Случайно найденная банковская выписка заставила мать показать своё истинное лицо

— Да как ты посмела? — Нина Сергеевна побелела от гнева. — Открыть отдельный счёт без моего ведома?
Вера молча смотрела на дрожащие руки матери, сжимающие банковскую выписку. Знакомое чувство вины подкатило к горлу, но она заставила себя глубоко вдохнуть. В свои тридцать пять пора научиться отвечать за свои решения.
— Мама, это мои заработанные деньги, — тихо, но твёрдо произнесла Вера.
— Твои? — Нина Сергеевна издала короткий истеричный смешок. — В этой семье нет ничего твоего или моего! Всё общее! Ты позабыла, кто платил за твою учёбу? Кто приобрёл эти апартаменты? Кто...
— Мама, я благодарна тебе за всё, — перебила Вера. — Но я взрослый человек и имею право...
— Право? — мать швырнула выписку на стол. — Какие права могут быть у той, кто живёт на всём готовом? Ты хоть понимаешь, сколько я для тебя сделала?
Вера понимала. Роскошная трёхкомнатная квартира в центре, купленная в ипотеку с большим первоначальным взносом матери, дорогая мебель, брендовая одежда — всё это появилось благодаря Нине Сергеевне, успешному банковскому работнику. Но какова настоящая цена этого комфорта?
— Я ценю всё, что ты делаешь, — осторожно начала Вера. — Но мне нужно развиваться профессионально. Этот проект в офисе...
— Опять ты со своим офисом! — взорвалась Нина Сергеевна. — У тебя прекрасная удалённая работа! Сидишь дома в тепле и уюте, не мотаешься по городу. Чего тебе ещё не хватает?
«Свободы», — подумала Вера, но вслух этого не сказала. Вместо этого она произнесла:
— Я хочу расти как специалист. Новый проект открывает большие перспективы.
— Перспективы? — мать презрительно скривила губы. — Знаю я эти перспективы! Насмотрелась на работе таких самостоятельных — сначала карьера, потом всякие ухажёры, а там и до беды недалеко!
Вера почувствовала, как краснеет от злости и стыда. В свои тридцать пять она до сих пор отчитывается перед матерью за каждый шаг, за каждую копейку. Нина Сергеевна контролировала все финансы под предлогом «общего бюджета» — зарплата с основной работы уходила на общий счет. Любая покупка, любой перевод — всё требовало маминого одобрения.
— Я не собираюсь всю жизнь сидеть взаперти, — тихо сказала Вера.
— Взаперти? — глаза матери опасно сузились. — Значит, я тебя запираю? Я, которая отдала тебе всю свою жизнь? Которая обеспечила тебе такие условия?
— Мама, пойми...
— Нет, это ты пойми! — Нина Сергеевна решительно направилась к своей сумке. — Раз ты считаешь себя такой самостоятельной, я тоже приму меры.
Она достала телефон и открыла банковское приложение.
— Что ты делаешь? — встревожилась Вера.
— Блокирую твои карты, привязанные к семейному счёту, — отчеканила мать. — Раз уж ты завела свои секретные счета, поживи на них. Посмотрим, как ты справишься без моей «тюрьмы»!
Вера похолодела. На заблокированных картах оставалась почти вся её зарплата за прошлый месяц. Тайный счёт, который она завела три месяца назад, был с гораздо более скромной суммой — на первый взнос за аренду квартиры пока не хватало.
Повисла тяжёлая тишина. Нина Сергеевна сидела с прямой спиной, поджав губы и не глядя на дочь. Вера медленно опустилась на стул, чувствуя, как рушится с таким трудом выстроенный план побега из золотой клетки.
Нина Сергеевна всегда гордилась своей прозорливостью. Ещё когда Вера была маленькой, она твёрдо решила — её дочь не повторит её ошибок. Не будет, как она, пахать с утра до ночи в банке, не станет жертвой мужчины-предателя, не познает унижения бедности.
— Мы с тобой команда, — повторяла она дочери. — Только ты и я. Больше никто не нужен.
Вера помнила, как в детстве это казалось правильным и естественным. Мама решала всё: какое платье надеть в школу, какие кружки посещать, с кем дружить. Контроль был тотальным, но таким привычным, что Вера даже не задумывалась — а может ли быть иначе?
В художественной школе, куда её отдала мать («У тебя талант, а я обеспечу тебе условия для развития»), Вера впервые почувствовала вкус творческой свободы. Учителя хвалили её работы, пророчили большое будущее. Вера мечтала поступить в художественную академию в Петербурге.
— Ещё чего! — отрезала тогда Нина Сергеевна. — Какой Петербург? Кто там за тобой присмотрит? Нет, милая, никуда ты не поедешь. У нас прекрасный институт дизайна, будешь учиться здесь.
Вера не спорила. Она вообще редко спорила с матерью — себе дороже. Любое возражение встречало такой шквал аргументов, упрёков и напоминаний о материнских жертвах, что проще было согласиться.
Диплом дизайнера Вера получила с отличием. Тринадцать лет назад. Мать тут же нашла ей «идеальную» работу — в крупной компании требовался удалённый веб-дизайнер.
— Вот видишь, — радовалась Нина Сергеевна, — я всё правильно рассчитала! Будешь работать из дома, никаких этих офисных интриг и соблазнов. Да и деньги приличные.
Деньги действительно были неплохие. Вот только все они уходили на «общий бюджет», которым заведовала мать. Нина Сергеевна составляла подробные таблицы расходов, планировала крупные покупки, откладывала на «чёрный день».
— Ты же знаешь, я финансист, — говорила она. — Доверь это дело профессионалу.
Вера молча наблюдала, как год за годом утекает её жизнь. Подруги по институту успели выйти замуж, родить детей, сменить несколько мест работы. А она всё сидела в своей уютной клетке, создавая сайты для чужих компаний и мечтая о собственной студии дизайна.
Переломный момент наступил три месяца назад. В почту упало письмо от крупного агентства — они искали арт-директора для нового проекта. Вера отправила портфолио, прошла собеседование по скайпу. Её готовы были взять, но требовалось личное присутствие в офисе.
— Исключено, — отрезала мать, узнав новость. — Это всё происки аферистов. Сначала заманят в офис, а потом...
— Мама, это солидное агентство! — впервые за долгое время Вера повысила голос. — У них международные проекты, официальное трудоустройство...
— Я лучше знаю, что солидно, а что нет, — отчеканила Нина Сергеевна. — Тема закрыта.
В тот вечер Вера впервые решилась на маленький бунт — открыла тайный счёт в другом банке. Она начала потихоньку переводить туда часть гонораров от фриланс-заказов, о которых мать не знала.
Три месяца она жила с этой тайной, каждый день испытывая чувство вины и одновременно — пьянящее ощущение свободы. Она уже почти накопила на первый взнос за аренду...
После блокировки карт прошла неделя. В квартире установилось зыбкое перемирие — Нина Сергеевна делала вид, что ничего не произошло, Вера молча глотала обиду. Карты оставались заблокированными, но мать по-прежнему покупала продукты, готовила обеды и следила за порядком в доме.
— Я заказала нам билеты в театр, — как ни в чём не бывало сообщила Нина Сергеевна за ужином. — В субботу премьера, у меня знакомая в билетной кассе помогла достать места.
— В субботу я не могу, — тихо ответила Вера.
— Это почему же? — мать опасно сощурилась.
— У меня встреча... с заказчиком.
— В выходной? — Нина Сергеевна картинно всплеснула руками. — И кто же этот таинственный заказчик?
Вера помедлила. Никакого заказчика не было — в субботу она договорилась посмотреть квартиру. Старая подруга посоветовала риелтора, и тот нашёл вариант в пределах её скромных накоплений.
— Это крупная компания, — уклончиво ответила она. — Хотят обновить сайт.
— И почему нельзя встретиться в рабочий день? — не отставала мать.
— Потому что руководитель проекта может только в субботу.
— Руководитель? — Нина Сергеевна поджала губы. — Мужчина?
— Какая разница? — вспыхнула Вера.
— Огромная! — родительница ударила рукой о поверхность. — Не допущу твоих свиданий с незнакомцами, прикрываясь делами!
— Родная, разменяла четвёртый десяток! — у героини вскипела ярость внутри. — Нет права диктовать, с кем видеться!
— Имею! — женщина поднялась резко. — Раз обитаешь под крышей моей...
— В нашем доме, — перебила Вера. — Пусть твоя доля больше, но я тоже каждый месяц вкладываю деньги в ипотеку.
— Какие деньги? Мои деньги! — глаза матери опасно блеснули. — Думаешь, я не знаю, что ты получаешь за свои картинки? Без меня ты давно сидела бы в съёмной конуре!
Продолжение истории читайте в моем тг канале: https://t.me/+6lDKsCnFawEzMjNi