https://www.youtube.com/watch?v=h1cfkN8qA_s Глава 3-я. "ВИЛЛА у МОРЯ". Часть 7-я. 7. На виллу вернулись уже к вечеру, по лицам "змеёнышей" сразу поняли, что что-то произошло - Щеглов сиял. - "Проморгали, проплавали, лодыри! А без вас здесь находки пошли, да какие!" - "Скифа нашёл?" - догадался Шилик. - "Или сатарха своего..." - "Не угадал! Вот, посмотри..."

https://www.youtube.com/watch?v=cXNO1Yq9edg На листе бумаги, уже вымытые, лежали странные черепки. На 1-й взгляд они казались обломками краснолаковой посуды, но приглядевшись, повертев в руках, наш автор понял, что ошибся. По черепкам обычно можно представить форму и размеры сосуда, который был разбит. Краснолаковые черепки "эллинистического и римского времени" остались от тончайших чашечек, кубков, мисочек, не уступавших по изяществу и тонкости стенок и современному фарфору. Черепки, лежавшие перед нашим автором, были довольно толстыми, хорошо заглаженными с внешней стороны, но грубые и шершавые с внутренней. Кроме того, они были какими-то неровными - с неожиданными выступами, пупырышками, отдалённо напоминающими шишковатыми древесный ствол, покрытый чуть глянцевой плёнкой красного лака. - "Нет, не понимаю!" - с сожалением вернул наш автор черепки Щеглову. - "Может быть, осколки какой-то терракотовой статуи?" - "Почти угадал - это разбитая статуя Геракла! Геракл был "патроном херсонеситов", они чтили его  наравне с Богами. Гераклея, из которой вышли 1-е поселенцы, тоже названа в честь Геракла - самого популярного героя древности. Изображение Геракла "херсонеситы" чеканили на глиняных светильниках, ставили его статуи. Больше всего встречается рельеф с отдыхающим Гераклом. На Тарханкуте подобный рельеф не так давно нашли возле посёлка Межводный, где Коробов когда-то работал "агрономом". Незадолго до  возвращения  к Щеглову приезжали из карасевской экспедиции: там тоже нашли Геракла, и не просто рельеф - раскрашенный!..."

- /Великое видение гиганта - "Сатир", Гюго использует символизм и фантазию в полную силу... в начале "сатир" ещё довольно лёгкий, потому что: - "Геракл в пещере за ухо сатира ухватился И вынес его, что б Юпитер подивился". Значит, он был не очень тяжёлый, раз Геракл мог вынести его за ухо. Но "начал воспевать сатир Земли громаду" И воспевая, превратился в громадную землю. Сам Юпитер был изумлён, по мере того, как продвигалась песнь сатира, он становился огромным - 1-но из самых прекраснейших мест в поэзии, описывающее становление, которое превращает бедного фавна в космического гиганта. - "Заполненный огромной массой, он Стал больше, чем титан и чем гора Афон; Так мыс тем больше, чем к нему мы ближе (упоминание о мысе). Волосы сатира превратились в лес. - "Там места хватит всем, и львам, и козам; они идут туда как под гипнозом". Но он становится всё больше: - "Блуждают орды кочевых скитальцев, Запутавшись среди гигантских пальцев". И он становится человечеством в его конечном состоянии, Адамом конца времён, сообществом святых, в котором : - "Лазурь небес волков навеки усмирит. Боги исчезнут, явится Человекобог, не христианский, но в сущности, не сильно отличающийся. И наконец, после многочисленных намёков на всех возможных гигантов, последний аккорд Гюго в его "Легенде" - звуки трубы "Страшного Суда", раздающиеся вне времени: - Небесные чины - а их немало, Недвижны в ожидании финала. Уйдут ногами в ад страшась господня гнева, Но головами, всё ж, дотянутся до неба". "Легенда веков, начавшаяся под знаком допотопных гигантов заканчивается звуками гигантской трубы, пронзающей время и пространство, тем не менее, этот музыкальный инструмент, который можно достать 1-й левой. ("Сатир, по Гюго - это полу / остров", из далека кажущийся маленьким, но вблизи становящимся огромным и даже всепоглощающим. https://ok.ru/group1.knizhnyk/topic/70313506395433

Уезжая из Тарханкута, наш автор побывал у Карасёва под Евпаторией и видел эту замечательную находку - красный обнажённый Геракл лежал на жёлтой львиной шкуре, отдыхая после очередного подвига, которыми была  заполнена его нелёгкая и безрадостная жизнь. В руке Геракл держал канфар с вином, перед ним лежала его знаменитая палица. Такими рельефами греки обычно украшали стены общественных зданий. Здесь же на вилле, Щеглов нашёл не самого Геракла, а его палицу - эту тяжёлую  суковатую дубину герой вырубил из ясеня, росшего по преданию, в Немейской роще; с нею он совершал свои подвиги и не расставался ни на минуту - даже во время отдыха и пира*(*1). В этом Геракл походил на былинного Илью Муромца с его дубовой палицей богатырскою. Херсонеситы в своих домах, на улицах и на городских площадях ставили жертвенники Гераклу в виде таких вот палиц. Слегка  суживающиеся кверху, усеянные сучками, эти палицы могли быть бронзовыми, мраморными, высеченными из известняка и даже керамическими, Именно такую, терракотовую палицу поставил в своём загородном доме владелец виллы. "Скифы" разбили её, но  Щеглов уверял, что "все куски можно склеить". *(*1). - /В мифологических песнях, героем которых является скандинавский Один, он неизменно выступает как "учитель мудрости", в форме вопросов и ответов или прямых поучений он объясняет "тайны мироздания", "поучает морали, правилам человеческого поведения". Фактически, скандинавское верование является - "Уставом военнизированного ордена Одина". Мужчина - воин держал оружие всегда при себе, ведь неизвестно, в какой момент из из за какого угла (даже в постели) враг захочет его убить. Женщины так же не отставали от своих мужей и сыновей, они не взывали о помощи, как современные пряничные барышни, а любая женщина могла защитить себя и своих домашних в отсутствие мужчин. Интерес представляет цикл песен "Изречения Высокого" - "собрание моральных сентенций, поучений и заговоров", приписанное Одину. Подобные "стихотворные изречения народной мудрости" принадлежат к древнейшим жанрам "устного творчества" и весьма ярко характеризуют "общественный быт" и "принципы поведения" людей "эпохи викингов", их понятия о "воинской доблести", "личном достоинстве", "житейском благоразумии", об "отношениях между мужчиной и женщиной", об "отношениях между друзьями и врагами" - "суровый дух, присущий обществу того времени: - "Прежде чем в дом войдешь, все входы ты осмотри, ты огляди,- Ибо, как знать, в этом жилище недругов нет ли. Муж не должен хотя бы на миг отходить от оружия, Ибо, как знать, когда на пути копьё пригодится. День хвали вечером, жён - на костре (т.е. "после смерти", пойдёт ли она добровольно в "Загробный Мир" за мужем), Меч - после битвы, дев - после свадьбы, Дед - если выдержит, пиво - коль выпито и т. д., подробнее по ссылке: https://ok.ru/group/66950927876137/topic/153590633614633 /.

Рисунок выше - /Богиня Дева на монете Херсонеса/. - "Но это ещё что!" - сказал Щеглов, закончив объяснения. - "главное, мы знаем, теперь имя хозяина! Правда, приходится выбирать из 3-х имён и 1-но из них безусловно верное..." Он осторожно развернул пакет, в котором лежали черепки от чернолакового рыбного блюда. Кое-где на них видны были царапины, но когда  Щеглов сложил их вместе, на широком ободе явственно проступила монограмма - "П" с косой чертой в верхнем правом углу. - "Пар", - прочитал Щеглов. - "Если бы такой черепок нашли в Херсонесе, возле храма, эта монограмма - а греки вообще любили зашифровывать имена монограммами! - могла читаться как  "Патернон", т.е. "посвящённый Деве" - главной Богине Херсонеса*(*2). Здесь монограмма содержит имя хозяина, выбирать приходится из нескольких имён: Парфений, Парфеноклес, Пармий... Так что, пока вы ездили, на вилле  и хозяева объявились!" *(*2). - /Удивительная, молодая женщина, в далёкой древности спасла от гибели великий Херсонес - это Гикия! В давние времена, во 2-й половине I века до н.э., когда город был могущественным и цветущим, Херсонесом правил 1-й "архонт" Ламах. ("Архонт" - высшее должностное лицо в "древнегреческих городах-государствах"). "Ламах" был сказочно богат, имел много золота и серебра, скот и землю. Его дом был огромным, скот проходил через отдельные ворота городской крепостной стены. Главным богатством Ламаха была единственная дочь - Гикия, она была образована, умна и невероятна красива. Гикия безумно любила свой город, своё государство/.

/Руины древнего Херсонеса/. По легенде, в то время "Боспорским царством", расположенным по соседству, правил царь Асандр, мечтавший разгромить богатый Херсонес, но попытка осады оказалась бесполезной, стены города не поддались. Асандр решил пойти на хитрость. Задумал он женить своего сына на дочери Ламаха, чтобы унаследовать несметные богатства, и иметь возможность впустить своих людей в Херсонес, для дальнейшего уничтожения. Сын согласился на план отца.

/Боспорский царь Асандр. Но жители Херсонеса поставили условие, что бы взяв в жёны Гикию, сын Асандра навсегда забыл о своей семье, о своём отце и никогда не покидал стен города. Боспорцы приняли условие. Вскоре состоялась свадьба. Гикия безумно полюбила своего мужа, считая его добропорядочным гражданином Херсонеса. Вскоре на пороге богатого дома показалась беда - сначала умерла мать, затем отец. Жители Херсонеса решили, что во главе города будет стоять не сын Асандра, а херсонесит Зифа. Муж Гикии был в ярости, решил немедленно реализовать план боспорцев, он отправил отцу письмо: - " Я нашёл способ овладения Херсонесом. И захватим мы город без труда. Вы должны посылать сильных юношей и оружие с небольшими перерывами на торговых судах. Пусть они пристают в гавани Символов (ныне Балаклавы). Когда же они будут стоять там, я доставлю наших воинов и посланное вами оружие в город".

/Руины Древнего города. В течении 2-х лет, под покровом ночи в дом Гикии прибывали боспорские воины, которых прятали в огромных подвалах. Молодая женщина не подозревала, что в её родном доме произошло предательство. Тем временем в подвале ожидало приказа две сотни вооружённых солдат! Для нападения на город был выбран тот день, в который горожане должны праздновать "День памяти Ламаха". В те времена, после оплакивания усопших устраивался праздник, называемый "Днём памяти". В этот день все радовались тому, что "человек прожил счастливую жизнь, даря благо окружающим людям" - в этот день Гикия просила горожан принять от неё рыбу, мясо, птицу, хлеб и вино. "Дня памяти" ждал и "боспорский царевич", для исполнения расправы с Херсонесом. Согласно плана, после празднования "Дня памяти", когда пьяный город будет спать, он должен был открыть двери подвала, выпустив своих воинов, которые должны были сжечь дом, открыть ворота "боспорскому войску" и уничтожить город.

/1-на из усадеб Херсонеса. Но всё решил случай... Однажды любимая рабыня Гикии провинилась, за что была удалена на нижний этаж дома. Отбывая наказание рабыня пряла лён. Пряслице её веретена упало и покатилось вдоль стены в глубокую щель. Чтобы достать его, пришлось поднять плитку с пола. В этот момент рабыня увидела воинов и услышала об их жестоких планах. Естественно, в 1-ю очередь о предательстве мужа узнала Гикия. Она взяла с рабыни слово держать язык за зубами и не отлучаться от хозяйки. Рассказала про случившиеся 2-м родственникам, которые должны были сохранить тайну, сказала: - "В тайне от всех соберите благородных людей города и пусть изберут они 3-х верных мужей, способных хранить тайну. Пусть обяжут их клятвой, чтобы исполнили всё, что я пожелаю. И пусть скрытно от всех будут посланы ко мне - я имею доверить им нечто очень важное для города". Когда 3-е мужей города явились к ней, она просила их дать клятву, что если они похоронят её на территории города, она расскажет им нечто важное для города. Они согласились на условие Гикии, которая свою очередь поведала о предательстве мужа и готовящемся нападении.

/Останки стен древнего города. Гикия рассказала о своём плане: - "День памяти Ламаха подходит, у меня всё готово для праздника. Он должен быть проведён как обычно. Приходите в мой дом и веселитесь, поминайте моего отца, но умеренно. Танцуйте на улицах, но об опасности не забывайте. В домах же своих приготовьте хворост и плотные факелы. Когда я подам знак, что пора кончать пир, пусть все спокойно расходятся по домам. Я тоже сделаю вид, что устала, и повелю запереть свои ворота и калитки. А вы тотчас шлите слуг с хворостом, пусть они обложат весь дом, все выходы. Чтобы дерево быстро загорелось, велите облить его маслом. Когда я выйду, зажгите хворост, а затем окружите дом и следите за тем, чтобы из него никто не ушёл живым. Теперь идите и подготовьте всё, о чем я просила". Настал "День памяти". Гикия щедро угощала людей вином, опаивая и своего любимого мужа. Вечером все разошлись по домам. Чтобы не вызвать подозрение супруга, сказала что идёт отдыхать. Пьяный муж завалился спать. Гикия собрала своих рабынь, они подожгли дом. Боспорцы, которые пытались сбежать, были убиты горожанами. В подвале дома Гикии сгорело вражеское войско Асандра. Так, жертвуя своей любовью, своим домом, Гикия спасла родной город от неминуемой гибели. В благодарность за спасение города херсонеситы установили на площади города 2-е медные статуи Гикии. 1-на из них изображала юную девушку, 2-я - женщину, которая совершила "подвиг во имя государства". На пьедестале памятника была изложена эта удивительная история. (Как всё это сложно... 2 года, жертва "Во-имя...", похоронить в городе", прямо настоящий "этический кодекс")/. Щеглов радовался находкам, как мальчишка. За это время, что наш автор провёл в "экспедиции", он мог увидеть за его обычной серьёзностью и романтику, и тот юношеский азарт, с которым он принимался обсуждать только возникшую идею. Стороннему наблюдателю могло показаться, что кроме "археологии", для Щеглова ничего не существует. Это было не так. Сама работа - будничная  работа "археолога" - медлительное и скрупулёзное исследование, требующее терпения и усидчивости, было проникнуто для него такой же романтикой как и для других - охота, горнолыжный спорт или спуск в холодную темноту пещер.Раскапывая виллу, Щеглов успевал проводить со "змеёнышами" занятия, писать научные статьи и даже прочесть несколько лекций для постоянных и временных жителей Черноморска. И за всё это он принимался одинаково  горячо и основательно. ... Пребывание нашего автора на Тарханкуте затянулось дольше, чем он рассчитывал. Надо было уезжать.

Шилик так же  собирался уезжать, он окончил электроразведку и теперь план виллы был готов, за раскопанными кладовыми, ванной комнатой и маленькой винодельней, где стояла плита для пресса, начинался небольшой дворик. Судя по плану, его окружала крытая галерея, куда выходили  другие комнаты - такие же кладовые, помещения для "рабов" и "скота" - всё это ещё только предстояло раскопать. Наш автор уже говорил, что с самого начала Щеглов поразил его своей  скрупулёзность и наблюдательностью. Казалось, у него был особенный нюх на мельчайшие детали. Другой мог пройти мимо них, не заметив, но именно они потом оказывались решающими для подтверждения той или иной гипотезы. Так однажды Щеглова заинтересовало, насколько правы "географы", считающие, что  в 1-х  веках до н.э. климат в Причерноморье стал холоднее. Пыльцевой метод для этого не годился, в ряде случаев среднегодовые  температуры водоёмов можно узнать по анализам слоёв извести раковин, но Щеглов решил использовать для этого рыбью чешую. "Греки"  занимались не только  "земледелием" и "виноградорством", но так же "рыболовством", подобно другим "рыбакам" из Оленевки, они ловили кефаль, калканов и осетров. При раскопках "археологи" часто находили множество чешуи - в рыбозасолочных цистернах и просто в кучах - собрав и изучив рыбную чешую из разных поселений, Щеглов вместе с 1-м из севастопольских  ихтиологов подсчитал скорость роста  древней кефали, определив средние размеры рыб и сравнив полученные цифры с обмерами современной кефали. Оказалось, что величина и скорость роста у древней кефали была много больше, чем у современных. Это означало, что похолодание действительно произошло, а до этого климат Причерноморья был значительно теплее чем сейчас. Подобный случай произошёл на кануне отъезда. Всё возможно время Щеглов проводил  на вилле, зарисовывая отдельные части строения, подбирая черепицу и черепки  друг к другу, обмеривая стены, присматриваясь к камням, обмазке, пытался выяснить, какие  на вилле были починки. На верное, сидя в палатке, он мог  с закрытыми глазами описать каждый камень этих древних стен. Наш автор с Шиликом посмеивались , говоря, что щеглов хочет найти клад, закопанный здесь хозяином перед набегом "скифов". Клад не появлялся, но в стене Щеглов нашёл "заклад" - довольно большую плиту, которая как выяснилось в последствии, закрывал прежний дверной проём. И вот, в сотый или уже в тысячный раз обходя  раскопанные  комнаты виллы, Щеглов обнаружил монету. - "А я что-то нашёл!" - торжествующе объявил он. По правде сказать,  наш автор с Шиликом не обратили внимания на этот возглас, обсуждая сложность предстоящего отъезда ввиду многочисленной аппаратуры Шилика. - "Эй, Вы, заговорщики! Я клад нашёл!" - крикнул громче Щеглов. - "Нашёл, так неси сюда: делить будем!" - отозвался Шилик. Все приняли это за очередной розыгрыш. - "А он не вынимается! - тоже шутливо ответил Щеглов. В стене виллы, почти на уровне фундамента, в штукатурке виднелся край медной монеты, засунутой между камней и только Щеглов смог заметить такой маленький кусочек зелени! И ребята, раскапывающие эту комнату, и наш автор, чистивший эту стенку ножом, монету проглядели. Монета оказалась не только совершенно целой, но и идеально сохранившейся: не потёрта, не сломана. Если бы не тёмный слой окислов на её поверхности, можно было бы подумать, что она  только что вышла из под чекана, что самое удивительное - монета была не херсонесской!

На её лицевой стороне было вычеканено курносое мужское лицо с бородой и чуть заметными рожками - это же голова Сатира! На обратной стороне - изогнутый скифский лук, стрела и надпись "ПАНТИ" - такие монеты чеканили в Пантикапее, столице "Боспорского царства", находившейся на месте современной Керчи. - "Как же она попала сюда?" - недоумевал Шилик. - "А это строительная жертва, что бы дом стоял лучше!" - отозвался Щеглов. - "Её вложили сюда при постройке, теперь мы совершенно точно можем определить, когда была построена эта вилла. Такие монеты чеканились в Пантикапее между 330-м и 315 -м  годами до н.э. - монета совершенно новая, она почти не была в обращении. Значит прошло совсем немного времени между её чеканкой и строительством виллы. Клейма астинома Омфалика, как Вы теперь знаете, дают  примерно ту же дату - 320 - 270 годами до н.э., отсюда вывод может быть только 1-н: наша вилла, или "вилла Парфения", как теперь её можно называть, была выстроена в самом конце 4-го века! - "А во 2-х, и в 3-х, и в 4-х.... Эх, если бы теперь начать копать эту самую Прекрасную Гавань! Когда точно возник этот город? Когда начиналось межевание? Теперь можно смело утверждать, что к концу 4-го века все клеры здесь уже существовали. Ведь построил же  этот Парфений виллу раньше, чем  получил надел?! Интересно и другое: ведь монета-то не херсонесская! Как она попала к Парфению? Сам он привёз её из Пантикапея или получив в уплату от какого то пантикапейского торговца? если верить "Присяге", никто из граждан Херсонеса не имел права продавать "хлеб с равнины", кроме как  в сам Херсонес!.." - "Что`ж, по твоему, хозяин виллы контрабандой занимался?" - "А кто знает! Я думаю, этот Парфений не зря чужую монету в стену замуровал: свою херсонесскую пожалел!.."

В этот вечер приехал Володя Коробов, он стал частным гостем на "вилле Парфения", как негласно окрестили это место. В самом деле, ну что такое "усадьба у бухты Ветреной", как пишется в научном отчёте? Здесь жили - "ЖИВЫЕ  ЛЮДИ", Тарханкут стал для них новой РОДИНОЙ, которые осваивали этот полудикий край Скифии... и по-немногу разрушали его. Теперь Тарханкут приходится восстанавливать заново, исправлять ошибки, сделанные 2 000 лет назад. Сопровождая Коробова в его поездках, наш автор мог видеть, как всё дальше в степь уходят поля пшеницы и кукурузы, для полива которых бурят скважины и поднимают жёсткую минеральную воду с глубины 60 - 100 метров, на этой воде вырастают розы, так удивившие нашего автора по приезде. Щеглов признался, что его точно так же поразило обилие роз - в городе, в колхозах, вдоль дорог. - "Может быть, это тоже наследие греков?" - пошутил Шилик. - "Может быть", - отозвался Коробов. - "Я раньше как-то не интересовался археологией, а теперь после того, что увидел и узнал, буду бороться за виноградники на Тарханкуте! Если у греков получалось, то с нашей то техникой это ещё проще!" - "Значит розы - наследие греков?" - улыбнулся наш автор. Нашему автору удалось кое что узнать об их появлении на Тарханкуте, не от Коробова, окольными путями. - "Давайте я Вам расскажу историю , которая, быть может станет 1-й из легенд Крыма..." - "Давай, рассказывай!" - уселся Шилик поудобнее. - "Люблю слушать  легенды".

Коробов посмотрел с удивлением и хотел что-то сказать, но сдержался. - "Так вот", - начал наш автор, - "жил-был на свете мальчик, который любил красоту..." - "А когда он жил?" - спросил Шилик. - "Не перебивай! Жил - значит жил, а когда вырос, решил, что самое интересное дело, которое только есть - это выращивать на земле: деревья, злаки, цветы и виноград. Этот мальчик в последствии стал агрономом, окончив сельскохозяйственный институт, после которого его послали в степь. Степь - направо, степь - налево, впереди - степь, позади - степь. Везде 1-на ровная пустая степь и в этой жаркой, сухой степи стояли домики, в которых жили люди, распахивающие степь, засаживающие её кукурузой и пшеницей, а что бы они росли, люди добывали воду из глубоких колодцев. Молодой агроном приехал в эту степь зимой, когда дули холодные ветры, выпадал снег, превращающийся в грязь. В степи и в посёлке было скучно и не уютно, но пришла весна и степь зазеленела - начался сев и агроном подумал, что он попал в самое красивое место на земле. Это скоро закончилось, не успела вырасти трава, как её уже сожгло Солнце и хотя посевы поднимались и зеленели, в посёлке снова стало голо и пустынно. Тогда молодой агроном подумал: - "Весной здесь красиво, но как же всё остальное время здесь живут люди без красоты? Без цветов, деревьев и птиц? Он очень любил розы и однажды, отправившись в командировку, в Москву, привёз с собой много саженцев самой красивой розы, которая называлась "Глория деи"*(*2) - эти ростки он посадил на центральной площади посёлка. И когда розовые кусты зацвели, то все увидели, как это красиво... А что было дальше, Володя?" - "А что дальше, просто людям нравится жить красиво, вот и всё! 1-ни сажают георгины, другие розы..." - "Так вот кто виновник!" - рассмеялся Щеглов, - "Но ведь от твоих кустов весь Тарханкут розами покрылся! А мне говорили, что это наверное греки!.." Володя даже покраснел сквозь свой оливковый загар, но так оно всё и было. По секрету от Коробова обо всём этот нашему автору рассказал его заместитель, такой же молодой человек, как и сам Володя, а нашего автора эта история тронула не меньше, чем открытия Щеглова. Было между ними много общего - если 1-н занимаясь, казалось бы "чистой историей", находил в слоях времени - зёрна и корни древнего плодородия Тарханкута, то 2-й как бы шёл за ним следом, своими руками восстанавливая утраченный в веках яркий наряд земли..." *(*2). - /Цветок стали называть "королевой крымских роз"/. #ВиллаУМоря #Археология