— Так… Кто тут у нас?

А,
гражданин Фёдор… Слыхал
о вас, слыхал.
В комнату для допросов
вошёл полицейский и,
смерив тебя взглядом, сел напротив.
— Так, значит, так будем
говорить, да? Хм… Так-с, что
тут у нас? — пробормотал
мент, вытаскивая из папки
бумаги. — Сбежал из дома в юном возрасте 10 лет назад,
хм…
Полицейский, прошуршав
бумагами, вновь поднял
взгляд на тебя и заговорил.
— … подозревается в неуплате процента он
найденного клада,
воровстве, захвате чужого
имущества… Убийстве!
Следователь нахмурил глаза
и уставился на тебя. — Парень да тут не на один
десяток лет! Лучше тебе
чистосердечное написать —
может, хоть пожизненное
не получишь.
Ты продолжаешь молчать, смотря куда-то за левое ухо
полицейского. Немного
покряхтев, тот встал,
открыл двери и позвал
охрану. «Встретимся
завтра», — сказал он, покидая комнату. Так было день за днём. Всю
проклятую неделю мент
вызывал тебя на допрос,
пытаясь вытянуть из тебя
хоть какие-то показания, но
всё тщетно. И вот, спустя 7 дней он опять вызвал тебя.
Коридор, охрана и вот ты
сидишь в уже знакомой
комнате для допросов.
Через минуту в дверях
появляется живот, усы, а после и сам мент. Звали его
Пётр Николаевич, и он
опять стал задавать одни и
те же вопросы: «Кто? Когда?
Где? Почему?». А ты сидел и
молчал, ожидая, пока не произойдёт кое-что. Вот прошёл допрос и
следак, вздохнув, приказал
отвести тебя обратно в
камеру. Вот и родная
камера: лунный свет
освещал пол сквозь окошко, прикрытое толстой
решёткой. Раздался звук
закрывающейся двери —
ты лёг на койку и начал
ждать. Прошёл час, два — и
ты услышал шуршание и шёпот, которые доносились
со стороны окна.
Аккуратненько встав, ты
залез на умывальник и
выглянул на улицу. Оттуда
на тебя смотрели Кот Матроскин и Шарик. — Эй, тихо, мы тебя
вытащим. Не бойся, —
прошептал кот.
— Братишки, как?
— Не дрейфь. У нас есть
план! — произнёс тот и стукнул Шарика. — Эй,
псина, доставай бегом!
Пёс наклонился и выудил
из мешка два напильника.
— Так просто? — удивился
ты. — Ну конечно, так дела и
делаются. Незачем всё
усложнять, — проворчал
кот. — А у тебя был какой-
то план?
Ты бросил взгляд на стол, где ты нарисовал эскизы
татуировки, включающей в
себя план здания.
— Нет, конечно! Давай сюда
напильник!
Кот передал тебе напильник, и вы стали со
всей скорости пилить
решётку. Спустя час дело
было сделано, и ты
грохнулся на землю.
— А теперь что? — А ТЕПЕРЬ БЕЖИМ! —
проорал кот, указывая на
охранника, который уже
навёл на вас оружие.
Раздался вой сирен,
выстрелы, и вы, обгоняя сам свет, неслись на свободу,
перепрыгивая через
заборчики и овраги. Через
пять минут вы, как молния,
вылетели наружу и
побежали по тропинке леса.
Выбежав на трассу и увидев
там старый добрый трактор
«TR-TR-MITYA», вы залезли в
него и рванули в сторону
ближайшего посёлка. — Проклятый Печкин, —
прорычал ты, переводя дух,
— ничего… Матроскин, ты
взял с собой ствол?
— Ща…
Матроскин полез на заднее сидение и передал тебе
пистолет. Проверив
наличие патронов, ты
поставил его на
предохранитель и засунул
за пояс. — Куда едем? —
поинтересовался Шарик.
— В Простоквашино. Надо
навестить нашего общего
друга. Печкина. Этот
ублюдок сдал меня ментам, но ничего… Мы с ним
поболтаем по душам, —
произнёс ты и рванул в
сторону посёлка. Уже светало, когда вы
въехали на территорию
Простоквашино. Завернув в
сторону дома Печкина, вы
припарковались у его
ворот. Распахнули калитку, ворвались во двор и
застучали в дверь:
— Печкин, ты здесь?
Печкин, выходи сюда,
бегом!
Раздался шум и голос за дверьми спросил: «Кто там?»
— Печкин, эта птица у нас
дома, так что не проканает,
а ну вылазь бегом, иначе
вперёд ногами вынесут!
Ответа не последовало, и ты достал пистолет, выстрелил
в замок и выбил ногой
дверь. Матроскин и Шарик
просочились внутрь, а ты
вошёл за ними. С кухни
раздался крик Шарика: — Он тут, иди сюда!
Ты устремился туда и
увидел Печкина,
забившегося в угол.
Медленно взяв стул,
поставил его рядом с почтальоном и сел не него.
— Печкин, Печкин… Я думал
мы друзья, а ты сливаешь
инфу…
— Я могу всё объяснить! —
перебил тебя он, но ты пригрозил пистолетом и
продолжил говорить,
перебрасывая ствол из руки
в руку.
— Нет-нет-нет… Ты предал
нас, ты предал нашу семью… Хочешь, чтобы
Матроскина упрятали в
лабораторию для опытов?
Он туда больше не
вернётся, да её и нет,
наверное. Он, скорее всего, перебил всех там. Ты
поступил очень некрасиво:
слил информацию. Ты
потерял наше уважение; ты
потерял свою честь. Ты стал
крысой. А знаешь, что делают с такими, как ты?
Мужик вытер пот и по его
морщинистым щекам
потекли слёзы.
— Знаю, знаю… А что
поделать? Ты сам виноват. Знал же, на что идёшь. Ты
предал нас и нашу клятву.
Выход отсюда только один
— и ты его знаешь.
— Слушай, может
договоримся… — начал было говорить Печкин, но
ты взвёл курок и выстрелил
в его голову. Тело рухнуло
на пол, и из раны
заструилась кровь. — Вы знаете, что делать, —
произнёс ты, убирая
пистолет.
Завернув тело в ковёр, вы
вынесли его во двор, а
после засунули в трактор. Матроскин, усаживаясь,
спросил:
— Куда его будем девать?
— Куда-куда… — сказал ты,
бросив взгляд назад, —
никуда. Помнишь на чём у нас трактор ездит?
Правильно, на продуктах и
еде. На витаминах всяких. А
этого, думаю, хватит на
очень долгую дорогу.
Поехали уже из этой дыры!