Муж потребовал украсить его корпоратив вместо моей выставки — я отказалась и узнала реальную цену своего труда

— Катюш, ну это же не настоящая работа, — отмахнулся Игорь, роняя крошки от яблока прямо на мои эскизы. — А у меня контракт на полмиллиона. Ты же понимаешь, что важнее?
Я молча смахнула крошки с чертежа детского праздника. Органза для юбочек на стульях, бумажные фонарики, гирлянды из живых цветов — всё это Игорь назвал «не настоящей работой». Десять лет я слышала эту фразу. Десять лет украшала его мероприятия, стояла у горячего клея до трёх ночи, резала ткань, драпировала столы. Бесплатно. Потому что «мы же семья», «ты же творческая», «тебе это в радость».
— Игорь, — сказала я, откладывая ножницы, — в субботу у меня встреча с куратором галереи. Я тебе говорила месяц назад. Записывала в наш общий календарь. Напоминала три раза.
Он нахмурился, потом улыбнулся — той самой улыбкой, которой обычно очаровывал клиентов.
— Послушай, я понимаю, это для тебя важно. Но корпоратив — сто пятьдесят человек, загородный клуб, всё по высшему разряду. Клиент видел фотографии моих прошлых работ и хочет точно так же. А декораторы из агентства запросили триста тысяч за срочность. Триста! Ты представляешь?
Представляю. Значит, моя работа стоит триста тысяч. Но Игорь получал её бесплатно.
— У меня выставка, — повторила я. — Персональная. В «Арт-Пространстве». Если всё пройдёт хорошо, меня возьмут в постоянную экспозицию.
— Катя, — он присел на край стола, смял край эскиза, — ты же не хирург, не учёный. Твоя галерея никуда не убежит. А у меня репутация на кону. Наша репутация. Ты же понимаешь?
Я посмотрела на него. На мужа, с которым прожила десять лет. Организатор мероприятий, харизматичный, успешный. Единственный сын обожающей матери. Человек, который ни разу — ни разу! — не назвал меня художницей. Только «помощницей», «волшебницей», «моей Катюшей, у которой золотые руки».
— Нет, Игорь, — сказала я тихо. — Не понимаю.
Его лицо изменилось. Улыбка исчезла, проступило что-то детское, обиженное.
— То есть как это — нет? У нас завтра клиент приезжает смотреть образцы! Послезавтра монтаж! Ты хочешь, чтобы я опозорился перед заказчиком?!
— Хочу, чтобы ты нанял декораторов. Как все нормальные организаторы.
— За триста тысяч?! Катя, ты в своём уме?
— Значит, десять лет ты экономил на мне три миллиона, — подсчитала я вслух. — Минимум. А я даже не знала, сколько стоит моя работа.
Игорь вскочил, схватился за волосы.
— Господи, ну при чём тут деньги?! Мы же семья! Семья! Ты помогаешь мне, я помогаю тебе!
— Чем ты мне помог? — спросила я. — Когда ты последний раз помогал мне с моими проектами?
— Я... я же покупаю тебе материалы! Ткани, ленты, всё это!
— Для твоих заказов. Которые ты продаёшь как свои.
Повисла тишина. Игорь смотрел на меня, тяжело дыша.
— Хорошо, — сказал он наконец холодно. — Значит, решено. Ты выбираешь какую-то выставку вместо семьи. Вместо меня.
— Я выбираю себя, — ответила я.
Утром в пятницу Игорь ушёл, хлопнув дверью. Я осталась одна в квартире, заваленной тканью, лентами и недоделанными заказами. Села на пол посреди этого хаоса и вдруг поняла — впервые за десять лет мне не нужно торопиться украшать чужой праздник.
Телефон зазвонил в девять. Игорь.
— Катюша, ну не дуйся, — голос примирительный, усталый. — Я всю ночь не спал, думал. Давай так: ты съездишь на встречу, скажешь, что тебе нужно время подумать, а сама вернёшься и поможешь мне. Всего два дня работы! Ну пожалуйста.
— Нет, — сказала я.
— Мама говорит, ты неправа. Жена должна поддерживать мужа в важных делах.
Конечно, мама. Галина Викторовна, которая вырастила Игоря по принципу «ты центр вселенной». Которая научила меня делать его фирменную сангрию с апельсинами кольцами. Которая каждый раз повторяла: «Катенька, Игорёк так старается для семьи, ты должна ему помогать».
— Передай маме, что я занята, — ответила я и отключила звук.
Сообщения сыпались одно за другим.
«Ты специально хочешь меня подставить?»
«Я всем уже сказал, что будет твоё оформление!»
«Клиент видел фото с прошлого корпоратива! Он хочет точно так же!»
«Алло! Ты вообще читаешь?!»
Я читала. Просто не отвечала. Гладила старую фотографию — наша свадьба двенадцать лет назад. Я сама оформила зал: белые драпировки, гирлянды из бумажных журавликов, живые розы в стеклянных вазах. Тогда мне казалось — это романтично. Украшать наш общий праздник. Теперь понимала: даже свадьба была его мероприятием. А я — бесплатным декоратором.
Вечером позвонила Галина Викторовна.
— Катюша, милая, Игорёк так расстроен. Неужели ты не можешь войти в положение? Ну какая разница — сегодня выставка или через неделю?
— Галина Викторовна, куратор улетает в понедельник в Берлин. Это единственный шанс.
— Шанс... — она вздохнула. — Катенька, ну ты же умная девочка. Игорёк строит бизнес, кормит семью. А ты хочешь его подвести из-за каких-то картинок?
Картинок. Десять лет работы она назвала картинками.
— Спасибо за звонок, — сказала я и положила трубку.
Ночью Игорь вернулся. Молча прошёл в спальню, хлопнул дверью. Я осталась в мастерской, доделывала последние штрихи детского заказа. Завтра заберут, заплатят тридцать тысяч. Мои тридцать тысяч. Заработанные моими руками.
В субботу я проснулась в шесть. Игоря дома не было — ночевал у матери, как всегда, когда обижался. Я надела строгое чёрное платье, собрала портфолио, положила в сумку эскизы последних работ. Руки дрожали, когда завязывала шнурки на туфлях.
Десять лет я мечтала об этом. О встрече с настоящим куратором. О выставке, где моё имя будет на табличке у входа. Не «оформление от команды Игоря Савельева», а «Екатерина Савельева. Художник».
Заказала такси. Села на заднее сиденье, положила телефон на колени экраном вверх. Ждала, что сейчас начнётся — звонки, сообщения, угрозы. Игорь всегда так делал: молчал, копил обиду, а потом обрушивал лавину упрёков.
Но телефон молчал. Всю дорогу до галереи — молчал.
Странное чувство. Не облегчение. Скорее пустота. Десять лет он контролировал каждый мой шаг, звонил по двадцать раз на дню, требовал отчитываться, где я, с кем, зачем. А сейчас — тишина. Наказание молчанием. Потому что я посмела выбрать себя.
Галерея «Арт-Пространство» находилась в старом особняке в центре. Белые стены, высокие потолки, огромные окна. Я вошла и на секунду замерла — пахло краской, кофе и чем-то ещё. Свободой, что ли.
Анна Сергеевна, куратор, встретила меня у входа. Высокая, седые волосы, строгий костюм. Пожала руку — крепко, по-деловому.
— Екатерина? Проходите. Я просмотрела ваше портфолио, которое вы присылали. Впечатляет. Но хочу увидеть эскизы вживую.
Мы прошли в светлый зал. Я разложила на столе свои работы: инсталляция из шёлковых лент и света, композиция из драпировок и стекла, воздушная конструкция из органзы. Анна Сергеевна молча рассматривала, щурилась, отходила, снова приближалась.
— Вы не декоратор, — сказала она наконец. — Вы создаёте скульптуры из воздуха и ткани. Это не оформление праздников. Это искусство.
У меня перехватило горло. Десять лет никто — никто! — не говорил мне этого. Игорь называл мою работу «милыми украшениями». Его мать — «картинками». Клиенты — «симпатичным фоном для фотозоны».
— Спасибо, — выдохнула я.
Продолжение рассказа читайте в комментариях! ⬇️👇