользу, оно и стало определяющим. Если бы повар взял продукты, когда мы с ним тут считали, всё могло бы случиться по другому…
Как высоко тащиться в каюту, на самую верхнюю палубу, это 5 этажей. Силы почти оставили меня... Захотелось посмотреть фотографии, у меня недавно родилась внучка, она такая хорошенькая.
На следующий день, на стол капитана легли четыре листа документа отпечатанные с двух сторон, мелким шрифтом: «Остаток продуктов на 31 июля». У меня получилось, остаток на сумму 14600 долларов. Можно жить. Капитан предложил снять копии, в том числе и для меня, я отказался, не нужно, спасибо, вы очень любезны.
После этого случая мною овладела апатия, ничего не хочется, после вахты прихожу в каюту, сразу ложусь на диванчик, ставлю на грудь ноутбук, включаю какой-нибудь фильм и, успешно засыпаю. Часам к 23 выхожу из комы, в 00 – снова на вахту, кое как достаиваю, в 4 часа меняюсь и плюхаюсь спать. Ничего почти не делаю по своей работе. Для меня сейчас непродуктивный период – потянулась череда бесполезно проведённых дней. Нашел старенькую добрую игру, установил, второй день брожу по виртуальным фантастическим мирам: Эданна, Волтейк, Аматерия...
Память сопротивляется, не желая возвращаться к переживаниям того случая, но иногда, я снова чувствую себя запертым в лабиринтах огромного корабля, и никого, ни одной живой души нет вокруг. Только холод и одиночество.
Есть у меня особенность, или способность, могу находиться в коллективе и при этом быть совершенно одиноким.
По возвращении, нужно будет обязательно повидаться с дочей, она моя умница, никаких хлопот с ней, милый, добрый ребенок, она тоже сильно за мной скучает, я знаю.
Шёл седьмой месяц контракта…
т/х «Ocean Rider» 2012 год.